Укажи на...

Костя перехватывает чужую ногу, когда Ильяс пытается в отместку ее закинуть тому на плечо. Чуть дёрнув ее вперёд, он заставляет Куркаева чуть съехать по дивану ниже и тут же согнув. — Костя, сука! Нет! Нет! Все! Я понял! Понял! Мужчина сразу же идёт в капитуляцию, когда его ногу тянут вверх и мышцы начинают натягиваться, отзываясь болевыми ощущениями. Кончено, если бы он сам не начал доканывать Абаева, то сейчас бы не был похож на Барби-гимнастку. Хотя, по сути, не очень-то и против этого. — По-моему ты ещё с трени до сих пор не понял. Я просто повторяю, вдруг ты забыл. А Костя доволен сложившейся ситуацией. Точнее он был доволен еще будучи на вечерней тренировке, когда Ильяс, растягиваясь на полу площадки, начал разговор. — Костя? Абаев вопросительно мычит, также потягиваясь к свое ноге, согнувшись вперёд. — Сегодня надо дома помочь. Костя что-то бурчит в свою ногу, от чего Куркаев поворачивается голову к нему и поднимает бровь. — А? — Говорю, что Илью или Димку не попросишь? Если там что-то связанное с передвижением мебели или всякой такой фигнёй, то не ко мне. — Любишь ты сливаться просто так, даже не дослушав о просьбе. Ильяс выпрямляется и тут же хмурится. Когда дело доходит до растяжек, его инициатива тренироваться пропадет как по щелчку пальца. Абаев лишь фыркает на это замечание и меняет позицию, ложась на спину и раскинув руки, потягивая ногу в сторону к полу. Он прикрыл глаза, глубоко дыша. — Тогда я не знаю, чем я могу тебе помочь дома, если не надо ничего двигать. Он тут же ойкает, когда чужие руки ещё больше тянуть за его ногу, отводя в сторону ещё больше. — Я тебя к себе зову, посидеть. Ты же телефон свой не читаешь с утра. Куркаев, наклонившись ближе и не дернув даже бровью, тихо объясняет мужчине. Абаев долго выпускает воздух из лёгких, привыкая к жжению в мышцах, и скосив глаза на Ильяса. — Не мог до конца тренировки подождать, чтобы с таким предложение заявиться? Куркаев отпускает его ногу, садясь на колено рядом и вытянув другую ногу вперёд. Он барабанит по своему бедру пальцами, пока Костя выпрямляется на полу, складывая руки за голову. — Я же сказал, что ты телефон не читаешь. А если бы проявил хоть капли сочувствия ко мне, то знал, что предложение было ещё до тренировки. — Не устраивайте разборки на площадке, я вас прошу!— Илья проходит мимо них и давит на плечи Ильяса, наклоняясь ниже,— А вообще, перетереть надо. Пока Казаченков что-то нашёптывает капитану на ухо, с каждым движением больше наваливаясь на его спину, Абаев, наконец, поднимает корпус в сидячее положение и расправляет плечи. Илья хлопает Ильяса по плечу и удаляется к Диме, что возится с перекатыванием мяча под икрой в дальнем углу площадки. — Ай бляяя!— немногословно, но вполне эмоционально стонет он, когда вытягивает ногу, на которой сидел и та затекла. Усмехнувшись, Костя подтягивается ближе на заднице к мужчине и берется руками за чужую ногу. Одно движение пальцами, и Куркаев воет сильнее, от его многие сокомандники лишь ржут. Костя понимает, что с первого раза находит забившуюся мышцу и специально давит на него, задумываясь о том, что немного мазохист, раз ему в удовольствие смотреть, как Ильяс пытается отбиться от него и той боли, что он ему приносит. — Да хватит уже! Я сейчас ногой в тебя лягну! — А я бы в лицо сразу,— Курбанов разлёгся на животе не подалеку от них, сгибая ноги вверх и положив щеку на руку. — Если он не перестанет, я реально в лицо кроссовком заряжу. Костя от такой угрозы скалится, но пальцы послушно убирает, когда напряжение под ними начинает сходит