Два сапога пара.

Жданов ушёл к Пушкаревой с концами. Малиновский предполагал, что богомолиха - таки оторвала голову своему богомолу, и, окончательно измаявшись от безделья, поднялся на административный этаж. Их с Андреем лифты разминулись. До обеденного перерыва оставалось ещё четверть часа, но женсовет уже шумно собирался на ресепшене. Правда, шум их был не слишком искренний. Обсуждая официантку «Ромашки» Ваську, они то и дело косились на нового руководителя отдела маркетинга, Маргариту Реброву. Означенный руководитель пила кофе за стойкой бара и достаточно резко говорила с кем-то по телефону. Малиновский, проследив за взглядом дамочек и встретившись глазами с объектом обсуждения, нахмурился и на мгновение поднял взгляд к потолку. Быстрой чередой в его голове пронеслись все женщины, когда-либо на эту территорию ступавшие. Совпадений не обнаружено. Примерил её на разные должности и социальные статусы, бинго — щёлкнул пальцами, — скорее всего, это одна из новых моделей, — самодовольно заключил он и медленной походкой направился к девушке. — Я тебе в сто сорок первый раз повторяю, Зимовский, — распалённо цедила она в трубку, — тебе если заняться нечем, купи себе цветные карандаши и нарисуй что-нибудь. Результатами можешь не делиться. Заметив пристальный взгляд незнакомого мужчины, она торопливо изрекла в трубку: — Секунду! — прикрыла рукой микрофон и молча, пытливо уставилась в ответ. Малиновский помотал головой, выставив ладони вперёд, мол, не мешаю, и заказал кофе. Уселся на высокий барный стул рядом с Марго и повернулся к бармену спиной, устроив локоть на столешнице. Та повернулась к незваному соседу спиной и продолжила препираться, но уже вполголоса. — А по-моему это ты издеваешься, — шипела она. — ты же наверняка эти "писульки" прямо сейчас в руках держишь и просто мозг мне компостируешь. Так, стоп машина я сказала! Не можешь найти — твои проблемы. — и темпераментно захлопнула раскладушку. — Сударыня, от вашего гнева у меня совершенно заглючил телефон, — заявил Малиновский, яростно тыкая по кнопкам, — ваша энергия просто убийственна! Реброва бросила на Романа короткий, равнодушный взгляд, и продолжая невозмутимо попивать кофе, ответила: — Ну так отсядьте, а то позвонят вам из министерства "любопытных Варвар", а вы недоступны. — Боюсь, не поможет. — вздохнул Малиновский.- Мой телефон мне больше не подчиняется. Вот. Просит ввести пароль — ваш номер телефона. — Может лучше адрес? — Спросила она и оскалилась во все тридцать два, — Записывай: переулок «пошёл нахрен», дом "не твоё собачье дело". — и отсела на один стул правее. Но Малиновского не так легко было сбить с толку. — Вы оставляете меня без средства связи, — Пожал он плечами. — Но я, как истинный самурай, переживу, если вы дадите мне хотя бы надежду, что я увижу вас снова. Прекратите мои мучения, скажите, что вы — наша новая модель, и я буду вас видеть каждый день! — Взмолился он пафосно. Не сводя с Малиновского пристального взгляда, она бросила на стойку купюру, спрыгнула со стула и саркастично выплюнула: — Пара бокальчиков абсента, молодой человек, и вы увидите всех, кого захотите. Даже Элвиса Пресли. Малиновский уже почти бросился за ускользающей добычей, когда произошло событие, на первый взгляд, обычное: в рекреацию бодрым атлетическим шагом выскочила Шура. Выскочив, замерла, глядя на недавнюю собеседницу Романа расширяющимися от ужаса глазами. Лицо Марго сулило ей все казни мира. Часы за спиной официанта