Тайна госпожи Юй

Прошёл почти год с того момента, как закончилась Аннигиляция Солнца, а Вэй Усянь по-прежнему не изменял своим привычкам. Несоблюдение режима дня, пропадание на казалось бы безмерных озерах Пристани Лотоса, отпускание шуток в сторону Цзян Чэна - все это складывалось в единый образ известного в среде заклинателей молодого Вэй Усяня. Казалось, война с кланом Цишань Вэнь никак не поменяла "зеленого" юнца. Но это только на первый взгляд. Некогда искрившее в глазах озорство сменилось на непривычный строгий взгляд. Пурпурные одежды также ушли в прошлое. На их месте теперь красовались кроваво-чёрные одеяния, на поясе которых неизменно покоилась флейта Чэньцин. Её мелодия, тщательно выводимая тёмным хозяином, практически каждую ночь разрезала воздух Пристани Лотоса, стелясь по водной глади и поднимаясь высоко в ночное небо. Раньше, в совсем юные годы, Вэй Усянь мог с лёгкостью на глазах половины клана подбежать к Цзян Чэну и отвесить ему очередную словесную колкость или лёгкую затрещину для забавы. Правда, потом он звонко смеялся на всю округу, скорчив при этом пару рожиц. Теперь же ребяческая беготня сменилась на степенную поступь, словно тот переродился из простого заклинателя в наследного принца Империи. Ни дня не проходило без того, чтобы молодой господин Вэй не пригубил и двух бочонков крепкого вина. Оно хотя бы на миг сдерживало расширение той тёмной энергии, которая в нём была. Права была Вэнь Цин, когда говорила, что Вэй Усяня ничто и никто не отвадит от алкоголя. Но именно он помогал тому забыться и, хотя бы, на пару часов окунуться в похмельный сон. Вино действовало на него в качестве своеобразного обезболивающего, помогавшее ему снять постоянное напряжение не только в мыслях, но и во всём теле. Однако, несмотря на всю ветреность поведения молодого заклинателя, его дух и тело оставались в прекрасной форме. Что уж говорить о привлекательности черт его лица? Порой одним только взглядом Вэй Усянь мог заставить краснеть от смущения молоденьких красавиц из разных кланов. Даже шизце, нет-нет, да лишний раз и засматривалась в сторону своего названного брата. В такие моменты, когда Вэй Усянь ловил её долгий взгляд, она тоже не могла избежать смущающего покраснения и пыталась хоть как-то прикрыться улыбкой. Она старалась просто отвести взгляд, лишь бы не выдать своего восхищения. Пока все явно или украдкой любовались Вэй Усянем, где бы он не находился, тот обдумывал одну мысль, которую до этого совершенно не замечал в своей голове. Заклинатель отметил одну странную особенность за супругой Цзян Фэнмяня. С момента окончания войны госпожа Юй практически никогда не изменяла своего отношения к молодому юноше, как и всегда наказывая его за любую провинность, даже самую мелкую. Но с течением времени Вэй Усянь подметил, что вместе со строгостью Юй начинает демонстрировать и повышенное внимание к его персоне. Он всё чаще стал замечать её там, где она, казалось бы, не должна была находиться. Особенно часто ей почему-то нужно было зайти в его спальню, что она и делала без стука. И, с её стороны, это было понятно: она то и дело искала любую возможность, чтобы уличить юношу в совращении своей дочери Яньли. Как ни странно, но именно после войны госпожа Юй стала жутко ревнивой по отношению к тёмному заклинателю. Видимо, сказывалась давняя неудовлетворённость интимной жизнью от главы клана. Какой бы ни была властной и суровой эта женщина, она всё же ею оставалась. Ей также, как и остальным, были присущи свои слабости. Но никто даже не подозревал, что они могли проявиться в собственничестве и извращённом вкусе, проявленном к молодому заклинателю. Бывали случаи, когда неожиданно её силуэт возникал во время купания Цзян Чэна и Вэй Усяня в пруду. В такие моменты она невольно сравнивала физическую форму тел обоих юношей, не раз отмечая про себя, насколько именно второй привлекательнее, чем её родной сын. Для жены главы клана такое поведение, да и само внутреннее рассуждение, кто лучше, а кто - хуже, было довольно странным. Она олицетворяла силу и