Кулак, истребляющий демонов

      В этот раз никаких снов не было. Лишь очень смутные образы, мелькающие на периферии сознания, и глухие звуки, которые словно бы пробивались сквозь густой вязкий воздух. И сопровождающая всё это постоянная жгучая боль. Не от разгорячённой крови — она была стылой и еле текла по жилам Камадо, — а от яда, что всё ещё циркулировал по венам и не убивал только благодаря тому, что тело парня к нему частично адаптировалось. Обморочное сознание Танджиро не могло вести счёт времени, и ему казалось, что сжатая в жалкое мгновение его жизнь тянулась нестерпимо медленно. Лишь были звуки и смутные образы. Всё как в тёмном тумане. Плавающие силуэты и тени. И голоса… Сначала глухие. Потом всё более отчётливые. И чем чётче они становились, тем меньше боли шло по телу. А потом он осознал, что вокруг вдруг резко стало тихо. Пробуждение было подобно всплытию из океана бессознательного, после чего последовал резкий, отрезвляющий вздох реальности. Туман рассеялся, и вокруг стало вдруг настолько светло, что едва ли не ослепляло даже сквозь закрытые глаза. Будто перед парнем материализовалось целое солнце.       — Солнце… — Камадо, ведомый столь знакомым ощущением, сделал глубокий вдох и слабо улыбнулся самыми краешками губ. По телу разлилось мягкое приятное тепло.       — Ой, ну что ты прям сразу… — раздался над ним тихий, но очень хорошо знакомый смущённый девичий голос.       Камадо враз распахнул глаза. Сморщился, когда свет стал ярче, но быстро к этому привык. И перед ним открылось… Очень миловидное зрелище.       Перед его кроватью на небольшом кресле сидела Момо, и, хлопая глазками, смотрела на парня. Улыбка не сходила с её лица, но судя по её насупленному личику, она очень старалась эту улыбку скрыть, от чего на её щеках возникали ямочки.       Танджиро вскинул брови, затем задумчиво и хмуро свёл их. Похлопал глазами и растерянно приоткрыл рот. Снова нахмурился. Моргнул, не отрывая взгляда от девушки.       Она вдруг тихонько засмеялась, прикрывая рот ладошкой и отводя взгляд.       — Ты бы себя видел, — всё ещё хихикая, проговорила она.       Растерянность во взгляде парня всё ещё никуда не исчезала.       — Ну ты чего? — спросила она. — Не узнал, что ли? Я, конечно, красивая, да… — она хмыкнула и покивала. — Но не настолько же, чтобы дар речи терять?       Танджиро снова чуть нахмурился. Быстро оглядел комнату и узнал в ней свою, выделенную ему ещё тогда, когда он только пришёл в академию истребителей. Небольшой книжный шкаф, тумба рядом с кроватью, сама кровать, на которой он сейчас лежал. Простенькая люстра и письменный стол. Приоткрытое окно, через которое падал солнечный свет и веял немного прохладный утренний ветер цветущей весны.       Он вновь перевёл взгляд на девушку, смотря ей в глаза.       — Извините… А мы знакомы? — осторожно поинтересовался парень.       Её лицо вдруг помрачнело, улыбка спала. Она насупилась сильнее.       — Только не говори, что тебе память отбило, а? — она обидчиво надула губки и отвернулась.       — Ладно-ладно, извини, глупая шутка вышла, — Камадо немного посмеялся и неловко почесал затылок. — С чувством юмора у меня так себе…       Он заметил её намокшие глаза и чуть дрожащие губы.       — Момо, прости, правда, дурацкая шутка…       Она поднялась с кресла, подошла к Камадо, и, едва ли не плача, уткнулась лицом ему в грудь. Парень ощутил её тёплое, частое дыхание, проходившее сквозь одеяло.       — Слава богу, что ты выжил… — прошептала она, сжимая кулачки.       — Ну… я же обещал?.. — прошептал он в ответ.       Она медленно подняла голову и рукавом кимоно протёрла глаза. Затем села на край кровати, вздохнула. Посмотрела на парня, сжав дрожащие губы. И тут… Её прорвало.       — Ты вообще дурак что ли? — как можно мягче и деликатнее спросила она. — Обещал? Ты знаешь, каким тебя сюда притащили? Над тобой тут бегали постоянно, пока ты в обмороке стонал что-то нечленораздельное! Боже… — она покачала головой. — На тебе живого места не было! Там этот дядька, который большой такой ещё и с серёжками блестящими, вот С ТАКИМИ, — она поднесла руки к лицу и показала пальцами «бинокль», — глазищами тебя притащил! Там потом ещё девушка, Столп, как я поняла, сразу убежала к себе и принеслась обратно с какими-то колбочками и шприцами. Кошмар…       — Извини… — Танджиро даже сжался, боясь её праведного гнева. Тут даже демоны в нору забьются. — Ну я ведь сдержал обещание и выжил!       — Глупый ты… — она опустила глаза, как-то печально вздохнув. — Я же волнуюсь. Правда.       Вздохнул и Танджиро. Да уж… Момо ведь всё это искренне говорила. Парень по глазам видел, как она боится. Волнуется.       Это сжимало ему сердце, и возникало сразу два противоположных чувства. Одно неприятное — он не хочет, чтобы она боялась и волновалась. Другое — тёплое и такое родное, когда он осознаёт, что за него действительно волнуются.       — Извини… — вновь пробормотал он, в этот раз с действительно виноватым видом.       — Да хватит уже извиняться, — буркнула она, опуская глаза и пытаясь скрыть порозовевшее лицо. — Прощу тебя, если погуляем вместе потом.       — Хоро… шо… — он вновь уставился на девушку и почему-то ощутил, как к его щекам начинает приливать кровь. — Погуляем?..       — Ну да. — Она поправила волосы, заведя прядь за ушко. Немного улыбнулась. — Что так смотришь?       — Да нет… Ничего. Я согласен, — он улыбнулся.       Момо поймала его добрый взгляд, покраснела ещё сильнее и тут же отвела глаза.       Танджиро, быстро вдохнув, приподнялся на локтях. Поморщился, ощутив ноющую боль в спине и суставах. Но ему не привыкать. Ходить он, в принципе, сможет.       — Да куда ты! — возразила Момо. — Лежи и выздоравливай! Я же не про сейчас говорила…       — Ну он парень крепкий, ты зря волнуешься. — Шинобу, бесшумно открыв дверь и войдя в его комнату, мягко улыбнулась. Момо едва не подскочила, услышав её голос.       — Н-ничего я не волнуюсь… — неуверенно пробурчала девушка, смутившись ещё сильнее от появления Кочо.       — Ага, оно видно, — посмеялась Столп. — Танджиро, ты бы видел, как она вокруг тебя бегала и нам помогала. Момо у нас большая умница. — Губы Шинобу медленно растянулись в чуть хитрой улыбке.       — Да я ничего толком и не сделала… — сказала девушка.       — Да уж прям. — Кочо по-свойски вздохнула. — У тебя очень уверенные движения в стрессовой ситуации, молодец. Хорошо держишься. И по хозяйству помогала. У тебя прямо золотые ручки.       Момо лишь махнула рукой, мол, «ничего такого».       — Скромняшка… — промурлыкала Шинобу, снова вгоняя Момо в краску. — И очень милая. — Столп подошла к девушке и шепнула ей на ухо: — Ты правда большая умница. Искренне желаю вам с Танджиро удачи. Он надёжный парень.       Момо похлопала блестящими глазами, уставившись на Кочо. И искренне улыбнулась.       — Спасибо… — сказала она.       — Эх, молодёжь, — мечтательно проговорила Столп.       — Подождите… — Камадо снова чуть поморщился, полностью привставая и садясь на кровать — боль на секунду усилилась в районе поясницы, но тут же отступила, растекаясь по мышцам. — Момо, а ты чего тут делаешь?       — Ну, я… Это… — она начала теребить пальцы. — Помнишь, когда ты у нас в деревне был, и мы в коридоре столкнулись с главой? Дядька тот, большой и лысый. Он про кимоно тогда сказал. Так вот — эту партию одежды заказала ваша академия. Ну и там по мелочи ещё всякого… Мы и принесли.       — Она пришла к нам как раз в тот день, когда тебя израненного принёс Тенген, — мягко улыбнулась Шинобу. — И как узнала про это, сразу ринулась помогать. Мы выделили ей небольшой домик неподалёку.       — Спасибо… Огромное! — Камадо широко улыбнулся. — Я же говорю, Момо, ты очень сильная. Так что не расстраивайся! Всё будет в порядке.       — Да не за что… Что мне ещё оставалось? — она снова насупилась, но так по-милому, что у Камадо неожиданно ёкнуло в сердце. — Пока полностью не поправишься, никуда отсюда не уйду. — Она глянула на Кочо.       — Если хочешь, оставайся на совсем. Нам такие умелицы не помешают. — Шинобу подмигнула. Глянула на Камадо. — А за ним глаз да глаз нужен. Танджиро у нас постоянно калечится.       Момо надулась, возмущённо посмотрев на парня. Камадо лишь пожал плечами, по-глупому улыбнувшись.       — Твои раны довольно быстро заживают. — Тон Шинобу стал… Более спокойным, более ровным. Даже слишком — в словах начал сквозить лёгкий холодок серьёзности. — Знаешь, поначалу я тебе вводила противоядие, но потом поняла, что твой организм не просто к нему адаптировался, а начал антитела вырабатывать. Это был очень сильный яд, Высшая луна, как-никак. Нет, моё лекарство помогло, я же всё-таки хороший специалист. — Она ухмыльнулась. — Но я у тебя взяла образец крови и отнесла… — Кочо покосилась на Момо, — нашему специалисту по демонам.       — Это как-то может помочь? — спросил Камадо, и в его глазах загорелся огонёк.       — Не знаю, скорее всего. Уж очень интересное у тебя тело. Кровь пришлось брать из свежих ран, потому что кожу твою я пробить не смогла, — нахмурилась Столп. — Никак. Что-то с тобой происходит, парень. Побывав на грани жизни и смерти, твои физические данные обрели взрывной рост. Очень интересно.       Шинобу задумалась. Очень серьёзно, смотря куда-то в пол. Её сиреневые, глубокие глаза застыли, чуть потускнели.       — Эволюция дыхательных техник… Ох, ладно. Танджиро. — Она перевела взгляд на парня. — Скоро будет экстренное собрание Столпов. Окяката-сама очень хочет тебя видеть и ждал, пока ты очнёшься. В последнее время всё очень серьёзно. Нападение нескольких тысяч демонов на город, появление сразу двух высших лун… Демоны словно с ума посходили. Мы все думаем… — она на секунду замолчала, над чем-то серьёзно задумавшись.       Затем вздохнула.       И сказала:       — Мы все думаем, что Мудзан что-то задумал.

* * *

      Утренние сады академии истребителей пустовали. Иногда по дорогам и тропинкам пробегали сокрытели в униформе и с закрытым лицом. Солнце только начинало вставать, и горизонт тонул в море золотого света, а свет плескался отблесками в бисеринках росы на цветущих деревьях и мокрой траве. Ветер был тихий, но достаточно прохладный.       Камадо, умытый, одетый и сытый, прихрамывая, шёл по дороге. Момо не отступала от него ни на секунду, идя рядом и смотря на парня таким волнительным взглядом, будто Камадо сейчас свалится без сил. И правда, его состояние не внушало оптимизма. Огромные, розовые рубцы шрамов на груди, животе и всём торсе. Множество шрамов на лице. Правый глаз парня, рассечённый свежим шрамом, был прикрыт — Камадо отчётливо помнил, что Гютаро таки смог полоснуть ему по лицу как следует. Но всё это заживает. За неделю, что он провалялся во сне, он уже не напоминал изуродованный окровавленный труп. Тем не менее видок был тот ещё.       — И всё-таки ты упрямый и глупый, — сокрушалась девушка, плотнее кутаясь в кимоно. Изо рта её шёл лёгкий пар.       — Иначе никак… — Камадо вздохнул. — В нашей работе иначе никак.       — Нет ничего плохого в том, чтобы отдохнуть, если ты устал. Иногда можно позволить себе некоторые слабости, знаешь, — сказала она. — Особенно, когда ты сильный. А ты сильный. Но ты всё-таки человек.       