показывали без пяти минут час дня. — Госпожа Кривенцова, если я правильно помню? — Вопросила она раздраженно. Та стушевалась и коротко кивнула. — Скажите пожалуйста, вы секретарь или подберёзовик? Почему я вынуждена вас искать? Шуру никто и никогда не называл «госпожой», и потому несчастная секретарша громко и неприлично икнула. Ойкнула. Покраснела. Всю первую половину дня женсовет обсуждал ново пришедшую, а потом ново назначенную Реброву и работать было некогда. Да и кому в первый рабочий день может понадобиться секретарь?! — А я… Это… Того… Ну! — Баранки гнёшь? — Марго посмотрела на наручные часы и официальным тоном заявила: — Значит так, иди на обед. Чтобы в 14:00 как штык была на месте. Опоздание — розги. Пропажа с рабочего места ещё раз — гильотина. Всё понятно? Женсовет за стойкой ресепшена хором вздохнул, как вздыхает волнами море. — П-поняла, М-маргарита Ал-лександровна, — Проспотыкалась Шура и первой ринулась к лифтам. Амура и Маша бросились закрывать её телами. Малиновский сглотнул и махнул бармену налить виски. Кажется, он начинает понимать, почему Жданов пьёт с утра. На месте Малиновского теперь сидит кукла Барби! Рома физически ощутил, как ломаются под ним перекрытия и он проваливается на минус второй этаж. — Палыч! Где тебя крысы носят?! — взвыл он через пять минут, спустившись на производство традиционно, на лифте. Жданов тут же высунул голову из кабинета с трубкой у уха, и приложив палец к губам, цыкнул на весь коридор. — Да возьми же ты трубку… — Пробормотал себе под нос. — А чё цыц, если абонент ещё не взял трубку? — Хмыкнул Малина. — С кем это у тебя правительственная линия? Андрей вытянул руку и захлопнул рот Малиновского ладонью. — Помолчи, остряк. — Он переминался с ноги на ногу и периодически глядел на дисплей, проверяя, идет ли вызов. — Чёрт… Чем они там занимаются… — Матья? Мира?! — Промычал из-под ладони Роман. Жданов убрал руку, цокнув языком и раздраженно кинул мобильник в ворох документов, лежащих на столе. — Кира! — Воскликнул он горячо, — Опять, наверное, закрылась там с этим, как его… И недоступна! — Ишь какая, — Развеселился освобождённый Малиновский. — Но вообще, дружище, обед. Так что и Кира, и Катя, падишах ты мой, умотали вкушать плоды стараний всяких кулинаров. И нам пора. — Иди если хочешь, — Безразлично ответил Андрей и опять зыркнул на мобильник, после чего неожиданно крикнул: — Я, друг мой, сыт по горло! — Обеими? — Так… — Жданов суетливо осмотрелся по сторонам. Усевшись за стол, схватил несколько листков и принялся усердно туда смотреть. — Оставь меня, старушка, я в печали. — Знакомая песня, — Малиновский водрузился на свой стол. — Андрюх, а ты достал, ты в курсе? Сначала пропадаешь без вести на административном этаже, умчавшись по первому воплю Екатерины, свет Валерьевны, пустив уши по ветру как щенок, учуявший колбасу. Теперь являешься из ниоткуда и страдаешь из-за Киры. Я что-то упустил? — Да, Малиновский, упустил. — Устало вздохнул Жданов, — Например то, что мне хоть иногда хочется поговорить о чём-то кроме этого. У тебя есть другие темы для разговора? — Есть! Твоё сексуальное здоровье, например! — О господи! — Закатив глаза воскликнул Жданов, и схватив с края стола папку побольше, распахнул, и полностью скрылся за ней. — Не, ну никакой радости в этой жизни, — Резюмировал Малиновский. — Раз не будем говорить о бабах, поговорим о грымзах. Ты прикинь, кого я только что встретил в баре? Андрей выглянул из своего укрытия. — И кого