***
Чонгуку пришлось неделю полежать в больнице. В этот период к нему заезжал Хосок, которому сообщили страшную новость, что его друг теперь какое-то время будет на домашнем обучении. Хосок словно ураган прибежал в больницу, обольстил медсестёр, чтобы те пустили его к другу в не приёмные часы, а потом этого же друга очень хотел придушить подушкой за то, что тот попал в аварию и загремел в больницу. Теперь Хосоку придётся несколько месяцев ходить в спортзал без Чонгука, пока тот будет на реабилитации. Чонгуку регулярно делали перевязки, его выздоровление шло быстрее, чем у других альф с подобными травмами, ибо сущность энигмы играла свою роль. У Чона был крепкий организм, способный к быстрому восстановлению, что очень удивляло врачей больницы, которые изучали результаты его анализов. Чимин приносил Чонгуку фрукты, кормил его супом с ложечки, словно маленького ребёнка. Но долго омега у него не сидел, потому что все, и Чонгук в том числе, говорили ему отдыхать дома и не нервничать. Истинные постоянно были на связи, переписывались в чате и присылали друг другу милые сообщения о том, что скучают. Чонгук больше волновался теперь за здоровье Чимина, нежели за своё. Он требовал отчёта о том, что конкретно его омежка сегодня покушал и сколько часов поспал. У Чимина из-за беременности и переживаний за истинного обострились природные инстинкты, дошло до того, что он однажды сделал гнездо из подушек и одеял, а также свитшотов Чонгука, пропитанных его запахом. Так омежка чувствовал себя в безопасности, защищая своего птенчика в животе, пока их отца-альфы не было рядом. Сокджин и Намджун заботились о Чимине, словно родители, проверяли, всё ли с ним хорошо, но видя, как тот в позе эмбриона мирно сопел в подушку, словно ангелочек, укутанный запахом и аурой истинного энигмы в комнате Гука, они улыбались и тихо закрывали дверь спальни. Тэхён тоже хотел заботиться об омеге брата, он готовил ему свежевыжатые соки и приносил булочки с шоколадом. В самый канун Рождества Чонгука выписали и отпустили домой. Врачи наказали строго соблюдать все рекомендации, и чтобы никаких нагрузок. По этому случаю Сокджин и Намджун устроили праздник у них дома. Везде висели гирлянды, в гостиной горел камин, а в углу стояла нарядная ёлка. Тэхён кушал имбирное печенье и раскрывал рождественские подарки от родителей и Чимина. Чонгук, одетый в белую рубашку, но с бандажом на плече, сидел на диване и здоровой рукой обнимал Чимина, который нарядился в персиковый свитер, а на шею надел ожерелье из красных бусинок. Он рукой с надетым на неё золотым браслетом, подаренным Чонгуком, тихонько отталкивал руку альфы, потому как тот постоянно лез к нему под кофту и гладил ещё пока плоский животик, где рос их малыш. У Чонгука теперь было два маленьких пупсика, о которых он хотел заботиться. Чонгук пока не ощущал себя в полной мере будущим отцом, но он был счастлив наблюдать за улыбкой Чимина, который весь светился от счастья, будучи очаровательным беременяшкой. Омега следил за своим здоровьем, взял внеочередной отпуск, чтобы на первых сроках беременности особенно тщательно беречь себя и ребёнка, чтобы не было никаких стрессов, лишней нагрузки и недоедания, потому как на своей работе Чимин часто забывал поесть. Ради малыша Чонгук был не против, чтобы Чимина обследовал Мин Юнги, однако омега сам посчитал, что это уже слишком. По рекомендациям врачей-знакомых он нашёл хорошего гинеколога-омегу, у которого в практике было большое число сложных случаев со счастливым исходом. Чимин регулярно посещал консультацию по омежьему здоровью, хорошо кушал и отдыхал в отпуске, намереваясь как можно скорее уйти в декрет. Он очень любит свою работу, но, когда выбор встаёт между ней и собственным ребёнком, Чимин выбирает