Тайна госпожи Юй

Раннее прохладное утро застало крепко спящего Вэй Усяня в лодке посреди озера. Вокруг приятно шуршали листья лотосов, в гуще которых оказался юноша. Лодка слегка покачивалась из стороны в сторону, из-за чего были слышны лёгкие всплески воды. Свежий ветерок, разгонявший набежавшие за ночь тучи, мягко касался лица заклинателя, словно это были маленькие невесомые пёрышки. Довольно потянувшись, Вэй Усянь чуть приоткрыл глаза и, щурясь от лучей поднимавшегося солнца, сонно посмотрел на небо. Поначалу он не придал значения тому, как вообще очутился на середине озера. Ногами случайно тот задел пару пустых бочонков, возвещавших обладателю лодки о хорошо проведенной ночи. Вот только юноша совершенно не чувствовал и намёков на то, что он вчера весь вечер пил. Не было той мутной слабости вперемежку с лёгким головокружением, которое всегда давало о себе знать на утро после очередной попойки. Да и во рту и на губах не ощущалось пряного аромата крепкого вина. Правда, приятное чувство покоя вмиг испарилось, как только юноша уставился на свои руки. Вокруг запястий красовались тёмно-бордового цвета синяки и небольшие мозоли как тогда, когда ему пришлось сидеть в камере клана Цишань Вэнь с кандалами на руках. Этот эпизод всплыл в голове буквально на несколько секунд и заставил юношу вздрогнуть всем телом. Однако спустя мгновение одно воспоминание сменилось на другое, более яркое. Оно-то и заставило Вэй Усяня резко сесть в покачнувшейся лодке. Быстро осмотрев себя, юноша заметил свою помятую одежду, которая наспех была на поясе завязана в небрежный, тугой узел. Тёмные штаны, всегда подчёркивающие стройные ноги заклинателя, теперь гармошкой "сидели" на бёдрах и лишь наполовину закрывали интимные участки тела. Взгляд Вэй Усяня упал на сапоги, которые были надеты совершенно неправильно: левая нога - в правом, правая - в левом. Юноша быстро огляделся по сторонам на случай, не было ли кого поблизости. Но в такой ранний час на озере могли находиться лишь лягушки да мелкие мошки. Внезапно он почувствовал неприятную боль в районе поясницы: будто на неё давил какой-то предмет. Это оказалась флейта заклинателя, вмиг заставившая отхлынуть кровь от лица хозяина. Вся его грудь до сих пор служила напоминанием о бурно проведённой ночи в постели госпожи Юй. К тому же, полосы от цзыдяня не проходили так быстро без заживляющей мази, которой на данный момент у Вэй Усяня не было под рукой. Осознание всего произошедшего вчерашним вечером с новой волной накрыло молодого господина. Он бы ни на миг не задумался об этом, проведя жаркую ночь с какой-нибудь красавицей его возраста. Всего лишь мимолётная связь, которая ни к чему не обязывала. Скорее всего, сам заклинатель уже через пару минут забыл бы о ней и нашёл бы себе другое развлечение. Но только не с госпожой Юй. Ни то что наяву, но и в своих снах Вэй Усянь никогда не представлял рядом с собой столь своенравную женщину, тем более в интимной близости. От одной только этой мысли его начало мутить. Он никак не мог понять, почему госпожа Юй вообще посмела покуситься на его тело. Он будто действительно находился в клане в качестве тренировочного манекена, с которым можно делать всё, что только придёт в голову. Кое-как добравшись до берега, юноша осторожно ступил на землю и всего за пару минут смог привести одежду в порядок. Как только заклинатель добрался до своей комнаты, он с удовольствием плюхнулся на кровать и растянулся на ней в форме морской звезды. Его сна хватило лишь на полчаса, так как все его мысли были заняты ситуацией с госпожой Юй. Всякий раз, когда Вэй Усянь закрывал глаза, в ярких красках перед ним вновь начинали всплывать постыдные образы женщины, от действий которой его бросало в дрожь. От некоторых эпизодов и вовсе его мутило так, словно он надышался ядовитыми испарениями. Постепенно Вэй Усянь в минуты облегчения начал понимать, что всё её отношение к нему изменилось после войны. До борьбы с кланом Цишань Вэнь сам юноша представал в её глазах якобы взбалмошным мальчишкой, который только носился по Пристани Лотоса и будто нарочно придумывал всякие пакости. Теперь же этот мальчик вырос и превратился из неопрятного лягушонка в весьма привлекательного телом заклинателя. Вэй Усянь сам неоднократно любил любоваться своим отражением в зеркале, особенно без одежды. Бывало, что он полуголым разгуливал по тем местам Пристани