же? — Ты не поверишь! — Малиновский поднял ноги от пола, прокрутился на пятой точке и спрыгнул с другой стороны стола. Упал в кресло, отъехал к стене. — Нового начальника отдела маркетинга. Последняя фраза прозвучала так, как будто он увидел глиста в стакане виски. Ну, или Воропаева на подиуме. — А, это… — снисходительно фыркнул Андрей, после чего вперился в Романа испытующим взглядом и прищурился. — Дай-ка угадаю, отказала? — Феерическая стерва! — закивал головой Рома. — Ты б её видел! — Видел, друг мой, видел. — усмехнулся тот, — Думаю, Катерине с ней повезло. — Не, ну когда ты все успеваешь! И главное — всё же зря, всё равно не пользуешься. Сидишь, как собака на сене: Кирочку к Никитушке не пускаешь, Катеньку вообще никуда не пускаешь, и, главное, главное! Ни одной не пользуешься. Из тебя бы получился отличный настоятель женского монастыря. — И снова мы о том же самом, Малиновский, — он соскочил с места и заметал взгляд по кабинету, — Клянусь, ещё одно слово про Киру или Катю, и я тебя вот этим… Вот этой статуэткой… — Всё, всё, всё! — замахал руками Рома. — Молчу! Просто о чём же ещё говорить-то? — Так создай инфоповод, — Жданов махнул рукой в сторону двери, — иди, например, на обед, потом расскажешь, как тебе компот в этот раз, и не жестковаты ли котлеты. — Злой ты, Палыч. Сказал бы я, от чего, так ты ж меня тогда точно ударишь! — Заржал Рома и убрался прочь из кабинета. — Обедать в «Азимут». Совещание длилось второй час. Длилось медленно, холодно и ленно. Каждый, присутствовавший в кабинете, успел зевнуть как минимум по разу. Однако, атмосфера была таковой ровно до того момента, как Маргарита Александровна начала свою презентацию. — И так, господа, подводя итоги, — Резюмировала она, закрыв маркер и положив его у доски, на которой чертила графики и схемы, — Бартерная реклама, которую судя по отчётам прошлых месяцев очень жаловал мой предшественник, годится только для очень молодых компаний. Для Зималетто она: А) неэффективна, Б) бьет по имиджу. Я вообще удивляюсь, как этого можно было не видеть. И самое главное: мир меняется, и компания, которая не идет в ногу со временем — мёртвая компания. Поэтому я настаиваю на создании сайта ЗимаЛетто. У меня всё, спасибо. У вас остались ко мне какие-то вопросы? Упомянутый предшественник, растёкшийся по стулу аморфной массой презрения, мгновенно собрался и поднялся со своего места. — Множество, — заявил он, обходя поднявшего бровь Жданова. — И даже замечания. Вот здесь, — оказавшись у доски, Малиновский взял маркер, — Не учтена сезонность. Вот тут — вы уверены, что это потянет наш едва живой бюджет? — Он ткнул поочередно в два пика на двух разных графиках. — И, наконец, моё любимое. Са-айт… Компании нужно в ногу со временем шагать или продавать? Раскрутка сайта, дизайн, вёрстка, администрирование, фото и видео — это новые рабочие места, либо же аутсорс, но это всё — деньги. Которые мы вложим, а по факту получим — что? Красивую картинку в интернете? Кира переглянулась сначала со Ждановым, потом с Пушкарёвой. Они не ожидали от Малиновского такого деятельного участия в обсуждении. — Отвечаю по пунктам: в первом вы абсолютно правы, — спокойно ответила она, — план касается только текущего сезона, остальные правки несомненно будут внесены и озвучены позже. По поводу бюджета: если бы вы не тратили столько времени на рисование голых девиц в блокноте, то услышали бы, что вот здесь, — Она выхватила маркер из его рук и ткнула им в две нижние точки