малыша, который всеми силами цепляется за жизнь в его утробе, судя по результатам анализов. Сокджин пищит от ювелирного подарка от Намджуна, целует любимого мужа в губы, отчего Чонгук и Тэхён морщатся, причитая: «У-э, нашли место». Чимин лишь хихикает над братьями, с удовольствием уплетая бананы и манго из огромной корзины, которую супруги Ким подарили ему. Стоит ли говорить, что Сокджин закармливал Чимина самыми полезными продуктами и витаминами? Будущий дедушка был на седьмом небе от счастья, что его любимый муж рядом, дети здоровы, а Чимин, как сладкая булочка, ходит и гладит свой беременный животик.***
Чонгук восстановился в школе и стал посещать уроки, потому что экзамены стучались в двери. Хоть и с бандажом на плече, но Гук сходил и уверенно сдал все выпускные экзамены на высокие баллы, чем порадовал своих родителей, которые переживали больше, чем он сам. Чимин же привыкал к своему новому положению, отказываясь от некоторых привычек. Он, как обычно, хотел пойти в спортзал, но из-за тошноты не был уверен, что теперь сможет заниматься спортом. К тому же, большие физические нагрузки ему пока противопоказаны. Вся семья Ким вместе с Чимином и Хосоком, который тоже сдал экзамены на отлично, отметили Соллаль пышно и весело. Они вспоминали смешные истории из прошлого, Чимин невольно задумался о том, как давился тем несчастным печеньем, когда Чонгук хотел подчинить своего Минни. Но теперь ему не нужно давить на него энигмой, потому как омега и сам не против, когда Чонгук командует надеть тёплые носочки и выпить стакан подогретого молока. Чонгук старался быть заботливым альфой, тем более, ему самому приносило это удовольствие. Чимин казался ему хрупкой куколкой, которую нужно беречь. А уже в феврале наступил день выпускного в школе. Хосок и Чонгук, одетые в нарядную жёлтую школьную форму с галстучками на шее, с укладкой на голове и улыбками на лицах шли в актовый зал. Чимин с Сокджином, Намджуном и Тэхёном, а также с папой Хосока Кёнджином поспевали вслед за выпускниками. Чимин с макияжем на лице и причёской был одет в зелёный свитер с накинутым сверху чёрным пальто, нёс в руках свою сумку и букет цветов. Везде была суета, родители шли с улыбками на лицах и разговаривали о своих детях, что они все у них большие молодцы. — Чонгук-и, улыбнись! Умничка мой! Папа гордится тобой, мой альфёнок! — кричал из толпы родителей и выпускников Сокджин. Он очень гордился, что его сыночек закончил школу на отлично и теперь готов поступать в Пусанский национальный университет. Чонгук поворачивает голову, отчего его кольца в ушах немного дрожат, и одними выпученными глазами говорит: «Папа, пожалуйста, не позорь меня!». Но Джин не обращает внимания и смеётся, когда видит, как юный альфа его немного стесняется, поэтому выкрикивает слова поддержки ещё громче. — Да-да, мы уже скоро будем, — говорит по телефону Намджун с управляющим его ресторана, где их уже ждёт стол с праздничным обедом. Намджун включает видеозапись на телефоне и снимает Чонгука с Хосоком, когда те кланяются директору школы и получают дипломы об окончании старшей школы. Мужчина средних лет наставляет выпускников на правильный путь в жизни и желает отличных успехов в университете. Затем все делают общее фото выпускников на сцене. После Чимин ловит Чонгука за руку, вручает ему букет цветов и легонько целует в щёку. Он не хочет смущать его перед одноклассниками и кучей народу вокруг, но Чону, видимо, всё равно, потому что он сам тянется и уверенно чмокает его в губы. Щёки Чимина зарумянились, он опустил взгляд и захихикал от прилива милоты. Сокджин и Тэхён задушили Чонгука в своих объятиях, осыпая поздравлениями. Затем Намджун пожал ему руку и обнял, сказав на ухо: — Я горжусь тобой, сынок. Чонгук растрогался. Он