Лотоса, где обычно не встречалось ни одного человека. В полном одиночестве юноша просто обожал поваляться на молоденькой травке или же прокатиться на лодке за спелыми семенами лотоса. И тут-то у Вэй Усяня в голове проскользнуло довольно интересное предположение: а не могла ли мадам Юй тайком подглядывать за ним, раз за разом придумывая всякие непотребные фантазии по его душу? Молодой господин на протяжении уже нескольких лет наблюдал за взаимоотношениями дядя Цзяня и мадам Юй. Любые совместные прогулки, мимолётные встречи или же принятие пищи всегда заканчивались постоянными ссорами на повышенных тонах со стороны женщины. Вэй Усянь не мог не заметить, как Фэнмянь из статного главы клана постепенно начал "угасать" на фоне властной женщины. За несколько лет, что юноша жил в Пристани Лотоса, отец Цзян Чэна разительно поменялся в характере как мужчина. Он всегда был мягким, спокойным и рассудительным человеком, решающим любые вопросы ордена и обеспечивающим, тем самым, его процветание. Однако под морально "тяжёлой" рукой казалось бы утончённой, внешне привлекательной женщины тот стал превращаться в тряпку. Изо дня в день она растаптывала его честь и достоинство как мужчины, постоянно унижая и подчиняя своей воле. На её лице всегда покоилась горделивая ухмылка, когда Фенмэнь лишний раз опускал перед ней голову и безмолвно принимал оскорбления в свой адрес, словно маленький ребёнок. Понятное дело, что госпожа Юй не имела возможности получить в должной степени мужской заботы. Вероятно, она никогда по-настоящему не чувствовала себя женщиной в крепких мужских объятиях и не испытывала всю гамму эмоций от приятной близости с ним. Хотя, мадам Юй и без этого получала то, что, возможно, жаждало её нутро, - невероятную эйфорию от своей власти и беспомощности других перед ней. Она безоговорочно уничтожила своего супруга как мужчину и нацепила на себя роль "бабы с яйцами". Вэй Усянь стал понимать, что она учила такому же поведению Цзян Чэна и прививала тому чуть ли не с пелёнок эгоистичное отношение к окружающим людям. Постепенно такое собственническое воспитание проявлялось в некоторых деталях поведения, действиях и фразах Цзяня-младшего в сторону тёмного заклинателя. Дурной пример заразителен. Хотя, старшая сестра пошла в отца и переняла все его черты характера. Морально уничтожив одного представителя мужского пола, мадам Юй переключилась на выросшего Вэй Усяня, который мозолил глаза и словно магнитом тянул её к себе. От него, как от дорогого парфюма, пахло независимостью, физической силой и полной свободой. Ну как же такого не сломать и не поставить на колени? Будто загипнотизированная, она изводила подопечного клана самыми разными наказаниями, пока молодой господин не начал оказывать ей сопротивление. Она по-прежнему испытывала удовлетворение, только на этот раз с привкусом вожделения от азарта и блаженства от нового чувства. Как мужчина, Вэй Усянь не мог не замечать эти пристальные взгляды с ноткой игривости и ухмыляющийся улыбки. Особенно они возникали тогда, когда юноша оказывался в окружении молоденьких красавиц. Его будто что-то озарило. Мадам Юй прониклась к молодому господину, правда, отнюдь не прекращением наказаний, а горячими, непристойными желаниями истерзать и полностью разрушить как мужчину. Вот верно говорят, от ненависти до любви - только шаг. Однако любовью это назвать было невозможно. Скорее, собственнический эгоизм с нотками сексуального насилия, раз она посмела распорядиться телом молодого господина, как с товаром на рынке. Внезапно его рука переместилась в район паха, которую тот немедленно отдёрнул, словно дотронулся до раскалённого в огне меча. Судорожно вспомнив, что вытворяла мадам Юй с его членом, Вэй Усянь тут же откинул в сторону полы длинного ханьфу и приспустил штаны. Сейчас ему, как никогда, необходимо было выяснить, всё ли в порядке с его половым органом. Он тщательно рассматривал его со всех сторон, будто подарок на день рождения. Молодой заклинатель облегчённо выдохнул, не найдя никаких видимых повреждений. Наоборот, от мягких прикосновений его член начинал медленно затвердевать. Вэй Усянь терзался противоречивыми чувствами. Ему по-прежнему было приятно дотрагиваться до паха, ощущать, как возбуждение снова возвращалось к нему и дарило сладкое томление внизу живота. Но все эти радостные моменты мгновенно исчезали при одном лишь воспоминании о влажных