Разумом... душой... и телом

Это была самая страшная война за всю историю с момента рождения тьмы и света. Теперь уже окончательно, добро проиграло. Пронзительный звон, лязг металла о металл, хрипы и стоны. Самые отважные рыцари, что многие века прикрывали своими спинами мирный народ, подставляя свои щиты и тела под удары зла, обратились в пыль, смешались с кровью и грязью. Были и те, кто выжил, но и их в скором времени смерть заберет в свои холодные объятия. И тогда этот мир больше никто не спасёт. Одним из последних был Кросс. Королевский страж, что весь свой век верой и правдой служил королю и охранял покой на святой земле. До самой последней минуты. От облачения остались одни только тряпки, не пригодные даже для мытья полов. Изнуренное тело умоляло о пощаде, а переломанные кости болели так сильно, что хотелось просто избавиться от них. Он двигался, управляемый рефлексами, что отрабатывал с момента, как научился ходить. Изможденность порождала безразличие, но нельзя было рухнуть безвольной куклой, на милость тирану. Пришлось приложить титанические усилия только за тем, чтобы подняться с чёрной, покрытой пылью и кровью друзей и союзников, земли, что когда-то была плодородна. О том, чтобы поднять меч на уровень груди и речи быть не могло. Однако сдаваться было нельзя. И мысли о смирении не промелькнёт в затуманенном тупой болью сознании. Уж точно не перед ним. У него было множество имён: «Повелитель кошмаров», «Демон», «Сатана». Но сам себя он называл «Найтмер». Кошмар… страх… Своё имя он вполне оправдывал. Стоило только упомянуть его имя в любой беседе, как моментально наступала тишина, все в ужасе озирались по сторонам, стремились занять место у свечей, поближе к свету. Ни одно его появление не обходилось без кровопролития. Вопреки всем стараниям Кросса помешать ему. Он только вновь и вновь отсрочивал неизбежное, медленно и постепенно его вера в лучшее стремилась к выгоранию. Было ясно, как день, ему и оставшемуся десятку полумёртвых воинов не справиться с обороной главных ворот, что отделяли поле боя от мирной жизни людей и монстров. Найтмер неспешно, растягивая сладкий момент триумфа, шагал в его сторону. – Здравствуй, Кросс. – Вместо ожидаемой смерти, мгновенной или мучительной, не имело значения, Повелитель кошмаров остановился в шаге от него и зачем-то начал осматривать, хорошо, что только со стороны, пока растущая и набирающая силы от ауры страха, тьма заставляла воинов кричать и извиваться в предсмертной агонии. Их самих она обошла стороной, подползая к воротам. Ответа не прозвучало, тогда Кошмар не стал ещё больше нагнетать, он и так слишком долго ждал этого момента. Ему не нужна была власть над этой землёй. – Как же долго я ждал этого момента, когда ты, такой непреступный, ничего не сможешь против меня сделать. – С каждым пропетым словом дьявольский оскал становился всё шире. – Этот мир обречен, как и всё, что тебе в нём дорого… Найтмер замолчал, давая меченосцу время осознать услышанное. Будто тот до этого момента не понимал всю безысходность своего положения. – Но кое-что ты всё-таки можешь сделать. – Кросс забыл, как дышать. Ему не померещилось? Это не измученный разум обманывает его? Или это просто злая шутка Кошмара? – Ты ведь хочешь их спасти, м? Звёзды, этот взгляд. Потухший и вновь воспламенившийся огоньком надежды. Как же Найтмеру нравился этот рыцарь. Как же было мучительно подавлять в темной душе желание обладать им. Целиком и без остатка опорочить тело, утопить в похоти, принудить его. Но даже если бы он не сковывал себя цепями хладнокровия и расчетливости, то не смог бы присвоить себе Кросса прямо сейчас. А всему виной дурацкий закон, что распространял свою власть на оба мира. Вето такой силы, что даже сам Повелитель тьмы не мог ему не подчиниться. Чтобы иметь право обладать человеком или монстром необходимо выполнить три условия: во-первых, получить от желаемого объекта устное подтверждение. Тот должен добровольно произнести согласие на обладание собой. Это клятва разума. Во-вторых, нужно было заполучить смех этого монстра или человека. Но не случайный, а направленный именно на вас, адресованный вам. Даже малейшая улыбка является подтверждением. Это клятва души. И последней ступенью к желаемому призу должен стать поцелуй. Добровольный. Не вы, а вас должны поцеловать. Это клятва тела. Только после этого Найтмер сможет подчинить Кросса себе. И сейчас он собирался получить первый элемент. – Я слушаю. – Кросс чувствовал неладное. Знал, что в словах Найтмера скрыт подвох. Но если у него есть возможность спасти свой мир, то он готов пойти на всё. – Говори. Ядовитая улыбка расплылась на покрытом скверной лице. – Дай мне клятву разума. – Гетерохромные зрачки сузились до размера ушка иголки. Он понял, о чем просит Негатив. Этот закон знал каждый от рождения будь то король или раб. Холодные руки прочертили путь на посеревшем, словно фарфоровом лице, от глазниц, огладили шрам, невесомо сжали подбородок, оставляя чёрный след. – Согласись пойти со мной и я… – Нет! – Руки обожгло, пришлось отступить от меченосца, ведь прозвучал отказ – первое право защиты. – Да ни в жизни! В ответ на изречение рыцаря за воротами раздались людские мольбы о помощи и просьбы прекратить. Стражники, что секунду назад чуть дышали, захлебнулись в пучине горя и неотвратимого затмения последних лучей солнца. – Нет? – Найтмер надавил на это слово, стремясь придавить Кросса ещё ниже, чем он сейчас находился. Открыть глаза на то, что судьба этого мира зависит только от него. – Неужели это настолько высокая цена в обмен на жизни? Послушай, как они страдают. Ты можешь пресечь эту войну. – Под конец монолога Кошмар склонился над монохромным. Близко-близко к ушному отверстию и прошептал, словно кто-то мог услышать их секрет. – Даже когда они все умрут, ты останешься, Кросс. Уцелеешь, выживешь. Тебя я не трону, оставлю, чтобы ты, смотря на руины того, чему всю жизнь служил щитом. Вспоминал наш разговор, как ты отказал мне. Как из-за тебя… – И снова крики ни в чем не повинных людей и монстров сыграли решающую роль в сломе стержня монохромного. – Я согласен. – Руки, что из последних сил сдерживали клинок, безвольно повисли вдоль тела. Теперь его слова имеют по отношению к Найтмеру меньшую роль. Тьма отступила от ворот и вернулась к хозяину. – Превосходно, иди за мной. Как и обещал, мы покидаем эти земли. – Кросс, вопреки внутреннему нежеланию, подчинился. Вот, что значит, дать согласие. Голос и мнение теряют свою силу. По сути, его слова для Негатива с этого момента пустой звук, если только он сам не пожелает его услышать. Или же если это не касается защиты второго и третьего права, в этом он всё ещё волен проявлять неповиновение и если он скажет «нет», Найтмер не сможет заставить. Таков порок, присущий нашей природе: вещи невидимые, скрытые и непознанные порождают в нас и большую веру, и сильнейший страх. Кросс не знал, что ждет его дальше, но был непоколебимо уверен, он никогда не улыбнётся этому демону и уж точно не поцелует его. Родной мир скрыла пелена тьмы.