***
Утром мы свернули лагерь, собираясь возвращаться в Башню Бдения, вблизи Амарантайна. Честно сказать, расстояние было внушительным. Едва ли не половину Ферелдена проехать! Но что поделать? Наш замок стоял возле столицы, ближе к торговому центру страны. А мы проверяли её окраины — там, где Южный Предел соприкасался с длинной, кажущейся бесконечной полосой Диких земель Коркари, сравнительно недалеко от границ проклятого Бресилианского леса, где проживали долийцы. Это кочевые эльфы, чем-то смахивающие на цыган. Они имели свои традиции и взгляды на всё что только можно, а также ненавидели людей, старательно нападая на них и по возможности вырезая. Не истребили долийцев лишь по нескольким причинам: в основном племенами командовали адекватные, успевшие перебеситься личности, которые понимали, что не следует драконить человечество. Они сдерживали молодняк и редких идиотов, орущих про «потерянное величие эльфов», а потому с некоторыми кланами долийцев даже можно было вести дела и торговать. Но не со всеми, конечно же… Второй причиной, почему их не истребили, являлась мобильность: племена вели кочевой образ жизни, и если клан сегодня находился в одной точке местности, то завтра уже мог быть в совершенно другой. Для них подобное было привычным, а потому эльфы не обрастали вещами и везде ходили налегке. Армии было трудно угнаться за ними, разве что использовать отдельные «летучие» отряды. Третьей причиной, вытекающей из второй, являлось то, что племена обычно были достаточно «зубастыми». Почти все представители клана искусно стреляли из лука и хоть капельку, но владели энергией, отчего их стрелы пробивали стальную броню неподготовленных солдат будто бумагу. Также в каждом племени обязательно присутствовал маг, а то и несколько (как повезёт, ведь дар к магии открывался не у каждого эльфа, как и не у каждого человека). С магами же бороться трудно, мягко говоря. Тут или своих магов иметь, или храмовников тащить, или направлять действительно элитных бойцов, способных выйти из противостояния победителем. Плюсом ко всему своих магов долийцы не гнобили, в отличие от нас. Они спокойно обучались и — вот те на — не спешили продавать души и тела демонам! Какая неожиданность, церковь! Как же, мать твою, так?! Пф-ф… просто успел наслушаться историй, как храмовники доводят адекватных и спокойных волшебников до уровня, когда они, жертвуя жизнью, нападают на своих охранников-мучителей, умирая сами, но забирая с собой одного-двух врагов. Некоторые и демонов призывают, добровольно отдавая им свои тела, лишь бы посильнее нагадить церковным псам. Последней же причиной, почему долийцев не трогали, было то, что предпочитали эльфы густые дикие леса, которых как в Ферелдене, так и в любой другой стране было неведомое число. Да-да, в это время леса ещё не стали «достоянием», как в современном мире. Наоборот, людям приходилось отвоёвывать у деревьев возможность сеять поля и выращивать урожай, то есть вырубать их, что было весьма и весьма трудным занятием. Таким образом, даже если на эльфов решали напасть, то они отступали под защиту деревьев, где людская конница не могла нормально перемещаться, телеги с продовольствием не имели возможности проехать, а защитные латы превращались в консервную банку, больше мешающую, чем помогающую. Всё это позволяло «диким» эльфам вполне нормально себя чувствовать. Проблема, впрочем, у них тоже была: низкая численность по причине отсутствия нормального запаса еды. Ведь откуда её брать, если они ничего не выращивали?! Жрали то, что найдут, то, что «даст лес». Изредка меняли разные шкуры, поделки, целебные травы и прочее на человеческие товары, но в основном питались тем, что могли добыть сами. Как в такой обстановке нормально расплодиться? Сотня эльфов, ну две сотни — это максимум, который обычно составлял долийский клан. То есть размер маленькой деревеньки. Однако им хватало, вот и зависло всё в некоем шатком равновесии. Людские монархи зачастую закрывали глаза на этих «цыган», предпочитая налаживать торговые связи, а не воевать. Конечно, если наглые долийцы вырезали несколько поселений, то местные лорды собирали войска и гоняли длинноухих, но те опять же прятались в лесах и огрызались стрелами. А там всё шло в зависимости от того, сколь сильно эльфы накосячили и как яро гневался на них местный банн, эрл или тэйрн. Если сильно и если возможности позволяли, то нанимались наёмники, собирались армии, включая церковников, которые, как на поводке, тащили за собой магов. Группа входила в лес и вскоре приносила головы эльфов, уничтожая очередной клан. Иногда долийцы сбегали, но никогда не побеждали. Сил не хватало, если за дело принимались по-настоящему серьёзные люди. Вот только подобное начинание всасывало золото как пылесос, отчего лорды, как и короли, предпочитали договариваться миром. Долийцы, впрочем, понимали это не хуже, а потому сдерживали ненависть к «мерзким шемленам» (название людей по-эльфийски). Так и жили… Кхм, к чему этот экскурс в историю? Отряд наш находился в самой заднице (где ещё могли появиться порождения Тьмы?). Чудо, что тут их вообще хоть кто-то заметил, ведь до ближайших поселений ехать было порядка двух недель! Нет, я бы не сказал, что земли было абсолютно пусты, здесь проживали люди, но… как удалось выяснить у соратников, крестьяне покидали эту область во время сезона «знойного ветра», забирая с собой скотину и всё, что можно унести. И вот наша группа выехала на широкую, освещённую солнцем равнину. Все новички, включая меня, с чувством обсуждали вчерашнюю битву, хвастаясь убитыми, сравнивая зазубрины на своих клинках и смеясь над оплошностями. Было ясно, что теперь парни считали себя равными остальным стражам, но вот их разговоры оставались разговорами мальчишек. Как говорится, лёгкие победы не отращивают бороды. И да, себя я к этому не причисляю, хотя, наверное, зря, ведь разговор поддерживал и улыбался наравне с остальными. Даже без притворства! Капитан Исфольт повёл группу по другому пути — уже не в поиск порождений, а для более быстрого возвращения обратно. По дороге отряд наткнулся на те самые лосиные следы, а сравнительно недалеко обнаружили кружащихся стервятников. Снова. Вот только в этот раз было видно, что они то и дело падали вниз и даже дрались друг с другом в воздухе. Становилось понятно, что там лежала падаль. Решив сделать небольшой крюк, группа пошла по следам, в сторону стервятников. Путь шёл под ярким полуденным солнцем, казавшимся маленьким из-за зияющего горизонта. Вскоре я почувствовал вонь, принесённую ветром. Это был густой запах, гниль, которая разлеталась по воздуху на огромные расстояния. Окружающее пространство поднималось впереди неумолимыми ступенями, полосами серого, чёрного и костяного цветов, подпирающими линию горизонта, а перед нами виднелась путаница более близких областей — слишком тихих, слишком безмолвных. Серые Стражи выстроились длинной шеренгой вдоль гребня невысокого хребта — тридцать четыре человека в ряд. Люди стояли с расслабленными лицами, лошади кивали и топали в своём зверином беспокойстве. Гривы и волосы у тех, кто снял шлем, развевались и трепетали на фоне бесконечной синевы. Кроме кашля и проклятий, ни у кого не было желания говорить. Скелеты — вот что мы увидели. Целое поле мёртвых лосей, кабанов, оленей и прочих животных, сбежавших, очевидно, с восточных окраин Диких земель Коркари, но не успевших далеко уйти. Их мёртвые тела лежали здесь, пропитанные чёрной пылью и скверной. Стервятники сгорбились, как жрецы под капюшонами, или подняли крылья с властным и обвиняющим видом. Каждый миг с небес падали дюжины новых птиц — и совсем рядом, и на расстоянии многих километров. Несмотря на обилие пищи, они дрались друг с другом и вырывали куски из чужих клювов. Их хриплые крики прорывались сквозь громкий жужжащий гул: вокруг было так много мух — так много, что издалека они казались живым дымом. Интересно, что случится со всеми ними, когда заразятся? Насколько я знаю, скверна обращает животных в отвратительно уродливых тварей, которые ведут себя в полном соответствии с самими порождениями Тьмы. Даже странно, что никто из них ещё не заразил лошадей, начиная рассекать на них так же, как мы. Или до этого пока просто не дошло? От обилия трупов я ощутил тошноту и головокружение. Пусть убитыми оказались животные, а не люди, но их было по-настоящему много. Чудовищно много тухлятины и мертвецов. Неподалёку от меня лежала выпотрошенная туша кого-то большого. Медведь? Может быть… Внутренности зверя были разбросаны вокруг, как сгнившая одежда. В нескольких метрах от него лежали ещё три туши, поменьше. Их рёбра отломились от позвоночников. За ними виднелась ещё одна — вроде бы большого кабана. Таких ещё называют секачами. Его рёбра казались раскрытым гигантским капканом… И так продолжалось всё дальше и дальше. Тысячи кругов запёкшейся крови на опустошённом пастбище. Кто-то из новичков выблевал свой завтрак, сидя прямо на коне. Я так и не понял — от вони или вида. Может, и того и другого. Капитан Исфольт подал сигнал, призывая всех, и наш отряд ровными рядами спустился по склону, нарушая строй только для того, чтобы обойти скелеты. Ближайшие стервятники заверещали при нашем приближении с какой-то змеиной яростью, а затем взлетели в воздух. Мне стало тревожно, когда я взглянул на огромную стаю, взметнувшуюся ввысь. Птицы поступают так лишь при угрозе, а значит… — Оглянувшись, я вперил взгляд в равнины, которые огораживали лишь невысокие холмы. Наблюдатели могут вычислить нас на расстоянии в многие десятки, если не сотни километров чисто по поднимающимся в воздух стервятникам. Вычислить… но кто? Новые порождения? — Что это за безумие? — пробормотал едущий рядом Йордан. — Порождения Тьмы, — сказал Опплис странно напряжённым голосом. — Это Мор… Да… Мор. Мы подтвердили, что он начался. У меня всё меньше и меньше времени. Сколько осталось до момента, когда подле заброшенной старой крепости Остагар столкнутся объединенные силы короля Кайлана и Серых Стражей с полчищами порождений Тьмы? Перед моим мысленным взором мелькнули твари, рубящие и рвущие воинство людей, стремительным катком проносясь во всем землям вокруг, везде оставляя… вот это. Они убили всех этих зверей, добили каждого, обглодали их мясо, а потом бросили останки. Воображение показало легион, заполнивший всю поляну. Всё вокруг покрыто этими визжащими тварями… — Им не хватает пищи? — задумался я над словами Опплиса. — Но что они едят под землёй, если их количество столь велико, как говорят? — Их питает скверна, — странно хмыкнул маг. — Она притупляет всё что только можно. Даже мы, отведавшие лишь её каплю, чувствуем себя более выносливыми и сильными. Не ощущал этого? Я отрицательно качнул головой. — Серым Стражам нужно меньше пищи и воды, — поведал учитель. — И мы можем дольше держаться в самых тяжёлых ситуациях, обходясь без этих жизненно необходимых потребностей по неделе и