Так все таки как их звать?

      Сколько бы Дима себя не искушал перед сном, снова задумываясь о такой незначительной вещи, как поцелуй, все мысли сводились к одной. Какие они на вкус?

      Просто представить себя и Игоря в нерабочей обстановке, не в ворохе документов или вовсе не галопом по всему Петербургу с яростными криками, куда и как, перехватывая очередного преступника. А дома, растрепанных после хорошего крепкого сна, где парень торчит на кухне, вслушивается в кипящий чайник, чтобы его не прозевать и медленные шуршания тапочками по паркету, которые в конечном итоге приведут их владельца за спину Димы и тихий, но очень бархатистый голос, где-то над головой со словами: «Доброе утро, Дим». Тот в свою очередь развернется и сонными глазами поднимает взгляд выше, а там довольный Игорь. Помятый, будто гармошкой из бумаги, даже не может толком глаза, а уже тянется к губам.       И боже мой. Что происходило сейчас с Дубиным ни один словарь мира не опишет его. Сначала это был шок, потому что ответ на интригующий вопрос наконец-то был получен. Даже немного смешно, что чувствовался вкус шавермы. А ещё где-то в углу губ остался нетронутый соус, который не участвовал в процессии. Потом неловкость за свою неопытность (потому что, как казалось ему, по сравнению с Игорем он вообще никогда не целовался). Радость, такая опьяняющая, что он вовсе забыл про внешний мир. Кому какая разница где они? Самое главное этот момент, который по ощущениям продолжался очень долго. На смену некоторой эйфории, пришло осознание. Его.целует.Гром. Не зря говорят «И грянул Гром…». Грянул и очень даже громко и звучно. Нет воздуха.       — Игорь?! — Хрипловатый и явно ошарашенный голос Димы его сдал с потрахами. А еще не менее удивленный напарник точно с такими же круглыми глазами смотрел на него, правда через секунду прикрыл правый глаз, тихо шикая (сколько он ему говорил «давай обработаю» тот снова и снова отнекивался). Может это сам Дубин к нему полез, а из переизбытка мозга того коротнуло и вот результат?! Если это так, то уже стоило бежать за документами к Прокопенко.       — Я все пойму, — Невозмутимо сказал мужчина. Руки безнадежно сжимали шаверму. Энтузиазм в глазах пропал. Плечи опущены. Все тело в позе выражало переживания и возможный страх Игоря. Концы усов приуныли, тем самым окончательно выдавая. Не нужно быть следаком, чтобы Дима понял его.       — Игорь, — Сердце парня готово было выпрыгнуть в любой момент, или лучше по команде майора. Стоило только Дубину перевести свой взгляд на Игоря машинально остановил свою руку буквально в паре миллиметров от ладоней Грома. Закат обильно поливал своими последними лучами лицо напротив. Вылезающие кудри из кепки схожи на тонкие нити золота. А глаза. Так парень любил их вспоминать. Столько эмоций они выражали в один момент. Чаще это было слепая ярость на очередное преступление, а порой там проглядывалась великая печаль. Не сложно вспомнить почему. Сейчас же происхождение взгляда Грома было ясным. Он сильно расстроен своими действиями. Хотя почему? — Встань пожалуйста.       — Зачем? — Игорь ожидал всего: крика, драки, даже просто безмолвный уход напарника прослеживался, как вариант событий. А перед ним вполне себе спокойная, можно сказать будничная улыбка, с которой Дима проживал каждый рабочий день, даже под тупыми шутками Цветкова она никак не менялась. Сейчас это нисколько не забавляло, а пугало. Видимо будет драка.       — Ну встань, пожалуйста.       Грому ничего не оставалось, кроме как правда встать. Шаверма благополучно была забыта и рвалась наружу. Впервые в его жизни. При обнаружении гниющего трупа он спокойно ел и улики осматривал, а тут на тебе. Что же происходит с ним? Фольга активно зашуршала, закрывая уже холодный лаваш с его содержимым, а после свёрток оказался в пакете. Дима же также аккуратно свернул свою порцию, которую даже их целлофанового букетика не вынимал.       — Только целься в левый глаз, — В шуточной манере произнес мужчина, выпрямляясь во весь рост. Правый глаз, который в последствии «допроса» был подбит неприятно колол при выражении эмоций на лице, отчего в полной мере не получилось банально открыть глаз.       В ответ только давящая тишина с примесью шороха куртки Дубина. Будто готовился и целился. Заместо холодного четкого удара, а повидал он их немало, на лице оказалась очень теплая и мягкая ладонь. Игорь замер, не дышал. Не гипсовое изваяние конечно, но любая статуя ему позавидует и Дима это прекрасно знал. А еще прекрасно знал, что Игорь человек действия и красивые лирические слова, толпой бегущая вперемешку с матами, его не впечатлят. Поэтому поступил ровно точно так же как и он минутой назад. Поцеловал.       Щетина колола, щекотала и была в попытках снять небольшой пластырь на щеке Дубина, который тоже иногда слов не понимает.