губах мадам Юй, двигающихся вверх-вниз по члену юноши. Её скользкие от масла пальцы во рту молодого господина вызывали только противное жжение в области живота. Образ острых, готовых до крови вгрызться в горячую плоть, когтей на головке члена и вовсе переполнили чашу терпения юноши. Он не смог сдержать порыв горькой рвоты, которая ещё какое-то время оставляла после себя неприятное послевкусие. Вэй Усянь одним глотком осушил стоящую неподалёку пиалу с водой и вернулся обратно на кровать. Сна по-прежнему не было ни в одном глазу, поэтому он предпочёл скорее окунуться в горячую ванну, только бы смыть всю "грязь" вчерашнего вечера. Будучи даже наедине с самим собой юноша до сих пор чувствовал собственнические прикосновения женщины, от которых по спине постоянно носился табун мурашек. Оставалось только надеяться, что время сотрёт эти "грязные" воспоминания.

***

Прошла неделя с того дня, как юноша побывал в "гостях" у госпожи Юй. Молодому господину намного приятнее было находиться в компании Цзян Чэна и мелкой ребятни, да и самочувствие в разы становилось лучше. Он старался не оставаться в одиночестве, чтобы лишний раз не окунаться в омут съедающих его мыслей. Правда, ситуация от этого не становилась легче. Она закручивала юношу в тёмный водоворот, из которого, казалось, нет выхода. Постепенно в клане стали замечать, что по ночам больше не была слышна мелодия флейты, а на дневных учебных занятиях сын Фэнмяня всё чаще появлялся без Вэй Усяня. Он всё более становился рассеянным и нервным и нередко показывался абсолютно несобранным для магических практик. Молодой заклинатель теперь предпочитал больше наблюдать за боевыми упражнениями других учеников клана, но сам не участвовал в них. Виной тому стало отчуждённое к нему отношение со стороны мадам Юй. Она появлялась везде и вела себя так, словно ничего не случилось. Мало того, женщина совсем перестала обращать внимание на Вэй Усяня, словно его и вовсе нет в клане. Она обращалась к сыну или другим заклинателям и либо наставляла очередными нравоучениями, изредка кого-то поощряя, либо бралась за кнут для наказания провинившегося в неправильном владении меча. Но, ни о каком внимании на подопечного не было и речи. В иной раз, когда зачинщиком неудавшейся шутки становился тёмный заклинатель, женщина тогда наказывала всех, кто попадался под руку. Она старательно избегала юношу, а на все оклики в её сторону Юй делала вид, будто не слышала его слов. Когда подходило время обеда, жена главы клана за столом не раз могла упомянуть о том, как ей хорошо сидеть в компании одного лишь её любимого сына и не видеть рядом всякий сброд. Последняя фраза не могла не задевать Вэй Усяня и заставляла чувствовать себя пустым местом. И как бы Цзян Чэн не заступался бы за него, Юй резко пресекала этот разговор и нарочно хлопала по столу рукой, добиваясь тем самым вздрагивания "тёмного" юноши. В конце концов, молодой господин затаил в сердце злость. С каждым днём он стал чувствовать себя не только какой-то грязью под ногами, но и использованной шлюхой, на которую не засматривался даже местный оборванец. Негодование всё больше закрадывалось в сознание заклинателя, не оставляя место для светлых чувств. Он не мог не отплатить этой вздорной женщине той же монетой, что и она. Теперь Вэй Усянь превратился в хищника, затаившегося в засаде и наблюдавшего за добычей, которая вот-вот должна была попасться в его руки. Взяв небольшой бочонок белого вина, который разбавлял ненужные мысли приятным теплом по телу, молодой господин направился на прогулку. На этот раз он не сразу решил идти спать. Тихий вечер с лёгким перешёптыванием ветерка в зарослях лотоса к этому чудесно располагал. На мгновение Вэй Усянь залюбовался местными красотами, скрывающими в себе таинственность и безмятежность природы. Звёздное небо будто нарочно кружило голову молодому господину, а земля так и тянула к себе освежающей прохладой после знойного дня. Вдруг на своём излюбленном зелёном островке заклинатель заметил чей-то сгорбившийся силуэт, словно старушка присела отдохнуть. Ему стало любопытно, кто в столь поздний час мог в одиночку любоваться водной гладью и слушать не смолкавшее ни на минуту лягушачье пение. Вэй Усянь за долю секунды решил составить компанию пусть даже незнакомому человеку и угостить того остатками вина. Однако по мере приближения к островку юноша заметил, что этот самый