Разумом... душой... и телом

– Ита-а-ак, как у всех прошла ночка? – Киллер честно пытался проявлять сдержанность (пусть исходя из своих скрытых, каких-то не очень светлых мыслей, но все же), но тишина за завтраком? Это что за извращение? – Да бросьте! Ну что? Что такого я успел пропустить за одну ночь? Да почему вы все… – Неугомонный змей вертелся во все стороны, пока не понял, в чем дело. Точнее, не заметил, – Кросс? Ты такой кислый на вид, но я абсолютно точно не успел испортить тебе аппетит. В чем проблема? О! А может, ты думаешь о том, как бы подвести к тому, чтобы сказать, что ты хочешь… – Заткни пасть. – Кросс полу прошептал, полу прорычал эти слова, не поднимая головы и упрямо смотря сквозь стол. Ему приходилось прилагать максимальные усилия, чтобы не рухнуть прямо сейчас. Он уже помнит, когда нормально спал и просыпался (ещё до этих событий) и чувствовал, что необдуманные действия берут над ним вверх. Вот сейчас змееныш сделает какое-нибудь колкое замечание к его тону и поведению и находиться тут станет в разы неуютней. И не ошибся (словно намеренно). – Ого, у кого зубки прорезались. Так может, ты меня заткнешь? Может, я даже уступлю тебе на первый раз. – Киллер приглушенно зашипел, сощурив чёрные глазки. Как понять, смотрит он тебе в глаза или нет? При его-то поведении. Что примечательно, никто не пытался его успокоить. Ждут, пока ситуация не выйдет из под контроля? Надеются, что Кросс, в споре, сболтнет лишнего? Когда он перестанет задавать себе столько вопросов? В любом случае, он просто промолчит, у него не такой гибкий, острый и ядовитый язык, чтобы переговорить змея. И снова тихо настолько, что слышно муху, которая летает по ту сторону окна. А нет, это у Кросса в голове все перемешалось оттого, как обидно ему сейчас было. Неужто он за жалкие два с половиной дня привык, что его защищают от шуточек Киллера? Может, это потому что им больше не нужен его смех и Найтмер решил попробовать что-то новенькое? Мол, и так сойдет? Ну да, верно. Мрази. Будь он на поле боя, всех бы разрубил пополам… спас друзей… прикрыл глаза на минутку… – Хей, Кросс-с-с, прос-с-сыпайся, – В какой момент Киллер подобрался к его носу так близко? – Надо же, ты серьезно выглядишь неважно, так и до мешков недалеко. Конечно, твоё сахарное личико не испортит ничего, но думать следует в первую очередь о благополучии, верно? – Чужой раздвоенный язык чуть было не проник внутрь глазницы. Звёзды, у него всегда были такие острые клыки? – Уйди! – Кросс дернулся с такой силой, что упал бы вместе со стулом спиной вниз, если бы векторы Найтмера его не поймали… – А! – С этими штуками его связывают не самые лучшие воспоминания. Правда, он никогда не использовал их против него, всегда сражаясь один на один мечом, но то, какие кровопролитные вещи он творил с его… Да какая разница, он сойдет с ума быстрее, вспоминая это. Его бережно вернули в прежнее положение. – Тише, – Негатив сохранял ни в чем не заинтересованный вид, а вот в голосе проскользнуло явное недовольство. Ну да, Кросс, всю ночь думал над тем, как на сны пожаловаться тому, кто видит его насквозь (в душу смотрит). Естественно он не рад такому раскладу, ха! Думал, раз вымотался, то будет терпеть, чтобы не клевать сейчас переносицей? – Кросс, хочешь высказаться, так вперёд. Мы слушаем. Отлично. Начинать первым больше не нужно, это плюс, но желание говорить и спорить испарилось, это – минус. Один-один, хм, маловато, чтобы принять решение капитулировать или решиться и сказать то, что Найтмер хочет услышать. Ах, да, точно, совсем