А Дост-кун умеет перевоспитывать...

— Почему ты такой худой? — превратился в хозяюшку Достоевский, — тебя там совсем, что-ли, не кормили?! — Кормили, но готовят ужасно. У тебя лучше всех получается, — похвалил Саша. Тогда раздевайся, руки мой и кушать садись. Я как раз котлеты приготовил, улыбнулся Федор. — Ну наконец-то, хоть поем нормально! — рассмеялся Пушкин и ушел мыть руки вместе с Симой и Колей, а когда Гончарова уговорили сделать укол, то и с ним. Достоевский разложил на тарелки котлеты и пюрешку. Вот все собрались за столом и начали кушать. Не прошло и двадцати минут, как... Дверь с треском выбили, а в проем ввалились члены детективного агентства, а именно: Ацуши Накаджима, Дазай Осаму, Рампо Эдогава, Кенджи Миядзава, Куникида Доппо и Юкичи Фукудзава. — Вы арестованы! — чуть дрожащим голосом прокричал Накаджима, но, как и все агенты, остолбенел от вида спокойно кушающих врагов. Точнее от вида Достоевского в аккуратном фартучке, который был предельно зол. — Дазай, я тебе что говорил? — зло сказал Федор, надвигаясь на парня. — Я тебе, сука, сколько раз говорил предупреждать, что приходишь, и входить со стуком? Сколько раз?! Осаму оказался прижат к стене и виновато смотрел на Достоевского. — Я просто за компанию... Я не хотел... — ВОТ ТЫ СЕЙЧАС ЗА ВСЮ КОМПАНИЮ ОТДУВАТЬСЯ БУДЕШЬ! — глаза Федора полыхнули огнем — Дазай зажмурился. Ацуши попытался вклиниться между двумя "врагами", но был оттолкнут Федором и упал на Куникиду. — Вот я тебя сейчас прям при агентстве выдеру! — Не надо, отпусти-и! — взвыл Осаму, когда Достоевский потянул за собой, — Я больше не буду, не надо! Агенты в шоке смотрели, как Дазай с визгами вырывается из рук лидера вражеской организации, который упрямо тянет его вглубь штаба. — А, так ты при всех хочешь? Тогда раздевайся! — Не-ет! — снова воскликнул Дазай. Юкичи было попытался пойти на помощь Дазаю, но молодые крысы преградили ему путь. — Правосудие должно совершиться! Вы выбили нам дверь! — грозно, как мог, крикнул Коля. — Двадцать восьмую по счету, — добавил Сигма. В это время Достоевский снял с фартука пояс и начал хлестать Дазая по ногам, ягодицам и пояснице под его же истошно-радостные вопли: "ПОМОГИТЕ, НАСИЛУЮТ". Вскоре Дазай был благополучно утащен в комнату Достоевского, а агентство в шоке смотрела на оставшихся "крыс", которые хихикали. В том числе и на Пушкина, которого давненько не было видно.