графика, — мы его урезаем, а значит, что обойтись можно малыми жертвами. И ваше любимое: са-айт, — Протянула она, практически полностью скопировав его интонацию, — речь не идет о том, чтобы выкатить его уже завтра: им можно заниматься постепенно, но постоянно и по мере возможностей. Что мы получим? Целый пласт новых потребителей, которые в курсе, что динозавры давно вымерли, а вместо того, чтобы трястись над счётами, давно перешли на калькуляторы! Она угнездила маркер обратно на место, шумно выдохнула и отвела, наконец, ледяной взгляд от Малиновского. Рома маркер взял и вздохнул как старый школьный учитель. — Урезание бюджета здесь, — ткнул он. — невозможно. Виноградова просто не утвердит такие сметы, потому что придется печатать черно-белые буклеты. — Роман Дмитрич, правильно? — язвительно уточнила она прежде, чем вздохнуть, как старая школьная учительница и назидательной интонацией продолжить, — Если вы не заметили, то логотип Зималетто теперь и так монохромный, так что чёрно-белые буклеты в минималистическом стиле, — это наоборот идеальное решение. — Маргарита Александровна, — Показал зубы в притворной улыбке Роман, — если бы вы не в чужие блокноты заглядывали, а хоть немного изучили ситуацию, то знали бы, что чёрно-белый, а-ля нуар, — стиль рекламной кампании «Фонтаны» этим летом. Марго вдохнула, чтобы ответить, однако словарный запас был исчерпан. Она пару раз моргнула и обвела взглядом присутствующих, а Малиновский расплылся в победной улыбке. Милко, который в этот момент хлебал воду прямо из бутылки, оторвался от горлышка и разочарованно сказал: — Ай-яй-яй, как тебе нЕ стыдно, Малиновский. Рыба мОя, — обратился он к Марго, — «Фонтана» делала чёрно-белые бУклеты год назад, а этот нЕсносный врЕдитель просто хочет подлОвить тебя. — Умеешь ты, Милко, вовремя голос подать, — Улыбнулся крокодилом Малиновский. Кира хрюкнула, пряча смех. Растерявшаяся Пушкарёва обрела дар речи. — Роман Дмитриевич, что касается финансов, стратегия Маргариты Александровны уже просчитана Николаем Антоновичем. Мы вписываемся. И постараемся найти больше денег вон на тот провал, который вас так беспокоит. Пока иначе никак. Я попрошу всех занять свои места. Мы продолжаем. — Слушай, а что она Александровна, а? — Зашипел на ухо Жданову вернувшийся восвояси Малиновский. — Внебрачная доченька нашего Сашеньки? Очень уж стиль похож. Жданов отмахнулся — В обсуждение вступила Кира. — Маргарита Александровна, что с обновлением брендбука? — Спросила она севшую рядом с Катей, Реброву. В голосе её очень нелегко было уловить вызывающие нотки. — Брендбук… — Эхом повторила Реброва и открыла папку, лежавшую перед ней на столе, которую она аки ребёнок прижимала к груди до самой презентации. Пролистала несколько страниц. — Да, вот. Как я уже сказала, логотип будет изменён, пропорции и цвета, касающиеся логотипа, тоже. В остальном сейчас нет необходимости. Встретив её пристальный и надменный взгляд, оскалившись, она твёрдо добавила: — Ах, да. Корпоративная мелодия упраздняется. Желание работать должна стимулировать хорошая, своевременная зарплата, а не одинаковая мелодия на звонке. Плюс ко всему, это поможет избежать ситуаций, когда звонит у одного, а за трубку хватаются все. — Потрясающе, — хмыкнула Кира, — а не рано ли вы распоряжаетесь? — Это, Кирюша, редакторское прошлое играет, — Подал голос Малиновский. Реброва проигнорировала едкие высказывания оппонентов и обратилась к Пушкаревой: — Екатерина Валерьевна, вы