Десять посещений моей могилы

      — Привет. Я давно не приезжала, знаю. Но я ведь теперь в другом городе, помнишь? Так что ты уж не обижайся, пожалуйста. Леночка вздыхает и опускается на корточки. У надгробной плиты кладёт букетик ландышей. Цветы ничем не перевязаны, сразу теряют форму, рассыпаются. Сама собирала. И правда, давно я её не видел. Ей только тридцать, а седина уж прикусила левый висок. Появились морщинки и печать утомления от обыденности.       — Мама вот наконец-то решилась квартиру продавать, — рассказывает она мне, подперев кулаком щеку. — Так вот покупатель нашёлся. Я приехала помочь со всем. Закончим — она ко мне переберётся. Поэтому не знаю, когда теперь снова приеду. Это грустная новость. Не плохая, но грустная. Я вроде рада, что переехала. Но скучаю. Тут привычное, знакомое с детства. Как будто потеряю что-то, если квартиру продадим. Вот уже завтра едем к нотариусу, а я прямо-таки поверить не могу.       Снова вздохнула и замолчала. Покусала губу, покрутила в пальцах шнурок от браслета. Тёплый ветер теребит некрепко собранные волосы. Воздух полнится жужжанием трудящегося где-то рядом шмеля.       — А вот радостная: Паша мне предложение сделал. Ну, я хочу верить, что ты порадуешься за меня.       О новых отношениях она рассказала мне, будто об измене. И теперь вот нервничает, даже покраснела. Как я могу не порадоваться? В начале она так часто меня навещала, и так много плакала, что я боялся, не решит ли присоседиться. Нет, и слава богу. С тех пор я видел её всё реже, но всё чаще — с улыбкой. И этого было достаточно.             Живым нечего делать с мёртвыми.