более. В крови же тварей скверна плещется в неразбавленном, чистом виде, как в бездонном колодце. Порождения могут обходиться без еды очень долгое время, однако, как и всем живым существам, им нравится её вкус. Они любят горячую кровь, любят сырое мясо и готовы жрать всё, что попадётся под руку. — Они сожрут весь мир, — мрачно произнёс я. — А что потом? Что будут жрать дальше? — Может, друг друга? — философски ответил Опплис. — Надеюсь, нам не придётся выяснить это на своём веку. Вам, может, и нет. Я собираюсь попробовать пройти немного дальше. Авернус — вот имя того колдуна, который изменил кровь Серых Стражей. Я вспомнил его. И раз он сумел так сильно её улучшить, работая один в заброшенном замке, то что он сумеет, если ему помочь? Насколько я помню, в конечном итоге протагонист станет новым главой Серых Стражей Ферелдена, а его друг Алистер — королём. Возможности будут весьма велики! Неужели они наплюют на Авернуса и его исследования? Даже если так, то я постараюсь напомнить об этом и заставить пересмотреть своё отношение! — Сейчас полчища голодных тварей начинают проникать на поверхность, и их взоры затуманиваются от обилия пищи. Чудища не привыкли к такому, потому набивают животы и даже оставляют останки, — Опплис кивнул на поле, усеянное трупами. — На Глубинных тропах были бы сожраны даже кости. Тут они лишь обглодали самое вкусное. — Мор… — повторил я. — Надо быстрее доложить Дункану. — Скоро доложим, — ответил маг. Не говоря больше ни слова, он пришпорил своего перегруженного коня, отправляясь в голову колонны к капитану. Я же в этот момент позволил своему взгляду скользнуть по земле перед отрядом и увидел потёки крови, разбрызганные по осыпи, обломки треснувших костей и черепов. У некоторых туш были высосаны глаза, у других щёки отгрызены до самой морды. Куда бы я ни смотрел, видел очередные кровавые круги. Как рассказывали ветераны — часть ещё в Башне Бдения, часть в дороге, — Мор обычно разделялся, чтобы было проще находить пищу и уничтожать (или хотя бы заражать) всё встречное по пути. Они делились и делились, пока не доводили число до отрядов в несколько сотен рыл, которыми так удобно разорять деревни. Некоторые, впрочем, оставались в тылу, следя за заражёнными скверной, которые обращались в новых тварей или роя дополнительные туннели и соединяясь с сородичами, оставшимися под землёй, на Глубинных тропах. Помогали им быстрее выбираться на поверхность. Найденные людьми проходы зачищались, а потом заваливались, но порождения копали их вновь и вновь, имея шанс неожиданно выпрыгнуть даже на главной площади Денерима — нашей столицы. Мне было дурно, но я продолжал смотреть. Что-то внутри подсказывало: нужно привыкать. Чем быстрее я приноровлюсь к этой мерзости, тем сильнее стану. Мясо сочилось кровью на открытом солнце. Над кустарником и травой парили мухи. Хрящи блестели там, где потрескалась запёкшаяся кровь. Вонь была такой ядрёной, что вызывала тошноту. Вдоволь изучив поляну смерти, группа двинулась обратно, ведь нужно было сообщить неприятные сведения Дункану и начать подготовку к ожидаемому Мору. Все понимали, что время идёт на месяцы, если не на недели. Ух, надеюсь, я ошибаюсь, и появление первых порождений на поверхности означает лишь подготовку к Мору, а не его начало! Я ещё слишком мало знаю и умею! Шанс выжить стремится к нулю! Проблемы начались почти сразу, ведь проходя мимо виднеющегося впереди жидкого предлеска Диких земель Коркари, глазастый лучник Хьюис заметил тварей. — Возможно, порождения уже успели выйти на поверхность в достаточном количестве, — беспокойно заявил он. — Нам нужно ускоряться, иначе есть риск попасть в окружение. — Вряд ли они заполнили весь лес, — хмуро ответил Энней. — Дикие земли огромны и полны племён хасиндов, ведьм и малефикаров. Здесь проживают отступники, сбежавшие от храмовников, и самый разный сброд. Да и долийцы, бывает, пробегают. — Но что мешает порождениям отвоёвывать лес постепенно или собирать силы в пещерах у самой поверхности? — высказался Хьюис. Так или иначе, мы рванули обратно, стремительно пересекая максимум свободного пространства. Уже не было песен, не было обучения письму, не было разговоров. Лишь хмурые лица. На ночь, несмотря ни на что, всё-таки разбили лагерь, хоть и выставив часовых. Тренировок не было, мы скакали до самой глубокой темноты, пока кони не начали спотыкаться во мраке. Этой ночью мне снился отец. Он лежал в земле, и его мёртвые глаза смотрели вверх, на меня. Я закапывал его, спешно кидая землю лопата за лопатой. Я спешил, ведь нужно было спрятать тело до того, как они придут. Вой, который слышался издали, приближался с каждой минутой. Твари бежали сюда. Они близко. Едва успев привести могилу в порядок, я столкнулся с отвратительными уродами, чьи пасти источали кровь и смрад. Своей лопатой мне удалось ударить первого по груди, но со спины обошли другие, повалив меня на землю. Их клыки погрузились в мою плоть, заставив с криком проснуться в холодном поту. То, чего опасались ветераны, случилось следующим днём. За нами была погоня, которая даже не скрывалась. Однажды мне нам удалось рассмотреть огромную лавину тварей, когда отряд добрался до высокого холма. Пока другие считали головы, пытаясь понять степень опасности, я поражённо смотрел на поток чёрно-красных фигур, мчащихся в нашу сторону. Лошадей у них, конечно же, не было, даже моровых, но, как оказалось, выносливость тварей была практически бездонной, а скорость по прямой превышала среднюю человеческую. — Порождения пользуются энергией, — пояснил нам Энней, — а лошади нет. Понятно, «тонкий намёк», что нас вполне себе могут нагнать. Замечательно! Особенно учитывая число по меньшей мере в пару тысяч тварей! Орда состояла из самых разных видов порождений, которые рождались матками в зависимости от её изначального вида. У гномов — генлоки, самые низкорослые из чудищ. Отличались повышенной выносливостью и умением ковки стали, пусть и дрянной. У людей — гарлоки, средние по всем показателям. У эльфов — крикуны, утончённые и очень ловкие ублюдки, умеющие издавать оглушающий крик. Оглушающий — в прямом смысле, ведь работал он на энергии! И, наконец, у кунари — огры. Кунари — это здешний народ, непохожий на стандартные фэнтези-расы. Они представляли из себя серокожих здоровяков, ростом под два метра, очень сильных и выносливых. У них была какая-то своя религия, называющаяся «Кун», которая противопоставлялась всем остальным. Её суть мне, конечно же, никто не рассказывал, да и я сам пока что не проявлял к ней интереса. Не до этого было, в «своей» бы разобраться! Факт в том, что кунари из-за их политики мало кто любил, да и сами они предпочитали жить где-то у себя, не так уж часто вылезая за пределы собственного государства. В общем, орда, которая на нас нацелилась, имела в своем составе лишь генлоков и гарлоков. Причина проста: люди — представители самой распространённой в мире расы, а гномы проживают в подземельях, как и порождения. Конечно же, с ними твари сталкивались чаще всего. Пожалуй, хорошо, что у порождений было лишь эти два вида. Огры и крикуны крайне… опасны. Даже по меркам этих тварей. — Вижу командующих, — сказал Румбер. — Это Альфы. — И эмиссары тоже есть, — прищурился лучник Хьюс. — Проклятье… Эмиссарами назывались колдуны порождений. Я тоже видел их, хоть и приходилось щуриться из-за расстояния. Альфы казались выше и шире в плечах, чем обычные твари. Также они владели более вычурными и качественными на вид доспехами, выглядящими как чёрные латы, под которыми торчали куски серой кольчуги. Эмиссары мало чем отличались от Альф, но носили посохи, которые, как я уже знал, помогали в использовании чар. До нас доносились крики, завывания, звонкий стук лап и клацанье челюстей, что пробирались даже сквозь пылевые завесы. Мор был реален. То, что я оказался в этом мире, — тоже реальность. Никто не будет бережно, долго и аккуратно готовить меня ко всему. Не будет средневековой романтики, рыцарей на белых конях, прекрасных дев, мудрых волшебников и величественных королей. Только орда, тьма и смерть. И если мы не сможем оторваться от тварей, чтобы предупредить остальных, удар по Ферелдену может пройти гораздо раньше канонных событий. И с гораздо более разрушительными последствиями. Сука, да какого хера я вообще прицепился к этому чёртовому канону?! Может, вообще всё будет не так! А может, порождения нападали на деревни годами, прежде чем Серые и остальные смогли собраться?! Может, произошли десятки и сотни менее масштабных битв, прежде чем Кайлан и остальные объединились, дабы сдохнуть под Остагаром?! — Уходим, — бросил Исфольт, разворачивая лошадь. И вся группа, как один, помчалась за ним следом. Скорость увеличили до высокой, но не чрезмерной, стараясь беречь скакунов. Однако… я думал о том, что сюда мы добирались почти две недели. Две недели! Пусть четыре дня из них ушло на то, чтобы по ровной и красивой дороге (Имперский тракт) добраться до Южного Предела, обратный путь вряд ли будет сильно короче. А значит… нас настигнут? Нет… бред… Серые же не дураки, это опытные ветераны. Да и порождения не будут гнать нас до людных земель, верно? Они ведь не хотят, чтобы о них узнали раньше срока? Или им плевать, так как мы УЖЕ узнали?.. Скачки шли день и ночь, отчего моя задница, которая, как я надеялся, успела привыкнуть к нагрузкам, снова начала болеть. Благо, что кровь и энергия пока играли свою роль, позволяя держаться бодрячком. Пожалуй, единственным из всех новичков. Ели на ходу, пили тоже. Опплис оказался прав: без запасов воды (пайки ещё оставались) было худо, но не так чтобы очень сильно. Организм будто бы брал силы из какого-то неведомого источника (скверна?), позволяя оставаться в более-менее нормальном состоянии. Жаль, что сил, чтобы бежать с порождениями наравне, всё равно не хватит. Может, час или два, а потом настигнет усталость, за которой последует смерть. Впрочем, мы держались, а вот лошадям было хуже, им не давали никакого отдыха и пищи. На это не было времени. Остановились лишь один раз, на третий день, ведь расстояние наконец-то позволило потерять серовато-коричневую дымку врага. Жаль, ненадолго. Едва прошёл час, как на горизонте вновь показался противник, который упрямо отказывался отставать от нас. К вечеру четвёртого дня, когда у меня, как и у остальных, начали дрожать руки и ноги, а сухое горло будто спеклось (некоторый запас пищи всё ещё оставался, а вот воды не было — мы не могли свернуть в сторону полупересохших из-за сухого ветра ручьёв, чтобы пополнить фляжки), выносливость элитных лошадей Серых Стражей начала ослабевать. Исфольту не оставалось ничего другого, как оставлять всё больше и больше воинов нашего отряда ковылять пешком позади. Правило, которое он использовал, было простым: те, кого он считал хорошими наездниками, ехали дальше, а те, кого считал плохими, оставались на своих двоих, независимо от того, чья лошадь споткнулась