Разумом... душой... и телом

Холодные руки прочертили путь на посеревшем, словно фарфоровом лице, от глазниц, огладили шрам, невесомо сжали подбородок, оставляя чёрный след. Я не стану твоим мужем! Чего греха таить, в саду Кошмара благоухало в разы чудесней. До сих пор кружиться голова… Раз, два, три… Как танец языков пламени проделывает тоже и с его разумом… покидать это место вдруг начисто расхотелось, подумалось, а вдруг… Теперь я понимаю, почему гос-с-сподин запечатлилс-с-ся на тебе. Ты наш желанный гость. Я не стану ничьим супругом! Чего вы все от меня хотите? – И всё-таки ответь, нравится тебе здесь или нет? – Раз, два, три… Приставной шаг в сторону, поворот. Плавнее. Круг за кругом. Мы все очень старались привести её в приличный вид и сделать достаточно комфортной для тебя. Мне… понравилось. Я бы хотел сделать всё возможное, чтобы тебе было приятно находиться здесь. Его аккуратно опустили на кровать. При других обстоятельствах было бы даже романтично. Такой красивый, светлый зал. Свечи горят повсюду и совсем не темно… И он смотрит на него так ласково… Здесь… а как ему называть это место? Чем быстрее ты начнёш-ш-шь видеть плюсы в своём положении, тем меньше минус-с-сов потом сможешь отыскать. Можно он просто выпрыгнет в окно? Но, он не помнит, чтобы бывал на подобных балах раньше… И музыку такую никогда не слышал… Это просто способ заклеймить его. Его ладонь не такая мерзкая, как тот представлял. Его руку никогда не держали столь нежно… Кажется, он слишком расслабился. Вижу, начинаешь привыкать к нам? Трахнуть тебя желают все, кто здесь находиться… и ты, в том числе. А какая разница? Сейчас ведь ему хорошо и он не хочет, чтобы эта ночь заканчивалась… Он знает, как её продлить. Я все равно тебя не поцелую. – Очень нравиться… – И губы у него вовсе не холодные… . . . – А! Всхлип. Судорога. Дрожь. Кросс вжался позвоночником в спинку кровати с такой силой, что-то из них хрустнуло… или скрипнуло, не важно. Щеки уже щипало от слёз, но они всё не прекращались. Уже и одеяло намокло. Только подумать, вот к чему привела его оплошность. Ранее кошмары и отдаленно бы к нему ни приблизились без доступа Найтмера к душе, а теперь. Теперь подобные сны ждут его каждую ночь. Бррр… Кости трясло так, словно его вначале ошпарили, а затем кинули в сугроб и оставили одного замерзать в наказание за проступок. Но Кросс же ничего плохого ни сделал. Да? Тогда почему? – Почему, – Кросс прошептал это вечно не дающее покоя слово севшим голосом. Вчера в саду он чересчур много кричал. Не стоило ему вообще рот открывать, теперь горло болит ещё сильнее. Вот бы сейчас к Найтмеру в би… Нет! Отлично, просто замечательно. Один раз спокойно посидели, а он уже начинает принимать это, как обыденность. Можно подумать, они каждый вечер вот так вот проводят. Но… Так ведь может быть. Это можно устроить. Кошмар сам об этом чуть ли не прямым текстом говорит в каждом предложении. Так какой смысл отказываться? Интересно, а что он мог увидеть во сне дальше? Не проснись он от страха? По ходу мыслей дыхание восстановилось. Спина расслабилась. Кросс опустился обратно на подушки. Сонно моргнул и помотал головой. Ни-че-го хо-ро-ше-го. Они все не просто так разыгрывают этот спектакль, стоит этому Деспоту получить желаемое, как он тотчас снимет с себя маску любви. Да, точно. А потому ему остаётся только смириться со своей участью и не сделать себе хуже. Ну вот, мысли зашли в тупик, и пришло время вернуться в реальность. Только сейчас бедный рыцарь заметил, что за окном все ещё ночь (занавеси-то никто не задвигал), а в спальне светло. Обойдя взглядом комнату он, наконец, обнаружил источник света. Небольшая свеча стояла всё на том же столике и тихонько озаряла темноту, которая так пугала Кросса. Миролюбиво и не страшно. Что самое главное – никакого змея поблизости. Его меченосец уже научился примечать. Даже если тот и приблизиться к нему ещё хоть раз, он рыкнет на него, и пускай потом болтает, что хочет. Лишь бы не трогал. Делать нечего, ночь на дворе, надо досыпать и как-то восстанавливать режим сна. Уснуть и досматривать приготовленную для него на сегодня шоу программу. Или есть другой вариант: встать, взять свечу в руки и вспоминать дорогу до библиотеки, а по пути найти приключения. Ещё вариант: не спать. Больше никогда. О! И вот ещё: прыгнуть в окно, в конце концов. А вдруг с переломанными костями он больше не будет Нужен Найтмеру и тот убьёт его? Решено. Он просто посмотрит сон. Страшно продолжать думать, мало ли до чего он сейчас ещё до соображается. Кросс поёжился и перевернулся со спины на бок. Потушил огни в глазницах. Минута. Две. Десять. Полчаса. Дёрг! – А! Кха-кха, – Да сколько можно? Дверь открылась бесшумно, и Кросс отправился бродить по коридорам. Такие сны ему определенно не нравятся, беспредел! Темнота за пределами комнаты была другой. По настоящему таинственной и враждебной. Её на ключик не запрешь. Вот сейчас она схватит тебя сломает каждую кость, раскрошит и покроет гобелены его пылью. Кстати, Страж отчетливо помнит, как Найтмер применял похожий способ уничтожения врагов. Но с тех пор, как он тут, Кошмар ни разу их не… – Осторожно. – Так вот каково это – лежать на воздухе. А, нет, это Даст его поймал и спас от новых синяков. Споткнуться о неровность в каменной плитке пола – это то, что должен уметь каждый уважающий себя воин, браво. Его бережно подняли и поставили на ноги. – Ты чего бродишь посреди ночи? – Даст склонил голову на бок, проверяя часы. – Эм… – И что сказать? Выдох. Пора успокоиться и начать принимать положение таким, как есть. Ну, ищет он Найтмера, чтобы снова выяснить отношения, ну и что? – Кошмары мучают, – Во всех смыслах. Призрак тихо вздохнул и, как в тот раз, повел его за собой, взявшись за руку. Правда, шли они в противоположном направлении. – Ты куда меня ведёшь? – По какой причине дворецкий вел его обратно? – В спальню. – Спальню? – Твою спальню. Успокойся. – Почему тот просто проигнорировал его слова? – Но мне нужно… – К господину, да, я услышал тебя. Так тот тоже сейчас в своих покоях, все ещё желаешь к нему? – В покоях? О, тогда лучше дождаться утра. – …Нет. – Знаете, уж лучше он будет смотреть не самые приятные для него сны, но наяву останется не тронут. С каждым необъяснимым поступком этого сборища нелюдей, верить в собственные силы становилось сложнее. Он уже забывал повторять себе, что кругом обман. Устал. Боялся поддаться мимолетному желанию, о котором пожалеет. Вернувшись в комнату и снова укутавшись в одеяло, Кросс понял. Спокойный сон для него отныне – роскошь. По этой причине монохромный коротал время придумывая, как же он будет утром просить Найтмера прекратить это издевательство.