Под снежным куполом счастья

Клан Чан был не самым сильным кланом заклинателей Юнъаня. Совсем нет. Это был, скорее, один из посредственных кланов государства. Но тем не менее он отличался кое-чем, что так сильно скрывали его глава и его наследники. Клан Чан состоял в родстве не только с императорской семьёй, носившей фамилию Лан, но ещё был одним из тех, кто укрывал людей павшего государства Сяньлэ трехсот летней давности. Изначально клан носил фамилию Мин — которая досталась ему от Мин Аня, одного из уцелевших князей рода Мин из Сяньлэ, имеющей отношение к тогда нынешней императорской семье. После падения Сяньлэ они преследовались людьми Юнъаня, но тем не менее смогли укрыться, выжить и создать один из искуссных кланов того времени. Сейчас же клан носил фамилию Чан и был частью заклинателей, стоявших на стороне императорской семьи. Однако Дэль считала иначе. Нынешний князь Аньлэ был не самым умным человеком, которого низвергнутая богиня встречала. Дэль с уверенностью могла сказать, что даже Лан Цяньцю, нынешний Наследный Принц, был куда умнее и искуснее, но все же девушку не покидало чувство недосказанности. Князь Аньлэ был довольно странным. Дэль встречалась с ним не раз, когда тот приходил молиться в ее храм, и послевкусие его молитв заставляло девушку думать, что этот хитрый, она была уверенна, неискренний человек замышляет что-то нехорошее. Аньлэ обучался вместе с Цяньцю и был одним из его друзей. И тем не менее князь Аньлэ имел довольно тесные отношения с кланом Чан, чем сам Лан Цяньцю. Клан Мэй и клан Мин ранее были очень близки, ещё во времена смертной жизни Дэль. Однако тогда, когда Кукловод напал и уничтожил клан Мэй, клан Мин не пришел на помощь, тем самым отвернувшись не только от людей, но и от двухсотлетней дружбы между ними. С тех пор клан Мин, нынешний Чан, встал на сторону императорской семьи и сейчас занимался тайными заказами императора. Дэль не думала, что это будет просто. Идей, как сблизиться с Советником было не так много, но ещё больше было мыслей о том, что ее легко могут раскрыть. Чтобы пробраться во дворец потребуется немало сил и умений, знаний этикета и способность поддержать любую беседу, независимо от ранга того или иного человека. Ао Шунь особо не поддерживал ее идеи, но согласился, что попытаться всё-таки стоит. Богине не составило труда купить парик, косметику, новые, более женственные наряды и аксессуары. Тем более женщины Юнъаня очень любили наносить хуадянь, что у Дэль особо не получалось. Именно на это обучение она и потратила несколько дней, засиживаясь допоздна, лишь бы научиться вырисовывать эти дивные узоры. И если в других государствах девушки предпочитали более обычные элементы, то здесь это было больше похоже на целое искусство, постичь которое для Повелительницы снега и льда было довольно трудно. — Не меняй цвет глаз. Твой куда лучше всего этого барахла, — внезапно сказал Ао Шунь в один из таких вечеров, сидя на мягких подушках у окна, дракон во все глаза рассматривал новый образ девушки. Признаться, узнать в этой девушке Мин Дэль было трудно : она использовала все возможные способы, чтобы скрыть свой истинный облик. Заострила черты лица с помощью макияжа, отбелив пшеничную кожу так сильно, что даже Му Цин позавидовал бы. Спрятала под париком свои кучерявые русые волосы, взамен которых теперь едва вьющиеся пряди черных волос спадали на плечи. Да и ханьфу, теперь сменилось красивым бежевым платьем с вышитыми золотыми журавлями. — Твой ворчун будет крайне недоволен твоим решением, — хмыкнул дракон, после чего одобряюще произнес : — Но выглядишь ты прекрасно. Юная госпожа, не боитесь, что вас уведут от прекрасного генерала? Наследный Принц хоть и мал, но увидев вас падёт ниц перед неземной красотой. — Издеваешься? — усмехнулась Дэль, наблюдая за другом через медное зеркало, — Скорее уж генерала у меня уведут, чем наоборот, — поправляя золотые шпильки, девушка довольно выдыхает. Красиво. — Ты избегаешь его последние дни, — как-то