Акаши Сенджу и ее тайная жизнь

– И без нас? Как так можно? – прозвучал веселый голос Гермеса. Обернувшись, смертные увидели само божество, а рядом с ним стоял еще один бессмертный, но они не знали кто. – Тритон, решил к нам присоединиться? – с теплотой спросил своего наследника царь Атлантиды. – Речь идет о моей младшей сестре, – просто заявил мужчина. – Разве я мог такое пропустить? – ухмыльнулся принц Атлантиды. – Конечно же нет, – Посейдон ухмыльнулся также, как и сын. – Еще кто-то прибудет? – поинтересовался лорд Хаос. – На даный момент желающих нет, – ответил ему Гермес. – Хорошо, тогда, кто будет читать? – задала вопрос Лахесис. Мужчины переглянулись между собой. – Впринципе, я могу, – отозвался Мочизуки. Книга перешла в руки смертного. – Глава шестая: Я становлюсь верховной повелительницей туалетов, – прочитал название главы член организации Бонтен. Гости Мойр рассмеялись. Они знали, что Сенджу может давать весьма специфические названия, но это все равно не подготовило их к этому. – Ох, сестра унаследовала ваше чувство юмора, отец, – сквозь смех молвил Тритон. – А разве это плохо? – спросил мужчина. – Конечно нет, – заверил Посейдона его сын. Как только я свыклась с фактом, что мой учитель латыни — конь, мы с ним совершили замечательную прогулку, хотя я была достаточно осторожна, чтобы не идти прямо позади него. Несколько раз мне пришлось исполнять роль уборщика, которые чистят улицы перед Днем благодарения, и, как ни жаль, я не могла положиться на нижнюю лошадиную половину Хирона так же, как полагался на его человеческую часть. Смех вновь украсил залы трех сестер. Мы прошли мимо волейбольной площадки. Там подпрыгивали и разминались несколько жителей лагеря. Один указал на рог Минотавра, который я по-прежнему держала в руке. Другой сказал: «Это она». – Разве они не понимают, что это не вежливо? – гневно задал вопрос Тритон. Он сильно переживал за свою сестру. Да, поначалу мужчина недолюбливал ее, но это объясняется тем, что появление девушки связано с изменой отца. Узнав полубогиню получше, бессмертный стал очень сильно опекать ее, даже, если это означало выступить против всего олимпийского совета. – Они всего лишь дети, – прокомментировал Такеоми. – И? Это дает им право так поступать? – саркастично щадал вопрос бог. – Я думал, что Хирон знает лучше, чем усиливать негативные качества полубогов, – холодным тоном голоса произнес царь Атлантиды. – Хватит! – громко заявил лорд Хаос. – Все свои замечания, или то, что беспокоит, запишите и потом, в конце книги, будем обсуждать, – уже спокойно сказал мужчина. Большинство ребят выглядели старше меня. Их друзья-сатиры были крупнее Гроувера, и все они, как один, щеголяли в оранжевых футболках с надписью «Лагерь полукровок» — это единственное, что прикрывало их лохматые бедра. Обычно я не такая уж стыдливая, но взгляды, которые они бросали на меня, заставляли испытывать некоторую неловкость. Возникало ощущение, что они ждут, что я вот-вот сделаю сальто или отмочу что-нибудь еще. – Она не цирковое животное, – сквозь стиснутые зубы проговорил Вакаса. Мне было крайне неприятно от такого внимания. Хотелось куда-то убежать, скрыться, и в тишине спокойно оплакать потерю матери. Но я заставила себя дальше следовать за Хироном. – Надеюсь, Хирон что-то с этим сделает? – вопросительно уставился на трех сестер Тритон, но они просто промолчали. Я оглянулась на дом. Он оказался намного больше, чем я полагала: четырехэтажный, небесно-голубой с белой отделкой, он напоминал солидный приморский дом отдыха. Я рассматривала бронзовый флюгер в виде орла, когда что-то привлекло мой взгляд — тень, скользнувшая в верхнем окне классического фронтона. Кто-то отодвинул занавеску всего на мгновение, но у меня возникло отчетливое впечатление, что за мной следят. – Значит, за Сенджу еще и следили, – постановил Такеоми. – Может ей просто показалось? – предположил Риндо. – Если сестра почувствовала, что за ней следят, то это так и есть, – категорично произнес сын Посейдона. — Что это там наверху? — спросила я Хирона. Хирон посмотрел, куда я указываю, и лицо его омрачилось. — Просто чердак, — ответил он. — Там кто-то живет? — Нет, — категорически заявил он. — Ни одна живая душа. – Он что-то недоговаривает, – заметил Риндо. – Возможно, Хирон не желает нагружать малышку? – вопросительно обратился к Мойрам Ран. – Ты прав, – подтвердила мысль мужчины Атропос. Мне показалось, что он говорит правду. Но в то же время я не сомневалась и в том, что кто-то подсматривал за нами из-за занавески. – А ее сложно сбить с толку, – молвил Майки. – Она для этого слишком упрямая, – сказал Вакаса. — Пошли дальше, Сенджу, — сказал Хирон, его беззаботный тон прозвучал теперь несколько натянуто. — Нам надо еще многое увидеть. * * * – Видимо, Хирон понял тоже что и ты, босс, – отозвался