человек превращался до боли в знакомую фигуру, в руке которой чуть раскачивался жёлтый фонарь. Фиолетовые одеяния нижних одежд, отдающие чернотой падающих теней; поблёскивающие на свету цветочные заколки, поддерживающие большой пучок на голове; и цзыдянь, мирно покоившийся на руке, - всё безошибочно указывало на то, что это была мадам Юй. - На ловца и зверь бежит, - развязно произнёс Вэй Усянь. Он залпом допил оставшиеся два-три глотка вина и отбросил бочонок в гущу зарослей. Госпожа Юй, обладавшая чутким слухом, повернула голову в сторону звука. В темноте она не сразу разглядела силуэт приближавшегося мужчины, а потому не особо придала значению странного шума. Только небольшой фонарь переместился с её руки на землю, а взгляд вновь вернулся на мерцающую от луны водную гладь. - И снова меня не замечаете, да? - практически над ухом женщины спросил Вэй Усянь. Мадам Юй резко, но достаточно плавными движениями встала со своего места. - А ты в курсе, что нельзя мусорить на территории клана? - вопросом на вопрос ответила женщина. Рукой она указала на тёмные заросли лотосов, в гуще которых образовалась небольшая ямка с ворохом пустых бочонков от вина. Сразу было видно "обустроенное" местное жилище Вэй Усяня. Юй, не дожидаясь ответа, не желала больше здесь оставаться и вступать в безуспешную полемику. Ей нужно было до конца играть бесстрастие и безучастие к нему. В этот момент юноша, секундой ранее споткнувшийся о выступающий клубок корня лотоса и сидящий на попе с глупым видом, внезапно схватил руку женщины. Он моментально понял, что тоже не получит ответов на свои вопросы, а потому пошёл на озорную авантюру. Вэй Усянь одним рывком прижал к себе не ожидавшую ловушку женщину и, не долго думая, опрокинул её на землю спиной. Та не успела воспользоваться даже цзыдянем. На её плече для прочей уверенности красовался маленький человечек, который при помощи магии Вэй Усяня сковывал всякие движения Юй. Юноша не мог не злорадствовать. Без лишних слов он склонился над "беспомощной" женщиной и начал снимать одну из чёрных лент с запястья. - Госпожа Юй, что же вы замолчали? Неужели ваш поганый язык годится только для оскорблений и развращения девственных мальчиков? - усмехнулся молодой господин, в глазах которого плясал недобрый огонёк. - Видимо, и правда, дядя Цзян настолько плох в интимных делах, раз вы решили взяться за меня. И что же? Просто воспользовались мной и выбросили вон, как ненужную игрушку? Игнорировать меня стали, всяким сбродом считаете. А ведь мне ничего не стоит просто выйти из клана, прихлопнуть вас как надоедливую муху и сделать из вас свою послушную марионетку. - Ты?! И девственный мальчик?! - поперхнулась Юй. С каждой произнесённой им фразой её лицо становилось всё более вопросительным. - С остальным я ещё могу согласиться. А вот тут нет, - с ухмылкой выдохнула она. - И вообще, кем ты себя возомнил, раз можешь что-то в открытую мне предъявлять? Рот женщины тут же был зажат рукой юноши, а сам он приблизился к ней в паре сантиметров от её лица. - Вижу, жизнь ничему не учит вас, раз не замечаете собственных ошибок. Стоило бы задуматься над своим поведением, - с угрозой в голосе ответил молодой господин. - А сейчас настал мой ход. Перед тем, как её глаза оказались во тьме от чёрной ленты, она увидела злорадную ухмылку юноши. Теперь лишь на слух и ощупь она могла распознавать его действия. Где-то, совсем близко, с правой стороны послышалось шуршание одежд заклинателя. В ту же секунду, с левой стороны, будто кто-то мазнул её по щеке. Всего на мгновение она почувствовала, как маленький человечек по приказу хозяина исчез с плеча женщины. Над её головой раздался пронзительный, но стройный свист, сорвавшийся с губ Вэй Усяня. С помощью него он призвал нечто тёмное и практически невидимое обычным взором существо, словно то поднялось из самых недр Чистилища. Оно мгновенно, подчиняясь тёмному хозяину, сковало руки женщины за запястья над головой, пока две другие, неожиданно появившиеся сущности держали Юй за ноги. Теперь женщина была зажата не только юношей, но и его тёмными прихвостнями. Стук сердца с каждым звуком словно убыстрял свой ход, а дыхание становилось всё более учащённым. - Дальше я сам, - послышался хриплый голос молодого заклинателя. Внезапно мадам Юй почувствовала, как тёплые пальцы мягко пробежали по её щеке, спускаясь вниз к шее. Только сейчас женщина