недовольно бурчит Ао Шунь, подставляя щеку под руку, — Я как на небеса не поднимусь, этот засранец то и дело пытается выведать о тебе все, что можно. Я даже не успеваю над Мингуаном поиздеваться, как этот ворчун вылавливает меня по всей Столице, — жалуется чешуйчатый, слегка сверкая своими яркими глазами, — Поговори с ним. Дэль неловко поправляет прядь волос, устало опуская взгляд вниз, осторожно проводя кончиками пальцев по проклятой канге. Она не нарочно избегала его. Просто не хотела впутывать его в свои проблемы. И чтобы у него были проблемы из-за нее. Чувствовала себя Дэль отвратительно. Она поступала как последняя дура и знала это. В любом случае Му Цин не пришел бы на встречу в своем истинном облике, а надел бы личину Фу Яо. Но... Кто знает, может быть кто-то следит за ним? Дворец Императора был непредсказуемым. И это напрягало так сильно, что Дэль попросту не решалась даже встретиться с ним на расстоянии, не то, что поговорить. — Как-нибудь в другой раз. Ао Шунь злобно клацнул зубами. Его напрягало все. И он бы с удовольствием высказался Дэль по всему этому поводу, но он молчал. Вместо этого он поднялся со своего места, подлетая поближе на стол. — Вы два идиота, ты в курсе? — громко выдыхая, чешуйчатый присел на край гладкого зеркала, скрещивая лапки на груди, — Если ты его действительно любишь, то люби до конца. Боишься гнева Владыки? Не бойся. В любом случае, пока на тебе эта штука, — он указал на запястье Дэль, — Тебя не тронут. И ворчуна твоего тоже. Так что, Пушистик, наберись смелости и реши уже наконец чего именно ты хочешь. Любить человека и быть любимой или жить вечность в непонятках, убегая от самой себя в первую очередь, что, собственно, сейчас ты и делаешь. — Я не сбегаю..! — девушка хотела возразить, но выразительный взгляд дракона заставил ее замолчать. — Я вижу. Я не дурак, — тихо выдохнул в этот раз Ао Шунь, слегка подергивая кончиком хвоста, — Поверь, за несколько тысяч лет я повидал многое. Ваша эта человеческая любовь и чувства — не просто слова, — чешуйчатый на несколько мгновений замолчал, — Многие думают, что любовь — бездарное чувство, которое мешает многому, но это не так. Проживи ты мою жизнь, поймёшь, настолько это невероятное волшебство, чувства, которые поражает любовь, куда сильнее даже ненависти. Можно ненавидеть любя или любить ненавидя, но если это искренне и честно, и если человек действительно любит, то он способен на все. Я видел, как войны уничтожали государства, как падали к ногам своих любимых, приносили в жертву все, что только можно, падали ниц, возносили до небес и даже выше! И это все ради любви. Ради близкого и родного человека. Ради того, чтобы он был счастлив. Они были готовы отдать все и отдавали. И это было действительно так. Но если ты живёшь не зная, что делать со всем этим. Ты теряешь самого себя. Пушистик, ты со своим ворчуном связаны нитью судьбы. И не отрицаю это, твой конец заканчивается здесь, — Ао Шунь осторожно взял палец Дэль, обматывая его осязаемой ледяной нитью, — А другой конец заканчивается у него тоже здесь. Прими то, что тебе даровала судьба. Не убегай. Иначе потеряешь не только себя, но и его. Дэль опустила взгляд на ладонь, следя за тем, как крохотные черные лапки оставляют на коже яркие очертания нити. Ао Шунь тем временем продолжал : — Помнишь я рассказывал тебе о прошлом Повелителе снега? — Да, о Шу Бэе, верно? — тихо отозвалась Дэль, не сводя все ещё глаз с ладони. — Да, так вот, была у него дама сердца, — заерзал дракон, почему-то улыбаясь так ласково, что Дэль не сдержалась, подняв на чешуйчатого друга взгляд, — Такую девушку я тогда встретил впервые. Задорная, веселая, смелая, смертная, — Дэль слушала не перебивая, а Ао Шунь продолжал, — Эх, Шу Бэй поднял ее на небеса как младшего чиновника, но это было уже после того, как они поженились. — Шу Бэй женился на смертной? Это же запрещено, — тихо пробормотала девушка, продолжая внимательно слушать друга. — В то время было ещё строже, чем сейчас, но