Коконой. Мы пересекли клубничные поля, где обитатели лагеря собирали ягоды в большие корзины, пока сатир наигрывал на тростниковой дудочке. Хирон сказал, что лагерь собирает достаточно большой урожай, чтобы отправлять его в нью-йоркские рестораны и на Олимп. – Неплохое решение, – заметил Хаджиме. — Это покрывает наши расходы, — пояснил он. — К тому же клубника почти не нуждается в уходе. Кентавр сказал, что мистер Д. оказывает благоприятный эффект на растения: они начинают плодоносить со страшной силой, когда он оказывается поблизости. Лучше всего это срабатывало с винной лозой, но мистеру Д. было запрещено выращивать виноград, поэтому пришлось переключиться на клубнику. – Что не должно было быть, – раздраженно сказал лорд Хаос. – С этим разберуться, – успокоила мужчину Клото. Я посмотрела на сатира, играющего на дудочке. Его мелодия заставляла побеги клубники разрастаться в разные стороны, наподобие людей, бегущих из горящего дома. Я подумала, смог ли бы Гроувер оказать подобное магическое воздействие своей музыкой. Еще я подумала: сидит ли он сейчас в Большом доме, выслушивая нотации мистера Д. — У Гроувера не будет серьезных неприятностей? — спросила я Хирона. — Я имею в виду… он был хорошим защитником, правда. – Она все еще переживает за своего друга, не смотря на то, что навалилось на нее, – тихо молвил Какучо. Хирон вздохнул. Он снял твидовый пиджак и, скатав его, положил себе на спину наподобие седла. — Гроувер слишком многого хочет, Сенджу. Вероятно, его мечты выходят за пределы возможного. Чтобы добиться своей цели, он сначала должен проявить больше мужества и преуспеть как хранитель, отыскав нового обитателя лагеря и благополучно доставив его на Холм полукровок. — Но он же это сделал! – Вот именно! – крикнул Харучие. — Хотелось бы мне согласиться с тобой, — покачал головой Хирон. — Но тут не мне судить. Решать должны Дионис и Совет козлоногих старейшин. Боюсь, они могут расценить его действия как провал. В конце концов, Гроувер потерял тебя в Нью-Йорке. Затем злосчастная… судьба твоей матери. И то, что Гроувер был без сознания, когда ты тащила его сюда. Совет может усомниться, что это свидетельствует о мужестве Гроувера. – Ну, если россматривать ситуацию под этим углом, то Гроувер действительно провалил миссию, – заметил Мочизуки. – А разве Гроувер не ребенок? – спросил Манджиро. – Для сатира — да, ребенок, – ответил лорд Гермес. – Тогда почему на задание отправили его? – поинтересовался Какучо. – Не было иного выбора, – ответил Хаос. Мне захотелось возразить. Ничто из этого не было виной Гроувера. Я сама чувствовала себя очень-очень виноватой. Если бы я не удрала от Гроувера на автобусной остановке, у него не было бы неприятностей. — Ему дадут еще один шанс? – Им лучше, – предостерегающе проговорил лорд Гермес. Хирон поморщился. — Боюсь, что это и был второй шанс Гроувера. Однако Совет не особенно беспокоился, предоставив ему еще одну возможность после того, что случилось пять лет назад. На Олимпе знают: я советовал Гроуверу как следует выждать, прежде чем пробовать снова. Он еще слишком юный… – Совет дал и на этом все? – гневно спросил Гермес. – Полномочия Хирона сильно ограничены, – просто сказала Лахесис. – Если хотите что-то изменить, то поднимите этот вопрос на собрании олимпийского совета, – добавила Атропос. — И сколько же ему? — Двадцать восемь. — Что?! И он — шестиклассник? — Сатиры достигают зрелости вполовину медленнее, чем люди, Сенджу. Последние шесть лет Гроувер мог считаться учеником средней школы. — Это ужасно. – Меня это тревожит, – сказал Коконой, почувствовав, как по спине прошли мурашки. — Согласен, — кивнул Хирон. — В любом случае Гроувер расцвел поздно, даже по меркам сатиров, и не вполне уверенно чувствует себя в лесном волшебстве. Увы, ему не давала покоя его мечта. Возможно, теперь он подыщет себе какую-нибудь другую карьеру… — Это несправедливо, — сказала я. — А что случилось в первый раз? Это был такой тяжкий проступок? — Давай двигаться быстрее, ладно? — Хирон быстро отвел взгляд. – Зачем было вообще поднимать эту тему, если не собирался отвечать на поставленные вопросы? – недовольно спросил Санзу. – Может произошло что-то трагическое? – задал вопрос Какучо. – И это должно давать ему право быть небрежным в своих обязанностях? – иронично произнес Риндо. – Конечно же нет, но тогда мужчину можна будет понять, – примирительно молвил Коконой. – Вот только такая халатность Хирона может привести и к плохим последствиям, – устало сказал Манджиро. – Давайте продолжим читать, – тяжело выдохнул Вакаса. Но я не собиралась с такой готовностью менять тему. Что-то изменилось во мне, когда Хирон упомянул о судьбе моей матери, как будто намеренно избегая слова «смерть». Зачатки мысли — крохотный, вселяющий надежду огонек — забрезжили в