очень любит Намджуна, и он очень рад, что тот есть в его жизни. — Спасибо, отец, — обнимает его Гук в ответ. Затем все скорее пошли в фотозону, чтобы сфотографироваться всем вместе на память. Пройдя большую очередь из детей и родителей, Чонгук встал в центре с раскрытым дипломом в руках, а родные и близкие облепили его со всех сторон. Чимин стоял справа от Чонгука, одной рукой держался за него, где на пальце блестело подаренное Чоном гладкое кольцо с надписью «moon», а второй рукой омега прикрывал краем пальто свой выпуклый животик. Кёнджин сфотографировал их всех на телефон, улыбаясь. Потом настала очередь Хосока, чтобы сфотографироваться с папой и заслуженным дипломом. Пока была суета, Чимин краем глаза поймал на себе взгляд Даян, который тоже был в нарядной форме с дипломом в руках. Чимин чувствует себя неловко, когда пальто всё же раскрывается при повороте и Даян опускает взор на его живот. Тот понял всё без слов и горько улыбнулся, кивая сам себе, делая мысленные выводы. — Хосок-а, — зовёт Пак альфу, когда тот отходит от фотозоны. — Да, Чимин-щи, слушаю. Чимин берёт его под руку и уводит в сторонку: — Скажи, ты встречаешься с Даян? Хосок вздыхает и спокойно отвечает: — Нет. Как-то не сложилось. Но вы не волнуйтесь, к Чонгуку он больше не подойдёт. Тем более, Даян послезавтра улетает учиться в Россию. — М, хорошо. Тут возникает Чонгук всё ещё с букетом и дипломом в руке: — Ну что, мы едем в ресторан? Хосок, вы на машине? — Да, мы с папой поедем вслед за вами. — Отлично, — кивает Чон. — Чимин, пойдем, пора ехать. Чимин кивает, потом поворачивается к Хосоку и ещё раз поздравляет его с окончанием школы, невинно чмокая в щёку. Хосок улыбается как кот, а затем ищет глазами своего папу, чтобы с ним ехать в ресторан. Уже в машине, где Намджун был за рулём, Чимин поворачивается к Чонгуку лицом и спрашивает, каково себя ощущать взрослым. — Я наконец-то сниму школьную форму. Я очень этого ждал, — со смешком отвечает Чонгук. Чимин и все остальные хихикают. — Поздравляю тебя, мой альфочка, — шепчет ему на ухо омега. — Хорошенько покушай сегодня. — Спасибо, Минни. Ты тоже хорошо покушай. Наш малыш должен хорошо кушать. Так говорит папа. — Вот именно, — подтверждает с переднего кресла Сокджин, услышав последнюю реплику. Тэхен сидит с краю позади и смотрит в окно, рассуждая, что тоже хочет поскорее закончить школу и учиться в университете. Они приезжают в ресторан, принадлежащий семейству Ким, и занимают забронированный широкий стол, куда официанты уже приносят приготовленные горячие блюда. Когда все рассаживаются по местам, Хосок делает несколько общих селфи. Чимин вместе с Тэхёном пьют сок из стаканов, пока выпускники и их родители пьют шампанское, громко чокаясь. Все пробуют напитки, кушают вкусную еду и веселятся, без конца фотографируясь и смеясь с шуток Сокджина. Спустя некоторое время Чимин отходит в туалет, а после в коридоре его ловит Чонгук и ведёт за руку в сторону кабинета отца. Там сейчас никого нет, и никто туда особо не заходит. Чонгук защёлкивает двери и набрасывается на Чимина с поцелуями. Чимин кладёт руки на шею альфы и отвечает на поцелуй, шевеля губами и языком, прикрыв веки. Омега пятится назад под напором Чонгука, садится на край письменного стола и издаёт звуки наслаждения от сладкого напористого поцелуя. Чонгук блуждает руками по его спине, талии, потом спускается к животу и гладит его сквозь ткань свитера. — Котёночек мой, я так соскучился по тебе, — шепчет между поцелуями Чон. Чимин горячо выдыхает ему в губы, еле выговаривая: — Я тоже, мой альфа. — Нам уже можно по срокам? Плечо моё почти не болит. Доктор сказал, что без большой нагрузки на плечо мы можем с тобой… — Можем. Мой гинеколог только вчера на приёме сказал, что