Глава пятая, в которой вопросы, ответы и доказательства отходят на второй план.
1 марта 2024 г. в 17:40
Было бы преуменьшением сказать, что откровение с двумя лунами, коих на привычном ему небе оказаться просто не могло, настигло Роше как обухом по голове. Это Йорвет, сраный представитель мудрой и достопочтенной Старшей расы, мог спокойно рассуждать о других мирах и перемещении между ними. Он же был человеком, которому никогда и в голову бы не пришло ни о чем подобном задумываться.
То есть, не то чтоб он совсем был увальнем и не знал ничего об истории мира, но он всегда считал, что увлечение древностями и научными изысками — удел Оксфенфуртских студентов с безумным глазами, чародеек с их стремлением сунуть нос куда не следует, и пройдох, которые на этом пытались наварить куш. Ну или эльфов, которые бдели над своей историей, как Кощей над златом.
Роше, первой мыслью которого при пробуждении — кроме служения отечеству, разумеется — было как найти кров, еду и дожить до вечера, оказался морально не готов к такому.
С самого начала, с момента их пробуждения в пещере, и после, когда они спорили у разрушенных камней, он строил в голове стройные и правдоподобные объяснения всему, что Йорвет с его паранойей списал на признаки «другого мира». И несостыковок почти не было. Все казалось в той или иной мере логичным, особенно если брать в расчет, что континент был обширен, а мир за его пределами и того больше, и каких только странностей в нем не встречалось. Но наличие в небе двух лун перечеркивало все теории Роше, кроме той, что он сейчас был в отключке и умирал от ран, а все происходящее видел в предсмертном бреду.
После выкуренной трубки паника немного улеглась, и он начал рассуждать здраво.
Допустим, беличий главарь был прав, и их действительно закинуло не просто к черту на кулички, а в чуждый мир. Искать причины тому, почему здешний язык был частично схож со знакомыми ему наречиями, но при этом местные обитатели выглядели сильно иначе, чем привычные ему расы, Роше не стал — Йорвет попытался объяснить это еще у камней, и пока можно было принять на веру его версию. Важным было другое — узнать, как вернуться обратно.
Порталы были делом чародейским, и вся эта муть с другими мирами тоже, решил он. А значит, если они хотели выбраться, следовало искать местных магов.
Чародеи, конечно, за редким исключением, не делали ничего без подвоха, но подозрительность Роше с приложенной к ней паранойей Йорвета вполне давали фору их врожденному сволочизму. Как они будут договариваться, чем платить и как объяснять, что с ними произошло — это были вопросы, ответов на которые он пока не имел. И вместо того, чтобы строить шаткие планы, не обладая никакими сведениями, предпочел бы сориентироваться по ситуации.
Оставались только вопросы более насущные — найти кого расспросить, раздобыть карту и, если повезёт, лошадей и провиант на дорогу.
Темерец был готов поставить свой шаперон на то, что Йорвет предложил бы недолго думая украсть все перечисленное, а вместо вежливых расспросов снова взять языка из местного сброда. Он и сам совсем недавно склонялся к похожему плану действий, пока открытие о том, что они и правда в другом мире, не выбило его из колеи.
Обстоятельства этот факт, конечно, менял, но главная цель оставалась прежней — им нужно было отправляться в путь. Но только не в поисках обратной дороги до знакомых земель, как планировалось изначально, а в поисках людей, способных ответить на их вопросы и обеспечить порталом в те самые знакомые земли.
В идеале следовало эти поиски вести тихо и мирно, не привлекая внимания и обладая какой-нибудь мало-мальски правдоподобной легендой. Но в мире, о котором они ничего не знали, со всем вышеперечисленным возникали проблемы. И для того чтобы максимально безопасно их решить, пришлось бы по крупицам собирать информацию, притираясь потихоньку к местным, создать ту самую легенду, узнав достаточно сведений, и попутно наниматься по разным поручениям, чтобы обзавестись средствами к существованию, не опускаясь до грабежа.
Можно было действовать и иначе, более топорно, но значительно быстрее, и правила в этом случае были предельно просты — при краже нужно было не брать лишнего, лошадей угонять без узнаваемых отметин, а трупы не оставлять на виду. И, разумеется, не попасться на горячем.