брак между людьми и богами в те времена считался самой ужасной карой небес, — голос Ао Шуня стал непривычно тих, — Тогдашний Небесный Владыка разгневался на Шу Бэя, но не изгнал его с Небес. Их брак благословил сам Владыка Преисподней, когда мой друг спасал свою любовь из лап смерти. Он готов был отказаться от божественности, лишь бы провести остаток своих дней с той, кого он действительно любил. Но вместо этого Владыка Преисподней сделал его Проводником в Царство мертвых, тем самым одарив всех последующих Повелителей снега и льда даром исцеления души, который сейчас течет по твоим меридианам. Кажется, я уже говорил тебе об этом. Дэль кивнула, сжимая ладонь. Чешуйчатый улыбнулся, однако грусть, в глазах его стала такой осязаемой, что девушка невольно заключила того в объятия, получая ответное тепло. — И чем же закончилась эта история? — поинтересовалась девушка, наконец-то оставляя дракона в покое. — Они оба остались в Царстве мертвых, что с ними сейчас я не знаю, но уверен, что они оба все ещё вместе. Этот дурак ни за что не отпустил бы ее. Слишком уж сильная между ними любовь. Такую редко можно встретить. Поэтому собирай свои силы в кулак и поговори с ворчуном. Вам обоим есть что обсудить. Не так ли? А лучше сделай так, чтобы я в кое-ком веке побыл дедулей. — А-Шунь! — Дэль покраснела, отводя взгляд в сторону. Лукавая улыбка и очередные шутки в сторону Дэль и Му Цина все ещё заставляли сердце биться с удвоенной слой. — Что? Дети, между прочим, символ любви. Не бойся, если однажды станешь мамой — это большая честь для любой женщины! — Ао Шунь поднял один коготок вверх, — Тем более я уверен, что мамой ты будешь прекрасной! На счёт ворчуна не знаю, но парень он неплохой. — Раньше ты думал иначе, — хмыкнула Дэль, прикладывая к покрасневшим щекам ладошки. — Я не знал его. Но узнав поближе понял, что жизнь сделала его таким оборонительным и ранимым человеком, — Ао Шунь задумчиво почесал подбородок, — У вас с ним много общего. У обоих смертная жизнь не задалась. Что ты, что он... Вы так чертовски похожи, что не удивительно раз ваши души лечатся друг другом. Узнайте друг друга получше, Пушистик, и вам двоих станет легче. Поговорите по душам, выговоритесь. Станьте теми, кто будет поддерживать друг друга, а не отталкивать неизвестностью следующего дня. Настоящее оно и есть настоящее, чтобы жить им, а не оборачиваться назад в прошлое. Будьте честны с собой, — Ао Шунь внезапно замер, после чего сделал внезапное предложение, — Хочешь увидеть его сейчас? — Прямо сейчас? — рассеяно пробормотала богиня, вновь возвращая взгляд на ладонь. — Я могу позвать его. Но хочешь ли этого ты? Дэль улыбнулась, поднимая на Ао Шуня взгляд. — Хочу.

***

Му Цин устал. Собрание богов войны прошло как обычно — скучно и едва ли не закончилось дракой с Пэй Мином. И если раньше он дрался с Фэн Синем, то сейчас, когда того выслали в ссылку, раздражать му Цина стал сам Пэй Мин. Причиной тому стала Дэль, которая избегала его не одну неделю. И если он наблюдал за ней со стороны, то девушка при любом удобном случае скрывалась из виду, не решаясь даже подойти. С одной стороны он знал почему она так поступает, но с другой... Его это бесило и злило. У них же было все хорошо. Почему же он чувствует себя преданным? Это было больно. Отголоски прошлого не уходили. Теперь исходя из всей этой ситуации он понимал, что значит чёртово одиночество. Рядом не осталось никого. Ни Фэн Синя, ни Дэль. Таким брошенным он не чувствовал себя никогда. Немного радовало и бесило то, что ссылку Фэн Синя сократили. Все же он бог войны, поэтому Владыка, даже не надев на него оковы, сослал бога войны всего на три года и то, дав несколько заданий. А Дэль... Му Цин готов был биться головой о стену. Эта упертая девица никак не покидала голову. Он не знал, что именно задумала она, но Ао Шунь явно дал понять, что им двоим стоит поговорить. Последний то и дело не отходил от него ни на шаг, когда появлялся на небесах, рассказывая о Дэль все, что