Сей жар в крови

Сегодняшний улов получился не самым плохим, но и не выдающимся: с десяток монет мелкого номинала, полбулки хлеба и красивая вилка из неизвестного металла. Может, даже из серебра, но его, к сожалею, на зуб не проверишь, а отличать на вид Леви пока не научился. Не то что барыги в ломбардах, которые с порога видели настоящую стоимость еще лежащих в кармане побрякушек, и занижали ее в три-четыре раза для простых поставщиков, и в два — для самого Леви. Все-таки, он был самым активным вором во всем Подземном городе. Да и, стыдно признаться, имя Кенни-Потрошителя еще имело вес. Знающие люди старались не трогать его воспитанника, особенно с тех пор как пошли слухи, что известнейший серийный убийца нанялся цепным псом к самому королю. Леви не слишком верил этим слухам, но и не отрицал их полностью. Если кто-то из местных не появлялся в Подземном городе больше пары месяцев, то было очевидно: он либо мертв, либо нашел выгодную работенку и крышу на поверхности. Кенни пропал на целый год, но в его случае первый вариант даже не рассматривался. Такие, как он, не умирают. Кенни останется среди последних выживших, даже если титаны снесут подчистую все три стены. Не исключено, что он и правда согласился на службу: не королю, так кому-нибудь из лордов. Леви плохо представлял, как устроена жизнь на поверхности, но, наверное, и там людям побогаче иногда требовалось приструнить конкурентов или охочих до их деньжат голодранцев. Войдя в дом, Леви чиркнул спичкой и прошелся по всем фитилям, прежде чем она догорела. Свечей было немного: он экономил их и копил деньги на хороший масляный фонарь. В тусклых огоньках быстро уставали глаза, и даже таская подсвечник за собой во время уборки, он постоянно пропускал пыль в углах. В старой комнате Кенни он не убирался. Только запер на замок, делая вид, что не имеет к ней отношения. Одно маленькое помещение куда легче обогревать и защищать от вездесущих грибов-поганок. Леви чем их только не травил, но новые через пару дней высовывались на том же месте или сантиметрах в десяти от него. В кастрюле оставалось немного бульона со вчерашнего дня. Леви вымочил в нем хлеб, соскрябав коркой жир со стенок, помыл посуду и залез под одеяло. Тоскливо настолько, что взвыть охота. Леви никому не сказал бы этого вслух, но жить с Кенни было гораздо интереснее. Убийца таскал его с собой по злачным местам, учил разбойничьим премудростям, делился историями о старых и новых заказах. Ели они куда сытнее и свечей не экономили. Один раз Кенни даже вывел его на поверхность. Ночью, совсем недалеко и всего на пару часов, чтобы обговорить детали с заказчиком, но, возводя глаза к влажно поблескивающему потолку Подземного города, Леви до сих пор вспоминал чудесное, ошеломляющее небо. Луна светила чистым белым светом в окружении крохотных звезд, несравнимая ни с одним, даже самым дорогим, фонарем. Вернувшись, Леви нарисовал на потолке белый кружок. Кенни посмеялся над ним, сказав, что при виде солнца он, наверно, умрет от избытка чувств. Если и так, это была бы славная смерть. Леви скитался в одиночку несколько месяцев, прежде чем подружился с одним из беспризорников — Фарланом, но новый знакомый приболел и не появлялся третий день. Без него Леви был все равно что плесень в углу. Такой же унылый, безнадежный и никому не нужный. Несмотря на раннее время, он задремал, не теряя, впрочем, бдительности — полоротые в Подземном городе долго не живут. Когда в дверь постучали, Леви уже через несколько секунд оказался на ногах и с ножом в руке. — Кто там? — спросил он грубым голосом, подобравшись поближе. Конечно, на слух его все равно было не спутать со взрослым, но на подростка лет пятнадцати он вполне смахивал. Пока собеседник его не видел, конечно. На лицо ему все еще давали лет девять-десять, но иногда