нам с тобой разрешается заниматься сексом, но не очень часто и аккуратно. — Я постараюсь быть аккуратным, мой сладкий. Чимин скулит под его ласками, закрывает глаза и отвечает на новые поцелуи. — Ты сегодня такой красивый. Я так рад, что все видели моего Минни. Ещё бы животик всем показал, и вообще красота. — Гуки, пока нельзя. Не надо показывать нашего малыша раньше времени. — Понимаю. Но так хочется, чтобы все знали, что ты мой. — Все и так знают. Твоя метка всех отпугивает. — Правда? Хорошо, — довольно тянет Чонгук улыбку, а потом оттягивает ворот свитера на омеге и целует оставленную метку. Касается языком и намеренно оставляет ещё больше своего запаха. — Гуки, — хихикает Чимин. — Что ты делаешь? Хочешь, чтобы у всех официантов-альф приступ был? Чонгук ухмыляется и снова целует своего омежку в губы, наслаждаясь их сладким вкусом. Чимин уже сидит на столе и послушно раздвигает ножки, обвивая ими бедра Чонгука, который никак не может насытиться близостью со своим истинным. Его запах дурманит, он становится ещё слаще из-за беременности. Ощущение такое, словно Гук обнимает мягкое облачко. От тела Чимина исходят расслабленные волны, что передаётся в его запахе, насыщенным цветущей сакурой. Удивительно, что каждый раз он раскрывается для Чонгука по-новому. Альфа не может насытиться им, поэтому при каждом удобном случае старается обнять его и присосаться к запаховой железе, чтобы почувствовать себя лучше. — Детка, я ещё хотел спросить. Когда ты переедешь к нам в дом? Чимин роняет глаза в пол: — Зачем? Мне как-то неловко… — Почему же? Родители давно зовут тебя к нам. Будешь спать в моей комнате, и я не буду волноваться за тебя и нашего щеночка. — А моя квартира? — Ты можешь сдавать её в аренду, — пожимает плечами выпускник. Омега внимательнее вглядывается в тёмные омуты альфы: — Смотрю, ты уже всё продумал. — Тебе теперь от меня не избавиться, Минни. — Я и не собирался. Чимин тянется вверх и чмокает альфу в губы. Ему так приятно ощущать его заботу и нежность. В груди тает от ощущения, что он носит под сердцем плод их с Чонгуком любви. Пусть всё между ними кажется весьма необычным, но именно сейчас Чимин чувствует, что они всё делают правильно. Чонгук его буквально на руках носит, каждый раз ласково целуя живот и разговаривая с малышом. Пак не сомневается, что Чонгук будет замечательным отцом. Чон не отпускает его ещё несколько минут, крепко обнимая и жарко целуя в губы. У них давно не было близости, он жаждет его прикосновений и поцелуев. По правде говоря, Чонгук уже потерял счёт, сколько раз он влюблялся в Чимина. Видя, как губ омеги касается искренняя улыбка, Чонгуку хочется радовать своё чудо, дарить ему удовольствие. — Пойдем к остальным, нас уже, наверное, потеряли, — мягко просит Чимин, слегка толкая Гука в грудную клетку. Его плечи он всё ещё бережёт, хотя порой очень хочется запрыгнуть к нему на ручки и заснуть, опустив голову на плечо альфы.***
Всё пошло своим чередом. Чимин помогал Чонгуку в учёбе, когда у того возникали вопросы по гистологии, которую они проходили на первом курсе. Чимин с удовольствием объяснял, ведь ему самому было это интересно, а то он в декрете, после такой активной работы, со скуки помирает, хоть так знания освежить. Было забавно и даже мило, когда Чонгук сидел за компьютерным столом и записывал в тетрадь всё, что говорил Чимин, который сидел на кровати Гука, гладил свой выпуклый живот и ел виноград, читая ему мини-лекцию о проблемах регенерации тканей и органов живых организмов. Они были замечательной парой, помогали друг другу, дополняли, вызывали у всех родственников и друзей тёплую улыбку. Были, конечно, те, кто воротил нос и не понимал, как они сошлись при такой разнице в возрасте, однако, при общении с истинными