и больше не встала. Причём мужчина одинаково оценивал и ветеранов Серых, и нас, новичков. Адвис оказался одним из первых, кто был так покинут. Парень, которого я считал паникёром, лишь грустно улыбнулся, с долей философской покорности судьбе. Стоило мне лишь моргнуть, как быстро мчащиеся лошади оставили его далеко позади. Стерлинг, Рамхарт, Райнер… они стремительно последовали за ним. Вскоре, к некоторой моей неожиданности, Исфольт ссадил Ардгала, хоть он и не был новичком. Постепенно отряд сокращался всё больше — по мере сохранения выносливости лошадей. И хоть люди, которых мы оставили, не стояли на месте, начиная бежать, причём не за нами, а в сторону, чтобы попробовать запутать тварей, никто из ветеранов Серых не ставил на их жизнь и ломаного медяка. Слишком уж хорошее чутьё было у порождений. Опплис был единственным исключением, которому не грозило остаться за нашей спиной. Хотя остальные стали называть жирного мага «убийцей лошадей». Каждые день-два под его брюхом выбивался из сил новый конь, и таким образом он обрекал другого стража брести дальше пешком, в одиночку. Волшебник так остро чувствовал стыд, что стал отказываться от своего пайка. — Я ношу свой рюкзак на поясе, — говорил он с вынужденным смехом. Оставшиеся Серые начали поглядывать на него с раздражением, а в некоторых случаях и с откровенной ненавистью. После пятой лошади, захромавшей под ним, Исфольт выбрал Колтера, чтобы тот уступил ему своего скакуна. — Что?! — крикнул парень, такой же новичок, как и я, с которым мы спарринговались лишь несколько дней назад. — Почему маг не может взлететь в небо или ещё чего?! — Я не Создатель, чтобы творить такие трюки! — столь же громко ответил Опплис. — Отдай свою клячу! — заорал Исфольт на юношу. — Я больше не буду просить! Время поджимало, мы и так вынужденно снизили скорость, отчего орда теперь никогда не исчезала из поля зрения, оставаясь вечным напоминанием за спиной. Колтер повернулся лицом к командиру. — Песнь Света называет магию проклятьем! — взревел он. — Так, может, стоит в кои-то веки послушать святые писания и… Исфольт поднял копьё и плавным броском пронзил горло парня. Могучий капитан пришпорил своего коня и описал на нём тесный круг вокруг умирающего юноши. — Мне нет дела до богов и их писулек! — жёстко высказал он остальным с острой решимостью в глазах. — Мне плевать на законы и обычаи разных стран, в том числе и Ферелдена! Я — Серый Страж! Борец с Мором и порождениями Тьмы! Меня не волнует ничего, кроме моей миссии! Только один из нас должен добраться до Дункана, чтобы сообщить ему сведения! Один из нас! И тогда мы сможем подготовиться, сможем победить! Пыхтящий маг вскарабкался на коня Колтера. Его лицо потемнело от ярости, которую слабые люди используют, чтобы преодолеть свой стыд. От увиденной картины глубоко в моей душе поселился страх, но, сжав зубы, я постарался принять вид человека, который сможет выстоять несмотря ни на что. Я не могу умереть вот так… Не могу… Через мгновение группа повернулись спиной к орде и продолжила свой путь. Колтер был мёртв, а мы слишком устали, чтобы обращать на это внимание. — Везде нужно искать выгоду, — едва слышно шепнул я себе под нос. — Во всяком случае, этот парень был невыносимо религиозен. Во время скачки, чтобы оценить свои шансы, я оглядел остальных новичков. Группа ехала в беспорядке, и за каждой лошадью тащился хвост пыли. Люди казались максимально вялыми и слабыми. Тот же Йордан, с которым я больше всего сошёлся за время нашего пути, опустил голову и так часто моргал слипающимися глазами, что казался спящим. Его рот был приоткрыт. Судя по виду, парень уже не чувствовал усталости, которая от долгого оцепенения в пути, где бесчисленные километры следуют за новыми километрами, попросту перешла из мании в меланхолию. — Я следующий, — сказал он с неприкрытым отвращением, когда мне удалось приблизиться к нему. — Толстяк даже сейчас смотрит на моего Мебби. А, Мебби? — Он ласково провёл пальцами по пышной гриве своего коня. — Представь только, Зир, что моя утончённая лошадь повезёт его жирный зад… — Уверен, до этого не дойдёт, — криво улыбнулся я, осматриваясь вокруг. — Думаю, если подобное случится, то будет даже хорошо, — хмыкнул Йордан, подняв руку в жесте «Да, но». — Всякий раз, когда в будущем кто-то посмеет высказать мне недовольство, я смогу сказать: «Я помню время, когда был вынужден ковылять в одиночку через кишащие порождениями пустоши…» — парень рассмеялся, будто увидев, как его воображаемые собеседники отводят взгляд. — Кто бы посмел ныть перед таким человеком? А, Зир? Ты бы смог? — Может, и смог, — усмехнулся я. — О да, — кивнул он. — Ты бы смог. Изнеможение имеет свойство раздвигать завесы между людьми не столько потому, что у них не хватает сил на контроль своих слов, сколько потому, что усталость — враг непостоянства. Часто оскорбления, которые пронзали бы полных сил, просто глухо ударяли по невыспавшимся и усталым. Йордан хмыкнул с выражением, которое можно было назвать только злобой. Беседа закончилась, не успев толком начаться. Путь продолжался через тьму, и земля казалась лишь тенью, проносящейся подо мной. Я начал ощущать, что даже моя хвалёная выносливость имеет предел и даже чудо крови, которое давало какие-то скрытые резервы сил, подошло к концу. Я слишком устал и постоянно ощущал, что оседаю на правый бок. Глаза закрывались, стоило лишь моргнуть, а голова болталась, как опрокинутая гиря. Вот тёмный мир накренился, и на мгновение я, кажется, потерял сознание или заснул, опустившись во мрак. Однако панический толчок сумел привести меня в норму. Это была Зефирка. По крайней мере лошадь ещё находила в себе силы, чтобы продолжать путь. Очередное чудо… Мотнув головой, я подобрался к Йордану, который остался единственным из новичков, не считая меня, и издевательски подбодрил его, заметив, что парень готов повторить мой прежний приём: свалиться с лошади. Я делал так уже не впервые, и всегда он отвечал какой-то колкостью. Мы не обращали внимания на то, что было сказано ранее: единственным, что имело значение, оказалось пережитое страдание, которое всё никак не хотело завершаться. Несколько часов назад нам удалось наткнуться на небольшой караван, видимый на горизонте. Исфольт заявил, что твари отвлекутся на него, а мы уже не так далеко от поселений, куда чудища попросту не пойдут. — Почему? — спросил я. — Рано, — ответил капитан, заставив меня додумывать самому. Судя по всему, имелось в виду то, что Архидемон ещё не вывел тварей на поверхность в должном количестве, а потому, кроме разведки и вот таких, как оказалось, «летучих отрядов», попросту никого нет. Значит, пока порождения не наберут сил в должной мере, они будут действовать осторожно. Едва не рассмеялся. Как-то не казалось мне, что они действовали осторожно! В любом случае я ещё был жив, хоть группа и сократилась до пятнадцати душ. Теперь, собрав последние силы, мы мчались вперёд, несмотря на полнейшую темноту, надеясь, что в ближайшие день-два (а может, уже утром?!) сможем добраться до поселений, расположенных вдоль Имперского тракта. И тут сквозь дробный стук копыт, стучащих по пыли, сквозь сдавленные жалобные стоны лошадей я услышал звук — высокий и глухой, звенящий, как будто мир был цистерной. Звук, который рос и рос — до невозможной громкости, отчего закладывало уши. Словно завыли сразу тысячи волков. Силу этого звука невозможно было измерить или, по крайней мере, он находился за пределами человеческого. Порождения Тьмы… спереди?! Звук был настолько титаническим, что Исфольт, несмотря на всю свою безжалостную решимость добраться до Дункана, приказал всем остановиться. Потрёпанный отряд неподвижно замер в сёдлах. Я оглядывался по сторонам, щурясь от пыли, которая опустилась на нас после резкой остановки. Покосившись на Йордана, увидел, что он лишь опустил голову, поморщился и закрыл ладонями глаза. — Маг! — крикнул Исфольт. — Создай линзу, нужно посмотреть, что впереди! Опплис, устало причитая, взмахнул руками, обходясь без посоха. Свет чар показался мне драгоценным камнем: таким тёмным стал мир вокруг. Вновь оглянувшись на стражей, отметил, что лица людей были измождёнными и осунувшимися, а в глазах застыли печаль и ярость, свойственные потерям. Затем — мгновение спустя — беззвучные образы заполнили воздух перед магом… — Твою мать, — выругался я, но слова оказались заглушены криками остальных. Люди гневно орали, аж задыхаясь от злобы, — даже те, кто слишком устал, чтобы дышать. Линза показала визжащий мир, вздымающиеся воющие массы, трепещущие проблески, бледные и серебристые, как стайки рыб в тёмных водах. Порождения, беснующиеся и толпящиеся, которых было так много, что их движения напоминали медленно развевающуюся ленту над горизонтом. Твари окружили равнину, воспользовавшись её безлюдностью во время сухого сезона. Почти полное отсутствие людей, не считая редких путешественников и купцов, всё как и говорили… Мы думали, что Мор будет действовать медленно и аккуратно, но он решил сразу показать, чего стоит ожидать. Возможно, ближайшие деревни уже вырезаны и осквернены. Возможно, из-под земли уже появились новые туннели, ведущие к центру Глубинных троп. Может, Ферелден уже подвергся нападению, пока мы «гуляли» по территории врага. Отвернувшись от этого зрелища, я посмотрел на Опплиса и увидел, как у его коня проступают рёбра, резко вычерченные светом и тенью. — Подобные картины показывали мне демоны, — пробормотал маг, вызывая у меня тревогу блеском своих глаз. Вот только одержимости ещё не хватало! — Эй, демоны всегда врут, — положил я руку на плечо своего учителя. — А у нас ещё далеко не всё потеряно, — мои губы подрагивали, но я постарался улыбнуться. Возникла мысль, что есть вероятность попытаться проскользнуть между тварями, используя собственную скрытность. — Да, — прохрипел квадратнобородый маг. — Конечно… конечно… Вот только рёв не исчезал, а лишь приближался, сотрясая воздух, сквозь тьму, пыль и траву. Твари были и позади, и впереди. Следующее, что я помню, это дикая скачка на Зефирке, столь быстрая, что всё вокруг сливалось в невообразимую кашу. Я мчался так, словно за спиной находился рушащийся край мира. Вой тварей продирал до костей, от него хотелось упасть в грязь и умереть. Ум отказывал, глаза закатывались, словно пытаясь заглянуть за окружающий их мрак. Чувство неправильности, показывающее близость порождений, просто разрывалось от шума и помех. Я не мог отделаться от них, как бы ни старался. Йордан каким-то чудом обогнал меня и оглянулся. Сквозь обезьяний ужас его ухмылки пробились слёзы. Парня, как и меня, била дрожь. Остальные стражи и вовсе казались меньше чем тенями… Мир подо мной разлетелся в клочья. И всё это было отдано на растерзание тварям. Мор. Крик — звук, разрывающий уши и заставляющий душу леденеть. И всего пятнадцать Серых. Я панически оглянулся через плечо, в непроницаемую черноту позади, наполненную скрежетом