моем уме. — Хирон, — начала я, — если боги, Олимп и все это взаправду… — То что, дитя мое? — Означает ли это, что подземный мир тоже существует на самом деле? Выражение лица Хирона стало совсем сумрачным. – Сенджу что-то задумала, не так ли? – обратился к олимпийцам Такеоми. – Увы, – недовольным тоном ответил Тритон. — Да, дитя мое. — Он помолчал, словно как можно тщательнее подбирал слова. — Есть место, куда души отправляются после смерти. Но теперь… пока мы не узнали больше… прошу тебя, выбрось это из головы. — «Пока мы не узнали больше»? Что ты имеешь в виду? — Вперед, Сенджу. Посмотрим на лес. * * * – Ну, вот здесь он сделал правильно, что промолчал, – заметил Ран. Когда мы приблизились, я поняла, насколько огромен раскинувшийся перед нами лес. Он занимал по меньшей мере четверть долины, и деревья в нем росли такие высокие и толстые, что вряд ли можно было представить, что сюда забредал кто-нибудь со времен аборигенов Америки. — В лесах небезопасно. Можно, конечно, надеяться на удачу, но лучше вооружиться, — сказал Хирон. — Небезопасно? — переспросила я. — Чем вооружиться? — Увидишь. Сегодня ночь с пятницы на субботу. У тебя есть собственный меч и щит? — Собственный меч?.. — Нет, — констатировал Хирон. — Так я и думал. Думаю, пятый размер подойдет. Попозже заеду в оружейную лавку. – Это самый неловкий разговор, который я когда-либо слышал, – уверенно заявил Риндо. – И самый глупый, – добавил Санзу. Я хотела спросить: что это за летний лагерь, где есть оружейная лавка, но мне и так было о чем подумать, и мы продолжили путешествие. Мы осмотрели тир для стрельбы из лука, озеро, в котором соревновались гребцы на лодках, конюшни (кажется, они кентавру не очень-то нравились), плац для метания дротиков, амфитеатр и арену, где, по словам Хирона, устраивались бои на мечах и копьях. — Бои на мечах и копьях? — опять переспросила я. — Один домик вызывает другой, ну и так далее, — объяснил Хирон. — Летальный исход не обязателен. Как правило. А, да, вот и место, где можно перекусить. Мой бывший учитель указал на открытый павильон, обрамленный белыми греческими колоннами; он стоял на холме, откуда был отличный вид на море. В павильоне стояло около дюжины каменных столов для пикника. Никаких стен. И никакой крыши. — А что вы делаете, когда идет дождь? — спросила я. Хирон как-то странно покосился на меня. — Трапеза нам еще предстоит. Я решила оставить эту тему. – Чтобы не смотреть на Сенджу странным взглядом, нужно нормально все объяснять, – гневно молвил Посейдон. – Когда будет перерыв? – спросил лорд Тритон. – А зачем вам? – ответила вопросом на вопрос Лахесис. – Хочу кое-кого привести сюда, – злобно произнес мужчина. – После этой главы, – просто сказала Клото. Наконец он показал мне домики, двенадцать штук. Они уютно устроились в лесу возле озера. Расположены они были буквой «U»: два стояли у основания, остальные растянулись по пять в ряд с каждой стороны. И, вне всякого сомнения, эти строения представляли собой самые причудливые здания, которые мне только доводилось видеть. – Звучит интересно, – пробормотал Мочизуки. – Хотелось бы увидеть это собственными глазами, – также тихо молвил Ран. Лорд Хаос услышал их желание. Не считая того, что у каждого на двери красовался большой медный номер (нечетные слева, четные справа), они были совершенно не похожи друг на друга. Над номером девять, как над крохотной фабрикой, высились дымовые трубы. Стены четвертого номера были увиты побегами томатов, а крыша сложена из самой обычной травы. Номер седьмой казался сделанным из литого золота, которое так сверкало на солнце, что смотреть на него было практически невозможно. Все они выходили на общую площадку размером с футбольное поле, уставленную изваяниями греческих богов, фонтанами, цветочными клумбами и — что больше всего меня развеселило — парой баскетбольных корзин. В середине поля была большая, выложенная камнем яма для костров. Хотя день стоял теплый, очаг дымился. Девочка лет девяти не давала пламени угаснуть, вороша угли палочкой. Два домика в начале поля, номер второй и первый, напоминали парные мавзолеи — большие беломраморные ящики с тяжелыми колоннами по фронтону. Домик номер один был самым большим и массивным из всех двенадцати. Его полированные бронзовые двери поблескивали, как голограмма, так что — как ни взгляни — казалось, по ним пробегают молнии. Второй домик выглядел в некотором смысле более изящным: его колонны, увитые гирляндами гранатов и цветов, были тоньше и стройнее. Стены украшали высеченные в камне павлины. – А мы можем увидеть этот лагерь? – спросил Такеоми. – Я подумаю, что можна сделать, – ответил мужчине Изначальный. — Зевс и Гера? — высказала я свою догадку. — Верно, — ответил Хирон. — Их домики кажутся пустыми. — Это правда. Но не только их, еще несколько. Никто