Этот план Роше приберег на крайний случай, если ситуация станет совсем безнадежной.
Грело душу только то, что к разведке на местности он был привычен, налаживать контакт с населением умел, да и убедить Йорвета послужить переводчиком, пока он сам не освоится достаточно со здешним языком, не составило бы труда.
Главным было отвадить остроухого от использования старого-доброго беличьего метода «что плохо лежит, то можно взять». Впрочем, тот редко действовал опрометчиво, и осторожничать мог даже в знакомой местности, если чуял неладное, но Роше на всякий случай прокрутил в уме мысленный спор с эльфом на тему того, почему дела стоит вести без перегибов. Рассмотрев со всех сторон недостатки и преимущества такой затеи, он уверился в том, что повозмущавшись для проформы и надменно фыркнув, Йорвет с ним согласится.
Не последним аргументом в пользу такого исхода являлось то, что призыв к кооперации потешил бы самолюбие беличьего атамана. Которое, увы, не было беспочвенным: каким бы паскудным характером сучий эльф ни обладал, Роше признавал — в выживании в экстремальных условиях тот был спецом.
Спустя час Роше стало зябко, желудок его вовсю выражал недовольство скорбным ужином в виде морковки, а мысли назойливо кружили вокруг неоспоримого факта, что они оба по уши в дерьме, и что даже наличие какого-никакого плана не сделало свалившееся на них дерьмо лицеприятнее. На фоне всего этого он не особо внимательно прислушивался к ночным шорохам, но от хриплого вскрика Йорвета подскочил как ужаленный.
Он покосился на эльфа, но тот лишь дернулся во сне пару раз, беспокойно заворочался, но не проснулся. Через минут десять он затих, и темерец выдохнул с облегчением. Не хватало ему только будить и так безумного беличьего главаря от кошмаров. Того и гляди, прирежет на радостях.
Не успел Роше расслабиться, как Йорвет что-то пробормотал вполголоса, а затем рывком сел, моментально выхватив кинжал из нагрудных ножен. Через пару мгновений взгляд его сфокусировался достаточно, чтобы сойти за вменяемый, он обвел взглядом темноту вокруг и опустил оружие.
— И как ты только на деревьях спишь, такой дерганый, — вместо приветствия съязвил темерец.
Йорвет только скользнул по нему взглядом, но ничего не ответил. Поднялся, размял затекшие мышцы, нацепил снаряжение обратно.
— Я пройдусь, поищу, где можно набрать воды, — слегка сипло сказал он, — и подежурю остаток ночи.
Роше пожал плечами. Хочет белка шастать ночью по заросшим лесом предгорьям, чтобы прочистить голову — его право, не салага, шею не свернет и не заблудится. Да и чужие кошмары волновали темерца меньше всего, когда своих хватало. Но эльф решил держать морду кирпичом, и в ответ на это в нем просыпалось злобное чувство азарта, которое подначивало по этой морде вмазать посильнее. Делать этого, разумеется, в сложившейся обстановке не стоило, и Роше отложил идею до лучших времен.
Йорвет вернулся с наполненным бурдюком и странной связкой трав, которые принялся в свете лун пристально рассматривать. Роше посмеялся про себя, что эльфом овладело чувство прекрасного, и тот примется плести из них венки. На этой странной мысли он, наконец, нашёл удобное положение, уложил голову на сложенные руки и смежил глаза.
Ни цветочных венков, ни злобных одноглазых эльфов, ни даже кошмаров, давно набивших оскомину стонами раненых и остекленевшими глазами мертвецов, во сне он, слава Мелитэле, не видел.
Разбудил же Роше тычок под ребра и шипение у самого уха.
— Очнись, д’хойне, и смотри в оба.
Тот продрал глаза, хрустнул шеей и сфокусировал взгляд на Йорвете, пристально вглядывавшемся в рассветную дымку. Профиль эльфа, по крайней мере, с целой стороны, всегда производил на темерца странный эффект — вот вроде и паскудная лисья морда, а хоть картину пиши, экий весь возвышенный и целеустремленный.
Не до конца проснувшийся мозг Роше незамедлительно увяз в этой некстати пришедшей мысли об эльфской физиономии, и Йорвет не замедлил возвышенно и целеустремленно ткнуть его в бок еще раз.