и хрюканьем, уже ожидая, что встречусь взглядом с одной из тварей, но вместо этого увидел, как Опплис рывком свалился на землю со спины своей кувыркающейся лошади и шлёпнулся, словно рыба на разделочный стол. В тот же миг я натянул поводья и крикнул Йордану, а сам рванул к неподвижному магу. Вот только группа стражей уже была не чем иным, как змеящейся лентой исчезающей пыли. Они сбежали. Все. Как ранее сказал капитан Исфольт, нужно попытаться обойти тварей по флангу. Это единственный шанс выжить. И вот я остался один, не считая мага. Спешившись, добежал до колдуна, перевернул его на спину и пошлёпал по толстым щекам. Он поднял веки, скорее почувствовав, чем увидев мой странный, если не сказать безумный, порыв. И на мгновение улыбнулся. — Ха-ха, — нервно хохотнул я. Это будет лучшее попадание! Закончившееся спустя месяц от клыков и когтей порождений Тьмы! Ещё даже до Остагара! До официального объявления Мора! Бестии показались на гребне ближайшего холма и стали смотреть вниз, прямо на меня с Опплисом. Перекошенные морды корчились безумием и голодом. По многочисленным кровавым разрывам и трещинам стекала скверна, капая на иссушенную землю. Каждый сжимал в руках какое-то оружие, несуразное на вид, но чертовски опасное. Проблески громоздились на проблески, ужас на ужас. Нервы, натянутые как струна, будто бы порвались. Я улыбнулся, ощущая задор и какое-то безумное счастье. — Наконец-то всё это закончится, — рука нащупала рукоять меча. Мне и правда нравилась мысль, что всего пара минут — и я смогу отдохнуть. Может, стоит поблагодарить Создателя? Другие-то ещё неизвестно сколько будут скакать с тем же закономерным итогом. Жаль, конечно, но, видимо, история закончится без моего участия. Возможно, это правильно? Тело напряглось, я прищурился. Хотелось успеть забрать хотя бы одного урода перед тем, как меня разорвут на куски, которые, скорее всего, тут же будут сожраны. В следующий миг ближайшая тварь прыгнула вперёд, широко оскалив обезображенную морду. Я выставил меч, прямо как учили, уже заметив брешь в защите порождения. Чего уж, у него вообще не было этой «защиты»! Тварь просто рванула вперёд, вот и всё. Вот только чудовище со всего маха врезалось в голубую плёнку — магию, — обернувшуюся вокруг нас полусферой. Барьер. Гулкий рёв пронесся вокруг, и в следующий миг мы с Опплисом оказались в безумном пузыре, в чудесном гроте, где можно было вытереть пот с мокрых бровей. Песок и пыль дрожали и танцевали между нитями травы. А за барьером скреблись воющие морды, рогатое оружие и узловатые, когтистые лапы, которые теснили друг друга в попытке ударить по магической защите. — О как… — растерянно опустил я клинок, ощущая опустошение. — Снова отсрочка… Взгляд невольно остановился на тварях, что лезли друг другу на головы. Их перекрученные мышцы бугрились в попытках продавить сферу. Клыки, похожие на обломанные зубья ракушек, отчаянно скрежетали, а слезящиеся скверной глаза алчно осматривали наши тела. Кажется, даже для того, чтобы дышать, приходилось прикладывать огромные усилия. Маг за моей спиной упал на колени, а потом просто зарыдал, не в силах сдержать ужаса и принять подступившую смерть. Оно и понятно… Наверное, он мог бы создать какой-нибудь шторм или волны огня, но тварей здесь не несколько десятков, как было, когда мы уничтожали их разведку. Здесь по меньшей мере пара тысяч, включая Альф и эмиссаров, которые, видимо, ещё не успели подтянуться ближе. И всё же Опплис был единственной надеждой на хоть какую-то возможность выжить. Да, я решил попытаться. Всё-таки глупо даже не попробовать, верно? Схватив учителя за плечи, я встряхнул его, одновременно пытаясь побороть и собственную панику. Ух… миг «геройства» закончился, значит, пора включать мозги. — Посмотри на меня, Опплис! — заорал я ему. — Не-е-ет! — лишь скулил он из-под пыльной серо-белой бороды, превратившейся в грязную мочалку. Штаны мага потемнели от мочи. — Наколдуй пламя, которое сожжёт здесь всё вокруг! — крикнул ему сквозь скребущий и грохочущий вокруг шум. Толпа безумных чудищ облепила всю поверхность сферы. Первые светящиеся трещины расползлись по окружающей защите, блуждая, как стая мух. — Ты сможешь стереть их с лица земли! Всех! Не сможет. Обладай маги такой силой, то уже правили бы миром, а не стенали под пятой храмовников и церкви. — Невозможно! — взвизгнул Опплис. — О Создатель! Я проклят! Проклят-проклят!.. Махнув рукой, крепко ударил его по губам, отчего на землю упало несколько капель крови. — Соберись, сучий ты сын! — встряхнул я его. — Не бывает безвыходных ситуаций! Скажи, что тебе мешает убить их или сбежать, захватив меня с собой?! — Сила, — неожиданно чётко произнёс мужчина. — Для того, чтобы уничтожить всех врагов, нужно столько силы, что даже магу крови пришлось бы принести пару сотен кровавых жертв. Невольно я подумал о собственной крови, но не видел, как эти сведения смогли бы помочь в нынешней ситуации. Однако слова о крови напомнили мне кое о чём. Точнее — о ком. — Демон, — слово вырвалось быстрее, чем я сумел достаточно его обдумать. — Призови демона! Сильнейшего, какого сможешь! Пусть он защитит нас! — И отдать ему себя на растерзание?! — возмутился он. — Демон потребует платы, а у меня нет ничего, что я мог бы ему предоставить, кроме самого себя! — Неужели иначе никак? — тихо шепнул ему, но Опплис каким-то чудом меня услышал. — Все ведь, считай, погибли. Весь отряд. Глаза мага сфокусировались на мне. Толстяк будто бы что-то прикидывал, а потом лишь кивнул головой. Опплис отпихнул меня в сторону, с трудом поднялся на ноги, и в этот момент его защитная сфера начала рушиться… Но я не обратил на это внимание, ведь мужчина засветился. Бешеный поток магии закрутился вокруг, казалось, освещая местность и царящее вокруг безумие на десятки километров. Я видел визжащие лица, дёргающиеся, дрожащие, как струны на ветру. Скверну, хлещущую из их дёсен. Гниющую кожу, мокнущую от слизи и плесени. Зазубренные клинки, злобно выписывающие дуги, теснящие друг друга. Сверкающие выпученные глаза, сотни из которых устремлены на меня и мага, которые лили кровавые слёзы от терзающего их голода. И даже казалось, что слышал голос Архидемона, хозяина этих тварей, который будто бы изливался из их оскаленных пастей, словно прóклятый дракон пел их глотками. Я будто попал в кошмарный сон. Смотрел на безумную картинку в интернете, изображающую живое нутро ада, обесцвеченную ещё больше из-за света, изливающегося из мага. Однако яркие лучи всё сильнее ослепляли глаза, заставляя видящих это тварей замереть в осоловевшем изумлении. Луч взлетел, возносясь бесконечно высоко и освещая брюхо пасмурной ночи. Не выдержав потока, я закрыл глаза, прикрываясь рукой. Мне казалось, что на какое-то время я потерял сознание, но, кажется, это было не так. Во всяком случае, когда я открыл глаза, то увидел облака, завязанные узлом в шерстяные полотнища, мерцающие в бескрайнем освещении. Посмотрев вниз, увидел, как закачалась земля, содрогаясь от рёва тысяч глоток. Порождения, закованные в грубую сталь, махали оружием, кричали и пускали в нашу сторону стрелы. Кто-то использовал чары, но всё летело мимо. «Мерзость», — подумал я. Чудовища дёргались и лаяли, тянули грязные лапы вверх, силясь дотянуться до меня, схватить и разорвать. Чуть дальше, в пределах взгляда, я увидел остатки нашего отряда, которые оказались в окружении, но ещё не осознали этого сами. Они столкнулись с группкой тварей, но разделились, оставив несколько человек прикрывать остальных, отдавая за это свои жизни. Однако им навстречу, на расстоянии пары километров, уже неслась ещё одна толпа, о которой стражи пока не знали. Это конец. И тут, словно с опозданием, до меня дошло: я лечу. Резко обернувшись, отчего шея хрустнула, посмотрел на… что-то. Какая-то тёмная фигура, которую толком нельзя было опознать, летела по небу на огромных крыльях. — Флемет? — ахнул я, с ходу вспомнив момент, когда колдунья-оборотень спасла протагониста игры из похожей ситуации. — Нет, — ответили великолепные губы. На меня посмотрела неземной красоты девушка со смеющимися глазами. Казалось чудом, что она услышала меня, такими громкими были царящие вокруг гортанные крики. Рёв был настолько пронизан яростью, что создавалось ощущение, будто сам воздух истекал кровью. — Хуже. — Демон? — спросил у неё, потому что… всё ещё не знал, как это работает. — Спасибо тебе, что уговорил этого мага впустить меня в своё тело. Правда, пришлось немного переделать его, но… — она хмыкнула. — Это лишь пошло жирной свинье на пользу, как считаешь? У меня не было врождённого страха всех людей этого мира касательно демонов. Да, я слышал, что они убивают людей. Да, я слышал, что пожирают души и творят такое, что и порождения могли уважительно покачать головой, хоть последнее и не точно. Однако… сам я не боялся. Просто понимал, что столкнулся с силой, которая стоит выше меня. Во всяком случае, пока. — Молчишь? — усмехнулась девушка, напоминающая ангела. Особенно этому способствовали белые крылья, растущие из лопаток, которые я сумел распознать, как только луна показалась из-за туч. В следующий миг её улыбка стала жёсткой. — Я не чую твоего страха, мальчик. Это… интересно. Скажи, зачем волшебник так хотел спасти тебя? Ведь ради этого он не побоялся заключить договор со мной, Высшим демоном Желаний, отдавая собственное тело, хоть и не душу. Жаль, но даже так договор пришёлся мне по нраву. Давно уже не бывала в вашем мире. — Он был моим учителем, — с долей смирения ответил я. — В тебе нет магии, — нахмурилась демон. — Учителем чтения, — дополнил я, вызывая у неё смех. Крылья качнулись, но удержали равновесие. — Сколько же людей погибнет… — мечтательно пропела она, явно намекая на себя. — Из-за того, что один дурак решил тебя спасти? — Тогда брось меня, — прохрипел я, взглянув прямо ей в глаза. Страха всё ещё не было. — Дай мне упасть! Демон даже отшатнулась, ощутив мою ярость, но потом лишь посмотрела вдаль сквозь клокочущую тьму, нахмурившись, как будто что-то поняла. Вскоре мы добрались до Имперского тракта и, как предсказывал Исфольт, здесь не было никаких порождений. Твари остановились в трёх десятках километров от пограничных с Южным Пределом деревенек. Видимо, вся эта атака и правда готовилась лишь на нас. На Серых Стражей. Они так нас ненавидят или это случайность? Порождения собирают здесь армию или то лишь несколько отрядов? Я не знал ничего, но понимал, что нужно будет сообщить Дункану всё что только можно. Иначе никак. Демон оставил меня на рассвете, неподалёку от Денерима. Шикарнейшая на вид девушка, чей облик вызывал множество самых разных желаний, молчала, как, впрочем, и я. Я лишь смотрел, как она аккуратно опустила меня на землю, а потом напоследок царапнула ноготком щеку. Облизнув палец, демон наклонила голову. — Я запомню тебя, мальчик. Может, когда-нибудь встретимся. В следующий миг крылья мощно ударили по воздуху, бросив