никогда не останавливается ни в одном из них. О'кей. Значит, у каждого домика имелся свой бог, наподобие талисмана. Двенадцать домиков для двенадцати олимпийцев. Но почему некоторые пустуют? – Опа, что-то интересненькое, – весело произнес Ран. Я остановилась перед первым домиком слева — домиком номер три. Не такой большой и не производит такого мощного впечатления, как первый, напротив — длинный, невысокий и крепкий. Стены снаружи сделаны из грубого серого камня с вкрапленными в них кусочками ракушек и кораллов, так, будто глыбы эти подняли прямо с океанского дна. Я заглянула было в открытую дверь, но Хирон вмешался: — А вот этого я бы делать не стал! Прежде чем он успел оттащить меня от двери, я уловила исходивший изнутри соленый запах — так пах ветер на берегу Монтаука. – Могу поспорить, ей это понравилось, – сделал комментарий Какучо. – Здесь и спорить не надо, и так все ясно, – отозвался Коконой. Мне этот домик очень понравился. От него веяло теплом и ощущением безопасности — дома. Посейдон мягко улыбнулся. Его дочь была для него ценным сокровищем, даром, который нужно беречь и лелеять. Он вспоминает, сколько опасностей она пережила и с каким достоинством девочка их преодолела. Мужчина также помнит, как рвал на себе волосы от беспокойства и страха за свою малютку, как ему хотелось забрать ее в свое царство и сделать бессмертной. Что ж, теперь богу нечего переживать, но чрезмерная опека и собственничество все равно не дают возможности упустить дочь из виду. – Ой, убери эту улыбку с лица, – дразняще проговорил лорд Гермес. – Почему? – спросил царь Атлантиды. – Ты портишь настроение, – напускной серъезностью молвил олимпиец. – Тогда мне стоит улыбаться чаще, – торжественно произнес другой бог и мужчины россмеялись. Когда они успокоились чтение продолжилось. Внутри стены переливались, как морские раковины. Там стояло шесть пустых кроватей, застеленных шелковыми простынями. Но не было ни малейшего признака, чтобы кто-нибудь когда-нибудь на них спал. Место выглядело настолько печальным и заброшенным, что я лишь на минуту обрадовалась, когда Хирон положил руку мне на плечо и сказал: — Пошли дальше, Сенджу. – Она не хотела быть одной, – понял маленькую девочку Тритон. Почти все остальные домики были переполнены обитателями лагеря. Номер пятый был ярко-красный и ужасно выкрашенный, будто краску на него выплескивали ведрами и горстями. По крыше протянулась колючая проволока. Чучело головы вепря нависало над дверью, и казалось, его глазки следят за мной. Внутри я увидела кучу-малу невзрачных мальчишек и девчонок, они занимались армрестлингом и спорили под оглушительные звуки рок-музыки. Громче всех вопила девчонка лет тринадцати-четырнадцати. Под ее камуфляжной курткой виднелась футболка «Лагерь полукровок» размера XXXL. Она стрельнула в меня глазами и злорадно ухмыльнулась. Она напомнила мне Нэнси Бобофит, хотя девчонка из лагеря была крупнее и крепче и ее свисавшие длинными патлами волосы были каштановые, а не рыжие. – Что-то мне подсказывает, что эта девчонка создаст еще очень много проблем, – задумчиво сказал Манджиро. – У мальчишки хорошая интуиция, – тихо молвил своему сыну лорд Посейдон. – Я бы даже сказал слишком хорошая, для простого то смертного, – добавил мужчина. – Думаешь, он может иметь какое-то божественное наследие? – тем же тоном поинтересовался принц Атлантиды. – Возможно, – заявил олимпиец. Я пошла дальше, стараясь не попасть под копыта Хирона. — Мы еще не видели ни одного кентавра, — заметила я. — Да, — печально согласился Хирон. — Мои сородичи — дикий и варварский народ, боюсь, это так. Ты можешь встретить их в дебрях леса, в какой-нибудь пустоши и на крупнейших спортивных состязаниях. Здесь мы их вряд ли увидим. – Почему-то я в этом сильно сомневаюсь, – хмыкнул Риндо. — Вы сказали, что вас зовут Хирон. Так вы действительно… — Он с улыбкой посмотрел на меня. — …Хирон из мифов? Воспитатель Геракла и тому подобное? — Да, Сенджу, это я. — Но разве вы не умерли? Хирон помолчал, словно мой вопрос заинтриговал его. — Честно сказать, не знаю. Суть в том, что я не могу умереть. Видишь ли, несколько тысяч лет назад боги удовлетворили мое желание. Я смог продолжить заниматься любимой работой. Я могу быть воспитателем героев, пока человечество нуждается во мне. Дело было трудное… но и отдачу я получал немалую. Однако я по-прежнему здесь, поэтому могу только предполагать, что во мне еще нуждаются. Я подумала о том, каково это — быть наставником три тысячи лет. А я так и не смогла придумать десять главных занятий для списка «Кем я хочу стать». – Интересное желание, – молвил Ран. – Он тренировал многих героев, – произнесла Атропос. – Ага, а с детьми так и не научился говорить, – язвительно заявил Харучие. — И вам не скучно? — Нет, нет, — помотал головой Хирон. — Временами