— Да проснулся я, проснулся, — проскрипел он. — На что смотреть?
Тот кивком головы указал на дорогу, ведущую к главным воротам форта.
Под конвоем всадников по тракту следовали две телеги с заключенными. Процессия была немногочисленная, но впереди ехал человек в доспехе получше, чем у стражи форта. Важная шишка, заметил про себя Роше, а занимается почему-то сопровождением пленных.
Ехавшие в первой повозке были одеты схоже — с захудалые кольчуги и кожаную броню, и явно принадлежали к одной шайке. Пассажиры второй были разнообразнее — двое, что сидели к ним спиной, являлись, судя по виду, самыми обычными оборванцами; левого раздели почти до исподнего, а тот, что справа, кутался в земельного цвета обноски робы, укрыв голову ее глубоким капюшоном. Рядом с ними ютился ещё один в том же обмундировании, что и люди на первой телеге, а вот последний был важной птицей. Роше различил меховой плащ, пусть и потрепанный, и мысленно отнес его к знати. Человек, видимо, не последний, но неугодный нынешней власти и теперь ехавший на тихую и бесславную казнь в сопровождении своих опальных войск.
— Их ждут в форте ещё трое, приехали на рассвете, — проговорил Йорвет. — Эльфы. Не уверен, кто такие, но их пропустили едва завидев, да ещё и ножкой шаркнули.
— Тешится твоя мелочная душонка, да, белка? — не сдержал язвительный комментарий Роше.
— Если здешние эльфы правят людьми, это может облегчить нам с тобой возвращение домой, — не повёлся на подначку тот. — Если они, конечно, не утратили нужные способности, как Знающие моего народа, — добавил он погодя.
— Серокожий эльф из шахты не был похож на выходца из высшего сословия, — хмыкнул темерец.
— Оборванцы есть везде, — безразлично пожал плечами беличий главарь.
Тем временем конвой с пленными приблизился к воротам, почти пропав из вида. Йорвет указал коротким жестом на уступ чуть выше и левее их ночной стоянки и начал подниматься, ловко цепляясь за, казалось бы, гладкие камни. Роше, кряхтя, как медведь в буреломе, полез следом. Руке эльфа, вцепившийся в ворот акетона и почти втащившей его на уступ, он был несказанно рад, а вот последовавшему за этим жестом доброй воли раздражённому фырканью — нет.
Повозки проехали от ворот по кольцу вокруг внутренних укреплений и остановились во дворе форта, стража, покрикивая, разгрузила хмурых пленников, пересчитала их по головам и выстроила напротив башни.
— Слишком много важных персон для обычной казни, — пробормотал Роше вполголоса. — Или слишком мало, если казнь необычная, и голова с плеч полетит у кого-то знатного.
— Неудобных власти личностей казнят тихо, какой бы титул у них ни был, — возразил Йорвет, и в его тоне слышалось недосказанное «тебе ли не знать».
Ему было чем на это заявление возразить, но разговор вышел бы долгим и обстоятельным, да и беличий главарь едва ли стал бы его слушать. Вместо этого Роше предположил.
— Думаю, эльфка и ее охрана тут чтобы удостовериться, что дело сделано.
— Да, как и тот д’хойне, что в доспехах побогаче, — согласно кивнул Йорвет, не отрывая взгляда от происходящего.
Темерец не успел еще обдумать, что все эти детали могли значить, как до них донёсся странный скрежещущий звук, прокатившийся по склонам гор и раздробившийся эхом. Он покрутил головой, пытаясь понять, откуда он исходит, но ничего не увидел.
Йорвет же замер на месте каменным изваянием. Роше уже видел такого эльфа, словно впавшего в оцепенение, в бою. Обычно ему хватало секунды, чтобы сбросить этот ступор, и затем тот мог совершить что угодно — броситься в бой с удвоенной силой, скомандовать отступление, за долю секунды вынуть нож из голенища и метнуть его тебе промеж глаз, хотя до этого толкал вдохновенную речь в нарочито драматичной позе.
— Что такое, белка? — подозрительно нахмурившись спросил он.
Йорвет жестом велел ему замолчать и с места не сдвинулся.
