Планы и числа

Шёлковая простынь скользила по коже мягкостью и лёгкостью. У Акка никогда таких не было — ему нравился больше греющийся от прикосновения хлопок. Тело другого человека приятно давило на грудную клетку, вжималось в бёдра, потираясь; било дрожью. Место было чужое и мужчина тоже, но он укрывал, как одеяло, и становилось спокойно. От едва прикасавшихся губ чувствовалось тёплое дыхание. Они, играясь, кружили у шеи, целовали поверх вен и трепетно-нежно втягивали кожу до красноватых следов, тут же исчезающих. Темнота чужих отросших волос щекотала лоб и лезла в глаза Акка, но те были закрыты — чтобы лишь чувствовать вкус поцелуя, впитывать его сладость и терпкость. У мужа волосы острижены коротко: это осознание кипятком проходится по нутру, принося, кажется, совсем не боль, а что-то извращённо-приятное. Это было про уязвимость, но Акку понравилось чувствовать себя уязвимым, ничего не решать, позволить всему идти своим чередом и принимать каждую ласку, что ему могли подарить. Акк не видит лиц. Они были смазанной картинкой, как плохое качество, которое не исправить ни одним выбором, но всё это не было важным — у незнакомца нежные губы и лёгкая щетина, едва-едва царапающая кожу. Эти губы с остервенением втягивают кожу на тазовых костях, оставляя следы, они увлекаются поцелуем с тем же энтузиазмом, как и обхватывают член, плотно, жарко. Акк дёргается, пытаясь придвинуться и отодвинуться одновременно, но чужие ладони вжимают в кровать, заставляя быть чуть более послушным и правильным. Он желает лишь немного большего. Почувствовать в себе пальцы, скользящие по чувствительному местечку у входа. — Чёрт, — дёргается Акк, тяжело просыпаясь от зудяще-противного звука будильника. Он возбуждён почти болезненно, мокрый и злой, и эти чувства разрастались раздражением, пока ладонь не вывернула вентиль холодной воды в душе. Не то чтобы это помогало, но голова прояснялась. Акк предпочитал не тратить утром столь угодно времени на дрочку — это бы порядком затянулось. И в этом было виновато сколь сниженное либидо, убитое напрочь во время депрессии, столь и природное свойство с этим никуда не торопиться. Долгие прелюдии, долгий вдумчивый секс — про него, про него же — не совпадать в этом со всеми партнёрами. Мыслей валом, они все беспокойные, встревоженные. Акк прислоняется лбом к душевой кабинке и сдаётся, когда кладёт ладонь на член и привычно-правильно сжимает. Каждое движение отзывается пустым физическим удовольствием без эмоционального отклика, но и даже так неплохо — с его антидепрессантами, вновь назначенными психотерапевтом пару недель назад, и так кончить сложно. А сейчас хорошо, напряжение отпускает после короткого ощущения притуплённого оргазма и торопливого сердцебиения в голове. С мокрых волос капли падают на пол и затекают за шиворот. Акк меняет влажные простыни, об которые тёрлось его возбуждённое тело, и встаёт перед шкафом, выбирая, что надеть сегодня. Он никогда не был безразличным к собственному внешнему виду, предпочитая аккуратность и строгость цвета, и в последнее время это стало особенно заметным. Акк подчёркивает оттенок своей кожи белым — он сочетается нежно, мягко; он надевает украшения на шею и вспоминает о проколотых с юности ушах; и часто выбирает очки вместо контактных линз — так выделяются черты лица. Мысли закрадываются странные. Будто Акк особенно трепетно старается кому-то понравится. Он предпочитает об этом не думать — просто нравится видеть себя как-то особенно. Как человека, что может жить дальше даже после грязных и неприятных событий, потому что знает собственную ценность даже в мелочах. Как человека, которого могут хотеть и с которым ненавязчиво флиртуют весь тот месяц, что