Особая философия

— …Ну и я его расталкиваю, как обычно, чтобы он не проспал все свои экзамены, а потом стаскиваю с кровати и тащу на кухню, чтобы он кофе попил и позавтракал, — рассказывает Дазай. — Я никогда не видел таких милых зомби!  — … — Фёдор слушает его в полном шоке и хмурится. — В смысле вы с Чуей живёте вместе?  — Не живём, — отвечает он. — Просто иногда заскакивает в гости. — И как давно он был у себя дома? — спрашивает Фёдор. — Хм, перед началом сессии? От меня в универ ближе ехать, — говорит Дазай и отламывает кусочек омлета, чтобы съесть.  — Дазай…  — М? — От тебя в университет ехать минут на тридцать дольше. Если не на сорок, — отвечает Фёдор. — Что происходит? Вы всё-таки начали встречаться? — Нет, — невозмутимо отвечает он. — Мы просто друзья. С тобой ведь мы тоже вместе жили, когда были экзамены. И спали вместе. И вообще много-много общались. Это нормально.  — Хочешь сказать, что вы не спите?  — А с каких пор тебя интересует моя личная жизнь, м? Ревнуешь что ли? — смеётся Дазай.        На лице Фёдора читается настолько высокий уровень удивления и непонимания ситуации, что он вполне мог бы сойти за очень интересный объект для изучения философов всего мира. Он делает глубокий вдох и спрашивает: — А помнишь, как мы на выпускном так сильно напились, что сбежали из ресторана к другу в квартиру и трахались там до самого утра так громко, что в дверь начали соседи стучаться, потому что подумали, что кого-то убивают?  — Чего? Почему я этого не помню?  — Потому что этого не было, Дазай! Не занимаются сексом с друзьями!  — А, ты об этом. Ну ничего такого, мы не переходим грань, — отвечает Дазай и достаёт телефон, чтобы прочитать новое сообщение. — Подожди секунду. — У тебя на обоях стоит ваша совместная фотография…  — Да, посмотри, какой Чуя здесь забавный! Отрубился прямо на столе с учебниками, — хохочет он, показывая своё селфи на его фоне.  — Ясно, — говорит Фёдор. — Тогда я теперь атеист, если вы просто друзья. Ты же понимаешь, что нет никакой разницы в том, как называть отношения? Суть от этого не меняется.  — Ещё как меняется. Даже интонация может исказить весь смысл сказанного. Вот, например, мне нравятся дети. Или… мне нравятся дети. Чувствуешь разницу?  — Я не знаю, как это комментировать. — А зачем что-то комментировать? Мы же позавтракать встретились. Кашу ешь, — отвечает Дазай.  — Ага, — кивает Фёдор и берёт в руки ложку, чтобы поесть. Некоторое количество времени проходит в тишине, пока они оба наслаждаются едой. Когда официант приносит десерт и забирает грязные тарелки, диалог продолжается, — Ты уже купил билеты?  — Да. Послезавтра улетаю.  — И что твой друг думает по этому поводу?  — Что это просто ахренительно, и у меня всё получится, — отвечает Дазай.  — А ты?  — А как я могу думать иначе? Это же я!        Фёдору становится очень интересно, насколько же сильно его лучший друг влюбился, что напрочь мозги отшибло. Он сидит и слушает ещё десяток историй про Чую. Что они договорились устроить «последний вечер», а потом тот не будет его провожать, чтобы не было сопливых прощаний. И их совместный завтрак заканчивается тогда, когда у Дазая звонит телефон с радостным голосом рыжего, сдавшего последний экзамен. Он оплачивает счёт и уезжает так быстро, будто в мире не существует ничего важнее. Хотя почему будто?  «Это полный пиздец» — думает про себя Достоевский, который никогда не матерится, потому что его словарного запаса очень хорошо хватает для выражения мыслей.  Но не в этом случае. 

Полтора месяца назад. 