возникает ужасное гнетущее чувство, но скучно… нет, никогда. — Почему гнетущее? Хирон снова притворился, что недослышал. — Погляди, — сказал он, — нас ждет Аннабет. * * * – Серъезно? Ему так сложно ответить на простой вопрос? – негодующе произнес Коконой. – Тема не из легких, – заметил Какучо. – То не стоило вообще ее поднимать, – категорично постановил Манджиро. – Согласен с боссом, – молвил Ран. – Дети учаться с помощью своих вопросов, так они узнают важные вещи. Если не отвечать им, если ничего им не объяснять, то они ничего не будут уметь, они не смогут стать полноценными членами общества. – Логично, – согласилась с ним Клото. Белокурая девочка, которую я встретила в Большом доме, читала книгу перед последним домиком слева — одиннадцатым по счету. Когда мы подошли, она окинула меня критическим взглядом, словно думая, сколько слюней я еще напустила. Я попыталась разглядеть, что она читает, но так и не рассмотрела заглавия. Я решила было, что дело в моей дислексии. Потом поняла, что название даже не английское. Буквы выглядели как греческие. Я имею в виду, на самом деле оказались греческими. Там были картинки, изображавшие храмы, статуи и разные типы колонн, как в учебнике по архитектуре. – Ох, Аннабет, – с теплой улыбкой молвил Вакаса. — Аннабет, — обратился к ней Хирон, — в полдень у меня мастер-класс по стрельбе из лука. Приведешь Сенджу? — Да, сэр. — Жилище номер одиннадцать. — Кентавр указал мне на дверь. — Чувствуй себя как дома. – Я даже комментировать не буду насколько глупо прозвучали его слова, – устало произнес Риндо. Из всех домиков одиннадцатый больше всего напоминал стандартный домик летнего лагеря, только все тут было старое. Разбитый порог, шелушащаяся коричневая краска. Над дверью помещался один из символов врачевания: крылатый жезл, вокруг которого обвились две змеи. Как же они называли его?.. Ах да, кадуцей. Внутри домик был битком набит народом, мальчишками и девчонками, их число намного превышало количество коек. По всему полу валялись спальные мешки. Все вместе это напоминало физкультурный зал, в котором Красный Крест расположил эвакуационный центр для беженцев. – Это ужасно, – с негодованием сказал Какучо. – Неужели нельзя построить еще один домик, или же как-то расширить уже имеющийся? – с непониманием спросил Коконой. – Дело не в том, что мы не могли этого сделать, а в том, что существуют так называемые Древние законы, которые запрещают нам иметь любой контакт с полубогами, запрещают нам помогать им и так далее, – с горечью ответил мужчине лорд Гермес. – Если закон приносит вред, то его стоит изменить, – жестко заявил Манджиро. – Благодаря Сенджу очень многое изменилось в лучшую сторону, – отозвался царь Атлантиды. Морское семейство гордилось достижениями младшей из них и они не перестанут об этом говорить. – Что-то я в этом сомневаюсь, – скептично сказал Харучие. – Будем дальше читать и все сами узнаете, – недовольно молвил Имауши. Хирон не стал заходить внутрь. Притолока была слишком низкой для него. Но при виде учителя все встали и почтительно ему поклонились. — Что ж, вот и хорошо, — сказал кентавр. — Удачи тебе, Сенджу. Увидимся за ужином. И он галопом припустил к стрельбищу лучников. Я стояла в дверях, глядя на ребят. Они уже больше не кланялись. Теперь они оценивающе глазели на меня. Это была обычная рутина. Я проходила через эту процедуру во многих школах. — Ну, — поторопила Аннабет. — Иди. Стараясь держаться как можно естественнее, я устремилась внутрь, споткнулась и выставила себя на всеобщее посмешище. Любителей похихикать в домике было явно немало, но никто не издал ни звука. — Сенджу Таласа Акаши, познакомься с обитателями домика номер одиннадцать, — объявила Аннабет. — Обычный или неопознанный? — спросил кто-то. – Что это должно означать? – поинтересовался Мочизуки, оторвавшись от книги. – Это означает известно ли кто божественный родитель, – отаетила Лахесис. Я не знала, что ответить, но Аннабет сказала: — Неопознанный. Все вздохнули. – Почему? – задал вопрос Такеоми. – Те, кто неопознаны также остаются в хижине Гермеса, – молвила Атропос. Вперед вышел парень чуть постарше остальных. — Ну, давайте, ребята, чего вы? Для того мы и здесь. Добро пожаловать, Сенджу. Можешь занять это место на полу, вот тут. Парню было лет девятнадцать, и держался он молодцом. Симпатичный — высокий и мускулистый, с коротко подстриженными рыжеватыми волосами и дружелюбной улыбкой. Он носил безрукавку с круглым вырезом, подрезанные до колен джинсы и сандалии, а на шее у него висел кожаный шнурок с пятью разного цвета глиняными бусинами. Единственное, что настораживало в его внешности, был широкий белый шрам, тянувшийся от правого глаза к подбородку, словно кто-то полоснул этого парня ножом. — Это Люк, — сказала Аннабет, и в голосе ее появились