сын занимается английским. Улицы укутаны дыханием Рождества и надеждой на что-то хорошее в следующем году. Вновь оставшийся без обеда Акк на ходу допивает эспрессо из кофейни напротив его офиса и торопливо идёт на парковку. Сегодня его очередной визит в родную школу, всё как обычно: забрать сына, побеседовать с учителем английского и получить новое домашнее задание, которое, впрочем, Тим давно делает не из-под палки, как раньше. В учебном классе директора не оказывается. Из его кабинета слышится негромкий разговор и женский смех. Акк заносит кулак, чтобы постучать, но незапертая дверь подаётся вперёд после первого же прикосновения. — Айян! — Ты бы меня поняла, если увидела его, — обрывок фразы так и остался подвешенным в воздух. Дверь медленно открылась; директор Айян поднял глаза на пришедшего, и его спутница сделала то же самое. — Здравствуйте, учитель, — ладони легли в приветственном жесте. Имени женщины Акк не знал, потому обратился по-простому: — Здравствуйте. Прошу прощения, если помешал. Я могу зайти позже. — Нет, что вы, — ответила она, поднявшись со своего места. Её оценивающий взгляд прошёлся по Акку с отчётливой внимательностью, что не скрывалось даже. Дискомфорта, однако, это не вызывало: она смотрела не с перспективой. Будучи равнодушным к женщинам, Акку легко удавалось понять, как именно он им нравился или не нравился, и он старался обходить щекотливые ситуации, чтобы никому не сделать больно. — Я и так задержалась. — Здравствуйте, кхун Акк, — директор беззвучно указал на кресло, приглашая Акка присесть. — Анель, увидимся дома. Она кивнула, и вскоре в кабинете директора повисла тягучая тишина. Что-то свербяще-неприятное поселилось меж рёбер Акка. — Вам так белый идёт. Хорошо выглядите, — с улыбкой произносит директор, откидывая голову на спинку своего кресла. Акк неловко улыбнулся, прикусив щёку изнутри. — Спасибо. Эм… вы тоже ничего?.. Айян едва улыбнулся. Он как-то по-особенному, что ли, чувствовал, когда Акку некомфортно, и в эти моменты старался свернуть разговор в другое русло. Была ли это эмпатия или всё было написано на лице Акка, он не знал, но был весьма признателен. — У вашего ребёнка всё замечательно, по школьной программе он закрыл все пробелы в знаниях. Я считаю, что это замечательный результат, и не могу не отдать должное вам как родителю. Думаю, сейчас ему будет достаточно посещения только школьных занятий. Если, конечно, ему вновь не перестанет быть интересно, — директор хмыкнул. — Если Тим заинтересован, в школе организованы дополнительные занятиях для тех, кто хочет знать больше. Он может заполнить анкету у учителя Дэя. — Если он захочет, да, — на выдохе произнёс Акк, подёрнув затёкшими плечами. — Спасибо, учитель Айян. Тим с такой радостью отзывается о занятиях с вами, что диву даёшься. Вы к детям замечательно относитесь, подход находите. Вашей супруге повезло, я уверен. Учитель, явно удивлённый, упёрся прямым взглядом в Акка. Карие глаза потухли в темени зрачков. — Я не женат, но приму сказанное за комплимент. — Поспешные выводы, извините. Показалось. Директор, кажется, понял, в чём было дело. Едва усмехнулся, чуть склонив голову вбок. — Из-за конференции я не успел пообедать, а моя лучшая подруга привезла мне Пад Тай, хотите? Её муж владеет лучшим рестораном в Бангкоке, не разочаруетесь. Акк тоже не прикасался ни к чему съедобному с полуденной кружки кофе. Но и ужинать вместе с другим человеком, который не относится к его семье, было ужасно странно. Странным было и то повышенно-особенное внимание, которым учитель одаривал Акка; но тот солжёт, если скажет, что это неприятно. — Нет, спасибо. Вы бы предупредили, я зашёл позже, чтобы не мешать. — Кхун Акк. Вы