все их сомнения по поводу прочности их союза отпадали. С самого детства Чонгука Чимин видел в его глазах поддержку, что они всё равно будут вместе, несмотря ни на что. И Чимин до сих пор видит в его тёмных омутах любовь и готовность защитить его от всех недобрых слов. Чимин и Чонгук были милыми и пушистыми, как любит говорить Сокджин. Однако, если днём Чонгук был ласковый и заботливый альфа, то ночью он превращался в страстного энигму, еле сдерживая себя в мощности толчков, чтобы не сделать больно малышу в утробе Чимина, который сладко постанывал в его руках. Они жили в доме Кимов, те сами настояли на этом, чтобы жить одной большой дружной семьей, да и Чимин до родов теперь всегда будет под присмотром, и Гуку отныне не надо волноваться за омежку, когда он сам сидит на парах в университете. А через два месяца Чимин и Чонгук отправляются на Чеджу к родителям Пака, потому что отвертеться от них просто не получается. Чонгук хоть и учился в университете со сложной программой, которую нельзя пропускать, но на выходные смог вырваться, чтобы уважить будущих дедушек со стороны Чимина. Папа Чимина плясал от радости, когда узнал, что его сыночек, наконец, познает счастье отцовства. Он, как и Сокджин, хотел затолкать в желудок Чимина все запасы еды, лишь бы его будущий внук был здоровым и сильным. Но Пак никогда не забывал, что он врач, поэтому не позволял всем подряд его перекармливать, потому что переедание так же негативно могло отразиться на здоровье малыша. Он предпочитал больше кушать фрукты, нежели мясо, но от отцовской свинины в маринаде, пожаренной на мангале на свежем воздухе во дворе большого дома, не мог отказаться. Чонгука родители Чимина приняли очень хорошо. Они давно ведь знали о нём и их связи с Чимином. Было неловко поначалу, такой юный альфа и уже заделал ребёнка взрослому омеге, но наблюдая за тем, как Чонгук заботится о Чимине, приносит ему плед, греет ручки, если холодно, кормит супом с ложечки, родители Пак оттаяли и были спокойны, что их дитя отныне в надёжных руках. На следующий день после приезда Чимин и Чонгук отправляются на пляж Гымнын, который был одним из самых больших и самых красивых пляжей на острове Чеджу. Он омывается водами Тихого океана, а белые пески в сочетании с мелкими разбитыми ракушками создают впечатление райского места. Чимин и Чонгук хорошо устроились на привезённом пледе. Гук заботливо подложил под попу Чимина мягкую подушку, и ещё одну подушку устроил у себя на животе, чтобы Паку было удобнее сидеть, прижавшись спиной к груди альфы, а то в последнее время у омеги побаливает поясница. На них были надеты ветровки, потому что ветер с берега всё ещё задувал. Чонгук сидит позади Чимина, обнимает его со спины, складывая руки на выпуклом животе омеги, который был уже на пятом месяце беременности. Под лёгкой курткой Пак был одет в кофту и джинсовый комбинезон для беременных с клепками на плечах, а на его ногах красовались бежевые кроссовочки. Сейчас для всех своих близких Чимин был самой милой беременяшкой на свете. Чимин набрал в весе, отчего щёчки его стали пухлее. Но Гук был в восторге, он называл истинного милой булочкой и исполнял все его капризы. Чимин кутается в куртку, но чувствуя тепло, исходящее от тела альфы, ему уже не так холодно. Дело близится к закату, солнце опускается всё ниже, окрашивая воду в золотисто-оранжевый цвет. — Тебе не холодно? — беспокоится Чонгук, обнимая омегу. — Всё хорошо, — улыбается Чимин, вздыхая. Чонгук целует его в щёку, склонив голову, а потом тоже смотрит на волны, которые омывали песок. У Гука за это время отросла чёлка, и в целом он собирал волосы в хвостик на затылке. Чонгук выглядел уже не как школьник, а как взрослый студент-альфа. Он возобновил занятия спортом, но без особых