её тело в небо. Не прошло и минуты, как силуэт растворился вдалеке. Прикрыв глаза, положил ладонь себе на грудь. Сердце… Слишком сильно бьётся сердце. А дальше… всё было как-то совсем просто. С трудом перебирая ногами, добрался до Денерима, сообщив стражникам, что являюсь Серым Стражем и у меня важные сведения о порождениях Тьмы. Не забыл упомянуть и про то, что остальных членов отряда убили. Благо, что в городе в этот момент находилось несколько стражей — как вербовщиков, так и по каким-то своим делам, ведь Башня Бдения располагалась в дне конного пути, отчего это место было излюбленным у Серых в качестве эдакого места отдыха. Уже через пару часов я передал добытую информацию двум хмурым мужчинам, которые оплатили мне комнату в достаточно дорогой, по местным меркам, таверне «Покусанный дворянин», где я, решив не скромничать, после сытного ужина заказал себе бадью горячей воды, а потом, когда симпатичная служанка спросила, не желаю ли что-то ещё, завалил её на кровать. Чего бы и нет? Сама предложила! Тем более мне было нужно… Перед глазами до сих пор стояли остатки моего отряда, люди, успевшие стать не друзьями, но приятелями, перекошенные морды чудовищ и… она. Демон, чьё имя я даже не спросил. Наверное, зря, но… зачем мне её имя? Служанка была достаточно миловидной и не потасканной. Оно и логично, если работать лишь с приличной клиентурой такой дорогой таверны. В общем, жаловаться было не на что. После приятной разминки, оставшись в одиночестве, нашёл в кармане припрятанный кусок эльфийского корня и сжевал наполовину. Просто чтобы чуть-чуть привести себя в тонус. Закончив, фыркнул и ухмыльнулся, но тут же запутался в собственных ощущениях. Так много мёртвых… друзья… товарищи. Казалось неприличным, что сейчас я испытываю удовольствие, не говоря уже об облегчении и удовлетворении. В течение многих дней мы боролись, боролись против расстояния и слабости, чтобы выполнить смертельную миссию. Конечно же, под конец дрогнули и испугались. Но не сдались. И в итоге нашёлся выживший, который, как и хотел Исфольт, сумеет донести сведения до Дункана. Выходит, мы победили — несмотря на чудовищные размеры взятой с нас дани. Этот факт звучал с безумным ликованием. Стражи погибли в славе… В вечной славе. Что такое жизнь, полная искушений, грехов, ссор и распутства, по сравнению с такой смертью? — Ха-а… — почесал я висок. Немного боялся идти спать, хоть усталость буквально вырубала. Я изо всех сил отгонял мысли о прошедших событиях, но был уверен: ночью они настигнут меня. Так и оказалось. Уже следующей ночью, ровно сутки спустя, я и та же самая двойка стражей — Готтар и Фокор — добрались до Башни, моментально вытаскивая Дункана, который уже направился спать. Новости были не из приятных. Мне пришлось во второй раз, уже куда более подробно, рассказать всё, что произошло. Я не упустил ничего, что во многом было заслугой главы ордена Серых Стражей Ферелдена. Дункан задавал очень хорошие вопросы, буквально заставляя меня переживать всё по новой. Но я не сопротивлялся, понимая, что это необходимо. Рассказал даже про Высшего демона Желания, умолчав лишь о нашем разговоре, точнее упростил его до момента, где демон кратко поведал, что сделал Опплис. И уж тем более не стал говорить о том, что она попробовала мою кровь. Не-не-не, я же не враг себе! И вот, «отстрелявшись», думал было пойти спать, надеясь, что в эту ночь кошмаров будет поменьше, но… Дункан пригласил старших стражей из своих приближённых, и всё началось по новой! Боже, да какого чёрта?! Отпустили меня уже под утро, вкрай задолбавшегося, но уверенного в том, что сведения дошли куда надо. В ближайшее время всё здорово изменилось. Дункан отправил кучу писем, а также почти всех старших стражей по разным делам: кого — на Глубинные тропы, проверять проходы и считать порождения, кого — скрытно наблюдать за Южным Пределом и искать следы группы Исфольта, кого — в другие ордена, в соседних странах, кого — к королю Кайлану, кого — нанимать наёмников за деньги ордена, чтобы была возможность резать «разведку» тварей, ибо Серых попросту не хватало, и прочее-прочее. Дел хватило всем. Орден развил бурную активность, отчего люди бегали как муравьи, стремясь успеть выполнить целую кучу самых разных дел. Я же, вдоволь отдохнув, продолжил тренировки, лишь усилив их. Понимал, что это единственное, что в теории будет способно позволить мне выжить. Хах, если бы не демон… Даже не маг, а демон!.. В общем, если бы не он (или она?), то я бы погиб. Но даже демон не стал сражаться против такой силы, а предпочёл отступить. Значит, недаром говорят, что для успеха в любой драке нужно уметь бегать. От сильных убежишь, слабых догонишь! Вот и я налегал… но не столько на ноги, а на скрытность, тренируя её как можно больше и чаще. Обнулял энергию до самого дна, не забывая и про фехтование. По ночам же, лёжа в значительно обезлюдевшей казарме, отвечал на вопросы других новичков, на которых теперь невольно смотрел взглядом опытного ветерана, да тренировал кровь. Как? Легко… отвернувшись к стене, когда все уже спали, колол себе палец иглой, а потом создавал кровавую нить, пытаясь сделать… хоть что-то. Больше всего меня интересовала возможность придать крови форму какого-то объекта небольшого размера. Например, ключа. Угу, это же идеальная отмычка! Может очень даже пригодиться. Если хорошо натренировать, само собой… Следующие дни слились для меня в одну сплошную тренировку, когда я, словно сумасшедший, ежедневно истязал себя. Людей в Башне Бдения становилось то меньше, то больше, ведь прибывали спешно завербованные новички, с которыми я уже плохо ассоциировал себя. На начало второго месяца, пошедшего со времени моего возвращения в Башню Бдения, когда я, как всегда в скрытности, перемещался из тени в тень, стараясь обойти трёх стражей, которые играли в кости (вместе с Алистером, которого, вот так поворот, никуда не отправили), ко мне подошёл Дункан. Сложилось ощущение, что я вообще не прятался! Он, выйдя из-за угла, сразу уверенно направился ко мне! И даже на чутьё стража не спишешь, ведь я, следуя советам наставника Миринга, начал прятать свою скверну. Во всяком случае, никто из увлёкшегося квартета до сих пор меня не увидел, что хоть какой-то, а показатель. — Зиркирт, — негромко сказал он, неодобрительно покосившись на игроков. — Нужно поговорить. — Скажи, Дункан, — вышел я из скрытности, следуя за ним. — А я вообще прогрессирую? Может, надо как-то получше тренироваться? Он ухмыльнулся. — Сам ведь видишь, как становишься лучше, так к чему этот вопрос? — глава ордена добродушно покосился на меня. — На моей памяти ты всего седьмой человек, кто так активно налегает на собственное развитие. — Просто ты так быстро нашёл меня, — вздохнул я. — Как-то… грустно стало. — Мне уже сорок лет, — неспешно произнёс он. — И почти три десятка из них я учусь бою. Конечно же, я тебя вижу. Ты тоже разовьёшь этот навык, он появляется практически сам по себе, нужно лишь быть внимательным и всматриваться в окружение… — Правда? — вылупился на него. — …используя энергию, — саркастично дополнил Дункан. Сука! А ведь точно! Как я про самое главное-то забыл! Глядя на моё лицо, мужчина рассмеялся. А я думал, что всё сказанное им, так-то, звучит весьма очевидно. Если при помощи энергии мы прячемся, то при помощи неё же и видим спрятанное. — А… как? — уточнил я. — Просто направить энергию в глаза? Не будет ли какого-то выгорания сетчатки, ухудшения зрения или, не знаю, разрывов кровеносных сосудов? Он покосился на меня, будто бы по новой оценивая, а я понял, что случайно выдал те знания, которыми владеет, пожалуй, не каждый целитель. — Не слышал о таком, — пожал глава ордена плечами. — Энергия, если ты ещё не заметил, вообще довольно плавная штука и не любит спешки. В отличие от маны, она не может просто взять и «выстрелить» в воздух потоком огня. С её помощью по большей части воин лишь усиливает себя, а потому я не припомню случаев, где бы она ему навредила. Напротив, энергии всегда не хватает, — едва уловимо вздохнул Дункан. Что же, будем пробовать. Обязательно постараюсь помаленьку «прокачивать» себе внимательность. Чувствую, пригодится. Оказавшись в своём кабинете, мой спутник будто бы преобразился. Теперь он не создавал ощущение доброго мастера, а был главой Серых Стражей. — Церковь интересовалась твоей ситуацией, — с ходу бросил он мне. — Демоном. Подавил желание выругаться. Всё-таки кто-то умудрился растрепать мою историю, отчего она дошла до церковников. — Храмовники тут же захотели с тобой «пообщаться», но я сказал, что ты на Глубинных тропах и ближайшее время будешь недоступен, — с жирным намёком продолжил мужчина. — Серьёзно? — я вроде бы был рад, но при этом… кхм… — Ты знаешь про Легион Мёртвых? — резко сменил он тему. — Отдельный отряд гномов, которые сражаются против порождений, — кивнул я. — Неплохо, — улыбнулся Дункан. — Значит, уже ознакомился с книгами? — Читаю пока ещё плохо, — поморщился я, — но Хельси́на помогает со сложными моментами. Это библиотекарша ордена. Женщина, которая, судя по виду, застала если не пришествие Андрасте, то хотя бы Первый Мор. Однако, несмотря на возраст и брюзжание, ума не растеряла, так что заведует местным книгохранилищем, куда я захожу, когда просаживаю энергию под ноль и слишком устаю от тренировок. Ругается, конечно, что воняю пóтом, что грязные руки, что плохо читаю… Но всё это было решаемо, а главное — меня никто не прогонял. И даже помогал. — Значит, должен понимать, — сурово заявил глава ордена. — Если даже приговорённые к смерти преступники могут попроситься в Легион Мёртвых, а потом рубить порождения Тьмы и выживать, при этом не будучи Серыми Стражами, то и ты — парень, который уже овладел своей энергией, прошёл через Посвящение и сумел выполнить столь сложную миссию, оставшись единственным выжившим, — сумеешь там обосноваться. — В Легионе? — тупо повторил я. Дункан посмотрел на меня с видом бесконечного терпения, а потом помассировал виски. — В Орзаммаре есть филиал ордена Серых Стражей. Там наши воины. Не в самом городе гномов, конечно же, туда вообще мало кого пускают, тем более… — он поморщился, — таких людей, как капитан Суртон, капитан Годфрид и прочие представители Серых с их отрядами охотников за головами. Но в Иджхолле, поселении в дне пути от поверхности Орзаммара, нравы совершенно иные. В тех местах постоянно активничают порождения — что десять лет назад, что сто. Поэтому, когда несколько лет назад мы объявили, что орден готов платить за головы порождений, там стали собираться искатели наживы. Кроме них туда периодически захаживают купцы, которые торгуют с гномами. Там же размещены пограничные войска, которые защищают границу от Орлея, — мужчина улыбнулся. — Думаю, ты понимаешь, какая в городе царит обстановка. Смесь грязного притона и общественного сортира, понятно. А впрочем… — Я дам тебе сопровождающих, а заодно и подкрепление местному