поняла, что свист пропал, а рука юноши оказалась в районе налитой груди. Наскоро развязав узелок на нижней рубахе, Вэй Усянь до боли сжал её призывно торчащие соски. Он нарочно натягивал их, прокручивал между пальцами, пока женщина сдерживала вырывавшиеся стоны. Она плотно сомкнула губы и старалась не издать ни единого звука. Вэй Усянь с удовольствием отметил её прекрасно подтянутое тело с соблазнительными изгибами, несмотря на то, что она родила двух детей Фэнмяню. На миг юноша будто одумался и отстранился от Юй, оставляя в покое покрасневшие соски. Он готов был уйти и оставить эту вздорную затею. Однако окончательно подействовавший алкоголь полностью затуманил разум и выпустил в кровь юноши заметно поднявшийся адреналин. Наплевав на все моральные принципы, Вэй Усянь вмиг принялся за издевательские ласки. Кончиком флейты он точно так же, как и мадам Юй тогда, провёл от нежной кожи шеи до округлого живота. Женщина затаила дыхание, будто ожидала смерти. Хотя она прекрасно понимала, на что шла. Молодой заклинатель отложил в сторону духовное оружие и осторожно подушечками пальцев дотронулся до чуть дрожащих губ жены Фэнмяня. Другой рукой он мягко массировал её грудь и намеренно игнорировал низ живота, оставляя сладкую истому, словно десерт, на потом. Женщина попыталась что-то произнести вслух, но внезапно ворвавшиеся внутрь её рта пальцы юноши не дали ей этого сделать. Вэй Усянь двигал ими вверх-вниз всё быстрее и быстрее, словно хотел добраться до глотки и вырвать ту на корню. Юй тоже была не лыком шита, а потому чуть ли не до крови прикусила пальцы юноши. С его губ сорвалось недовольное шипение и со словом "сука" с силой надавил свободной рукой на её шею. Когда кислорода в лёгких перестало хватать, она отпустила его пальцы и попыталась дёрнуться всем телом, чтобы скинуть с себя молодого господина. Вэй Усянь не был таким извергом, как она. Он отпустил её шею, но только для того, чтобы жадно припасть к губам женщины, сминая их под своим натиском. Юноша прекрасно был осведомлён, как приласкать любую женщину и сделать так, чтобы та таяла под его прикосновениями. Постепенно их дыхания стали сливаться воедино, а языки сплетались между собой. Никто не желал отступать, словно всё сводилось к борьбе за жизнь. Закрыв глаза, они полностью отдались этому пьянящему ощущению, и каждый прочувствовал это по-своему. Вэй Усянь вожделенно исследовал руками и губами горячее тело женщины, словно изголодавшийся лев, давно охотившийся за сочной, постоянно ускользающей антилопой и, наконец, попавшейся под его острые когти и огромную пасть. Мадам Юй будто напрочь потеряла связь с реальностью и смаковала приятное винное послевкусие, оставшиеся на его губах и во рту. Она чувствовала пряный, дурманящий аромат, лёгкими волнами исходивший от тела юноши. Неожиданно кончики его волос мягко мазнули по лицу женщины, пока Вэй Усянь отнюдь не ласковыми движениями рук оттягивал её голову назад. Юноша будто превратился в вампира и повсюду начал оставлять алые засосы со следами зубов. Боль мгновенно пронзила женщину, и с её губ слетел первый рваный полувздох. Однако по нему сложно было понять, что по-настоящему чувствовала Юй: сладкую истому, узлом заворачивающейся внизу живота, или же телесные муки. Ненароком она сама подставлялась под жёсткие поцелуи молодого господина, которые покрывали практически всю шею и мочки ушей. Последние горели так, словно их обдали кипятком. Вэй Усянь нисколько не заботился об оставленных засосах, что алыми цветами распускались на коже женщины. Сейчас ему куда интереснее стала налитая грудь Юй, которая вздрагивала от каждого движения хозяйки. Женщина будто нарочно выгибалась навстречу острым зубам заклинателя, которые в очередной раз сомкнулись на её потемневших от возбуждения сосках. Он, как голодный младенец, с жадностью всасывал их в себя, при этом крепко сжимая грудь в одной руке, пока другая вновь игралась со вторым соском. Юноша добился своего. Изо рта жены Фэнмяня раз за разом вырывались то тихие, то громкие стоны, которые то и дело перемешивались с рваными глотками воздуха. Она не могла его видеть, но чувствовала всем телом его влажные губы, которые щекотали чуть округлый живот. Тело женщины млело под чередующимися жёсткими и мягкими ласками юноши. Возбуждение с головы переместилось на низ живота, заставляя Юй непроизвольно двигать бёдрами. Неожиданно до её ушей вновь