Парень приподнял руку перед собой и сжал-разжал кулак.       — Человек?.. — он хмыкнул. — Да, и правда…       — А ещё дурак.       Девушка отвернулась, но парень всё же смог заметить её улыбку.       — Мне уже не больно, правда, — успокоил он её. — Ещё пару дней, и буду как новенький. Мы, охотники, крепкие ребята.       Момо заметно посмурнела. В глаза её закралась тихая печаль, и она опустила их к земле, продолжая молча идти рядом с Танджиро.       — Слышала я это уже, — тихо сказала она. — Мама с папой то же самое сказали, когда ушли на ту гору… — её губы начали дрожать.       — Они были истребителями?.. — Глаза парня расширились от удивления.       — Были. — Голос девушки стал холодным, чуть более резким, притихшим. Но парень чувствовал, что так она лишь пытается скрыть свою боль. — Учились здесь и даже делали определённые успехи. Столпами им не суждено было стать, конечно, но… Когда закончили обучение, то стали защищать нашу деревню. Тогда я как раз и родилась. За мои восемнадцать лет жизни в деревне было всего два случая нападения, и то, никто даже не пострадал — мама с папой всегда вовремя прибывали. Я ими… — она опустила взгляд, подняла руку к груди и сжала в кулачок. — Восхищалась. Они всегда были мне примером. Они… Научили меня быть сильной. Будучи ещё маленькой, я всегда помогала им по хозяйству и мечтала, как однажды, когда вырасту, тоже стану истребителем. Буду помогать людям.       — Ты и так помогаешь, — сказал Камадо. — Ты очень здорово помогаешь, правда. На убийстве демонов свет не сошёлся, а то, что ты делаешь, действительно важно.       — Папа также говорил, — Момо на миг улыбнулась. И, вздохнув, сказала то, что когда-то давно запомнила от своего отца: — «На свете очень много важных вещей. Истребление демонов — это просто такая же работа, как и работа лекаря по уходу за больными или работа кузнеца по выковке катан. Ведь благодаря лекарям раненый охотник вновь собирается с силами, а благодаря кузнецу он своей новой катаной рубит голову нечисти. Всё в мире взаимосвязано, и помощь любого важна. Наша помощь — это ты. Потому что нам есть, за кого сражаться. Ведь ты — наш самый сокровенный смысл».       Девушка чуть всхлипнула. По покрасневшим щекам пробежало несколько капель, бесшумно падая на тропу.       — Он, конечно, прав. И ты тоже прав. — Сквозь редкие слёзы её слабая улыбка очаровывала Танджиро, и парень просто стоял и смотрел на неё. И всё больше ощущал, как же он хочет её утешить. — Но после того, как они… Они… Н-не вернулись с той чёртовой горы, я… — она, тихо всхлипнув, посмотрела на Камадо. — Я передумала становиться истребителем. Мне… Просто было страшно. А ещё хуже было от того, что я струсила. Я п-просто сдалась. Никакая я не сильная…       Всё произошло быстро. Настолько, что спустя лишь пару секунд девушка осознала, как Танджиро прижимает её к себе. Крепко, но нежно. Аккуратно.       — Не говори так, — прошептал он, поглаживая её по голове. — Ты не сдалась. Ты вовсе не сдалась. Ты… Очень смелая и сильная. Ты не виновата… В том, что произошло.       — Но тогда почему… — она вдруг обмякла и сильнее прижалась к парню, уткнувшись щекой ему в грудь, тихо плача. — Почему… Мне так плохо?       — Потому что ты попыталась перешагнуть через себя. А это всегда больно. Ты хотела отомстить демонам, но боятся их — это нормально. Страх — это не всегда признак трусости. Даже у самого смелого человека есть свои страхи… — Камадо чуть отстранился, и девушка приподняла голову, смотря ему в глаза. — Ты поняла это, но всё равно не сдалась. Ты… Нашла своё призвание. Ты помогаешь людям. Ты помогаешь охотникам. Ты, — он аккуратно провёл пальцем по её щеке, вытирая слезинку, — помогаешь мне.       