какие-то новые нотки. Глаза лорда Гермеса наполнились слезами. Мужчина отвернулся, чтобы скрыть их. Тритон и Посейдон же наоборот — разозлились. В их взгляде можно было отчетливо видеть ярость и ненависть. Смертные не понимали, почему простое описание мальчика вызвало такую реакцию у богов. – Не нравится мне этот парень, – тихо пробормотал Майки. Он принял решение внимательно следить за тем, что о нем говорится в книге. Я посмотрела на нее и могу поклясться, что она зарделась. Она увидела, что я уставилась на нее, и выражение лица у девочки снова стало строгое. — Пока он твой вожатый. — Пока? — переспросила я. — Ты неопознанный, — терпеливо объяснил Лука. — Они не знают, в какой домик тебя поселить, поэтому поселили сюда. В домике номер одиннадцать собираются все новички, все вновь пришедшие. И это естественно. Наш покровитель Гермес — бог странников. Я посмотрела на узенький участок пола, который мне отвели. У меня не было ничего, что бы я могла положить туда, застолбив это место как свое: ни багажа, ни одежды, ни спального мешка. Только рог Минотавра. Я хотела положить его туда, но потом вспомнила, что Гермес был также и богом воров. – У новичков мои дети ничего не кралут, – обидчиво молвил выше упомянутый бог. Я оглянулась: у некоторых ребят был унылый и подозрительный вид, другие глупо ухмылялись, а кое-кто поглядывал на меня так, словно только и поджидал случая обчистить мои карманы. — И долго я здесь пробуду? — спросила я. — Хороший вопрос, — сказал Лука. — Пока не определишься. — А сколько это может занять? Все расхохотались. – Что смешного? – недоумевал Такеоми. – Определение может занять всю жизнь, – ответил лорд Хаос. – Но, почему? Неужели это такой сложный процес? – заинтересовано задал вопрос Риндо. – Нет, все очень просто. Нужно лишь признание божества своего дитя, – произнесла Клото. – Тогда в чем проблема? – воскликнул Какучо. – Некоторые боги забывают о своих детях из-за непонимания концепции времени, а некоторым просто все равно, – пояснила леди Атропос. – В смысле? – непонял мужчина. – В прямом, – устало молвила леди Лахесис. – Боги бессмертны, а вот их дети — нет, – добавила леди Клото. Это заявление повисло в воздухе словно дамоклов меч, что собирается нанести удар. Никто не знал , как правильно реагировать на это, даже боги. — Пошли, — велела Аннабет. — Я покажу тебе волейбольную площадку. — Я ее уже видел. — Пошли. Схватив меня за запястье, она буквально выволокла меня наружу. Сзади раздался взрыв хохота обитателей домика номер одиннадцать. * * * Когда мы отошли на несколько футов, Аннабет заметила: — Могла бы держаться и получше, Акаши. — А в чем дело? Она вытаращилась на меня и, почти задыхаясь, пробормотала: — Просто поверить не могу, что я решила, что ты — та самая. — Может, это твоя проблема? — Я потихоньку начинала сердиться. — Я знаю только, что убила какого-то парня с бычьей головой… — Не говори так! — воскликнула Аннабет. — Знаешь, сколько ребят в этом лагере мечтают, чтобы им представился такой шанс? – Шанс умереть? – иронично спросил Тритон. –Быть убитым? – иронией в моем голосе можно было просто подавится. – Это семейное, – уверенно заявил принц Атлантиды, когда на него уставились несколько удивленных глаз. Посейдон рассмеялся от комментария его сына. — Сразиться с Минотавром! Для чего, по-твоему, мы тренируемся? — Ох, я даже не знаю, может, чтобы выжыть? – раздраженно спросила я девочку. Чтобы успокоится, я покачала головой. Мне не хотелось с ней спорить или что-то доказывать. Единственное, чего сейчас желаю — это получит ответы на свои вопросы. – Бедняжечка, – тихо молвил Ран. — Слушай, если это существо, с которым я дралась, действительно Минотавр из всех этих мифов… — Да. — Тогда он всего один. — Да. — И он был убит пару тыщ лет назад. Тесей убил его в лабиринте. Значит… — Чудовища не умирают, Сенджу. Их можно убить, но они не умирают. — Большое спасибо. Теперь все ясно. – Дядя, твоя дочь столь же язвительна, как и вы, – с ухмылкой сказал Гермес. — У них нет души, как у тебя или у меня. Ты можешь рассеять их на какое-то время, может быть, даже на целую жизнь, если тебе повезет. Но это первобытные силы. Хирон называет их архетипами. В конечном счете они преображаются. – Ох, черт... – пробормотал Такеоми в образовавшейся тишине. Я вспомнила о миссис Доддз. — Ты хочешь сказать, что если я случайно убила мечом одну такую… — …фурию… я хочу сказать, твою математичку. Верно. Она все еще здесь. Ты просто очень здорово разозлила ее. – Это ужасно, – заявил шокированый Риндо. – Эти монстры будут преследовать полубогов пока те не умрут? – с болью и горечью в голосе спросил Какучо. – По сути — да, – устало ответил Хаос. — Как ты узнала про миссис Доддз? — Ты говорила во сне. — Как ты назвала ее? Фурия? Так это они мучают людей в Аиде? Аннабет