позабыли тот факт, что выбора-то нет. Он должен сказать. – … – А как сказать-то? Это настолько глупая ситуация, что даже смешно. Ладно, будь, что будет, – Ты (он повернулся к Найтмеру, игнорируя взгляды остальных) вчера послал мне ужасный сон, я давно не высыпаюсь и больше видеть такие сцены не хочу. Вот… да. – Это что за взгляд такой? – Мгм, конкретнее, – Киллер, чтоб его. – Что тебе снилось? Кровь, кишки, насилие? Пауки? Ты тонул во сне? Падал с высоты? У тебя выпадали зубы? Может… да что это я, Крос-с-си, тебе не могло присниться ничего ужасного, Гос-с-сподин не допустил бы подобного. Так что колись, что ты посчитал ужасным? – Только монохром хотел защититься, как, неожиданно, все и Даст в том числе, встали на его сторону. – Кросс, это серьёзно. Не в наших целях сделать тебе плохо. – Призрак взял из вазы с фруктами (фрукты хорошее дополнение к любому приему пищи) яблоко и разрезал его напополам, протянув одну половинку бедняге. Тот принял его, но следом сразу же отложил в сторону, аппетита не было. – Это правда, Кросс, перестань делать хуже, чем есть на самом деле. И раз уж ты юлишь, спрошу прямо: тебе действительно было неприятно всё во сне? Не понравилось, как ты поцеловал меня? Как Киллер отлизал тебе? Как Хоррор кусал тебя? Как Даст… – Хватит! – Почему у него не получается выдавить из себя «нет»? Это же не ложь! Не ложь. Смущение качалось на одной качели со стыдом. Вверх, вниз, вверх, вниз, вверх... туда, сюда, туда, сюда… раскачиваясь всё быстрее до хлопков и подпрыгиваний… О, Боже, о чем он думает? – Вау, так вот какой у тебя румянец, да ты фиалка. Такой же скромный недотрога, ав… какой же милый, как же хочется почувствовать твой запах, цветочек. А затем сорвать и красиво вплести в наш веночек. – Что? Он покраснел? – Но не суть, не убегай он ответа, было то, что тебе было неприятно? – Киллер свернулся плотным кольцом рядом с Найтмером и затих. Как он так переменил позицию? – И ещё, Кросс, перед тем, как ответить, подумай, а не решил ли ты, что сон тебе не приятен только после того, как проснулся? В страхе ли дело? Решил, что увиденное им сновидение отвратительно, лишь после пробуждения? По правде, до самого соития дело не дошло, лишь ласки… Удивительно, что он тогда так резко подскочил и заплакал. Если так размышлять, то, как крепки объятия у Хоррора (до сих пор можно вспомнить, как тот нес его на руках), какие осторожные руки у Даста (он держит за руки так ласково), какой мягкий голос у Найтмера и… с Киллером и так всё понятно, можно придти к выводу, что… Этого они и добиваются. Вот, что ему не по душе, хах. – Вы с ума свести меня хотите! – Кросс встал так резко, что стулу таки пришлось встретиться с полом, и ударил кулаками по столу так сильно, что прогремела каждая тарелка. Он должен успокоиться, должен перестать позволять управлять собой. С другой стороны, ради чего? Зачем? Когда ему было не плевать на себя? Когда он не думал о других? Об Эпике, Дриме? Поэтому Найтмер выбрал его? Так нравиться смотреть на самоуничтожение личности? А может, он даже не первый, а? – Хочешь поговорить об этом потом? – Хоррор, до этого молчавший дольше всех, попытался перевести тему. Сделай он это чуть раньше и может быть сработало бы, но не теперь. Кто меченосец такой, чтобы что-то кому-то доказывать? – Нет. Слишком быстро даже для себя, Кросс преодолел разделяющий его от Найтмера шаг и… Поцеловал его. (А хотелось бы врезать со всей дури, но, увы, признаем, что он – сентиментальный несчастливец, постоянно ищущий любви и заботы)