духовную поддержку своему мужу, а также ордену и людям в нём. Поэтому, не в её статусе и манерах было устраивать сцены ревности на глазах своих детей и Вэй Усяня, так как это выставило бы её в неподобающем свете. Бывало, что и вовсе, ни с того, ни с сего, она могла прервать боевую тренировку молодого господина Вэя или его одиночную игру на флейте колким замечанием. Но и этого ей было недостаточно. Она оставалась ещё каких-то пару минут на месте и рассматривала юношу сверху вниз пронзительным и изучающим взглядом. Или же отправляла своих верных служанок проверить, что в данную минуту делал подопечный клана, а главное - с кем. Последнее её интересовало больше всего. Такое поведение статной, властной и одновременно везде сующей свой нос женщины понемногу начинало раздражать Вэй Усяня. Он и раньше не был в восторге от матери Цзян Чэна, испытывая к ней один негатив и проглатывая раз за разом каждую её придирку. Но, теперь положение дел изменилось, и Вэй Усянь больше не был тем неоперившимся птенцом, на которого можно было спустить любого Полкана. Да и еще сама мадам Юй казалась юноше какой-то одержимой и даже немного истеричной, когда разговор случайно заходил о её дочери. Он старался держаться от жены Фэнмяня подальше и находиться рядом хотя бы с Цзян Чэном или другими заклинателями. Лишь бы у всех на виду. Однако, так больше не могло продолжаться. Однажды молодой господин Вэй, в который раз выходя на вечернюю прогулку, подслушал разговор дяди Цзяня и шизце. Тот сразу понял суть - обсуждалась помолвка Яньли с Цзинь Цзысюанем. Со дня на день они должны были отплыть в орден Ланьлин Цинь. Вэй Усянь, набравшись терпения, дождался этого момента и ближе к вечеру отправился в покои госпожи Юй. - Надо же, кого я вижу в столь поздний час. Неслыханная наглость! Чего тебе? - послышался её грозный голос. - Есть разговор. Наедине, - мягко ответил Вэй Усянь. Он намеренно выделил последнее слово. - А не много ли ты хочешь? Совсем стыд потерял?! - усмехнулась одна из служанок. - Я? Нисколько, но слово за госпожой Юй. К удивлению молодого заклинателя та отослала своих служанок и тихонько попросила никого не впускать к ней, пока как следует не накажет зазнавшегося, с её слов, мальчишку. Последние слова Вэй Усяня немного позабавили, но по-прежнему молча ожидал приглашения Пурпурной Паучихи. - И ты посмеешь вот так ко мне зайти? - вскинула бровь госпожа Юй. Она вновь позволила себе открыто рассматривать его, словно тот был зачарованной куклой. - А что мне может помешать? - ответил Вэй Усянь вопросом на вопрос. В его голосе нисколько не скрывалась лёгкая насмешка. - Вы же, по какой-то причине, которая видна только вам, имеете право врываться ко мне в спальню. И вам неважно, что я делаю и с кем я там нахожусь. Госпожа Юй, смиритесь уже, наконец, мне не десять лет, чтобы мною можно было вот так помыкать. Почему вам дозволено вести со мною как с маленьким ребёнком? А, нет, простите, в данном случае даже хуже. Как с грязью. Вэй Усянь сам не заметил, как близко подошёл к жене главы клана, продолжая сокращать между ними расстояние. Цзыдянь, что мирно покоился на руке хозяйки, потихоньку начал искрить фиолетовым цветом и грозился в любой момент отшвырнуть молодого заклинателя. - Надо же, у кого голос прорезался! В Пристани Лотоса мне всё принадлежит - каждый клочок земли, каждый человек, каждая съеденная тобой чашка риса. И ты ещё смеешь на меня голос повышать, дрянь?! - разозлилась госпожа Юй. - Я научу тебя хорошим манерам! Неожиданно для самого Вэй Усяня она резко схватила его за волосы и грубо втолкнула в свою спальню. Не иначе, как чудом, молодой заклинатель поначалу смог устоять на ногах, но в ту же секунду почувствовал лёгкую боль в коленях. Тело словно стало ватным, и юноше пришлось свалиться на пол к ногам женщины в гневе. Он и сам-то толком не сразу понял, что произошло. Буквально на мгновение Вэй Усянь усомнился в том, правильно ли он поступил, что решил наедине выяснить причину странного поведения матери Цзян Чэна. Мысленно он даже попрощался со своей короткой