      Чуя сидит в библиотеке вместе со своими одногруппниками и искренне не понимает, как его мозг должен за столь короткое время запомнить то количество информации, которое он пропустил с начала года. Закрадывается невнятная мысль о том, что стоит ходить на пары почаще на втором курсе. Если он, конечно, не попадёт в списки на отчисление после сессии.        Хигучи упорно объясняет по кругу один и тот же вопрос, и это звучит, как шум моря, поэтому рыжий достаёт телефон и пишет Дазаю, что освободился.  — Перед смертью не надышишься, да? — посмеивается он, собирая свои тетради и закидывая их в рюкзак. — Пойду в храме благовония лучше поставлю, гораздо эффективнее будет. — Согласен, — говорит один из одногруппников. — Давайте уже расходиться, у меня тоже голова кипит.  — Тогда соберёмся на выходных? У нас есть ещё пара недель до первого экзамена, поэтому думаю, что успеем подготовиться. Ещё старшие курсы должны прислать свои варианты и ответы к ним, — отвечает Хигучи. — Можете прийти ко мне, если мы не будем сильно шуметь, иначе мой сосед с юридического будет угрожать судами, — смеётся Чуя.  — Это он может, да, — смеётся староста. — Хорошо, договорились тогда.       Рыжий встаёт и уходит со своим рюкзачком, в котором сейчас творится ровно такой же беспорядок, как и в голове. Английский язык перемешался с математическим анализом, превратившись во что-то похожее на шифр из букв и цифр.        Он спускается вниз и выходит на парковку, где не видит машины Дазая.  «Только не говори, что ты меня обманул» — появляется первой мысль, пока он достаёт телефон, чтобы позвонить ему. С огромной надеждой, что тот разблокировал его контакт.  — Наконец-то, — говорит голос сбоку, хватая его за локоть, чтобы оттащить в сторону от входа. — Напугал! — ругается Чуя, глядя на Дазая и следуя за ним. Они обходят университет и идут к кофейне в паре кварталов от него. — Почему здесь?  — Потому что мои пары закончились больше двух часов назад, и мне нужно было чем-то заняться, — отвечает он и открывает автомобиль. — Запрыгивай.       Чуя садится и начинает анализировать ситуацию, пытаясь понять, почему нельзя было подъехать к университету:  — То есть если бы я сел к тебе в машину, то это бы выглядело странно, а «похитить» меня у входа — нет?  — Я же видел, что ты был один, — посмеивается Дазай, садясь на водительское сидение. — В ином случае я мог бы вдоволь повеселиться, сказав что-то вроде: «Накахара, так вы живы! Как собираетесь закрывать пропуски?»  — Натурой, — смеётся Чуя, пристёгиваясь. Дазай поворачивается к нему и удивлённо приподнимает брови вверх. — Шучу я, шучу. Просто шутка, ладно?  — Ладно, — кивает Дазай и возвращается взглядом к машине, чтобы завести её и начать отъезжать от кофейни. — Чем хочешь заняться на нашей дружеской встрече?  — Не знаю, а что ты обычно делаешь с друзьями?  — Хм, — задумывается он. — Пью? Ну не прям всегда, мы же не алкоголики. Иногда просто ужинаем, иногда ездим куда-нибудь отдохнуть. С Одасаку обычно у него на работе встречаемся, потому что он очень занятой, а всё его свободное время забирает невеста. А с Федей по-разному. В гости друг к другу заезжаем или придумываем что-нибудь поинтереснее. Последний раз вот были в лесу.  — Понятно, — отвечает Чуя. — Мы с Тачихарой живём вместе, поэтому редко куда-то выбираемся. Тем более, что у него своя компания для тусовок, в которую я не особо вписался. — Хочешь в кино?  — Кино? Потому что там разговаривать не надо?  — Потому что в прошлый раз мне так и не удалось насладиться фильмом, — смеётся Дазай. — Ты мне должен два часа спокойствия и тишины. А может и больше, ведь ты не выполнил условия нашей сделки, Чуя. — Ты первый перестал ходить на свои же пары, так что не считается, — отвечает он.  — Я заболел, это другое. — Я тоже заболел! У меня… расстройство!  — Но ты не выглядишь расстроенным.  — Это ужасная шутка, Дазай.  — Правда? Может, ты не понял? — спрашивает он. — Смысл в том, что… — О нет, плохая шутка не станет лучше, если её объяснить, — отвечает Чуя. — Кино, так кино.  — Знал, что мы договоримся. Выбирай фильм, пока едем, — говорит Дазай, и рыжий послушно достаёт телефон, чтобы пролистать недавно вышедшие фильмы и рецензии на них.        Как и ожидалось, процесс выбора затянулся настолько, что они успели не только доехать до кинотеатра, но и провести добрых сорок минут на парковке, обсуждая варианты.  — Подожди, мы сейчас серьёзно решаем, пойти смотреть фильм про создателя водородной бомбы или розовую херню для девочек?!  — Чем тебе не нравится «Барби»? Это отличный пример маркетинговой кампании бренда. Очень полезно будет посмотреть, — отвечает Дазай. — У меня сотрудники ходили на него и потом притащили целую стопку новых идей для клиентов. — Значит, ты за него? — спрашивает Чуя. — С другой же стороны также интересно посмотреть и на душевные терзания человека, создавшего оружие массового поражения. И актёрский состав там очень мощный, — отвечает он. — Тогда идём на «Оппенгеймер»?  — Пошли посмотрим расписание сеансов, — говорит Дазай и глушит машину, а затем выходит. Чуя идёт следом, так и не поняв, что они выбрали.        В кинотеатре они вдвоём пялятся на одинаковое время показа фильмов в двух разных залах и снова ловят замешательство.  — Посмотрим оба? — предлагает рыжий.  — Да, это оптимальный вариант, — кивает Дазай и идёт на кассу, чтобы купить билеты сначала на «Оппенгеймер», а следом за ним на «Барби». — Будешь что-нибудь?  — Колу без сахара и чипсы с крабом. — С крабом?  — Да, это самый нормальный вкус, поэтому он мне нравится.  — Мне тоже, — улыбается Дазай. — Мороженое? Попкорн? — Нет, пошли лучше сходим в мак, — отвечает Чуя. — Я не обедал.  — Окей, — говорит он, оплачивая билеты и закуски. С двумя бутылочками лимонада и двумя пачками чипсов они идут до макдональдса, чтобы рыжий поел жирной и жутко калорийной еды. Дазай ждёт его за столиком, борясь с желанием тоже что-то поесть из-за волшебного запаха внутри.  — Я купил тебе хэппи-мил, — говорит Чуя, приходя с подносом за стол.  — Мне?!  — Да, там прикольная игрушка, — отвечает он, выставляя бумажную коробочку перед Дазаем. — Если не хочешь есть, то я заберу чизбургер.  — Нет, я съем, — говорит он, перехватывая руками свой подарок и подвигая к себе.        Чуя смеётся и достаёт большой бургер, чтобы его распаковать и съесть, пока Дазай с интересом изучает содержимое хэппи-мила: — А что это за значок? — спрашивает он, разглядывая вышеупомянутый чизбургер с наклейкой на упаковке. — Он без лука.  — Почему?  «Потому что я планирую целоваться с тобой сегодня?» — думает про себя Чуя, совершенно точно угадывая то, что сейчас подумал Дазай.  — Потому что я не люблю лук, и всегда беру блюда без него, — отвечает он. — Если бы он был обжаренный, то окей, но не сырой. Могу сходить и поменять, если хочешь?  — Нет, я просто удивлён, что кто-то так делает. Обычно же наоборот что-то добавляют? Сыр, ещё одну котлетку, помидорки, — задумывается Дазай. — А что ещё ты из еды не любишь? — Жареный рис, — смеётся Чуя. — У меня с ним есть некоторый плачевный опыт, поэтому какое-то время я не смогу думать о нём что-то адекватное. Всё остальное я ем, если это нормально приготовлено.  — Понял, — отвечает он.        Когда с едой было покончено, Дазай наконец-то добирается до игрушки и видит в прозрачном пакетике разноцветного единорога. Выглядит он действительно прикольно, хоть и совершенно не понятно, кто и для чего создал что-то настолько яркое и блестящее. Он убирает его в карман после того, как разглядел со всех сторон, а Чуя убирает со стола.        Они возвращаются в кинотеатр и идут в зал на свои места. На последний ряд. Не потому что у них свидание или что-то такое, а потому что там диванчики.        «Оппенгеймер» захватывает с первой же секунды своими невероятно красивыми кадрами и интересным построением сюжета. Фильм настолько впечатляет, что действительно не хочется разговаривать и что-то обсуждать в процессе. Эмоции сменяются сами собой, отзеркаливая реакции героя и путь изменения его внутренних ценностей. Чуя чувствует, что зависает в пространстве, настолько сильно он был затянут в события на экране, а Дазай тем временем опирается на подлокотник рукой и периодически поглядывая на него, ожидая того, что видимо не произойдёт.  «Неужели и правда просто дружеский вечер?» — думает он про себя. От рыжего можно ожидать чего угодно, но точно не того, что тот сдержит своё слово и будет вести себя адекватно. Легко, вежливо, дружелюбно и даже немного мило.        Дазай чувствует некое разочарование от того, что тот решил поставить крест на их возможных отношениях, даже несмотря на то, что сам сделал это некоторое время назад. Конечно, это лучшее решение в сложившейся ситуации, но тяжело поверить в то, что Чуя с этим согласился.        Он всё ещё находится в своих раздумьях, когда они выходят из зала, чтобы пойти в следующий, а рыжий активно и шумно рассказывает о своих впечатлениях, когда Дазай его перебивает: — Ты правда хочешь со мной дружить?  — А? — удивляется он. — Ну да, я же сказал об этом?  — А почему ты поменял своё мнение?  — Потому что ты уезжаешь, Дазай. И я понимаю, что расставаться будет очень больно для нас обоих. Ну для меня точно, а про тебя наверняка я знать не могу, — отвечает Чуя. — Но также я понимаю, что без тебя я чувствую себя хуже. Я очень скучал, поэтому не хочу тебя терять. Не обязательно обрывать общение, дружбу ведь можно сохранить на расстоянии, правда?  — Думаю, да, — говорит Дазай. — Значит, мы будем просто друзьями? И продолжим общаться даже тогда, когда я уеду?  — Ну да. Будем друзьями по переписке, — улыбается рыжий. — И ты ведь будешь иногда приезжать? Или я как-нибудь приеду к тебе, это же так прикольно, когда у тебя есть друг в другой стране!  — Думаешь, что не расстроишься, если твой друг уедет?  — Ты не умираешь, это просто переезд, — отвечает Чуя. — Мы можем даже не прощаться.  — Ха. Это действительно гениально, — кивает Дазай. — Хорошо, Чуя, я согласен быть твоим другом. — Вот и славно, а теперь пошли быстрее в зал, а то пропустим всю рекламу!