не мешаете. Ещё страннее были те чары, под которыми Акк перестал сопротивляться. Если пять минут назад всё происходящее казалось каким-то неправильным, непривычным, то теперь он неторопливо жевал рисовую вермишель и также неторопливо пил горячий зелёный чай, утопая в собственных мыслях. В последнее время он не ел ничего вкуснее, Айян не обманул. Или он просто настолько привык не замечать голод, что порой забывал о нём. Акк не сразу заметил, что учитель почти не притронулся к своему обеду. Он поднял глаза, встретившись с внимательным взглядом — директор смотрел на него, не отрываясь, и, будучи уличённым в этом, не выглядел смущённым. Даже наоборот — едва ухмылялся. — Со мной что-то не так? — Что вы. Всё замечательно, — директор скользнул взглядом по кабинету, видимо, ища тему, чтобы развернуть разговор куда-то в другую сторону. — Кстати. Хотите взглянуть на последнюю контрольную работу Тима? Он старается использовать сложные конструкции и новые слова, но при этом допускает ошибки, потому что ленится проверять дважды. — Да, было бы неплохо, — ответил Акк, поёрзав на месте от неудобства. Ему впервые, кажется, были до лампочки недочёты собственного сына — ребёнок на то и ребёнок, — потому что память услужливо подсказала, от чего сегодня он проснулся раньше обычного. Директор кивнул, упёршись в подлокотники кресла, чтобы подняться. За тонкой деревянной дверью, которую он открыл ключом, скрывалась небольшая кладовая с двумя рядами металлических полок, заставленных папками с документами. Система хранения напоминала Акку его собственную — каждый цвет ярлыка что-то значил. — Кхун, ваши лишние сантиметры роста были бы к стати. Не могли бы вы мне помочь? Учитель Дэй убрал контрольные на самый верх, — директор Айян стоял едва ли не на носочках. — Мстить мне таким образом — это, конечно, подло. Акк хмыкнул. Малявка. — Конечно. Учитель не спешил уходить. Он лишь отошёл немного в сторону, от чего и так в небольшой кладовой оставалось ещё меньше места. Акк старался много об этом не думать — мысли бы свели его с ума. Директор указал ладонью на фиолетовую папку на самой верхней полке. Стоило Акку достать её, как за дверями кабинета послышался чей-то требовательный голос. Его обладательница искала директора Айяна. Тот же, скривившись, бесшумно прикрыл дверь кладовки. Темнота ударила по глазам, оставив лишь небольшие полосы света от зазоров между косяками и дверью. — В чём дело? — шёпотом спросил Акк, сразу же поняв, что этого человека учитель видеть не хочет. — Она вынесла мне все мозги, — так же шёпотом произнёс директор. — А я довольно терпеливый человек, чтобы вы знали. То, что она мама, не даёт права приходить и выяснять отношения с учителями из-за оценок её ребёнка. Я стараюсь избегать её. — Правильно ли это, директор? — пустил шпильку Акк. Не всерьёз — он сам не любил таких людей и понимал, насколько нервная работа у педагогов. Учитель Айян придвинулся ближе — между ними едва ли осталось свободное местечко. Акк невольно вдохнул глубже, что стало больно. Всё его чувство занялось другим человеком: запахом, теплом, видом, скрытым темнотой. — Дразните меня, да? — Акк вжался в металлическую конструкцию, лишь бы дать себе хоть немного пространства. Айян придвинулся ещё — теперь его тело касалось Акка не едва, а плотно, кожа к коже. Директор потянулся куда-то к полкам, будто пытался что-то взять, на деле же выходило, что прикасался, как в объятиях. Акку закружило голову от желания впиться в его тело руками, огладить, и вместо этого он вжал пальцы в несчастную папку. — Вам некомфортно? Боитесь замкнутых пространств? — Да где же этого директора носит? — громкий голос резанул по ушам, хлопнула закрывающаяся дверь, и