Во дворе крепости тем временем успели пристрелить какого-то беднягу, пытавшегося сбежать — Роше признал в нем одного из оборванцев со второй повозки — казнили первого из заключённых и вытолкали вперед второго, когда звук раздался снова. Ближе и громче, беспощадно ударив по ушам.
Эльф резко отшатнулся от края уступа и укрылся за камнями.
— Это дракон, — заключил он, тоном одновременно восхищенным и встревоженным.
Роше тотчас же последовал его примеру, скользнув в укрытие, а затем развернулся лицом к безумному беличьему атаману. Он уже было набрал побольше воздуха в грудь, чтобы высказать Йорвету все, что он думает о его полоумных теориях, и о том, какого рожна тот едва ли не радуется появлению огнедышащей бестии, и как он вообще мог узнать сраного монстра по одному реву, и много чего ещё, когда над крепостью пролетела тень, покружила над окрестными горами, а затем на вершину башни приземлился дракон.
— Вот паскудство, — выдохнул ошарашено Роше.
Йорвет уронил лицо в ладони и заливисто рассмеялся. Если б все не было так дерьмово, Роше бы к нему присоединился — до того абсурдным казалось происходящее.
Через минут двадцать защищать крепость осталось некому — дракон плевался огнём, скрипуче ревел и издавал отрывистые звуки, которые неведомым образом опрокидывали солдат, рушили стены и призывали огненный град всем на головы, создавая еще больше хаоса в охваченном паникой поселении. Из бросившихся врассыпную заключённых часть скрылась в башне, которую тварь успешно продырявила своей странной магией. Бойцы форта попытались достать чудище из луков, но тому было искренне плевать на их стрелы, и вскоре те тоже отступили в глубины крепости. Уцелевшие мирные жители ринулись к воротам, высыпав на дорогу пестрой толпой и припустив что есть сил подальше от объятого огнём поселения.
В конце концов бестия снова уселась на башню, покрутила тяжелой шипастой головой по сторонам, издала напоследок череду отрывистых звуков и улетела в сторону гор на севере.
Роше облегченно перевел дыхание.
— Жаль, лошади все погибли, — проговорил Йорвет, осматривая пылающие руины.
— Рано мародерствовать, белка, — отозвался темерец. — Лучше пойти за местными, которые сбежали — среди них будет просто затесаться, особенно учитывая панику.
Эльф перевел взгляд на удаляющихся от ворот людей, а затем посмотрел в ту сторону, куда улетела тварь.
Роше это не понравилось от слова совсем, и он не преминул об этом заявить.
— Йорвет, ты сбрендил? — прорычал он. — Какого рожна ты хочешь переться вслед за драконом?!
— Во-первых, этого я не говорил, — невозмутимо возразил тот. — А во-вторых, это тебе не утопец с прогнившими мозгами. Драконы вполне разумны, а некоторые из них — оборотни, и имеют человеческую форму. И живут дольше эльфов, и после пары сотен лет обычно не меньше Знающих сведущи в том, что касается магии.
— А в третьих, — гневно перебил его Роше, все пуще зверея от идей Йорвета, которые были одна безумнее другой, — то, что у тебя мозги набекрень, еще не повод бежать за гребаной ящерицей! Ладно, люди тебе отвратительны, невелика новость, но чтоб за монстром припустить сломя голову…
Узкие ноздри эльфа раздулись от гнева, губы сложились почти в оскал, искажая его лицо в устрашающую гримасу. Темерец был готов поспорить, что тот вот-вот набросился на него с кулаками, и поспешил пойти на попятную.
— Послушай, огнедышащая тварь улетела, и черта с два мы ее догоним. А если и догоним, то я не спешу превратиться в хорошо прожаренный бифштекс. Полагаю, ты тоже.
Тот все еще сверлил его взглядом, гневно сузив глаз и сложив губы в тонкую недовольную линию. Затем он молча поднялся, поправил лук за спиной и начал спускаться с уступа.
— Мы пойдём на расстоянии, — процедил Йорвет, карабкаясь вниз, — если в ближайшей деревне их примут, тогда войдем и мы. Если нет — вернемся сюда, проверить все, что могло уцелеть. Особенно форт, — не терпящим возражений тоном добавил он, когда они, наконец, добрались до подножия.
Не желая почем зря искушать судьбу, спорить с эльфом Роше не стал.