донёсся лёгкий свист, будто нефритовый меч разрезал холодный воздух. Вдруг, как по команде, тёмные сущности, держащие её ноги, в миг разорвали в клочья шёлковые нижние одежды Юй. Теперь к ощущениям горячих губ Вэй Усяня добавился контраст прохладной земли с ароматом цветущих трав. Вспомнив об одиноко лежащем фонарике, юноша пододвинул того ближе к разведённым ногам женщины и залюбовался открывшейся картине. Её бережно выбритый лобок манил к себе лавандовым ароматом банного мыла. Маленькая головка клитора чуть увеличилась в размере и слегка подрагивала от прикосновения тонких стебельков травы. Слегка раскрытый вход в заветный портал наслаждений любой женщины чуть блестел от капелек выступившей смазки. Вэй Усянь сам не смог сдержать восхищённого вздоха. Тело мадам Юй жаждало мужского внимания и отзывалось на любое, пусть самое жёсткое, действие со стороны юноши. - Ну давай же, паршивец! Посмотрим, на сколько тебя хватит, - выдохнула Юй и нарочно повиляла бёдрами перед лицом молодого господина. - Всему своё время, - ядовито произнёс Вэй Усянь. Без всякого предупреждения рукой он шлёпнул по раскрытому паху и, тем самым, вызвал протяжный стон женщины. Мягко, будто крылья бабочки, его пальцы запорхали вокруг влажного входа, но не проникали внутрь, а лишь продолжали дразнить и вызывали жгучее желание большего. Молодой господин снова несильно ударил рукой ниже лобка, после чего мякго надавил на клитор. Он медленно массировал его по кругу большим пальцем, изредка меняя движения вверх-вниз, слева-направо. Юноша теребил его так же, как и соски, только чуть мягче и слегка для пущей чувствительности проводил кончиком ногтя. Усевшись в более удобной позе, Вэй Усянь осторожно вошёл в неё указательным пальцем. Её горячее, влажное от смазки нутро легко приняло его и поглотило на всю длину. Без всяких церемоний и подготовок он резко вынимал его и снова вставлял, ещё больше распаляя своё возбуждение. В ход пошёл второй, а затем и третий палец, которые изрядно окрашивались в бесцветную жидкость. Юй нисколько не смущалась и сама насаживалась на них, выгибаясь в спине, как кошка после сна. Правда, спустя мгновение женщина стала ощущать лёгкую боль внутри из-за быстрых, будто режущих тонким лезвием ножа её плоть движений руки юноши. - Громче, ещё громче! Теперь я хочу слышать ваши мольбы и стоны. Ну же! - подначивал Вэй Усянь. Он ни на миг не остановился, наоборот, только добавил к внутренним движениям усилившееся трение другой руки на клиторе. Как же женщине в этот момент захотелось схватить свою грудь и сминать её в такт руки молодого господина. Но, тёмная сущность у её головы ни на секунду не отпускала запястья Юй. Пальцы юноши с пошлым хлюпаньем входили в истекающее нутро, пока в её теле не появилось заветное напряжение. Вэй Усянь моментально сообразил, что женщина на грани. Ещё пару таких быстрых толчков, и она кончит. Стенки влагалища постепенно сжимались, а дыхание Юй стало настолько учащённым, будто та тонула в воде. Внезапно всё прекратилось, словно юноша куда-то испарился. Больше не было болезненно-приятного ощущения заполненности до краёв. Только подрагивания клитора стали всё более заметными. Вэй Усянь отсчитал про себя несколько секунд и неожиданно для женщины хлопнул по возбуждённому клитору. Пытка повторялась снова и снова, но Юй не сдавалась так просто. По её лбу обильно стекал пот, грудь поднималась в такт каждому сладкому стону. Всё тело оживало под сильными руками молодого заклинателя и вожделело его всё больше. Ни о каких мольбах не было и речи. Ей безумно хотелось вырваться из лап тёмных тварей и повалить на своё место Вэй Усяня, чтобы того связать и ощутить его твёрдый член у себя внутри. Правда, Вэй Усянь допустил небольшую ошибку. Женщине не хватало пару прикосновений к подрагивающему клитору, чтобы упасть в объятия оргазма. Она не видела, что юноша делал дальше, но прекрасно чувствовала его образовавшийся бугорок в штанах. Ей понадобилось всего лишь несколько раз потереться об него, и радость от первого, яркого оргазма накрыла её с головой. - Неплохо, паршивец, - хрипло сказала мадам Юй, пока дрожь в теле сходила на нет. - И это всё, на что ты способен? Я ожидала большего. - Госпожа Юй, игра только началась, а вы настолько нетерпеливы, - усмехнулся юноша и до боли прикусил мочку её уха. Послышалось шуршание нижних одежд Вэй Усяня. Он особо не заморачивался в