что думаете? Катя осторожно посмотрела на Киру и Малиновского, исходящих ядом на пару. Конечно, Кире уже донесли, кто вчера показывал компанию новому сотруднику, и потому поставить Маргариту на место было делом чести. Кира как-то совершенно внезапно забыла, что рассталась со Ждановым на следующий день после возвращения Пушкарёвой. Ещё немного, и совещание превратится в бой без правил, и ни один новый сотрудник, даже самый талантливый, не сумел бы уцелеть. Но как выйти из положения — она не знала. Катя быстро скользнула взглядом по собравшимся. Урядов сидел, направив на неё локаторы, как хорошо дрессированная служебная собака, и был абсолютно бесполезен. Милко рисовал эскизы. Коля хлопал глазами. Андрей… Андрей смотрел прямо на неё. И Катя попросила — одними глазами. Он понял. — Кирочка, давай дадим новому сотруднику немного подышать. Я думаю, вопрос логотипа можно решить чуть позже. Мы ещё не все вопросы по продажам решили. — Да при чем тут логотип, Андрей! — Взвилась Кира, и Жданов поморщился. — Она лезет в управление персоналом! Между прочим, в мою работу. Хорошая своевременная зарплата, боже! Этот принцип давал сбои ещё в девяностые! — Вообще-то, про зарплаты я просто предположила, — Огрызнулась Маргарита, — не думала, что попала в десяточку. А девяностые, между прочим, закончились. И уже давно! — Так, хватит! — взревел Жданов и сорвался с места. Все замолкли и уставились на его разъярённую фигуру. Тот глубоко вздохнул, и нарочито спокойным голосом сказал: — Маргарита Александровна, у нас у всех хорошо с математикой. Кира Юрьевна, господин Малиновский! Человек пришел буквально вчера и уже сделал такой объём работы, а вместо того, чтобы использовать в споре аргументы, вы провоцируете! Те открыли рот, чтобы что-то сказать, но Жданов прервал их дирижёрским жестом. — Сейчас. Все. Молчат. Екатерина Валерьевна, вы хотели что-то сказать. — и в гробовой тишине медленно уселся на место. — Благодарю, Андрей Павлович, — Вежливо отозвалась Катерина и продолжила совещание. Уступив слово Зорькину с новыми финансовыми выкладками, она поймала взгляд Жданова. «Спасибо», — сказала она одними губами. Дрессированный Жданов был дивно хорош. Она даже почти поверила, что он это всё всерьёз. Малиновский надулся тетеревом и послал Ребровой убийственный взгляд. Та изящно выгнула бровь и послала ответный — насмешливый, однако, Малиновский расценил его не иначе, как «стервозный». — Вот змеюка, — Шепнул Малиновский Жданову, забыв, что он обижается. — Ну не знаю, — Шепнул тот в ответ, — Не похожа. Вон, голова, два уха, две руки по бокам болтаются. Хвоста вроде тоже нет. — Приложил руку ко лбу Романа и заключил: — У тебя бред, дружище. Галлюцинации. *** В замочную скважину несколько раз ткнулся ключ. За дверью послышалось крепкое словцо, и только потом замок, шаркнув несколько раз, открылся. Это означало только одно — Марго вернулась не в духе. Сомова лениво вздохнула, положила вилку на тарелку, и устало шаркая ногами, понесла посуду в раковину. — Ань, ну это всем капцам капец! — Взвыла Реброва, едва ступив на порог. — Кто бы сомневался, — Закатила глаза Сомова, выключила воду и уже громче добавила, — Что на этот раз? Марго чертыхнулась еще раз, бросила сумку прямо на пол в коридоре, и рухнув на диван, простонала: — Давай сначала вискарь, иначе я просто чокнусь! — Сам встань и налей, я тоже устала, — Заявила с кухни Аня, включая себе чайник. — Правильно, давай, ещё и ты меня добей. — Пробормотала