***
Хосок несет сумку Чимина, следуя за впереди идущими омегами. Пак открывает дверь, но прошмыгнуть Чонгуку не позволяет. Чон-младший хмурится, упирает руки в бока. — Пак Чимин! Омега в ответ закатывает глаза и отражает позу Чона. Хосок, видя столкновение омег, фыркает, отталкивает обоих от двери и входит в квартиру. Позади остается возмущенно сопеть Чимин. — Чон Хосок! — Не ори, пожалуйста. — Альфа разувается и устремляется в сторону спальни. — Я просто брошу твои шмотки и попью. Замучили вы меня. Чонгук вбегает вслед за парнем, показывая другу язык, и Чимину остается лишь запереть дверь и взбешенно вздыхать, ворча на чересчур настойчивых друзей. — Чимин-и, давай поужинаем и посмотрим фильм? А после мы уйдем, честное слово. — Только если к ужину полагается алкоголь. — Роняет омега через плечо и идет в ванную комнату. Необходимо смыть запах больницы и медикаментов. Чимин разглядывает синяки от игл на сгибе локтя. Взгляд цепляется за исполосованную кожу на руках. Пак снимает футболку и смотрит на грудь. Всё в царапинах. Раны не очень глубокие, но красные полосы концентрируют внимание на себе, странным образом успокаивают, опустошают голову от всех мыслей. Взгляд неконтролируемо падает на тумбу, в которой хранится ящик с инструментами. Словно в бреду Чимин садится на пол и распахивает дверцы шкафа, тихо вытаскивая короб и открывая. Внутри, как и ожидалось, есть канцелярский нож, и это единственный острый предмет в зоне досягаемости. Чимин раздевается до конца и для шума включает воду, после садится на пол, вытянув ноги вперед. Он рассматривает чистую кожу на ляжках и думает, как бы красиво по ним текла кровь. Чимин, конечно, думает, что он все контролирует. Выдвигает лезвие, подносит к правой ноге, задевает кожу и давит, а затем смотрит на результат. Просто сильное прикосновение острого лезвия к нежной коже, за которым не остается следов. Вновь приставив нож, Чимин усиливает давление, ведет длинную полосу. Опять не видит ничего, но во вкус входит. Это завораживает. Это успокаивает. Это заставляет не думать ни о чем, кроме боли, которую можешь нанести себе самостоятельно. И это воодушевляет! Хотя бы одно мгновение, но ты освобождаешься от моральных стенаний, переключаешь боль душевную на физическую. На коже осталась лишь белая полоса, но это вызывает трепет. Чимин неконтролируемо режет, с каждым разом сильнее надавливая. И вот в голове что-то взрывается, громкий крик разносится по черепной коробке, затмевает собой все. Чимин кричит. Совершает последний порез на максимальном всплеске эмоций. Тяжелое, частое дыхание восстанавливается с трудом, но, всё же придя в себя, Чимин будто снова теряет связь с реальностью. Кожа испещрена порезами, из самого глубокого, последнего, обильными струями сочится кровь, марает ногу по всей окружности, стекает на пол. Теперь подкрадывается паника. Нет, он не хотел с собой этого делать! Просто помутнение рассудка, единственный раз! Всё будет в порядке, всё наладится, он больше никогда не причинит себе вред! Чимин вскакивает, забегает под воду, настраивая на более прохладную, и поливает ногу, ждет, когда прекратит течь кровь. Накатывают слезы. Трясутся губы, влага заливает все лицо, попадая в нос и рот, но Чимин отчаянно давит левой ладонью на раны, в попытке остановить кровотечение. Вдруг в дверь начали стучать. — Чимин? Что случилось? Почему ты кричал? — Взволнованный голос Чонгука отрезвляет. — Всё в порядке. — После глубокого вдоха отвечает Пак. — Правда, Чонгук-и, всё хорошо. Я позову, если что-то случится. — Хорошо. — Некоторое время Чон топчется, но все же уходит. Чимин немного успокаивается и просто смотрит на слегка розовую воду, что бурным потоком стремится к сливу. Лучше, конечно, найти другой способ для выражения боли. И терапия с Ким Намджуном вовсе не лучшее решение.Часть 4
16 февраля 2024 г. в 22:27
Сегодня Чимина выписывают. Вещи Чонгук уже сложил, и сейчас он пытается запихать в друга еще одну ложку каши. Чимин смотрит на Чона пустым взглядом, видит в ответ умоляющие, мокрые от слез глаза. Маленький паршивец давит на жалость. Тяжело вздохнув, Чимин открывает рот.
— Больше не буду. — Пак ложится на постель, отворачивается от парня и прижимает к животу колени.
Наконец-то! Скоро он выйдет из больницы, приедет домой, а там уже останется в одиночестве. Хосок и Чонгук практически всю неделю были рядом с Паком, но в свой дом он их пускать не планирует. Раздается стук в дверь. Чонгук разрешает войти, и в палате появляется Ким Намджун.
— Доброе утро. — Чонгук присаживается на стул в углу, дабы запомнить последние наставления врача и после контролировать их выполнение.
— Доброе утро. — Кивает Ким в ответ и устремляет взор на спину пациента. — Пак Чимин, вот ваши документы, а также рекомендации по лечению. Я продублировал свой номер телефона, чтобы вы звонили. По любому вопросу, в любой день и любое время, если будете чувствовать себя плохо, пожалуйста, сообщите мне.
Чимин садится, лицом поворачиваясь к доктору, смотрит на документы, а затем поднимает взгляд на лицо Намджуна.
— У меня все нормально. — Молвит сиплым голосом, облизывая сухие, бледные губы.
— Охотно верю, — Намджун кладет бумаги на кровать, близ Чимина, — но просто страхуемся. Вы подумали о терапии?
— Подумал. Говорю еще раз, у меня все в норме, в терапии не нуждаюсь.
— Да в какой, черт возьми, норме! Ты неизвестно сколько времени провел без сознания! Пожалуйста, Чимин, подумай о себе.
Умоляющим взглядом Чонгук смотрит на друга, но тот не отвечает, лишь смотрит с немой просьбой в глазах. Просьбой и болью. Ни на минуту Чимина она не оставляет, следует по пятам, съедая остатки сердца.
— Я буду принимать препараты, но лечение с психологом считаю лишними.
— Подобная терапия не обязательно должна являться лечением. Мы работаем для профилактики, можно обсудить всё, что вас тревожит и найти пути решения.
— Хах, мне поможет ящик алкоголя, чтобы я смог отпустить Юн… — Чимин осекается, не находя в себе силы вымолвить имя бывшего альфы, опускает моментально намокшие глаза.
— В любом случае, запишите мой телефон, лишним не будет.
Омеги прощаются и покидают палату, оставляя альфу в ней в одиночестве. Намджун тяжело оседает на постель Чимина, от которой доносится слабый аромат омеги.