собственном раздевании. Ему достаточно было достать изнывающий от сладкой боли и желания член, чтобы смазать его остатками смазки Юй. Молодой господин быстро развязал чёрную ленту на глазах женщины и откинул ту в заросли травы. Её полные страсти глаза завораживали юношу и лишь побуждали его к продолжению. Её надменный, смешанный с неприкрытой похотью, взгляд говорил о том, как женское тело истосковалось по мужским рукам. Её полураскрытые, пухлые от поцелуев губы так и жаждали слиться с алыми, юными устами, дарящие ей хмельной букет блаженного восторга. Хотя юноша был полностью закрыт в излюбленное чёрно-кровавое ханьфу, на груди всё-таки одежда чуть распахнулась, обнажая полоску светлой кожи. Чуть выступившие капельки пота невольно стекали по открытой, дышащей свежестью шеи и груди и тут же скрывались за полами одеяния. Юй не могла не окинуть горящим взором его оголённые участки тела, на которых ещё виднелись следы от цзыдяня. Выражение лица молодого заклинателя стало более кровожадным и хищническим, будто перед ним лежала тарелка мясного рагу. Вэй Усянь, больно схватив за волосы женщину, склонил голову и резко припал к её влажным губам. Он снова терзал их, сминал под собой, властно хозяйничая во рту Юй. Рука юноши вновь сдавила горло женщины, заставляя ту теряться в томных ощущениях. Оторвавшись буквально на миг от жены Фэнмяня, молодой господин внезапным свистом резанул по ушам. Две тёмные сущности в районе ног Юй тут же исчезли, освобождая для своего хозяина место для интимного манёвра. Секунда - и крепко стоящий член медленно, нарочно дразня, вошёл в жаждущее нутро Юй. Судорожные стоны сорвались с обоих губ, сплетаясь воедино в застывшем воздухе, словно плющ с молодым побегом. Вэй Усянь не стал дожидаться момента, когда женщина вдоволь насладиться чарующим проникновением, и тут же взял быстрый темп. Три резких толчка, и юноша быстро покинул хлюпающее от обильной смазки влагалище. - Это - за оскорбления, - с ненавистью в голосе отозвался Вэй Усянь. С каждым новым предложением он снова и снова врывался в её нутро. - Это за наказания. Это - за высмеивание. Женщина потеряла счёт времени. Остатки разума окончательно оставили её и уступали перед ритмичными движениями молодого господина. Его член обильно блестел в свете жёлтого фонаря, а на траве потихоньку образовывалось липкое пятно от предэякулята юноши. Душа Вэй Усяня ликовала. Наконец-то карма настигла эту вздорную женщину. Правда, на её лице отражалось совершенно другое. Она то и дело закатывала глаза, будто вот-вот потеряет сознание, а дрожащим от подступающего второго оргазма телом как можно сильнее прижималась к заклинателю. Вырывавшиеся протяжные, а порой грудные стоны всё больше походили на звуки совокупляющийся шлюхи со стажем. - О-ох, как давно вас не драл дядя Цзян! - развратным шёпотом произнёс Вэй Усянь в самые губы Юй. Он с рьяным усердием продолжал вколачиваться в её тело, пока колени не заныли от неприятного трения о колющуюся траву. - Сладкая сука! Какая же вы шлюха в моих глазах! Это не меня, а вас нужно сдать в "Дом наслаждений" и считать, сколько за день вас смогут поиметь! Казалось, бессилие наполняло каждую клеточку тела Юй. Она рада была ответить своим фирменным сарказмом, но язык не слушался, а мысли то и дело прыгали из стороны в сторону. Она инстинктивно сжала бёдра Вэй Усяня ногами и вновь попыталась взять вверх над ним, двигаясь в своём темпе. Юноша тут же просёк ход женщины и резко вышел из неё. Он не без помощи тёмного существа, оставшегося держать руки Юй, заставил её встать раком. Перед его взором предстал упругий, не лишённый мягкой округлости, зад женщины. Она прогибалась в спине так, словно оправдывала только что приобретённый статус дорогой шлюхи, пользующейся огромным спросом у мужчин. Молодой господин нежно провёл рукой по её попе, чтобы затем нанести жёсткий удар горячей ладонью, будто языки пламени мазнули по гладкой коже. Колом стоящий член осторожно вошёл в неё, словно боясь причинить лишнюю боль, но в то же время грубо и достаточно глубоко. Теперь же Вэй Усянь мог крепко держать женщину за бёдра и полностью подавить всякую инициативу с её стороны. Неожиданно заклинатель почувствовал, как стенки влагалища начали сжиматься вокруг его члена. Юй испытала очередной оргазм от яркого, сочного проникновения. Тысячу звёзд взорвались перед глазами женщины. Её дрожащее от сладких судорог