жизнью, напрочь забывая о духовных силах и верной флейте, готовая в любую секунду выпустить его темную энергию и защитить. - Смотрю, ты слишком много стал себе позволять. Героя из себя мнишь, хотя, выбрал кривую дорожку Пути Тьмы. Ходишь, развлекаешься, играешь на своей флейте, когда тебе вздумается. Да ещё и глаз положил на мою дочь. Да-да, мелкий паршивец! Не надо строить из себя невинную овечку! Я давно за тобой наблюдаю. Не раз замечала, как ты одним только взглядом раздеваешь её. Да и от самой Яньли наслышана, какой ты хороший, какой ты безупречный, молодой красавец! - И что же вы сделаете? Снова накажете? А, может меня разденете до гола и... Вэй Усянь так и не смог договорить последнюю фразу и объяснить, почему он произнёс именно это. Они тут же растворились в коротком стоне, перемешанном с громким шипением. Госпожа Юй всё-таки раскрыла цзыдянь с руки и обрушила его на спину юноши. В следующий миг его руки были крепко скованы в кольцо её духовным оружием, не позволяя Вэй Усяню опереться о пол. Он так и остался стоять на коленях и попытался хоть как-то восстановить рваное дыхание. - Я смотрю, ты уже не такой гордый, - уже более спокойным голосом произнесла мадам Юй. - Стоишь тут передо мной на коленях, покорно принимаешь всё, что я с тобой делаю... Но это только начало. Сегодня ты будешь умолять всех демонов на свете освободить твою душу. Вот только никто не придёт на помощь, никто тебя не услышит, не пожалеет, не спасёт. Насмешливая улыбка снова засветилась на лице юноши. В какой-то момент словно у него что-то щёлкнуло в голове. Он всё понял, и почему госпожа Юй врывалась к нему без предупреждения, и почему она его так изучающе разглядывала. И ему всё больше и больше нравилось то, что вытворяла она с ним за закрытыми дверями. - Госпожа Юй, знаете, сколько раз я слышал подобные слова в свой адрес? Все мои враги рано или поздно оказывались на моём месте и умоляли пощадить их. Неужели меня испугают ваши надуманные угрозы? Женщина лишь усмехнулась в ответ и ничего не ответила. Она медленно, словно крадущаяся кошка за добычей, обошла его сзади и там же опустилась на корточки. Мадам Юй грубо схватила его за гриву чёрных волос и резко дёрнула на себя. Она буквально упивалась болезненной реакцией юноши на её действия. Как только та вдоволь наигралась с мягкими прядями, женщина осторожно, словно укрощала дикого зверя, переместила руки на его плечи. Тело господина Вэя по-прежнему находилось в напряжении, будто ожидало очередного удара со стороны. Но, как ни странно, его не последовало. Вместо этого мадам Юй лёгкими движениями начала массировать уставшие плечи, не забывая при этом проводить вдоль спины юноши. Постепенно Вэй Усянь расслабился и буквально на миг прикрыл глаза, теряясь в приятных ощущениях. Жена главы клана прекрасно знала, на какие точки следовало нажать, чтобы принести чувственное удовольствие. Вэй Усянь словно забыл, что находился в руках ненавистной женщины. Настолько хороши были её умения в этом деле. Он медленно откинул голову назад и со словами "Как хорошо" издал вздох-полустон. В этот момент мадам Юй приблизилась к его уху и тихим голосом на гране шёпота произнесла: - Каждый рано или поздно отвечает за свои поступки. Думаю, твоё время пришло, гадёныш. Молодой заклинатель не успел что-либо предпринять. Все его слова и мысли будто растворились в воздухе. Он резко распахнул глаза и тут же уставился вниз на свои одежды, вернее, на оголённые участки тела, что так бережно обхаживала рука мадам Юй. Он понятия не имел, что его мельком упомянутое высказывание про раздевание действительно окажется исполненным в реальность. Вэй Усянь дёрнулся, дабы выбраться из захвата цзыдяня, но у него ничего не получилось. Тот крепко держал его, не давая высвободить хоть одну руку. Юноше оставалось лишь безвольно продолжать стоять на коленях и наблюдать за тем, что вытворяла госпожа Юй. - Какой сладкий, послушный мальчик. Интересно, твой член будет таким же покорным, как и его хозяин? Давай заставим его затвердеть. На последних словах женщины