ордену. Не заблудишься, — закончил он. — На Глубинные тропы ведь уже направляли людей? — припомнил я. — Разведку, — Дункан пожал плечами. — Подсчитать примерное количество тварей. С Мором они покидают Глубинные тропы, и там становится почти безопасно. Почти… Конечно же, чем глубже забраться, тем выше шанс повстречать порождения, но тебе оно и не требуется. Сейчас твари сами вылезают на поверхность, а такие, как Суртон, их истребляют, отрубают головы и сдают в орден. Иджхолл и его окрестности — единственное место, где мы платим за убийства порождений даже собственным людям. Такая вот, — он хмыкнул, — старая договорённость. — Видимо, стражи, которые там служат, хороши в своём деле? — предположил я. — Да, — односложно сказал мужчина. — Отбитые мясники, но в своём деле мастера. Там тебя точно не будут искать, а когда Мор выплеснется на Ферелден, то церкви будет плевать на то, что ты якобы якшался с демоном. Я лишь фыркнул на эти слова. Вот уж точно — кто о чём, а грёбаная церковь даже в текущей ситуации видит лишь демонов. — Тогда-то я и верну вас, — закончил Дункан. — За это время ты или погибнешь, или станешь гораздо сильнее. И я очень надеюсь на последнее. — Не подведу, — ответил я. — Но что, если Мор ударит внезапно? — закинул удочку. — А до Орзаммара путь неблизкий. — Орда порождений соберётся далеко не сразу, — он задумчиво огладил свою густую чёрную бороду. — То, что ты рассказал, похоже лишь на передовые отряды, авангард. Думаю, у нас есть около года. Надеюсь, что так… — За это время мы успеем подготовиться, — успокаивающе сказал глава Серых. — Я не поленюсь лично сходить по своим должникам и собрать умелых людей. — Он усмехнулся в усы, а я вновь припомнил канон. Вот оно что… Значит, сейчас будут искать протагониста? Может, Дункан и вовсе соберёт их всех? Хотя вряд ли — за год всю страну не обойти. Как минимум к гномам он не попрётся, раз неподалёку от Орзаммара уже есть филиал Серых и этот вот Суртон. Интересно, кого же он тогда вытащит? Кусланда? Или там будет девушка? Может, мага? Или долийца? Хах… а я вообще доживу до момента, как узнаю об этом? Год… Ух, нужно постараться его пережить! На этом разговор закончился, и уже через три дня я вместе с ещё двумя новичками (прям совсем новичками, из последнего пополнения, которые пережили Посвящение) — эльфом Раваром и диковатого вида хасиндом по имени Нидо, а также тремя сопровождающими стражами — Менсом, Тандалом и Вэтрином — направился к землям гномов. Оглядев сопровождающих, лишь мысленно вздохнул. Чисто мужская компания начала напрягать. Не то чтобы это была та мысль, которая заставляла думать о себе слишком часто, но после «демона-ангела», а также той служанки в «Покусанном дворянине» невольно ощутил, что очень даже не против был бы познакомиться с кем-то из стражниц. Но увы… Может, всё изменится в этом самом Иджхолле? Путь шёл по Имперскому тракту и был достаточно скорым, ведь все шестеро ехали верхом, причём без телег или чего-то аналогичного, лишь с заплечными сумками. К сожалению, моя лошадь была не столь хороша, как Зефирка, поэтому я решил, что не буду давать ей имя, постаравшись сменить по возможности. Разговор особо не клеился, но я и не старался к нему прийти. Стражи общались друг с другом, обсуждая неизвестных мне людей и смеясь над собственными шутками. Звероватый Нидо, который был из племён хасиндов, тоже не спешил заводить разговор, а эльф, казалось, вообще смотрел на остальных с долей настороженности. Потому что мы люди? «Шемлены», как они говорят. Пф-ф… Ладно, ещё расистом не хватало стать. Во время пути я тратил энергию, направляя её себе в голову и глаза. От такого, казалось, становилось даже немного легче думать! Во всяком случае, моя реакция здорово ускорилась, а взгляд подмечал даже мельчайшие колебания травы и летающих жучков. На привалах я всегда начинал уже привычную тренировку, тратя остатки энергии на отработку ударов и скрытность. Честно подойдя к тройке стражей, попросил о спарринге, на что получил согласие от скучающего Тандала, который за пару минут вбил меня в грязь, причём, казалось, даже не особо напрягаясь. Он не сильно сдерживал удары тренировочной деревяшки (взял несколько штук с собой), отчего моё тело покрылось синяками и гематомами. Пришлось направить туда энергию, попытавшись ускорить заживление, а также напрячь неведомые силы собственной крови. Повторив «спарринг» трижды, пошёл в палатку избитый и едва двигающийся, под насмешки Нидо и ухмылки других стражей. Лишь Равар задумчиво поглядывал, но опять же молчал. В палатке начал более активно «командовать» собственной кровью, желая получить скорейшее выздоровление. Я не знал, как с ней нужно правильно работать, чтобы всё получилось, а потому действовал сугубо по наитию, хотя ранее хватало лишь желания, чтобы мелкий порез на пальце зажил за полчаса. Надеюсь, сейчас будет так же… И… в принципе, получилось. Утром я выглядел далеко не так ужасно, как можно было бы представить, а потому следующим вечером повторил всё снова. И послеследующим тоже. — Зачем ты это делаешь? — подошёл ко мне эльф, когда мы уже приближались к озеру Каленхад, месту, где расположена Башня магов. — Они не обучают тебя, лишь бьют. Какой от этого прок? — Даже так я получаю опыт, — покосился на него. — Пусть не столь хороший, как если бы мной занимался профессиональный наставник, — невольно вспомнил Эннея, — но раз уж оказался в такой ситуации — надо брать то, что есть. Иначе как улучшать собственные навыки? — Отрабатывай приёмы защиты, трать энергию, — развёл он руками. — В Иджхолле будут другие Серые, наверняка среди них найдутся те, кто тренирует новичков. — А могу ли я считаться новичком, с учётом того, что пошёл уже четвёртый месяц, как стал стражем? — наклонил я голову. — Не думаю, Равар. Это ты ещё можешь надеяться на других, а вот мне пора начинать искать способы обучения самостоятельно. — Тогда, может, помашем мечами сегодня вечером? — хмыкнул эльф. — Пусть я и совсем недавно в ваших рядах, но не буду скромничать — обучался фехтованию ещё в эльфинаже, хоть подобное и было запрещено. Вот только у меня дед из клана долийцев, который решил осесть в более-менее нормальном месте на старости лет. Если эльфинажи так можно назвать, — на этом моменте Равар скривился. Понимаю его. Эльфинажи здесь — это что-то вроде городского гетто. Только если в гетто современного мира к людям хотя бы применимы те же самые законы, но тут… Эльфов считают кем-то вроде негров начала шестидесятых годов. Вроде бы и права какие-то есть, но по факту «недолюди». Их могут избить просто от скуки. В эльфинаж могут прийти и забрать красивых эльфиек, чтобы «поиграть» с ними. Эльфов не пускают в некоторые районы городов. Им отказывают в обслуживании в большей части заведений и прочее-прочее. Немного странно, но… подобное было и в современном мире, с поправками на отсутствие магии, само собой. Тем более что когда-то наши расы воевали. Имею в виду людей и эльфов. Эльфы проиграли. Теперь из высших они стали низшими. В каком-то роде это заслуженно. Однако с того момента прошли сотни лет, так что, по идее, пора бы ситуации измениться, но… она не меняется. Людей устраивает факт того, что всегда есть кто-то, кто ниже них. Из эльфов же набирают дешёвых слуг, а их товары и всё прочее имеет законную уценку. Это могло бы ударить по ремесленникам-людям, но что-то покупать у эльфов рискуют лишь беднейшие слои населения, ибо это — позор. Угу, как-то с ними «сотрудничать» на уровне, большем чем нанять в качестве слуги или трахнуть какую смазливую девку, считается ниже достоинства «нормального человека». Благо, что у Серых всё не так. К нам принимают существ любых рас, даже кунари. И ничего, все работают ради одной великой цели: победы над порождениями Тьмы. — Согласен, давай попробуем, — кивнул ему и улыбнулся. Далее начал совмещать. Равар и правда оказался неплохим мечником, но реакции ему очень не хватало. Поделился с ним секретом, который поведал мне Дункан, на что эльф удивился, попробовал, поблагодарил, а потом, в ответ, показал мне парочку приёмов мечом, которые ставил ему ещё дед-долиец. Однако тренировки со стражами тоже не прекращал. Это позволяло мне чётко видеть разницу в навыках и осознавать, как далеко я нахожусь даже от условных «рядовых» представителей ордена Серых. Что говорить о зубрах типа Дункана?.. А ведь и он проиграл… был растерзан порождениями, хоть перед этим в одиночку и вырезал, наверное, с сотню тварей и огра. М-да… силён мужик. Начал тренировать скрытность по дороге, что вызывало насмешки у остальных, особенно когда видели условно пустую лошадь. Но почему бы и нет? «Исчезать» на свету получалось плохо, благо что сжалившийся Менс, который был лучником, объяснил пару тонких моментов, до которых своим умом я доходил бы, наверное, ещё с пару лет. От Каленхада Имперский тракт поворачивал вокруг озера, затем нужно было идти на перевал Герлена, ведущий к Иджхоллу, а там и Орзаммару. Впрочем, город гномов интересовал меня далеко не так сильно. Разве что в порядке «посмотреть, что там и как». По дороге я рассматривал окрестности и думал. Вот то место, где мне предстоит провести ближайший год. Большую часть эрлинга занимали холмы, перемежаемые открытыми участками густого леса. Как нам всем поведал Вэтрен, это не самые богатые земли, но люди здесь живут достаточно хорошо. Точнее, жили ранее, до нашествия Орлея. Оккупация прошла не слишком приятно. — Первоначально Иджхолл был лишь незначительной заставой наземных гномов, — рассказывал страж. — Но они покинули его, когда была потеряна связь с Глубинными тропами. В веке Стали заставой завладела семья Лендон и использовала её в качестве опорного пункта в борьбе с авварами — если упростить, то это просто другой народ, сейчас живущий за Морозными горами. Довольно дикий, наподобие хасиндов, но при этом ещё и кочевой, как долийцы. Раньше, судя по книгам истории и географии, их племена были весьма опасны и могучи, ныне же лишь тень былой славы. — В конце концов племена горцев оказались вытеснены, и область стала частью Ферелдена. В благодарность за это король даровал семье Лендон наследуемый титул эрлов Иджхолла и его окрестностей. Крепость, расположенная в пограничных районах западного Ферелдена, стала частью королевства, — активно махал он руками по мере объяснений. — А потом пришёл проклятый Орлей, — он скривился. — Иджхолл одним из первых пал во время их вторжения и был использован для дальнейшего наступления на страну. Шевалье были жестоки с местными жителями, отчего обиды и гнев на Орлей, в отличие от многих других мест, здесь по-прежнему сильны. Годы дипломатических усилий и восстановленных отношений с Орлеем едва ли сгладили в Иджхолле ненависть к этим людям. — Король Кайлан здесь оплошал, конечно, — рассмеялся Тандал. — Но, как по мне, все эти орлейские псы сами виноваты. — Я надеялся, — дополнил Менс, — что Ферелден ответит Орлею их же монетой и после