вскоре повисла тишина. Акк тяжело сглотнул. Айян пах потрясающе. — Скорее, вас. — Меня? — притворно. — Да. Вам стоит держаться от меня чуть дальше, кажется. А мне не стоит думать так грязно о человеке, который учит моего ребёнка. Смешок Айяна раздался где-то рядом с ухом, обдав тёплым щекочущим дыханием. — Кто же вам сказал, что вы не имеете права? — произнёс Айян уже громче, распахнув дверь кладовой и отстранившись. Никого уже не было. Акк чувствовал себя неловко и взвинченно одновременно. Он отдал папку, не посмотрев контрольную работу, и поспешил уйти. Точнее, это даже походило на бегство. Учитель не стал останавливать. У папы сегодня определённо было хорошее настроение — Тим это понял по насвистыванию какой-то старой песенки под нос, сопровождаемое беззлобным бурчанием на персонажей глупого ток-шоу. Акк готовил ужин: на плите булькала кастрюля, на кухонном столе нарезался салат. Тим всегда удивлялся, как папа не обрезался, когда резал овощи на весу, прикасаясь лезвием прямо к пальцам. Акк в такие моменты хмыкал — в жизни случалось нечто похуже изрезанных рук, так что это становилось не таким страшным занятием. — Пап, я могу тебе чем-то помочь? — произнёс Тим, неловко забравшись на стул. Он не изменял своей привычке болтать ногами, если те не доставали до земли. — Сможешь осторожно морковку почистить? — Ага, — с энтузиазмом. — Только не поцарапайся, ладно? — Акк протянул сыну овощечистку. — Если что-то не получается, оставь, я доделаю. Ой… Тим, прости. Не спросил, как у тебя сегодня день прошёл, замотался с работой. Как дела в школе? — Да ничего, у меня всё хорошо! На меня Элли перестала дуться, потому что я помог ей с тестом по математике. Или просто так перестала дуться, не знаю. Ещё у меня высший балл по природоведению, и я лучше всех занимаюсь на английском! — Хвастун, — улыбка сквозила даже в голосе Акка. Он больше не мог представить и дня, когда Тима не было в его жизни — смешливого, искреннего и самого доброго. — Неправда! — фыркнул Тим, притворно надув губы. — У меня очень хорошо получается. Нам нужно было немножко рассказать о том, чем нравится заниматься, и я рассказал, как дедушка меня на лодке катает на каникулах. Я, правда, забыл, как будет лодка на английском, или не знал… И как мы ходим к скалам рассказал. Меня правда-правда хвалили! — Ты молодец, солнце. Продолжай так же стараться, — Акк убавил огонь под бульоном и, не очень аккуратно вытерев руки об фартук, взял в руки телефон. Улыбка не сходила с его лица, разгладив морщинки хмурости. «Спасибо ещё раз. Давно не видел своего сына настолько вдохновлённым учебой. Вряд ли мою благодарность можно чем-то передать», — сообщение было прочитано едва ли не сразу. Это было приятно — Акку не очень нравились люди, отвечающие по несколько часов, а то и не отвечающие вовсе. «Если вы согласитесь выпить со мной кофе на выходных, мы будем в расчёте», — ответил Айян. Акк неторопливо перечитал — написанное ему не показалось. «Если у вас, конечно, найдётся свободная минутка. У меня нет детей, к сожалению, я не знаю, сколько это занимает времени». Смайлик в конце последнего сообщения заставил Акка прыснуть. Дети и вправду были той ещё иронией. «Могу я позвонить?» «Конечно». Акк вышел в свою спальню и, прикрыв дверь, сразу же набрал Айяна. — Один вопрос, — произнёс он вместо «здравствуйте» или «алло», — в этом есть романтический подтекст? — С моей стороны, да, — так же прямо ответил учитель. — Хорошо, почему нет? Когда? — Часов в шесть вечера, суббота? Акк опустил взгляд на настольный календарь. В очередную декабрьскую субботу у него не было никаких срочных дел. — Хорошо. — Могу я заехать за вами? У Айяна и так было достаточно преимуществ, маленькие