это было даже на руку. За неимением других преимуществ Леви научился оборачивать внешнюю безобидностью себе на руку. — Добрый вечер! — произнес голос с непривычным выговором, какой Леви слышал только у спустившихся с поверхности торговцев. — Я ищу мальчика по имени Леви, и мне сказали прийти сюда. Я не ошибся? — Не ошибся, — ответил он и выглянул через одну из щелок в деревянной двери. На пороге, в одиночку и без оружия в руках, стоял странного вида дядя… или тетя. Скорее дядя, но ни бороды, ни шляпы, как у других мужчин у него не было, только светло-серая бесформенная одежда, как бы она правильно ни называлась, и такие же волосы. Гость весь был блеклый, как выжженное отбеливателем пятно на ткани. Такого здесь не встретишь, местные должны были головы сворачивать, но на деле проходили мимо, будто Леви — единственный, кто вообще его видел. Может, он просто тронулся умом от одиночества. — Ох, это замечательно! Ты и есть Леви, да? Ты один? Человек говорил настолько доброжелательно, что Леви сразу заподозрил — за кустом прячутся его сообщники, которые только и ждут, пока он откроет, чтобы накинуться и отомстить за… За что угодно, хоть за вилку. За прошедший год он успел натворить немало. Впрочем, Леви быстро отбросил эту мысль. Дверь хлипкая — кто хочет, тот выбьет ее с ноги, нет смысла придумывать такой сложный план. Тем более, чудик явно не здешний. — Ты из Культа стен? — предположил Леви, потому что в городе шептались: миссионеры — искренне верующие, раз добрались со своими проповедями до Подземного города. В историю не укладывался только один факт: эта бледная моль стучала не во все двери подряд, и знала его по имени. — Не совсем, — возразил Моль, и Леви, сжимаясь от всеобъемлющего страха ошибиться, задал еще один вопрос: — Тебя послал Кенни? — Я знаю Кенни, — с тенью сомнения кивнул гость, — он много рассказывал о тебе, но не буду врать, он не просил о встрече. — Тогда зачем ты здесь? — голос дрогнул, и Леви снова звучал на свои неполные двенадцать. — Кенни сложный человек, — Моль улыбнулся, будто говорил о милом котенке. — Его сложно понять, но я знаю, что он любит тебя. Что бы он ни вбил себе в голову, поверь, я рано или поздно это выбью. Но жестоко оставлять тебя здесь, пока он не прозреет. Я решил, ничего страшного, если я сам приму решение. Ты хочешь жить на Поверхности? Леви разинул рот и отступил от щелки. При других обстоятельствах он бы принял это за злую шутку и жестоко отомстил обидчикам, но этот человек… Возможно, Леви просто наивный ребенок, но ему хотелось верить, что это правда. Он бы скорее убил себя, чем признался в этом хотя бы себе, но вероятность воссоединиться с Кенни привлекала его не меньше, чем жизнь наверху. Под небом. Под солнцем. Леви сунул нож под резинку штанов, повязал мамин платок и сунул в карман вилку — на память, как последний трофей. Других вещей у него толком и не было. — Я готов, — сказал он, открывая дверь. Моль оглядел его и одобрительно кивнул. Он оказался коротышкой — всего на полголовы выше него, но ведь Леви-то еще вырастет. Однако, несмотря на столь необычный внешний вид, люди продолжали проходить мимо: они не косились в его сторону и не пихали локтями, как Леви. Скорее даже расступались. Рядом с этим человеком волосы на затылке слегка шевелились, но опасности Леви не чувствовал. По крайней мере, по отношению к себе. Они уже почти дошли до выхода, когда Моль произнес: — Знаешь, а ведь я не думал, что ты живешь на другом конце Подземного города. Не совсем правильно рассчитал время. Зная Кенни, он уже пошел меня искать. Надеюсь, мы не столкнемся с ним на лестнице, — он прикрыл рот рукой в притворном смущении. Леви споткнулся на подкосившихся ногах, но удержал равновесие и продолжил идти. Выбор сделан, и чем бы это не закончилось, Леви поступил бы так снова.