Колбаса

      Генри выжил. Удивительно, но он очень удачно зацепился за уступ на крутом склоне, что помогло ему не упасть в холодную воду какого-то моря вместе с грузовиком. Генри, конечно, предполагал, что его план сработает, но, если быть до конца честным, он мало надеялся на свою физическую форму и что он сможет зацепиться за уступ вообще. Но он слышит, как Дмитрий уходит, говоря о чём-то, что Генри не может разобрать то ли из-за акцента, то ли из-за того, как голос удаляется куда-то далеко, пока не стихает совсем.       Генри поднимает себя, осматривается вокруг. Место незнакомое, холодное, серое. Куда идти — непонятно. Но иди вперёд и обязательно выйдешь в знакомое место. Ну, по крайней мере, так иногда говорят. Чарльз ему так говорил однажды, Генри не помнит контекст беседы, он просто помнит эту цитату.       Да, кстати говоря о Чарльзе. Он ведь ничего не знает? Скорее всего. Генри не уверен, знает ли Чарльз о том, что Генри оказался в Стене, но он точно скоро узнает о том, что «Генри Стикмин признан мёртвым». И сердце Генри пропускает удар. Чарльз расстроится и это будет мягко сказано. Не то чтобы Чарльзу на самом деле нужно жалеть преступника. В лучшем случае — Чарльз должен был быть тем, кто посадил бы Генри за решётку, где ему, предположительно, и место. Но Чарльз несколько глуповат и наивен, раз вместо этого проводил с Генри столько времени, сколько, кажется, ни с кем в жизни.       Оглядываясь на Стену, Генри мог видеть вертолётную площадку. Чарльз мог бы быть здесь, мог бы прилететь. Генри ещё не придумал причину визита, хотя, если бы тот узнал, что Генри в Стене, возможно, он бы припарковал свой вертолёт здесь. Генри не знает, может быть, на самом деле ничего этого не было бы, и Генри представляет то, чего просто очень хотел бы, даже если не до конца этого осознаёт сам. Но у Генри больше нет времени стоять и бесцельно думать о всех возможных исходах.       Сейчас Генри стоит посреди холодной зимы в непонятном ему месте, и всё, что ему остаётся делать — идти. Идти в противоположную сторону от стен комплекса, который покинул часом ранее, идти и идти. Идти и надеяться, что всё будет в порядке. И он найдёт место, в котором согреется, до того, как отморозит себе что бы то ни было.              Да, Генри Стикмин был признан мёртвым. Было смешно читать об этом, будучи человеком, который носил имя Генри Стикмин. Не прошло и месяца, когда он, теперь будучи «мёртвым», скитается где попало, лишь бы не помереть с голоду или, не дай Бог, чего-то ещё. Это несколько трудно, но Генри учился воровской жизни на протяжении лет, поэтому ему не привыкать. Фактически, это его привычный образ жизни, который лишь немного усложнился отсутствием постоянного (и законного, но это то, что отходит на второй план, пока он незаконно остаётся жив) жилья. Но Генри — кактус. И его так просто не убить. Он жил, живёт и будет жить.       О жизни, как там живёт Чарльз? Он, должно быть, был одним из первых, кто узнал о, так называемой, смерти Генри. Стикмин часто о нём думает, но последнее, чего он хочет сейчас — встретиться с ним. Не то чтобы он ему не доверяет, нет! Генри доверил бы свою жизнь Чарльзу. Но Генри определённо чувствует некоторое волнение от того, что заставил переживать Кэлвина и что будет, когда тот встретится с Генри. Некоторое волнение вызывает то, что Стикмин не может представить его реакцию. Всё, что всплывает в голове тут же отметается под предлогом «Чарльз так не поступил бы». Варианты появляются в голове бесконечным потоком. Но Чарльз так не поступил бы. Тогда как же Чарльз поступил бы?       Генри не знает. И Генри не готов. Чарльз, скорее всего, тоже. Пытаясь поставить себя на место Чарльза, Генри был бы просто в бешенстве от того, что считал своего близкого человека мёртвым, а тот оказался жив, так ещё и месяц лежал на дне, не подавая никаких признаков того, что он всё ещё обитает в этом мире. Но… Чарльз так не поступил бы. Чарльзу, должно быть, сейчас тяжело и внезапное появление Генри после столь долгого молчания лучше ему, наверное, не сделают. По крайней мере, так думает Генри, а Генри не то чтобы мастер дедукции.       Было бы справедливо предположить ровно обратную реакцию, что Чарльз обрадуется, но Генри совсем не видел поводов для радости. Потому что, эй, какого чёрта тебе вообще пришлось умирать? Что ты делал в комплексе и почему? Мог бы Чарльз разочароваться в Генри? Или он разочарован уже? Тогда, Генри лучше действительно не высовываться. Или… Чарльз так не поступил бы?       Генри не знает. Он хотел бы, но не знает. И рисковать пока не готов. Да, он скучает, да, будь его воля, он бы отмотал время назад и постарался бы избежать заключения, но что случилось, то случилось. События построились так, что Генри не хочет видеть Чарльза сейчас. Рано или поздно они пересекутся, этого он не избежит точно. Но пока есть такая возможность, Генри скрывается, и Генри более не существует в этом мире.              Нет ничего лучше, чем забыть обо всём в баре за лишним стаканом пива (хотя, как любит думать Генри, не существует такого стакана пива, чтобы он был лишним, пока тебя не тошнит). По телевизору идёт какая-то передача. Генри, вроде как, пытается её смотреть, но то и дело, что отвлекается на свои мысли. Глаза устремлены в экран движущейся картинки, но его мысли совсем в другом месте, он не думает о происходящем в этой вещательной коробке, он думает о происходящем в своей жизни.       Как долго он мог продолжать так жить? Возможно, он не может более выживать со статусом «признан мёртвым». Возможно, легче уже сдаться обратно в комплекс, где он будет жить за государственные деньги, спать на кровати и кушать три раза в день. Возможно, ему стоит показаться Чарльзу и напомнить заявить о своём существовании.       Возможно…       — Генри?!       Знакомый голос раздался со стороны входа в бар. Генри сказал бы лёгок на помине, но Генри думал о Чарльзе слишком часто за довольно продолжительный срок и это первый, когда Чарльз действительно заявился. На самом деле, правильнее было бы сказать, что Генри снова заявляется в жизни Чарльза. Чарльз-то не умирал и не залегал на дно на несколько месяцев, в отличие от него. Он снова думает не о том.       Генри поворачивается на голос и видит то, что ожидалось: Чарльз стоит перед ним. Несколько ошарашенный, удивлённый, но такой счастливый. Генри понимает: ему стоило прийти намного раньше. Но уже неважно, когда они снова вместе.