ему опять захотелось вырваться из её рук, через боль, а возможно и кровь, разорвать захват цзыдяня и ударить в ответ. Юноша даже почувствовал резкий прилив адреналина. Но не стал ничего предпринимать. Его и без того развращённое сознание кричало лишь о продолжении. И не было там места сопротивлению. Он умерил свой пыл и направил его в зарождавшуюся похоть. Правда, стыд никто не отменял, а потому, ни живой, ни мертвый, Вэй Усянь ошарашенно смотрел на всё происходящее и не верил своим глазам. Медленно, но верно возбуждение дало о себе знать. Оно не позволяло трезво мыслить и зарождалось томным наслаждением внизу живота. Никогда ещё Вэй Усянь не чувствовал себя настолько смущённым. Наоборот, он всегда говорил, что в вопросах бесстыдства его персона находилась на втором месте, а первое пока никто не занимал. Но сейчас юноша испытывал огромный спектр эмоций, который варьировался от смущения и неловкости до азарта и предвкушения от продолжения. Госпожа Юй применяла разные трюки для соблазнения юноши. В ход шли не только руки, которые через лёгкие прикосновения лишь распаляли желание поскорее отдаться похоти и страсти. Она неустанно шептала ему на ухо неразборчивые фразы, нежно массировала голову, вызывая тем самым мурашки на его спине. Даже несколько раз пыталась обхватить рукой его шею, чтобы лишний раз не дать тому вздохнуть или выдохнуть. Но как бы ни старалась мадам Юй, член в её руке лишь слегка привстал и вяло выказывал заинтересованность действиями женщины. Сколько бы она ни надрачивала ему, сколько бы ни прибегала к ласкам через лёгкие поцелуи в шею или прикусывания мочки уха, желаемого эффекта она не могла достичь. Вэй Усянь уже не так ярко чувствовал весь трепет от захватившего его разум вожделения. Поза, в которой тот всё время пребывал, не позволяла вдоволь насладиться низменным удовольствием. Зрелый юноша скорее испытывал некое отвращение от сего процесса. Его колени слишком затекли и теперь отдавали неприятным покалыванием. - Мне больно стоять, - выдохнул Вэй Усянь и снова попытался дёрнуться в руках женщины. - Ха! Больно ему. Сколько скажу, столько и будешь стоять на коленях. - Ну, тогда не взыщите, - улыбнулся юноша, - мой член больше не отзовётся на ваши ласки, и тогда вы не получите желаемого представления. Госпожа Юй, вы же не об этом мечтали, не так ли? - Слишком много говоришь. Ничего, дрянь, я заставлю тебя заткнуться, - злорадствовала женщина, но всё-таки прислушалась к словам подопечного. Она в который раз дёрнула его за волосы и не без усилия толкнула того на кровать. С глухим стоном Вэй Усянь очутился на шёлковом покрывале, лицом уткнувшись в мягкую подушку. Он с удовольствием вдохнул цветочный аромат и тут же почувствовал лёгкую дремоту, словно в его нос попала пыльца фей. Неожиданно женщина почувствовала себя не просто хозяйкой положения. Постепенно она начала входить во вкус от затеянного ею же представления. Теперь это уже был театр не одного актера, а двух героев, один из которых, наконец, получил свою добычу и заслуженную награду за свои же действия. Другой же покорно принимал хищницу в свои объятия, позволяя ей творить любое безрассудство по отношению к нему. Все тайные желания мадам Юй воплотились в реальность. Теперь ей не нужно было скрываться, прятаться за семью замками для физического удовлетворения от интимных фантазий. Вэй Усянь словно был мотыльком, а она - тем самым огнем. И их начало тянуть друг к другу сильным магнитом. Тем временем, госпожа Юй мимолётно воспользовалась потерявшим всякую бдительность юношей и мгновенно вернула с его рук цзыдянь. Быстро, особо не задумываясь, она в два счёта заставила заклинателя перевернуться на спину и вновь связала его запястья у изголовья кровати. Чёрные пряди его волос приятным водопадом разметались по подушке. Красная ленточка легко распустилась, не оставляя и следа от аккуратного хвоста в гуще мягких прядей. Буквально рывком она стянула болтавшиеся в районе колен штаны и тут же откинула их куда-то в угол комнаты. Вэй Усянь потихоньку начал очухиваться. Немного