обретения независимости пройдёт по их земле калёным железом, но этого так и не случилось… Тройка перешла в очередное обсуждение, в ходе которого я узнал ещё немного сведений про Иджхолл. Оказывается, город не могли отбить до самого конца оккупации, и прежде чем орлесианцы наконец покинули его, они разрушили большую часть оборонных укреплений крепости, оставив от неё лишь тень прежней славы и постоянное напоминание о годах под гнётом Орлея. Хотя после войны власть в регионе была возвращена семье Лендон, ничто уже не вернулось на круги своя. Внутренний раскол и внешние конфликты ослабили некогда могущественную семью. Когда последний эрл Иджхолла, Фергюс Лендон, умер, не оставив законного наследника, правление эрлингом перешло к местным аристократам до тех пор, пока не будет выбран новый правитель. Но политика, борьба за власть и постоянные ссоры знати так и не дали этому произойти. Отдельным поселениям удалось продолжить жизнь в относительном достатке, однако экономика региона сильно пострадала. Последний же десяток лет повсюду начали вылезать порождения Тьмы, которые и раньше тут шалили, но сейчас и вовсе прокопали поблизости несколько своих нор, ведущих на Глубинные тропы, и даже некому было толком защищать окрестности до того, как Серые Стражи не начали полноценно направлять сюда людей на постоянной основе. Так тут появился капитан Теллер Суртон и его отряд, а также многие другие Серые, которые не вылезали из этого региона. Сюда же зачастую направляли новичков, чтобы они «нюхнули пороху», как говорили в моём прежнем мире. То есть получили опыт реальных битв с порождениями Тьмы. Впрочем, повышенная активность тварей за последние годы нашла объяснение в моей голове: готовились к Мору. Наконец, на второй неделе пути, мы добрались до Иджхолла, пройдя по дороге несколько маленьких и очень бедных на вид деревенек. Даже троица стражей, обсуждая ситуацию друг с другом, не захотела «попытать счастья», набирая там рекрутов. — Может, на обратном пути, — неуверенно заявил Тандал. — Так вы не пойдёте с нами? — удивился я. — К Суртону и его «Кровавым Гончим»? — рассмеялся Вэтрен. — Или, может, в «Топоры»? Нет, спасибо! Становится всё интереснее. Уже не терпится узнать подробности, хоть и чувствуется, что буду об этом жалеть. — Но там же не только они? — уточнил я. — Не только, — согласился страж. — Но все они… — Психи, — перебил его Менс. — Другие не смогли бы столько лет ходить на Глубинные тропы, пусть даже ради денег. — Сейчас, в связи с началом Мора, количество охотников наверняка повысится, — вклинился в разговор Нидо. — За головы порождений ведь платят серебром? — Угу, Теллеру, Годфриду и остальным Серым придётся постараться, если они хотят продолжать жить на широкую ногу, как раньше, — хмыкнул Тандал. Как я уже знал, Иджхолл был ближайшей перевалочной базой для стражей и наёмников, которые решили попытать счастья, добывая головы порождений Тьмы. Также это место — удобный торговый пост для взаимодействий с гномами-наземниками. Сам город, когда мы наконец до него дошли (уже ночью), производил гнетущее впечатление. «Наверное, раньше было лучше», — задумался я, когда спешился наряду с остальными, ведя лошадь за собой под уздцы, — но сейчас Иджхолл, врезавшийся в лес, походил на рану, покрывшуюся струпьями смолы и брёвен. Лачуги и сараи громоздились друг на друга, наскоро сколоченные из дерева и подручных материалов, теснились вдоль берега реки, облепив нижние уступы утёса. Судя по виду, от первоначального Иджхолла остались только куски каменных стен. Они торчали из буйного папоротника, безмолвные, как освещающий их лунный свет. Было видно, что город понемногу перестраивают, но какие-то деревянные ограждения уже сгнили, какие-то покосились, и на всём была печать кладбищенского запустения, так что становилось не по себе. Когда мы проходили сквозь остовы каменных стен и башен, я заметил, что ближайшие к дороге были изрезаны всевозможными буквами и испещрены пометками — следами пребывания бессчётного числа путешественников, со всем их неутолённым тщеславием и всеми их огорчениями. Яркая луна, светящая через промежутки в темнеющих облаках, позволила разобрать несколько слов: «Ненавижу порождения!» — гласила одна из свежих надписей, которую я сумел прочитать. «Бертес забыл, что спать надо задницей к стенке!» — заявляла другая, а рядом виднелось пятно, которое могло оказаться запёкшейся на солнце кровью… Чуть дальше начинались более качественные строения и дома. В основном одно-двухэтажные. От огоньков в их окнах почему-то веяло угрозой. — Тут ведь ещё и эльфинаж есть, — хмыкнул Менс, поглядывая на нашу троицу новичков. Похоже, ему, как и его товарищам, нравилось смаковать наше удивление. — Помню, была неподалёку одна хорошая таверна. Если Суртон с парнями где-то и сидит, то точно там. — А разве у ордена нет некой базы? — уточнил я у него. — Есть, конечно, — ответил мужчина. — Но там никого. Кому мы вас передадим? Это звучало логично, так что я молча направился следом. Покосившись на Равара и Нидо, я заметил тень усталости на их лицах. Сам я был достаточно бодрым, во всяком случае, это путешествие не могло сравниться с тем, что было совершено мною ранее. Несмотря на ночь, рядом с нами месили грязь другие люди — жители Иджхолла. Некоторые шли поодиночке, с пустыми и тревожными глазами, другие — гогочущими группами, и держались они вольно, понимая свое численное превосходство. Все были навеселе, все старались перекричать друг друга. Большинство было вооружено и одето в доспехи. Многих украшали пятна запёкшейся крови — возможно, это были раны, а может, они просто не помылись. В этот момент я будто бы до конца осознал то, что до меня уже несколько раз доносили: это было пограничное поселение! Несмотря на торговлю и проживающих рядом крестьян, Иджхолл — город-крепость, который должен сдержать наступление возможного противника, причём неважно, придёт он из Орлея или Глубинных троп. Вот почему тут столько вооружённых людей. Местные стражники, наёмники, Серые, гарнизон, охрана купцов, может, даже какие рыцари… А уж теперь, когда новости о том, что начинается Мор, облетят Ферелден, тут должны собраться сотни и тысячи разных воинов, а также бесчисленное количество всякого сброда. Те, кто поумнее, придут сюда за тем, что Глубинные тропы станут безопаснее, те, кто поглупее, придут потому, что посчитают, будто порождений станет больше, а значит, к ним в руки поплывут лёгкие деньги. Может, это вдохнёт в город новую жизнь? Ха-а… или окончательно его погубит. Я предполагал, что тут будет клоака. Оказался прав. В воздухе витало чувство разудалой свободы, лёгкий душок полного беззакония, который был мне совершенно понятен, особенно с учётом того, что рассказал Тандал. Тут отсутствовала единая власть! Что могло быть хуже для средневекового поселения? Тем более при такой вот «работе» большинства жителей. Люди патрулировали окрестности, постоянно сталкиваясь с порождениями, и пытались хоть как-то удержать здесь уровень жизни. Наверняка разная пакость зачастую лезла и из Орлея, что тоже не шло городку на пользу. Я уж молчу о тех, кто сам спускался на Глубинные тропы… Более грубого ремесла и большего оправдания неумеренности нельзя было и представить. Осматриваясь вокруг, я то и дело натыкался на подозрительные взгляды местных. Дикими этих людей сделала не дикая природа и даже не первобытная жестокость порождений, — понял я, — а неспособность доверять чему-то, кроме звериного начала. Страх, похоть, злоба… Вот на что нужно полагаться, если я не хочу одним «весёлым» днём ощутить в брюхе пару десятков сантиметров стали. Только эту единственную заповедь снисходительно допускало такое место, как Иджхолл. С трудом пробираясь вперёд, я следовал за троицей стражей. В воздухе чувствовался запах выпивки, блевотины и неглубоко вырытых отхожих мест. Слышны были песни, смех, рыдания, где-то в глубине ночи кто-то щипал струны лютни, извлекая леденящие душу звуки. Я замечал улыбки — вспышки пожелтевших гнилых зубов. Видел украшенные фонариками интерьеры, бурлящие, ярко освещённые миры, наполненные крепкими словами и безумными кровожадными взглядами. Видел мерцание обнажённой стали. В переулке, немного в стороне от главных улиц, какой-то мужчина, рыча, бил булавой другого, вколачивая один удар за другим, пока человек не превратился в окровавленного червяка, который корчился и извивался в жидкой грязи. К Вэтрену, идущему впереди, подошла пьяная шлюха с голыми дряблыми руками в синяках. — Хочешь, отсосу? — нараспев произнесла она, трогая его между ляжками. — Пошла прочь, — брезгливо выдал страж. И я не мог не понять его. Пусть мы, Серые, после прохождения ритуала Посвящения приобретали сопротивление к разной заразе и ядам, пусть скверна в крови выжигала все возможные вирусы, включая и те, которые передавались половым путём, но зариться на подобное было просто-напросто мерзко. Шлюха громко обругала его, при этом торопливо отступая в сторону, видимо понимая, чем может подобное грозить, однако Вэтрен лишь махнул рукой, направившись дальше. Я же поймал себя на том, что невольно схватился под плащом за рукоятку кинжала. Мы прошли мимо тёмного, закрытого (наверное, на ночь) здания таможни. Потом через лазарет, вокруг которого витала атмосфера едких испражнений и заразы. Далее мимо приземистого притона, нескольких таверн, где шло шумное гулянье, и двух полуоткрытых шатров-борделей, из которых в ночь просачивались стоны и смех. Тут даже была небольшая деревянная церковь, наполненная звоном колоколов и песнопениями — должно быть, шла какая-то вечерняя церемония. Наконец стражи довели нас до постоялого двора со звучным названием «Задранная лапа». К этому моменту шум стал почти привычным. Заводя лошадей в небольшую пристройку-конюшню, я невольно сравнил Иджхолл с Денеримом. Пожалуй… разница есть, но не слишком кардинальная. Этот город, безусловно, более порочный, построен из дерева, а не монументального камня, и не достигающий размеров, при которых всеобщее безразличие и всеобщая безликость сливаются в терпимость большого города — здесь не существовало негласной договорённости сквозь пальцы смотреть на странности друг друга. Каждый в любой момент мог подвергнуться осуждению. И тем не менее в этом городе царило то же ощущение открывающихся возможностей — случайных, возникающих равно для всех, звенящих у каждого порога, как будто для появления множества возможных путей требовалось только скопление разномастных людей… Свобода. Ночь в таких местах может закончиться миллионом различных развязок. Тем одновременно и удивительны, и ужасны подобные места.Глава 2
9 марта 2024 г. в 09:39
Победа была полной и всеобъемлющей. Погибло лишь трое из двенадцати новичков. Кажется, много, но по факту… Не знаю. Энней сказал, что это хороший результат. Наверное, ему виднее, хотя, как по мне, любой погибший Серый Страж (даже будущий) в предверии Мора — огромная потеря.