нагрузок, лишь форму поддерживал. Чимину он нравился таким взрослым ещё больше. Чимин теперь такой сладенький по запаху, но нотки коньяка и шоколада окутывают его, благодаря альфьей метке. Гук склоняется лицом к шее омеги и улыбается, потому что обожает обнюхивать свою детку и знать, что та принадлежит ему целиком и полностью. — Малыш, мне уже не терпится попробовать на вкус твоё молочко, — дует губы Чонгук. Когда они занимаются любовью, Чонгук всё время терзает соски Чимина, думая, ну, когда же там появится сладкое лакомство. Чимин хихикает над его словами: — Оно появится только после родов. И всё молоко будет доставаться нашему сыну. — Уверен, он поделится с отцом. Чонгук был непреклонен в данном вопросе, а Чимин всегда умилялся его ребячеству в некоторых вопросах. — Кстати, я тут недавно был на приёме у своего гинеколога. Мы, заодно, решили сделать УЗИ, — загадочным голосом говорит Пак. — УЗИ? И какие результаты? Наш щеночек здоров? — Здоров-здоров, — Чимин вытаскивает из кармана новый чёрно-белый снимок, который сделал аппарат ультразвука. Он показывает его Чонгуку, но видя его замешательство, хихикает. — Я ничего не понимаю. Переведи? — У нас будет альфочка. — Правда? — Ага, — кивает Чимин, а потом взвизгивает, когда Чонгук накидывается на него с поцелуями. — Детка, я так рад! У нас будет альфочка. Ну всё, я теперь совсем взрослый. У меня будет наследник! — кричит он, что даже люди, гуляющие вдалеке его слышат. Чимин шикает на него, чтобы не распугивал туристов. Они продолжают сидеть в обнимку, смотреть на красивый закат и иногда целоваться. Гук придерживает Чимина за живот, отчего тому гораздо легче. Вообще, Чонгук старался хорошо ухаживать за своей булочкой, он делал ему массаж спины и разминал стопы. Помимо базовой теории в универе, он изучал много литературы про беременных, чтобы лучше понимать, что сейчас испытывает Чимин, и как ему можно помочь, чтобы облегчить этот непростой период. — Надеюсь, он будет характером в тебя, — вдруг говорит Чонгук, отчего Чимин удивленно смотрит на него, повернув голову. — Почему это? — Потому что второго такого, как я, я не выдержу. Чимин смеётся от души, потому как в некоторой степени альфа прав. У Чонгука сложный взрывной характер, а если их альфочка пойдёт в отца, то всем будет тихо. Чимин томно вздыхает, он рад, что всё сложилось именно так. Омега горд собой, что у него хватило смелости пойти против своих принципов и дать их с Чонгуком отношениям шанс. Они ведь истинные, это никогда не изменить. Ещё с самого рождения Чонгука, в том детском блоке, держа крохотного альфочку на руках, Чимин признался, что уже тогда хотел принадлежать своему истинному. С самого первого взгляда Пак испытывал весь спектр чувств рядом с ним. От любви до страха от этой самой любви. Никто и никогда не заставлял сердце Чимина так трепетать, а внутреннюю омегу – робко тянуть ручки к своему альфе. С каждым прожитым днем Чимин влюбляется в Чонгука ещё сильнее. Однажды он сказал ему: «Ты моё сокровище, которое я так долго искал на дне океана, задыхаясь от одиночества». Теперь Чимин не одинок. У него есть Чонгук. Ему очень приятно носить под сердцем малыша именно от любимого Чонгук-и, трогать пальцами метку на шее и чувствовать себя самым нужным и самым любимым омегой на свете. Малыш в утробе тоже чувствует радость папочки, он тоже счастлив, поэтому вытягивает ножку в животе, сигнализируя всем, что он поддерживает всеобщее хорошее настроение. Беременность Чимина, кстати говоря, протекала хорошо, даже сами врачи из консультации по омежьему здоровью удивлялись его показателям. Малыш в утробе развивался согласно сроку, чётко по расписанию. Присутствие альфы-отца благотворно влияло на состояние папочки-омеги и самого ребёнка. У Юнги