Момо стояла с широкими, мокрыми глазами, и, не отрываясь, смотрела в помятое лицо парня. На душе её была тяжёлая печаль, сжимавшая сердце в ледяных тисках обиды и бессилия, но… Почему-то слова парня начали этот лёд топить.       — Ты как лекарь и кузнец, два в одном. Ты даёшь мне силы на новые подвиги и залечиваешь раны от старых. Это же… Круто! — он улыбнулся, широко и по-доброму, ободрительно и успокаивающе. Так, как умеет Танджиро.       — Спасибо… За добрые слова… — прошептала она. — Но всё равно… Надо было мне терпеть эту боль, надо было переступить через себя…       Камадо взял её за ладошку и поднёс к груди, от чего расстояние между их лицами сократилось ещё сильнее.       — Это никогда хорошим не кончается, — серьёзно сказал парень. — Поверь. Этот путь не принесёт ничего хорошего. Ты станешь одержимой одной лишь целью, и в процессе… — в его глаза на миг промелькнула тень былых воспоминаний. — Потеряешь свою человечность. А быть человеком для нас в эти времена — самое важное, что может быть.       Щёки девушки чуть порозовели, и она вдруг поняла… Что глаза парня её поглощают. Очаровывают. Она будто бы в них тонула. Тонула в этих алых омутах…       И то же самое ощущал Танджиро, когда весь его мир для него сузился до двух ярко-карих, почти что янтарных глаз. Глаз, от которых он был не в силах оторваться.       Расстояние сокращалось, но так медленно, что это мгновение растягивалось на вечность, в которой лишь цветным огнём перемешались чувства этой девушки и этого парня. Всполохи пламени кружились в тихом танце, вздымались и опускались, подобно груди Танджиро и Момо в частом дыхании; пульсировали и метались, подобно их сердцам… И дарили друг другу то, чего им обоим так не хватало.       Расстояние сокращалось, и…       — Кхм! — послышался резкий, нарочито громкий кашель откуда-то из бытия.       Мир расширился, вернул краски и чёткость, и парень с девушкой, оба красные, быстро отстранились друг от друга, отведя взгляд в разные стороны.       Из-за угла соседнего дома, минуя сакуру, вышел Санеми. Чуть прищурился, глядя на смущённую пару.       Танджиро, поймав его взгляд, сразу напрягся. Но… Не уловил в глазах Столпа какое-то недовольство или презрение. Скорее даже некоторый интерес, судя по его едва заметной ухмылке.       — Собрание начнётся через десять минут, — сказал Столп ровным, беспристрастным голосом. Бросил быстрый взгляд на девушку, затем вновь посмотрел на Камадо: — Допущены только Столпы, их преемники, а также ещё кое-кто. Ну и ты, естественно, хоть ты и не Столп. — Санеми фыркнул. Затем развернулся, что-то пробурчал себе под нос и быстрым шагом скрылся из виду, направившись к главному штабу.       — Это… Ну, иди тогда, — тихо проговорила Момо, переминаясь на месте. — Я подожду.       Танджиро кивнул ей… И выдохнул, всё ещё чувствуя прилитую к лицу кровь.       — Ну, я пойду тогда, — сказал он, ощущая всю неловкость момента — мысленно ему захотелось сделать фейспалм. Затем чуть задумался, улыбнулся и произнёс: — О, кстати… Ты меня прощаешь?       — Что… — Момо чуть скуксилась, похлопав глазами. — Ты о чём?       — Ну, мы же погуляли? Считается ведь?       Девушка стояла с приоткрытым ртом несколько секунд. Потом… Начала смеяться. Искренне, с широкой улыбкой, и от слёз её остались лишь покрасневшие глаза. И сейчас это было самым красивым, что видел Танджиро.       — Какой же ты всё-таки глупый, — чуть сдавленно произнесла девушка, отходя от смеха.       «И такой милый…»       — Я не подведу тебя, — ответил Камадо. — Правда! Больше страшных ран не жди! Хотя, если каждый раз при моём пробуждении рядом будешь ты, то… — Камадо показательно задумался, даже брови нахмурил.       — Иди уже, — хихикнула девушка, провожая парня блестящим взглядом. — Танджиро…