Кроме умерших ещё четверо были ранены, включая и Реймунда, который получил копьём в бедро. Благо, что у отряда было вдоволь целительских припарок — что-то вроде бинтов, пропитанных мощнейшим концентратом местной травы под названием «эльфийский корень». Её как-то упоминал целитель из Башни Бдения. Штука распространённая настолько, что едва ли не являлась синонимом сорняка. Однако обладала фантастическим свойством, которое дети моей родины приписывали подорожнику: исцеление всего. Хах, не так круто, конечно, но даже глубокие раны под воздействием этих припарок заживали прямо на глазах. Парням ещё и жевать эту штуку дали.
— Не морщитесь, — хмыкнул Хьюс. — Мы во время войны с Орлеем его даже в еду и питьё добавляли. Мало того, что отлично бодрит, так ещё и здоровье поддерживает и изо рта потом не воняет. Берите, ха-ха, на вооружение, пока я жив!
И он был прав. Даже обычное жевание эльфийского корня стимулировало организм на регенерацию, что уж говорить про концентрат? В общем, за раненых, благо, переживать не стоило. Разве что оружие порождений окажется пропитано ядом, но вроде бы повезло. Конечно, если бы бой приняли обычные люди, то был высокий шанс на заражение скверной, но на нас, прошедших Посвящение, она не действовала, ведь уже была в нашей крови.
Единственным, кто был откровенно недоволен, оказался толстый маг Опплис. Он кидал мрачные взгляды на Эннея и Исфольта, которым всё было нипочём. Лично у меня сложилось ощущение, что наставник и вовсе гордился нами.
— Неправильное чувство, — невольно поёжился я.
Смотреть на лица мёртвых ребят было неприятно. Пусть я знал их лишь две недели тренировок в Башне Бдения и чуть более недели пути сейчас, отчего они не успели стать моими друзьями, но… товарищами-то успели!
Самое мерзкое, что даже толком обдумать этот факт никто никому не дал. Причём не сами Серые, о нет, «вина» была на мне самом! Почему? Я ощущал триумф победы! О, это потрясение восторга и нотка сожаления, которая пришла при взгляде на погибших лишь на краткий миг. Впервые я понял противоречие, которое чернит сердце всей воинской славы. И пусть мы, новички, подбадривали друг друга, хлопали по спине и плечам, но… в воздухе витало что-то, что не давало мне покоя.
Когда смуглокожий Йордан, в широко раскрытых глазах которого читалось безумие, обнял меня, я с улыбкой поддержал объятия, но почти сразу отстранился и вскарабкался на ближайший холм, окинув взглядом равнину. Солнце лежало на горизонте, пылая багрянцем сквозь фиолетовую полосу, окрашивая бесчисленные гребни и низкие вершины в бледно-оранжевый цвет. Я стоял и дышал, пытаясь успокоить продолжавшее бешено биться сердце.
Я думал о своём прежнем мире. О немногих друзьях, родных и семье. Вспоминал предков, которые убивали нацистов в Великую Отечественную. Интересно, они тоже ощущали это чувство? Не в бою, само собой, а после? Когда сидели в окопах? Когда отдыхали в землянках и убежищах? Когда считали припасы и патроны? Сидели и думали о том, как убили врага и как враг убил твоего же товарища.
Создавалось ощущение, будто мои сапоги приросли к этой земле. Темнеющее небо было таким широким, что казалось, оно медленно вертится от головокружения. Ярко сверкнуло солнце. Весь мир простирался внизу.
Лагерь разбили неподалёку. Как сказал Энней:
— Завтра поедем обратно, трупы не успеют начать вонять, так что можно заночевать поблизости.
Наших мертвецов не хоронили. Тела оставили лежать вместе с порождениями, только сняли снаряжение. Удивительная практичность!
В эту ночь Исфольт решил нас побаловать. Наверняка бывалый воин знал, что все мы, по сути мальчишки, пьяны собственными боевыми подвигами. Хах, даже я, уже, казалось, сознанием взрослый дядька, недалеко от них ушёл!
Была откупорена бутылка хорошего неваррского рома, и каждый из нас имел возможность сделать два обжигающих глотка. Потом Серые притащили одного из уцелевших порождений Тьмы и пригвоздили его к земле. Мерзкая тварь билась и шипела, освещённая огнём разожжённых костров.
Поначалу мы все лишь смотрели на него, изучали и слушали ехидные замечания ветеранов, которые рассуждали о твари как о куске мяса. Далее нам дали волю, и все новички, включая меня, начали подходить ближе.
Дело быстро дошло до того, что и задумали эти суровые, искушённые в правильном прививании необходимой жестокости люди. Испуг и отвращение пропали, тварь стали лупить и пинать. Порождение визжало и билось, но было не в силах вырваться из стальных пут.
— Хватит детских игр, — наконец поднялся Румбер. — Видимо, надо показать вам пример, — суровый ветеран покосился на Исфольта, который лишь кивнул. Румбер ухмыльнулся и достал нож, а потом с хорошо заметной ненавистью опустился на колени над грязно-серой головой порождения и выколол ему один глаз.
Кое-кто из новичков радостно закричал, но ещё больше людей взвизгнули от ужаса и даже возмущения.
— Это жестоко, он же пленник! — заявил Колтер, тот парень, который, бывало, цитировал Песню Света и учение местного бога — Создателя.
Румбер лишь засмеялся. Тварь содрогалась на земле позади него. Капитан Исфольт подошёл к нему, встав спиной к порождению, и все замерли в ожидании.
— Давай, расскажи им, — махнул Румбер окровавленным лезвием. Его слова звучали медленно, но очень чётко. Так, чтобы все могли слышать каждый звук. — Объясни им их глупость.
Я и почти три десятка человек (весь наш отряд) наблюдали за происходящим. Мои руки слегка подрагивали. Как и многие другие люди, особенно родившиеся в мирном (что бы и кто бы ни говорил!) двадцать первом веке, я не любил насилие, особенно столь жестокое. Невольно я проециировал всё на себя и содрогался от ужаса, думая о том, что мог бы оказаться на месте этого существа.
— Когда начинается Мор, они приходят в поселения, — начал говорить капитан. — Иногда это полноценная орда, иногда лишь пара сотен визжащих тварей. Каждый раз повторяется одно и то же: резня, — Исфольт злобно оскалился. — Мужчин обычно убивают или превращают в вурдалаков, заставляя есть заражённое мясо своих сородичей, пока те не начнут блевать, а потом сходить с ума от скверны, начиная слышать голос Архидемона. С женщинами всё хуже. От такой вот… «диеты», — едва не сплюнул он, — они быстро набирают массу и вскоре превращаются в маток, которые только и могут, что рожать, рожать и рожать новые порождений Тьмы. По три-четыре десятка тварей за раз, примерно каждый месяц. Представляете, какие это масштабы?!
Все молчали, лишь чудище визжало и билось за спиной Исфольта.
— Дети же им не нужны, — жёстко усмехнулся он. — Поэтому они становятся их забавой. Иногда мы находим их отрубленные головы прибитыми к дверям и стенам. Маленьких девочек. Маленьких мальчиков… Младенцев. Мы никогда не находим их целыми. И их кровь всегда выпущена. Вместо багрового мертвецы вымазаны скверной.
Я проклял своё излишне живое воображение.
Пальцы капитана задрожали от ярости, а зубы жёстко щёлкнули, сжимаясь что было сил. Судя по виду, он лично бывал на таких вот… побоищах. Но ведь Мора не было уже сотни лет? Хотя… на Глубинных тропах, как говорили стражи, всё происходит без изменений. Твари продолжают успешно там жить и нападать на всё живое. Похоже, под атаки попадали и поселения, которые находились в непосредственной близости к их подземным норам.
— Мы могли бы мучить тысячу этих тварей в течение тысячи лет, — Исфольт взмахнул рукой, — и отплатили бы им лишь каплей той боли, которую они причинили нам!
Молчание продолжало давить на нас. Ветераны хмурились, а мы, мальчишки, лишь сжимали кулаки.
— Капитан говорит так же красноречиво, как и правдиво, — заявил Брикс, тем самым позволив людям начать перешёптываться друг с другом.
— Это звери без души, — продолжил Исфольт. — Они — плоть без духа, они отвратительны, как никто другой. Каждый из них — это яма, дыра в самом фундаменте. Там, где мы обладаем чувствами, где мы любим, ненавидим и плачем, они пусты! Режьте их. Рвите их на части. Жгите и топите их. Вы скорее запачкаетесь, чем согрешите против этих гнусных мерзостей!
То, с какой силой звучали эти слова, заставляло колыхаться что-то внутри меня. Быстро оглянувшись, я заметил, что большинство людей смотрели на капитана и в их глазах появлялось всё больше уважения и даже восхищения.
Я же перевёл взгляд на порождение Тьмы. Врага человечества. Тварь, недостойную жизни.
После этого развлечение началось всерьёз. Мужской смех звучал пронзительно, как звучат нечеловеческие вопли сумасшедшего. То, что осталось от монстра, дёргалось и блестело в пропитанной кровью траве.
Примечания:
Для тех, кто хочет поблагодарить, есть Бусти, ссылка на профиле.
Бечено 22.2