только можно. Му Цин не хотел приносить ей проблемы но и не хотел, чтобы с ней случилось что-нибудь. И если рядом с ней не было Му Цина, то Фу Яо был рядом всегда. Даже сейчас, находясь в своем дворце, он замечает Ао Шуня, который нервно наверстывал круги по его столу. Это дракон в последнее время пытался убедить его спустить к Дэль. И это действовало. Му Цин последние несколько раз едва не сорвался. Черт, да он волновался и гневался на нее так сильно, как только мог! — Время видел? — безразлично спрашивает Му Цин, снимая доспехи с плеч. Его движения были скованными, а сам он был таким уставшим, что даже говорить было тяжело. Ему однозначно нужен отдых. — Спустить к ней. — Зачем? — невзначай бросает бог, походя к шкафу. Он не смотрит на дракона, но ощущает испепеляющий взгляд последнего на себе. Ао Шунь тяжело вздыхает. В его голосе слышно что-то что нельзя просто передать словами. — Поговорите. По душам, — после невзначай добавляет, — Ты же волнуешься о ней. — И что с того? — огрызается Му Цин, но не зло. Черный дракон был прав : Он волновался. Он скучал. И, чёрт возьми, любил. — Идиоты, — фыркнул Ао Шунь, после чего указал лапкой на дверь, — Спускайся к ней. Му Цин все же оборачивается к дракону, скрещивая руки на груди. Весь его вид показывал раздражение, которое явно проскальзывало в тоне его слов. — Ночью? Серьезно? Не мог другое время подобрать? — закатывая глаза, Му Цин фыркает, собираясь вернуться к своим делам, но вместо этого Ао Шунь попросту рушит его планы. С глухим щелчком мир бога войны закружился на мгновение, а в следующий момент он чувствует, как падает на что-то мягкое, — Черт возьми, да сколько можно! Рычит мужчина, резко поднимаясь на ноги с кровати и замирает. В другом конце комнаты, с полотенцем в руках, стоит Дэль, которая до этого спокойно протирала лицо от макияжа. Хуадянь все ещё оставалась на лбу, как и наряд богини в целом был тем же. — Му Цин? — приподнимая бровь в немом вопросе, девушка откладывает полотенце в сторону, делая нерешительный шаг навстречу. Ао Шуня и след простыл. — Мин Дэль, — голос Му Цина был хриплым. Девушка дернулась. Он впервые за все эти годы назвал ее по имени. Она застыла на месте, не в силах сделать дальше и шага, сердце, которое до этого бешено забилось при виде возлюбленного, отчего то рухнуло вниз. Она не знала что сказать. Даже сейчас, когда она видела его, могла прикоснуться к нему, Дэль не знала, что делать дальше. — Я... — слова, которые она так и не подобрала, застряли в горле вместе с судорожным вдохом, когда Му Цин резко сократил между ними расстояние, быстро обхватывая ее лицо ладонями, мягко прижимаясь к губам в таком же быстром мягком поцелуе. — Я скучал, — это первое, что услышала Дэль, когда он отстранился, прижимаясь своим лбом к ее, не сводя своих черных, как бездна, как ночное небо, глаз с ее. Такие теплых и горящих янтарем глаз. — Прости меня, — обнимая бога в ответ, Дэль сильнее прижимается к нему, — Я знаю, что я дура. Прости, пожалуйста, прости! Она извинялась за свою глупость, за то, что избегала его, как трусиха, боясь даже взглянуть в такие любимые глаза. Му Цин, который до этого пребывал в не самом лучшем расположении духа, наконец-то почувствовал себя лучше. Вместо ответа он прижал девушку ближе к себе, опуская ладони на талию. Если была бы возможность, он бы не отпускал ее, желая остаться рядом с ней. Дэль желала этого не меньше. — Я не злюсь, — честно ответил Му Цин, перебирая у руках кучерявые, собранные в неряшливый хвост, волосы. Сейчас, посреди полумрака комнаты было так хорошо. Они оба были вместе. Оба были свободными. И оба были очарованы друг другом. Такое бывает не только в сказках, верно? — Правда? — тихо спрашивает Дэль, поднимая на Му Цина глаза, в уголках которых застыли прозрачные капельки слез. — Правда, — усмехается бог, мягким поцелуем опускаясь на уголок глаз, — Если будешь плакать, выкину тебя в окно. Дэль слабо улыбается, хихикая как маленькая девочка. — У А-Шуня научился? — все