тело обмякло в руках Вэй Усяня, а протяжные стоны с неразборчивыми фразами сменились на скулёж израненного волка. Юноша понимал, что долго не сможет продержаться. Каким бы выносливым и сильным не был молодой господин, он не мог долго сдерживать рвущееся наружу физическое наслаждение. Напоследок он приказал тёмному существу крепко держать чуть подуставшую, но в силах жену главы клана, а сам направился в сторону диких кустов. Сломав одну из тонких, длинных веточек, юноша быстро очистил её от свежесрезанной коры и без предупреждения ударил ею по спине женщины. Раз за разом та изгибалась, как уж на сковородке, но нисколько не противилась новой пытке. Вэй Усянь чувствовал себя властным палачом, в руках которого находилась словно приговорённая к смерти душа. Он ещё больше распалялся в своём наказании, как и Юй в своё время, когда била его кнутом или цзыдянем. Оставленные свежей хворостиной полосы на коже чуть кровоточили и отдавали горящим жжением при любом движении Юй. Вэй Усянь находился в лёгком ошеломлении от реакции женщины. Заставив ту переместиться на спину, он нанёс несколько ударов по груди и напряжённому животу в подтверждение своих доводов. Тёмная сущность всё также сковывала запястья жены Фэнмяня и не давала ей произвести какие-либо манипуляции руками. До слуха молодого господина донеслись протяжные с ноткой похоти и страсти стоны, возвещавшие о диком удовольствии Юй. Глаза Вэй Усяня округлились, когда она широко развела перед юношей ноги и раз за разом продолжала подставляться под жалящие удары хворостины. Эту женщину, казалось, невозможно было сломать, но подчинить сильной мужской руке вполне возможно. Юй ловила непревзойдённый кайф, словно она вдохнула благовония божественной курильницы. Ненароком сам заклинатель наслаждался её развратностью. Мановением руки он отпустил тёмную сущность и тут же заметил, как стройные, нежные пальцы правой руки жены Фэнмяня накрыли чувствительный клитор. Круговыми, агрессивными движениями она начала его потирать. Дыхание женщины вновь участилось, а сердце колотилось как бешеное. От увиденной картины Вэй Усяня накрыл шок, но хворостину не отбросил в сторону. Наоборот, это новое ощущение безграничной власти его ещё больше заводило. Запрокинув голову вверх, госпожа Юй с прерывистыми стонами усилила трение на клиторе, попеременно трахая себя пальцами и смазывая, тем самым, и без того увлажнённые половые губы. - Да-да! Сильнее! Ещё! О-ох! - простонала женщина, достигая очередной кульминации взрывного оргазма. Время Вэй Усяня было на исходе. Быстро опустившись на колени, он в который раз вошёл в неё и сделал несколько толчков в её пульсирующее нутро. Однако он не хотел просто так отпускать Юй. С огромной неохотой тот вытащил подрагивающий член, готовый в любую секунду излиться горячими каплями спермы. Резко схватив за размотавшийся пучок густых волос, молодой господин шальным взглядом посмотрел в её бесстыжие глаза. - Раз вам нравится мой член, возьмите его в рот. Вот так! Смотрите в глаза! Покажите, как умеете отсасывать! Ох, как хорошо! Да-а! Сосите глубже! Я... С громким шипением вперемежку с тяжелым стоном тот судорожно кончил на грудь изрядно подуставшей жены Фэнмяня. Его тело, наконец, получило долгожданную разрядку, а Вэй Усянь - блаженную истому. Алкоголь в его крови почти рассеялся и уступил место безмятежному сну. Маленький фитиль в фонарике практически догорел. Свет стал постепенно прерываться, и кромешная тьма начала покрывать каждый дюйм остывавшей после горячей близости двух людей землю. Где-то в тёмных зарослях и больших лотосовых листах запели лягушки, а в маленьких гнёздышках послышалось трепыхание птичьих крыльев. Гармонию природы лишь нарушали тихое сопение и легкий свист спящего юноши. Даже во сне он держал её волосы в плотно сомкнутом кулаке, а концы намотал на свои пальцы. Другой же рукой Вэй Усянь крепко прижал женщину к себе спиной, не позволяя той от него улизнуть. Юй не собиралась или, по крайней мере, сделала вид, что не хотела никуда уходить. Ей до сих пор нравилась ершистость характера заклинателя. Вкусив запретный плод лишь раз, она снова к нему потянется и, как всегда, натолкнётся на стойкое сопротивление, от которого по спине побегут мурашки. Свободный, независимый, дерзкий. Такой типаж мужчины больше всего её привлекал. В конце концов, Вэй Усянь дал ей почувствовать то, что она так давно хотела.