она себе под нос, и еле попав ногами в тапочки, шатко заковыляла к бару. — Вот помнишь, я говорил, что «мж» — змеиный гадюшник? Так вот, оказывается, это просто благоухающий райский сад по сравнению с этим черкизоном! — А тебе всё не слава богу. Марго так и зависла, открыв шкафчик. Повернула голову к Сомовой. — Ань, у тебя что-то случилось, да? — Гош, у меня ты случился, — вздохнула Сомова. — Ну почему ты не можешь просто устроиться на работу и просто работать, как все люди? Без древнегреческих драм? — Легко тебе сказать, Сомова, — Раздражённо ответила Реброва, достав бутылку и громко захлопнув шкафчик, — У тебя на всю радиостанцию работников — полторы калеки, причем первый адекватный, а второго в случае чего щелбаном можно вырубить. А «ЗимаЛетто» — это чертов муравейник на 21 этаж. — И каждый этаж тебе насолил? — развеселилась Аня. — Ой, — поморщилась та, отхлебнув прямо из горла, — Нет, только мой. Что там на остальных я даже знать не хочу. У нас сегодня такой цугцванг на совещании был, ни один шахматный гений не разрулил бы. Будешь? — она хлебнула еще немного и протянула Сомовой бутылку. Аня молча показала на пустую чашку, в которую упал шарик китайского чая. — Давай, рассказывай уже. Приставали? Не верили в женский ум? — Представь себе, сперва одно, потом другое, причем по очереди! — горячо выпалила Марго, — Причем это был один и тот же человек! Причем ещё знаешь, подкатил как: даже я такую банальщину девкам никогда не втирал! А потом чуть по стенке меня не размазал, когда я маркетинговый план представил. Козлина степная, будь моя воля, я бы ему прям там, так треснул по уху, чтобы голова на 180 градусов развернулась и он бы всю оставшуюся жизнь смотрел туда, где уже был! — Ого, как он тебя задел! Аня смотрела, как в чашке раскрывается чайный цветок. К ней возвращалось спокойствие. — Да это еще пол беды. — распалялась Реброва, размахивая руками, — У него там подружка отделом сбыта заведует, с ней вообще кукуха лет пятнадцать назад распрощалась и улетела. Прямо на заседании начала истерить, как… Как… — Как ты сейчас? Марго осеклась, ссутулилась, и молча убрав бутылку на место, жалобно спросила: — Ань, у нас есть мороженое? *** — Нет, ну ты видел? Видел? Да она же в маркетинге компании, как Милко в футболе! Малиновский захлёбывался возмущением. Жданов паковал бумаги. — По-моему, ты преувеличиваешь. Ты иногда за пол-месяца делал меньше, чем она — за ночь. — Тоже мне, вторая Катенька Пушкарева! Мало делать быстро, нужно делать хорошо! Бабы нас потопят, Палыч. Хотя, мы тут к крысам близко, если что, узнаем первыми… — Слушай, утопающий, — Жданов закрыл дипломат и снисходительно посмотрел на друга. — Если ты думаешь, что во всей вселенной есть человек, способный насеять больше хаоса, чем мы с тобой, думаю, ты ошибаешься. Смотри хоть иногда чуть дальше своего носа. — Ой, обозвался, — Умилился Ромка. Запиликал телефон - Корпоративной мелодией, камнем преткновения Киры и Марго. — Слушаю! Рома три раза изменился в лице и сел на стол. Отключился. — Ну всё, Жданов. Линчевать меня будут… — Нужен ты кому. — отмахнулся Андрей, — Или это Катя звонила? — К-катя… Задумчиво потерев подбородок, Андрей нахмурился. — Да нет, — сказал он спокойно, — Катя адекватный руководитель. Ты хоть и скакал по конференц залу, как мартышка, но радел за общее дело. Так что выдохни. — А почему лично? А почему не через секретарей. Жданов! — Роман со всей дури уцепился в руку Андрея, собравшегося на выход. — Я