ещё посмеиваясь, девушка слегка склоняет голову на бок. — У кого же ещё? — мягко улыбается мужчина, утягивая девушку в сторону кровати, — Ты выглядишь уставшей. — Ты тоже, — ласково касаясь щеки Му Цина, Дэль оставляет на ней нежный поцелуй, усаживаясь на кровать рядом с ним, лишь для того, чтобы прижаться поближе, когда Му Цин облокотился о стену позади кровати, — Много работы? — Весь юг пока что мой, и, знаешь, без Фэн Синя в разы сложнее, — внезапное признание вызвало у низвергнутой богини улыбку. — Наконец-то ты это признал, — устраиваясь поудобнее, Дэль движением ладони гасит ближайшие свечи, погружая комнату во мрак. За окном бушует гроза. Капли дождя падают с глухим стуком, разрушая тишину между ними. Так уютно и так хорошо. Тепло. — Его последователи только и делают, что молятся о Цзюйяне, — усмехнулся Му Цин, вспоминая молитвы женщин, — Это так раздражает. Дэль улыбается, чувствуя, как ладонь Му Цина мягко зарывается в ее волосы. Сидеть рядом с Му Цином было так хорошо, что Дэль, пожалуй, осталась в этих объятиях навечно. — Вы оба такие странные, — внезапно говорит Дэль, достаточно быстро находя в темноте ладонь Му Цина для того, чтобы ловко переплести их пальцы, — Разве вы не были друзьями? Му Цин на несколько минут замирает, после чего сильнее переплетает их пальцы, поднося их к голове лишь для того, чтобы оставить на тыльной стороне ладони Дэль поцелуй. — Не думаю, что то, что было раньше можно назвать дружбой, — честно отвечает бог, пребывая в лёгкой задумчивости, — Мы служили Его Высочеству, но никогда не были друзьями. — Странно, мне показалось, что Фэн Синь считал иначе. Вы же часто ссоритесь, его обида в голосе говорит сама за себя. Му Цин на слова Дэль только фыркнул, однако быстро успокоился, принявшись поглаживать тонкие пальчики своими. — С того времени уже столько воды утекло... Сейчас это уже неважно. — Но ты хочешь быть его другом, да? — внезапный вопрос выбил Му Цина из колеи, заставив посмотреть на девушку с немым вопросом, однако Дэль вместо этого лишь сильнее прижалась к его груди, быстро утаскивая его на подушки, — Ты всегда этого хотел. С первой встречи с тобой я именно так и думала. — Думала обо мне даже тогда? — решил сменить тему Му Цин, внезапно подминая девушку под себя. — А если и так? — буквально мурлыча, как кошка, Дэль обнимает бога за шею, притягивая ближе к себе. — Я приютил твоего кота, — внезапно говорит Му Цин, наклоняясь ниже, чтобы оставить лёгкий поцелуй на щеке, — Он такой же, как и ты. Низвергнутая богиня улыбается, слегка поворачивая голову в сторону, чтобы в ответ поцеловать мужчину. — И какой же? Му Цин хмыкает, однако девушка отчётливо чувствует улыбку на его устал с каждым новым поцелуем. — Наглый. — Правда? — Бесстыжий. — Да? — усмехается богиня, свободной рукой проникая под ханьфу бога, — Тогда тебе не повезло. — Почему же? — прикасаясь губами к уголкам губ, Му Цин на мгновение отстраняется, чтобы взглянуть в потемневшие золотые глаза. — Потому что я действительно такая, — она улыбается, в этот раз уже лично притягивая Му Цина для поцелуя. Лёгкие нежные касания. Совсем не похожи на те, что были в прошлый раз. Совсем мягкие. Если бы не темнота комнаты, то Му Цин явно с удовольствием бы принялся рассматривать горящие алые пятна на щеках. — Больше не избегай меня, — через поцелуи шепчет Му Цин, опускаясь ниже, оставляя на пшеничной коже яркие следы, которые явно сойдут не скоро. — Не буду, — бормочет в ответ, руками стягивая с мужчины пояс, — Больше не буду. — И обещай, что расскажешь мне все, что тревожит тебя, — оставляя лёгкий поцелуй на окольцованом запястье, Му Цин вновь возвращается к губам, увлекая девушку в новый поцелуй, — Я не оставлю тебя одну. — Обещаю, — девушка улыбается сквозь поцелуй, не замечая, как соленые капли все же падают из ее глаз. Дождь идёт, бьёт по окнам, крыше и падает на землю мокрыми каплями, скрывая за пеленой ливня и грозы двух богов, любящих друг друга этой темной от грозных туч, ночью.