приподняв голову, он затуманенным взором окинул кровать, на которой очутился. В этот момент мадам Юй уже широко развела его ноги в стороны и также крепко закрепила их тугими веревками. - Ха... Какие у вас интересные приспособления для укрощения. Любите ролевые игры, госпожа Юй? - вскинул брови юноша. Женщина предпочла промолчать, нежели чем вступать с ним в какие-либо пререкания. Но, всё же, для верности и своего же удовольствия ей пришлось пару раз ударить его по губам. После же она не стала более отвлекаться и всё своё внимание сосредоточила на вялом члене юноши. Она полностью освободила от ханьфу и нижних слоёв одежды "рабочую" поверхность тела и после принялась смазывать на нём пряным маслом особо чувствительные точки. Она, как бы, невзначай короткими ноготками проводила по затвердевшим соскам юноши. Женщина то резко, то извиняюще, похлопывала по ним, добиваясь томных вздохов Вэй Усяня. Время от времени, мадам Юй отрывалась от его груди и возвращалась к паху. Она никак не желала обделить вниманием находящегося уже в боевой готовности половой орган. Женщине достаточно было одной рукой несколько раз провести вдоль ствола, чтобы услышать долгожданные полустоны заклинателя. Она то крепко сжимала его, вызывая судорожный вздох юноши, то бегло, еле касаясь ногтями, массировала покрасневшую головку, на кончике которой начал скапливаться предэякулят. Внезапно Вэй Усянь ощутил странное прикосновение у заднего прохода. Судя по ощущениям, это был округлый предмет, отдающий приятной прохладой и обильно смазанный маслом. Конечно, он ничего не смог рассмотреть, что происходило у самого сокровенного места. Однако не мог не реагировать на изменения, на которые охотно отзывалось его тело. Вэй Усянь не мог сообразить только одно - как вообще у этой женщины получалось быстро менять локации на его теле? Неужели, она действительно готовилась к его приходу? Вяй Усянь чисто физически не успел спросить у мадам Юй, что это за предмет, как вещь начала то медленно, то быстро таранить его зад. Женщина, конечно же, зачаровала своеобразную игрушку под свой ритм, а сама направилась к небольшому шкафу. Юноша замутнённым взглядом проследил за ней, чтобы понять остатками разума, какие на сегодня ещё пытки придётся на себе испытать. Как только женщина вернулась обратно, она с насмешкой окинула довольным взором свою работу. В руках она крутила тонкую плётку, словно держала только что отрезанную хворостину. - Ненавижу тебя, дря... паршивец! Взмах - первый удар пришёлся на один из сосков юноши. - Лучше бы тебя никогда не было в моём клане! - продолжала притворяться она, хотя, на самом деле, испытывала несравненное упоение от воплощения своей тайной, сокровенной мечты. Но, разве могла она полностью признаться в этом открыто, даже её вожделенному заложнику? Второй удар, более болезненный, попал чуть ниже живота. Третий, четвёртый, пятый. Госпожа Юй нисколько не останавливалась, не давая тому и малейшей передышки, и только усиливала множественность ощущений. В какой-то момент Вэй Усянь почувствовал, как кто-то целовал его тело вперемежку с ударами плётки от лица до области паха. В следующую секунду другой некто будто бы душил его за горло. Но самым ярким на фоне истязающей пытки по-прежнему оставалось проникновение в задний проход юноши. Тот буквально насаживался на округлый предмет, который неустанно попадал по чувствительной точке любого мужчины. Вэй Усянь метался на постели, пытаясь избежать хотя бы жалящих ударов плётки. Всё, о чём мечтал юноша, сводилось к двум вещам: скорее кончить и прекратить эту пытку. Но, это было не совсем так. Он будто бы действительно обезумел, думая где-то на задворках сознания о том, чтобы всё это продолжалось как можно дольше. Заклинатель словно нарочно подставлялся под удары плёткой или же к другим резким ощущениям. Теперь для него мир низменного наслаждения представлялся иным, с более яркими и сочными красками. Он задыхался, желанию вдохнуть ртом мешал стекавший обильно с лица ударивший пот: воздух вокруг него словно стал густым, а сердце