нервно посмотрела на землю, словно та сейчас разверзнется и поглотит ее. — Ты не должна называть их по имени, даже здесь. Если нам и приходится говорить о них, то мы называем их дальними родственниками. — Послушай, тут можно хоть слово сказать спокойно, чтобы не прогремел гром? — Я даже самой себе казалась сейчас нытиком, но меня это не волновало. — И вообще, почему я должна жить в одиннадцатом домике? Почему все вечно мечтают сбиться в кучу? Повсюду полно свободных коек. – Вполне здравый и логичный вопрос, – довольно произнес Коконой. Я указала на несколько первых домиков, и Аннабет побледнела. — Ты не просто так выбираешь домик, Сенджу. Это зависит от того, кто твои родители. Или… родитель. — Она посмотрела мне прямо в глаза, ожидая, пока до меня дойдет. — Мою маму зовут Салли Джексон, — ответила я. — Она работает в кондитерской. По крайней мере, работала там. — Мне жаль твою маму, Сенджу. Но я не о ней. Я говорю о другом твоем родителе. Об отце. — Он умер. Я его никогда не видела. Аннабет вздохнула. Она явно вела такие беседы раньше с другими ребятами. — Твой отец не умер, Сенджу. — Как ты можешь так говорить? Ты его знаешь? — Нет, конечно нет. — Тогда как ты можешь говорить… — Потому что я знаю тебя. Тебя не было бы здесь, не будь ты одним из нас. — Ты ничего обо мне не знаешь. — Разве? — Она вздернула бровь. — Спорим, что ты переходил из школы в школу? Спорим, что тебя не раз выгоняли? – Знать общие черты и знать самого человека это совсем разные вещи, – отчитал Аннабет с книги Ран. – Ты говоришь с книгой, брат, – молвил младший Хайтани. – Тише, Рин-Рин, – пробурчал Ран. — Как… — С диагнозом дислексия. Возможно, и умственная отсталость. Я постаралась скрыть свое замешательство. — А какое это имеет отношение?.. — Эти факты, взятые вместе, — верный признак. Буквы плавают у тебя перед глазами, когда ты читаешь. А все потому, что твой мозг настроен на Древнюю Грецию. А твоя гиперактивность, неспособность спокойно сидеть в классе? Это рефлексы воина. В настоящем бою ты наверняка остался бы в живых. А что касается проблем с вниманием, то они оттого, что ты слишком много видишь, Сенджу, а не слишком мало. Твои чувства более обострены, чем у простых смертных. Конечно, учителя хотели, чтобы тебя лечили с помощью медикаментов. Большинство из них — чудовища. Они не хотят, чтобы ты видела, кто они на самом деле. — Звучит так… тебе тоже пришлось пройти через это? — И большинству ребят здесь тоже. Если бы ты не была таким, как мы, ты не справилась бы с Минотавром, не говоря уж про нектар и амброзию. — Нектар и амброзию? — Еда и питье, которые мы давали тебе, чтобы ты поправилась. Для обычной девчонки такие вещи оказались бы смертельными. Они превратили бы твою кровь в огонь, а кости — в песок, и ты умерла бы. Взгляни правде в лицо. Ты — полукровка. – Это ужасные последствия, – молвил Мочизуки. Полукровка. Меня обуревало столько вопросов, что я не знала, с чего начать. — Эй, ты там? Новичок! — неожиданно проорал чей-то хриплый голос. Я обернулась. К нам не спеша приближалась дылда из уродливого красного домика. За ней следовали еще три уродины — такие же крупные, оборванные и тоже в камуфляжных куртках. – Так и знала, что от них одни проблемы будут, – произнес Манджиро. — Кларисса, — вздохнула Аннабет, — почему бы тебе не пойти и не почистить свое копье? — Конечно, мисс Принцесса, — откликнулась верзила. — Чтобы лучше было насадить на него тебя в пятницу вечером. — Erre es korakas! — отозвалась Аннабет, что я перевела с греческого примерно как: «Пошла к черту!», хотя у меня и было чувство, что это выражение покрепче. — И не мечтай. — Мы превратим тебя в пыль, — заявила Кларисса, но глаз у нее задергался. Похоже, она не была уверена, стоит ли продолжать свои угрозы. Потом она повернулась ко мне. — А это что еще за уродка? – Кто бы говорил о уродстве, – язвительно сказал Тритон. — Сенджу Акаши, познакомься с Клариссой, дочерью Ареса, — сказала Аннабет. — Бога… войны? — заморгала я. — У тебя что — с этим проблемы? — ухмыльнулась Кларисса. — Нет, — ответила я, судорожно напрягая мозги. — Так вот откуда эта вонь. – Ее язык — ее враг, – выдохнул Вакаса. — У нас церемония инициации новичков, Скини, — ворчливо сказала Кларисса. — Сенджу. — Не имеет значения. Пошли, я покажу. – Что-то мне это не нравится, – подозрительно сущил глаза лорд Посейдон. — Кларисса… — постаралась остановить ее Аннабет. — А ты стой где стоишь, воображала. Аннабет это больно задело, но она не пошла за нами, да мне и не хотелось принимать от нее помощь. Я была новенькой. Значит, придется самой зарабатывать себе репутацию. – Если они причинили Сенджу вред..., – угроза царя Атлантиды осталась не выссказаной, однако всем было ясно, что может произойти с этими полубогами. Я отдала Аннабет рог Минотавра и приготовился