боюсь! Пошли со мной! — Пошли, — Согласился Жданов с сарказмом, — За ручку. Я тебе в замочную скважину буду слова поддержки шептать. Ну ты чего как маленький — то? — А если она меня уволит? — Глаза Малиновского стали совсем щенячьими. — Не уволит. — Твёрдо возразил Жданов. — Я знаю Катю. Малиновский отпустил, наконец, друга и стал серьезным. — Да ни черта ты её не знаешь! Ладно, хоть до лифта проводи. На подвиг! — Ну раз на подвиг, то пойдем. — Обречённо вздохнул Андрей, — Всё равно по пути. В кабинет Пушкарёвой пришлось идти без доклада — Маша уже слиняла. Возможно, поэтому Пушкарёвой пришлось звонить самой? Хотелось бы верить. — Екатерина Валерьевна? Младший уполномоченный производства Роман Дмитриевич Малиновский в ваше распоряжение прибыл! Пушкарева оторвалась от мрачного созерцания ночной Москвы через окно и указала Роману рукой на стул. — Приятно видеть такую самоотдачу, присаживайтесь. — Сама опираясь на подоконник. — Я хочу вас кое-о чём попросить. — Слушаю, — Осторожно ответил он. Катерина скользнула не читаемым взглядом по его остолбеневшей фигуре и сжала зубы. Ни один человек с момента её назначения, до сих пор ещё ни разу не выполнил такое простое поручение, как присесть с первого раза. — Вольно, Роман Дмитрич, — Сказала она вдруг и еще раз указала глазами на стул. — Ах да, что это я, — Опомнился Роман и упал на стул. — Слушаю. — Роман Дмитрич, — Начала Катя после небольшой паузы, — у вас завтра как по загруженности? — Как всегда, — Уклончиво ответил он. — Прекрасно. — Она поняла по-своему. — Значит, на завтра я забираю вас на административный этаж. Нужно помочь Маргарите Александровне разобраться с бардаком, который сейчас царит в отделе маркетинга. Малиновский задохнулся от возмущения, но быстро справился с этим состоянием. Вежливо улыбнулся. — Простите, Екатерина Валерьевна, это вне моей компетенции. Я, знаете ли, развитием производства занимаюсь. — Ничего страшного, — Она безразлично пожала плечами. — завтра Андрей Палыч справится без вас. — Так и госпожа Реброва аналогично! — Стало быть, вы завтра на работу не выйдете? — Выйду! Зарплату получать надо. Но, извините, с маркетингом ничем не хочу вам помочь. Пушкарева кашлянула. Прочистила горло, поперек которого стоял Роман. Налила из графина в стакан воды и сделала глоток. Малиновский, видимо, решил, что разговор окончен и самодовольно кивнув, поднялся с места. Голос Пушкарёвой полоснул его по спине у самой двери, — тихий, металлический. — Очень жаль, Роман Дмитрич, что вам придется сделать это через силу. Нам всем время от времени приходится наступать себе на горло, уж вам ли об этом не знать? Малиновский остановился, ухмыльнулся, повернулся. — Я должность освободил три недели назад, Екатерина Валерьевна. И не имею к ней никакого отношения. Вы взяли нового человека и пытаетесь на меня сбросить работу? — Вы оставили после себя беспорядок. — С твёрдым нажимом сказала она, — Имейте совесть, уберите за собой. Можете считать это ультиматумом. — А то что? — Радостно улыбнулся Малиновский. — Позовёте Жданова, чтобы он на меня прикрикнул? — Нет, — ответила Катя хладнокровно, — я тщательно проверю вашу работу на производстве. И если найду хоть один просчет, то быстро и безболезненно вас уволю. Оставайтесь при своем, если вам нечего бояться. — Шантажируете? — С волками жить, — Притворно-учтиво просияла та. Роман вдруг рассмеялся — легко и весело. — Катенька, вы меня сделали! Чёрт с вами, помогу я вашей Кобре Гюрзовне.