колотилось как бешенное. Казалось, его громкий стук был слышен и за пределами комнаты госпожи Юй. Вэй Усянь выгибался чуть ли не дугой, заходясь порой отчаянными криками. Внезапно всё остановилось, словно мысли заклинателя были услышаны. Его шумное дыхание перебивало даже лёгкие всплески воды за окном, в отражении которых светилась яркая луна. Вэй Усянь прикрыл будто свинцом налитые веки и томно выдохнул. Он ошибочно думал, что ему дали время на отдых. - Ты особо не расслабляйся, - бездушно произнесла мадам Юй, - я ещё не закончила. - Госпожа Юй, а с Цзян Чэном вы также развлекаетесь? Теперь понятно, почему он такой зашуганный всякий раз, когда от вас приходит, - усмехнулся заклинатель, еле переводя дыхание. - Ах ты, дряной мальчишка! Жалкое отродье! Да как у тебя только язык повернулся такое сказать мне! - взвизгнула женщина. Она мгновенно развернула цзыдянь с руки и с силой обрушила на него три удара. В тот момент она совершенно не заботилась о его состоянии, нанося удары куда придётся. Последний из них задел налитый кровью член. И тут-то юноша не смог удержаться от истошного крика, что, наверное, разрезал бы тишину всей округи Пристани Лотоса. Но вокруг спальни госпожа Юй неведомым образом поставила заглушающее заклинание. Никто не услышал страшных воплей молодого господина Вэя. - Закрой свой поганый рот! - вновь закричала мадам Юй и отвесила тому звонкую пощёчину. Она грубо втолкнула ему первую попавшуюся тряпку в рот, при этом крепко держа его за горло. - Маленький негодник! Сейчас я с тобой развлекусь! Как только женщина чуть подуспокоилась, цзыдянь вновь вернулся на прежнее место. Она незамедлительно заставила округлый предмет внутри Вэй Усяня двигаться, только на этот раз намного быстрее и глубже. Внезапно в её руке оказалось эрекционное кольцо, которое с лёгкостью наделось на опавший член. - О, боги! И почему я раньше не пришла к мысли отдать тебя в "Дом наслаждений"? - как бы между прочим рассуждала она. - И пользу людям приносил бы, и сам зарабатывал бы на свою никчёмную жизнь. У тебя же все задатки для этого дела есть. Пока Вэй Усянь стремился понять смысл её слов, мадам Юй спокойно пила ароматный чай. В чашке он давно уже остыл, но это и нужно было женщине. Поймав губами один из кубиков льда, она несколько секунд держала его во рту, а после вновь вернулась к дрожащему от возбуждения юноше. Пока небольшой кусочек льда распадался на мелкие части, мадам Юй довольно дрочила член молодого господина. От нежных, порой сжимающих движений руки женщины он в который раз поднялся и показал блестящую от масла головку. Теперь юноша следовал только своим низменным инстинктам. Он то насаживался на зачарованный предмет, который всякий раз при попадании внутрь задевал простату; то активно вбивался в женскую ладонь, словно она могла заменить ему горячее женское нутро. Всякий раз Вэй Усянь прикусывал губы и проводил по ним кончиком языка так, будто слизывал с них остатки крепкого вина из лотосов. Мадам Юй просто не могла сдержаться от того, чтобы не засунуть ему в рот два пальца и не вставлять их так, словно вместо них должен был оказаться сладкий леденец. Каждый раз женщина, когда погружала их в горячую полость рта, мягко приговаривала: "Какой старательный! Да, вот так, мой хороший. Порадуй меня ещё. Давай, покажи, как ты умеешь сосать". Вэй Усянь подумал, что пытка вновь начинала повторяться по кругу. Он приготовился к новым ударам плётки или удушению руками. Но не тут-то было! Женщина склонилась над членом юноши и, смотря в его округлившиеся глаза, взяла его наполовину в рот. Горячий член вперемежку с кусочками льда давал невероятный контраст ощущений для юноши. Обхватив рукой ствол, мадам Юй медленно начала двигать губами. Рука - вниз, губы - наверх. И всё повторялось снова и снова. Поначалу Вэй Усянь испытывал немного болезненные ощущения из-за недавно пережившего удара от цзыдяня. Но спустя некоторое время блаженная эйфория накрыла его с головой, перекрывая небольшую боль. Мадам Юй знала толк и в этом деле. Круговыми движениями она нежно