зелёные флажки, и к ним добавился очередной. Вежливый, добрый, любит детей и животных, знающий, чего он хочет и когда, и ещё обходительный. Не то чтобы Акк на что-то рассчитывал — он и не думал, что сам готов на что-то большее, — но с людьми, которые проявляли открытый интерес и обращались с ним осторожно и внимательно, Акку хотелось проводить гораздо больше времени. — Осторожный вопрос, чтобы узнать, где я живу? Хотя, подождите… вы же знаете это из личного дела Тима? Директор мягко рассмеялся. Это звучало прекрасно. — Не раскрывайте всех моих секретов раньше времени. Так будет неинтересно. — Хорошо, заезжайте. Акк улыбался, даже не видя собеседника. Тот, наверное, улыбался тоже. Залипая в мультики, Тим ел своё любимое мороженое с шоколадной крошкой. Суббота подобралась незаметно, и, к своему удивлению, Акк понял, что немного нервничает. Ничего особенного не было, он пару раз был на свиданиях после развода, но почему-то сейчас оставаться спокойным было едва ли легко. Может, потому, что сейчас мужчина, с которым он шёл на свидание, не был ему настолько безразличен, как предыдущие. — Привет, пи`, могу я с тобой оставить Тима на вечер? — произнёс Акк, когда по ту сторону трубки раздалось сонное «алло». Он посмотрел на часы и чертыхнулся — девять утра. В выходные Сани в это время ещё спала. — Извини, я встал с Тимом в восемь, забыл, что нормальные люди ещё спят. — Ничего, ты мотивируешь меня проснуться пораньше и проверить контрольные работы у моего класса. Тима привози, конечно. С ночёвкой, я всегда рада. — Спасибо, ты, как обычно, лучше всех. — А ты сам куда намылился? — На свидание, — честно ответил Акк. Он мог бы и не говорить — друзья, зная его характер, могли поверить и в то, что ему нужен просто вечер в тишине или появилась незапланированная рабочая встреча. — Ты? Ну наконец-то! — в голосе Сани сквозил неподдельный восторг, тут же сменившийся строгим подозрительным голосом. — Это же не Тонг? — Нет. Акка передёрнуло от отвращения. — Слава богу, иначе я всем расскажу, и мы будем тебя позорить. А с кем? — С Айяном. — Вау, — Сани присвистнула. Шорох по ту сторону означал, что она застилала постель. — И ты, и он движетесь дальше. — Дальше? — Не знаю, там мутная история, он плохо расстался со своей последней девушкой. Акк тяжело вздохнул. Иметь дело с человеком, у которого не угасла тоска по бывшей, ему не хотелось — ещё не хватало чувствовать себя из-за этого дерьмово. Может, не Акку об этом говорить, но он вовсе не тосковал, — он злился и сгорал от силы этой злости. У Сани был какой-то особенный талант вносить в душу Акка толику сомнений, которая заставляла его разрываться от неприязненных ощущений и поистине животного любопытства. В лоб такое не спросишь, узнать у кого-то — кто ж такое знает?.. Может, потребности в сомнениях не было вовсе, а, может, не бывает всё так идеально в одном человеке, и есть что-то настолько существенное, что будет потом подташнивать? В этот вечер Айян не был особенно разговорчивым. Он предпочитал смотреть — Акк часто ловил на себе мимолётные взгляды, когда Айян не был занят дорогой. Его внешний вид был далёк от того делового образа в стенах школы — если то можно называть «деловым», конечно, — и он почёркивал всё, что только можно было подчеркнуть. Айян явно знал, как себя преподать. Этим и было странно его стремление узнать Акка поближе. Тот к своим годам перестал страдать от проблем с самооценкой, но прекрасно понимал, что он не самый простой человек даже для свидания на одну ночь; когда открыты все двери, ты молод, богат, у тебя нет отношений и детей, хочется же чего-то более интересного? А, может, Акк плохо знал, с кем имел дело. Он решил много об этом не думать. Это