омега больше не наблюдался, дабы не делать ему ещё больнее. Чимин продолжал быть в декрете, ему нашли вполне хорошего доктора на замену в отделение обсервации. А не так давно в соцсетях Чимин заметил фото, где Юнги обнимал одного омегу, с которым, по всей видимости, ходил на свидание. Чимин видел этого омегу пару раз на медицинских слётах, тот был терапевтом в другой клинике. Чимин знает о нём немного, но омега довольно симпатичен, он, кажется, был разведён, а ещё у него остался сын-подросток. В любом случае, Чимин был счастлив за Юнги, который учился жить без него и идти дальше. Шум волн и ветра заставляет задуматься о вечном. Чимин вспоминает те моменты, когда приводил на пляж в Пусане Чонгука, когда тому было два годика. Малыш топал босыми ножками по мокрому песку и строил из него замки. Пак учитывал, что ребёнку обязательно надо развивать моторику. И не зря старался, Чонгук стал весьма талантливым и способным альфой. — Ты что-то вспомнил? — догадывается альфа, обнимая Чимина за плечи. Тот улыбается и кивает: — Помнишь, как мы приходили на пляж купаться? Ты тогда плавать не умел и не выходил из воды, пока не научился. Упрямый был уже тогда. Чон хмыкает, урывками ловя воспоминания. Он не так чётко помнит своё детство, как и все остальные люди, но в голове остались картинки с приятными моментами, проведёнными с истинным. И его совсем не смущает, что Чимин вырастил его. Чонгуку было приятно, что его истинный омега находился рядом с самого первого вздоха. Когда-то Чимин держал младенцем отца своего сына, а теперь ему предстояло вырастить ещё одного альфочку. Насмешка судьбы, не иначе. Но только теперь за руку Чимина крепко держал Чонгук, обещая всегда помогать и оберегать их. — Я не знал, когда поймать момент. Однако лучшего момента, чем сейчас, не найти, — говорит Чонгук, а потом после небольшого шевеления и шуршания куртки он достаёт тёмно-синюю бархатную коробочку и вкладывает её в ладошки омеги. Чимин принимает квадратную коробочку и со вздохом открывает её. Внутри находится кольцо с маленьким драгоценным камушком посередине. — Ты выйдешь за меня замуж? — задает вопрос Чонгук уже более серьёзным голосом. По ощущению волнительных феромонов ясно, какой это для Чона серьёзный и взрослый шаг. Чимин кусает нижнюю губу, а затем улыбается, повернувшись лицом к альфе. — Да. Я согласен. Чонгук издаёт что-то вроде радостного вопля. Потом сам вытаскивает кольцо из коробочки и надевает его на палец Чимина, после целуя омегу в губы. Блондин с наслаждением отвечает ему, впуская чужой язык в свой рот, буквально всеми фибрами ощущая эмоции альфы. После единения меткой они чувствуют друг друга гораздо сильнее. Чимин с улыбкой отрывается от губ парня и ещё немного любуется красивым нежным кольцом, как символом любви Чонгука. Хоть Пак уже и был замужем, но теперь он выйдет замуж уже навсегда. — Я очень счастлив, мой родной, — шепчет Гук на ухо омеге, отчего тот немного краснеет. Чимин нежится в его объятиях, трогает помолвочное кольцо и задумчиво произносит: — Знаешь, я всегда думал, что спас тебя, когда ты родился. — Так и было, — усмехается Чонгук. — Нет, — вертит головой омега. — Это ты меня спас. — Мой Минни, — растроганный Чонгук целует его в щёчку от прилива нежности. — Я люблю тебя, Чонгук, — прикрыв веки, шепчет Чимин, чувствуя лёгкое дуновение ветерка по щекам. — И я тебя, — вторит энигма, целуя омегу в макушку. — Больше всего на свете, — тихо добавляет те слова, которые всегда предназначались ему самому. Теперь Чонгук понимает глубинный смысл слов, что написаны на его медальоне, который всегда висит около сердца альфы. Чонгук обнимает Чимина, оглаживает его живот, где снова радостно пинается их малыш. Его истинные родители вместе. Теперь уже навсегда.