драться, но не успела и опомниться, как Кларисса схватила меня за шею и потащила к зданию из шлакобетона, в котором я немедленно узнала совмещенный санузел. Я отбивалась руками и ногами. Не упомню, сколько раз в жизни мне приходилось драться, но у этой дылды Клариссы хватка была мертвая. Она затащила меня в отделение для девчонок. По одну руку рядком протянулись туалетные кабинки, вдоль другой стены — душевые. Запах стоял как во всяком общественном туалете, и я подумала — насколько я могла думать, когда Кларисса волочила меня за волосы, — что если это место и принадлежит богам, то они могли бы раскошелиться на уборную пошикарнее. Подружки Клариссы дружно хохотали, а я пыталась собраться с силами, как тогда, в драке с Минотавром, но у меня ничего не выходило. – Как только я отсюда выберусь, им уже не будет так весело, – мрачно заявил Посейдон, а его сын поддержал мужчину кивком головы и тяжелым взглядом. — Вот, пожалуйста, герой! Отбросы Большой троицы! — объявила Кларисса, подталкивая меня к одной из туалетных кабинок. — Вот так. Минотавр, должно быть, помер от смеха, такой у тебя был глупый вид. Ее подружки захихикали. Аннабет стояла в углу, опустив голову и разглядывая свои руки. Кларисса швырнула меня на колени и стала окунать мою голову в унитаз. Заворчали проржавленные трубы и… словом, то, что обычно спускают в туалет. Напрягая шею, я старалась держать голову выше. Глядя на покрытую пеной воду, я подумала, что мне не придется в нее окунуться. И не пришлось. Затем что-то случилось. Я почувствовала напряжение в желудке. Канализационная сеть задрожала, трубы начали трястись. Хватка Клариссы, державшей меня за волосы, ослабла. Вода мощной дугой вырвалась из унитаза, и следующее, что я помню, это как я растянулась на вымощенном плиткой полу, а Кларисса вопила где-то сзади. – Карма, – довольно сказал Тритон. Я подняла голову как раз тогда, когда вода, хлеставшая из унитаза, ударила Клариссе в лицо с такой силой, что она шлепнулась на задницу. Вода била, как из пожарного шланга, запихивая дылду в душевую кабинку. – Ого, – выдохнул Такеоми. Кларисса пыталась сопротивляться, ее подружки подбежали к ней. Но потом взлетели на воздух и остальные туалеты, и из них выплеснулось шесть или больше струй воды. Вся остальная арматура обрушилась на девочек в камуфляжных куртках и разметала их, как мусор. Как только они вылетели за двери, я почувствовала, что тяжесть в желудке ослабла, и струи воды так же мгновенно иссякли. – Ничего себе, – удивленно молвил Санзу. – Это невероятно, – сказал лорд Гермес. – Даже тогда она была настолько отзывчива к вашим силам, дядя, – с восхищением обратился к Владыке Морей олимпиец. Мужчина самодовольно улыбнулся. Он очень сильно гордился каждым из своих детей, но Сенджу занимала особенное место в его сердце. Она сумела найти подход даже к его жене и наследнику, что раньше никому из полукровок не получалось. – Она особенная, – заявил Тритон. Весь туалет был затоплен. Аннабет тоже досталось. Она промокла насквозь, но ее не вытолкнуло из помещения. Она стояла на том же самом месте, в шоке уставившись на меня. Посмотрев вниз, я увидела, что сижу на единственном сухом месте в помещении. Меня окружал сухой пол. На мою одежду не попало ни одной капли воды. Ни одной. Я встала, ноги у меня дрожали. – Почему? – спросил Коконой. – Она только-только получила доступ к своим силам, – произнес лорд Хаос. – Это как мышца, которую нужно тренировать, – добавила Клото. – Ясно, – сказал Мочизуки. Я встала, ноги у меня дрожали. — Как тебе это удалось? — спросила Аннабет. — Не знаю. Мы подошли к двери. Снаружи Кларисса и ее подружки валялись в грязи, окруженные другими обитателями лагеря, которые столпились вокруг них, чтобы поиздеваться. Волосы Клариссы прилипли к лицу. От ее насквозь мокрой камуфляжной куртки разило дерьмом. Она с ненавистью посмотрела на меня. — Можешь считать себя покойницей, новенькая. Стопроцентной покойницей! – Ну, вот ей нужно провоцировать Сенджу? – риторично задал вопрос Риндо. – Видимо да, – тем же тоном ответил старший Хайтани. Я могла бы сдержаться, но все-таки сказала: – Это ее жизненный девиз, – устало отозвался Имауши. — Хочешь пополоскать рот туалетной водичкой, Кларисса? Заткнись лучше. Подружкам пришлось ее оттаскивать. Они поволокли Клариссу в домик номер пять, в то время как остальные обитатели лагеря поспешно убирались с дороги, стараясь не попасть под удары ее лягающихся ног. Аннабет уставилась на меня. Я не могла решить, сочла ли она меня полной дурой или просто сердится, что вымокла по моей вине. — Ну и что? — спросила я. — Что ты обо всем этом думаешь? — Я думаю, что хочу взять тебя ко мне в команду, чтобы завоевать флаг. – Завоевать флаг? – непонимающе спросил Мочизуки. – Ооо, следующая глава будет интересной, – молвил Гермес.