очерчивала небольшую головку члена, не забывая при этом выпускать её изо рта и проводить кончиком языка по всей длине ствола. Женщина не боялась откровенно смотреть в глаза юноши, который время от времени наблюдал за происходящим процессом. Она хотела услышать его, а потому вытащила изо рта заклинателя намокшую от слюней тряпку. Получив возможность хотя бы нормально дышать, Вэй Усянь издал короткие, граничащие с полноценным стоном, вздохи. Они вдоволь услаждали слух женщины, словно перед ней лежал не человек, а музыкальный инструмент. Как только ото льда ничего не осталось, мадам Юй в последний раз вобрала в себя член так, словно высасывала из него "жизнь". Женщина оставила его без внимания на каких-то пару секунд, но Вэй Усяню от этого легче не стало. Напряжение в его теле по-прежнему сохранялось, и оно как никогда требовало разрядки. Но она не наступала из-за сдерживающего оргазм кольца. Какие бы пошлые картинки не представлял в голове заклинатель во время женских ласк, кончить тому никак не удавалось. Со стороны было видно, что силы юноши находились на пределе. Ещё немного, и он либо потеряет сознание, либо сойдёт с ума от невозможности что-либо сделать. Но женщина намеренно не торопилась завершить начатое. Наоборот, ей в голову пришла вновь интересная идея. Она налила в фарфоровую чашечку горячий чай, переместив в другую руку зачарованное для холода блюдце. Приблизившись к истекающему предэякулятом члену, мадам Юй замедлила движения округлого предмета в заднем проходе юноши и взяла в руки очередной кубик льда. Она несколько раз провела им вокруг скользкой головки члена и по всему стволу, кладя остатки льда на подтянувшиеся яйца юноши. Затем последовал второй кусочек по тому же маршруту, что и первый, а в этот момент мадам Юй согревала полость рта горячим чаем. Вдоволь наигравшись, она сделала ещё один глоток горячего напитка и тут же вобрала в себя головку члена. Контраст получился обжигающим. Вэй Усянь снова застонал в голос, натягивая натирающие запястья верёвки. Для юноши казалось, что изнуряющая остатки сил пытка длилась бесконечно. Похоть всецело овладела юношей и окончательно разрушила все моральные барьеры. - Ох, как сладко! - стонал заклинатель, мелко дрожа от избытка чувств. - Да-а, моя девочка! Ох! Как горячо! Вот так, да-а! О, да, моя сладкая, моя милая, ах! Ещё! Е-ах! На миг двигающаяся на члене рука женщины застыла, словно гипсовое изваяние. Никто, даже Фэнмянь в постели, не называл её столь ласково и искренне, как это сделал юноша. Буквально на секунду на её лице появилась улыбка без намёка на отвращение или ненависть. Наоборот, на тонких скулах неожиданно возник чуть покрасневший румянец, словно она вернулась в свои юные годы. Однако, как только Вэй Усянь поднял на неё чуть ли не умоляющий взгляд о продолжении, она тут же переменилась в лице. Усмехнувшись на реакцию юноши, госпожа Юй отставила в сторону предметы посуды. Внезапно ей на глаза попалась флейта, которую она ненавидела всей душой. Она осторожно покрутила её в руках, рассматривая причудливый ветвистый узор, и резко стукнула ею по соскам Вэй Усяня. Снова удар, третий, четвёртый. Женщина нисколько не щадила и без того утомлённого заклинателя, который ожидал что угодно, но только не битьё своим же духовным оружием. Вся грудь юноши превратилось в одно большое красное пятно, на котором ещё виднелись небольшие полоски от плётки и багровые следы от цзыдяня. Госпожа Юй осторожно извлекла эрекционное кольцо и, отбросив в сторону флейту, довела Вэй Усяня до разрушающего оргазма. Ей понадобился короткий, но острый ноготок указательного пальца, который сладко и ощутимо прочертил ровную дорожку о груди заклинателя до изнывающего практически до боли члена. Дальше оставалось дело за малым. Она буквально за пару движений этим самым ноготком заставила прекратить мучительно-сладкую пытку. Быстро остывавшая сперма медленно текла по руке женщины, падая мутными каплями на подрагивающего юношу. Вскрик - и перед его глазами наступила тьма. Вэй Усянь, наконец-то, смог провалиться в сон.