просто свидание с красавчиком из лиги повыше, как сложится, так и сложится — он возьмёт из этого максимум. — Добрый вечер, — произнесла официантка, взяв в руки блокнот и ручку. — Вы уже сделали свой выбор? — Здравствуйте. Я буду американо и чизкейк с малиной, — не поднимая глаз, ответил Айян. — Вы голодны? Может быть, нам заказать что-нибудь ещё? — Нет. Я буду чёрный чай с чабрецом и яблочный штрудель. — Хорошо. Всё будет готово в течение десяти минут. Когда официантка ушла, Айян отложил меню в сторону и поднял взгляд на Акка. Тот осматривался: ему здесь нравилось. — Кхун Акк, могу я к вам обращаться не так официально? Сейчас я не на работе, а вы не родитель. Если вы не против, конечно. — С радостью, — облегчённо выдохнул Акк. Постоянно использовать слова вроде директора или учителя его очень утомляло. — Мы же ровесники? — Да, я даже месяцем младше. Ко мне редко обращаются полным именем, куда чаще Ай. — Хорошо. Ай, — будто распробуя на вкус, произнёс Акк. — Мне нравится здесь. Ярко и Рождеством пахнет. Айян расплылся в искренней улыбке. — Мне показалось, что тебе здесь понравится. Снаружи это кафе кажется строгим, чтобы не нарушать архитектуру здания, и такое яркое, тёплое изнутри. Говорили они, впрочем, совсем не об архитектуре. Акк прикусил губу и решился задать вопрос. — Можно личный вопрос? Меня разъедает от любопытства, но спросить было бы невежливо, а теперь, вроде как, мы на свидании. — Насколько личный? — пальцы Айя негромко барабанили по столу, что привлекло внимание Акка. — Просто личный или вопиюще хамский? — Второе, — честно ответил Акк. — Я предлагаю немного поиграть, чтобы не было так скучно. Обменяемся хамскими вопросами. За твоими вопросами последуют мои. Идёт? — Ладно. Можешь начать со своего, я приму ответственность за то, что всё это затеял, — Акк тут же пожалел о том, что это произнёс. Глаза Айя загорелись поистине дьявольски — ему бы подошло быть журналистом. Выискивать абсолютно каждую интимную мелочь — ему бы, кажется, рассказали всё, даже то, что необходимо было держать в строжайшей тайне. — Нравится твой настрой. Окей… Почему ты развёлся? — Я должен был это предполагать, — не столько недовольно, сколько устало цокнул Акк. — Ладно… Бывшему мужу понравился другой мужчина. Ну, мальчишка, ему всего двадцать пять. И всё. — И всё? — как-то расстроенно произнёс Ай. — Да ладно, мужчины редко уходят из семьи только потому, что где-то на стороне нарисовался секс. Их устраивает, что их обхаживают и дома, и вне него. Акк не стал занудствовать, что это был уже второй вопрос. — Его всё и устраивало несколько лет. Но, возможно, не устраивало того мальчика. Бесконечная лапша, знаешь? «Мы с ним живём, как соседи, страсть давно угасла, спим в разных кроватях, я не развожусь только из-за ребёнка». Всё в таком духе. Но это уже совсем другой разговор. — И правда. Твоя очередь, Акк. Готов удовлетворить твоё любопытство. — Ваш чай и штрудель, — прервала разговор официантка, поставив на стол тарелку с выпечкой и блюдце с небольшой чашечкой. Акк даже не притронулся к поданному — ждал, когда всё принесут и Айяну. Эти несколько минут он обдумывал, что именно стоит сказать, а что нет. — Почему ты уволился? Учитель, которого все любят, инвестор, бывший ученик этой школы, и тут заявление на увольнение и перевод в «Суппало» посреди учебного года. Это так странно. Коней на переправе не меняют. Губы Айя вытянулись в удивлении. Он едва ли не присвистнул. — Ого, какие познания. Да, спасибо, — он забрал из рук официантки кофе. — Если не секрет, откуда? — Учительница Сани — моя подруга. — Как тесен мир, как тесен. Что же, мне несложно ответить на этот вопрос. Я просто захотел стать директором, нельзя?