на нет. Ильяс тут же откатывается от него чуть подальше, подтянув ноги к груди. Абаев ржёт, запрокидывая голову, а Омар позади него не глядя отдает ему пять, когда тот его пихает в бок рукой. И возвращаясь к тому, что Абаев сейчас сидя на полу квартиры Ильяса пытается вновь растянуть его мышцы, Куркаев совершенно не учиться на своих ошибках. — Ну так и? Ты меня для чего позвал? Мужчина под ним пытается лягнуть его второй ногой, которая свободна, но лишь получается слегка задеть чужую поясницу пяткой. Костя на это действие лишь сильнее поднимает его ногу, прижимая к груди. — Мы же взрослые люди! Отпусти! Куркаев сжимает от лёгкой боли обивку дивана, чтобы удержаться на месте и не съехать вниз. — Так говори! Я тебя слушаю! Костя сам поднимается, наконец, на ноги и наклоняется над согнувшимся мужчиной, заглядывая в глаза. — Когда так нагибают, знаешь, говорить вообще не удобно! — Надо приспосабливаться к любым жизненным ситуациям, Ильяс. Абаев совсем близко наклоняется к напряжённому лицу друга, все также придерживая ногу возле его груди. — А сам то? — А? И когда Костя хмурит брови, он пропускает, что Ильяс умудряется в своем положении подтолкнуть свободной ногой ближе к себе. Тот теряет равновесие и практически падет на него, отпустив чужую ногу. Куркаев успевает среагировать и переворачивает их, меняя местами. Абаев отказывается лежащим на спине и от неожиданности чуть не ударяет друга коленом в пах, выставившим его для защиты. Они борются какое-то время, пока Ильяс все же не прижимает руки Кости к груди, а ноги прижимает своим весом, практически оседлав их. — Знаешь, вся ситуация вообще не похожа на то, что тебе надо было помочь по дому. — Ну а как же? Ты помог. — Если ты считаешь то, что я тебе чуть не свернул ногу помощью, то у нас разные взгляды на это понятие. Ильяс полностью садится на ноги Абаева, чуть сгруппировавшись корпусом, чтобы было удобнее наклониться к лицу друга. — Такой момент портишь своими очень серьезными словами. Оно надо? — Смотря для чего. Сейчас все это больше похоже на то, что ты собираешься меня насиловать. Ильяс обречённо стонет и упираясь куда-то ему в шею. — Не, ну ты правда офигел. Ты вообще ни разу не лёгкий. Костя возмущается, стараясь удержаться на диване так, чтобы они оба не грохнулись вниз из-за этого неосторожного движения. — Я тяжелее тебя на шесть килограмм. Ты сейчас серьезно говоришь, что я тяжёлый? — Ага. И мне все ещё тяжело так лежать, пока руки держишь. — Если отпущу, то ты меня скинешь. А мне и так удобно лежать. Ильяс фыркает куда-то ему в шею и Абаев прикрывает глаза, когда от этого по телу пробегают мурашки. — Дай хотя бы я подвинусь и ты рядом грохнешься? Куркаев молчит пару секунд, а потом сам перекатывается на бок и падёт между мужчиной и спинкой дивана. Абаев тут же начинает падать, но Ильяс настойчиво прижимает его к себе, практически держа на весу половину его веса. — Может лучше все же сесть? Мне спина важна ещё. Если упаду, я потом не смогу машину вести. — А может лучше останешься? Бубнит старший мужчина, прикрыв глаза и умостив подборок на плече у Кости. — О! Предлагаешь переночевать сегодня у себя? — Костя, ну я же просил! — Да понял я, понял. Они затихают, продолжая так неудобно лежать на этом узком диване. Куркаев полет голос тогда, когда все же Костя пытается пошевелиться и прижаться ближе, чтобы не навернуться назад. — Можно ли это назвать типо свиданием? — Думаю, если перекусим чем-нибудь и посмотрим телик, то да. Назвать типо свиданием можно. Ильяс неопределенно вздыхает и первым тычется куда-то к нос губами.