Са́га о «Кровавом Художнике»

У каждой истории есть начало и конец. У каждой истории есть своя канва, синопсис, содержание, ключевые моменты, прологи и эпилоги. И нет такой книги, в которой при каждом новом прочтении не открывались бы вещи, на которые раньше не обращал внимания. У каждой истории есть начало и конец. Почти у каждой...

      Потухающие огненные языки голубого пламени на уничтоженных домах.. Разрушенные и заснеженные улицы, где снова разбушевалась суровая зима. Северный ветер, дующий ошеломительным шквалом и разносящий снег во все стороны так, что пробираться сквозь огромные холодные сугробы было нереально. В центре, откуда ранее разрушительной силой разнёсся взрыв, металось по сторонам множество ирьёнинов, ищущих граждан, раненных ударной волной в поле действия катастрофы. Рядом с ними ходили патрульные шиноби, в руках которых покачивались фонари, хоть как-то освещающие путь в этой непроглядной тьме. Недовольный и обеспокоенный гам ниндзя слился воедино с шумом вьюги, что разрасталась с каждой секундой всё больше и больше. Тревожная атмосфера вновь заполонила всю округу, когда снова и снова медики находили среди обломков тела раненых людей. — Хокагэ-сама, здесь ещё одна! —громко воскликнула Куренай, обернувшись к Хокагэ. Сарутоби, стоящий неподалёку от женщины, посильнее закутался в тёплый плащ и осторожно шагнул вперед, пытаясь не проваливаться сандалетами в толстый слой снега. Старческие карие глаза с беспокойством взглянули вперёд, когда он медленно подошёл к Ю́хи. Под обломками улетевшей крыши, кое-как заснеженной с разных сторон, показалась потрёпанная розоволосая макушка. Хирузен, нагнувшись так, что в спине его хрустнула пара суставов, поднёс фонарь прямо к лицу раненой и узнал в ней недавнюю выпускницу академии ниндзя – Сакуру Харуно. Брови его тут же взметнулись вверх. Морщинки и складки проявились на лбу и под глазами, когда он заметил, как с лба девочки стекла алой струйкой горячая кровь. — Хокагэ-сама! Сзади вдруг послышался обеспокоенный крик, и Хирузен, медленно повернув голову, увидел, как на всех порах по сугробам скакал в одних сандалях Эбису, пытаясь не провалиться в глубь снега. Сарутоби раздражённо вздохнул, чувствуя, что ниндзя снова начнёт нести всякую ересь. Но, когда Эбису наконец допрыгал до него, он немного напрягся, увидев поистине обеспокоенное лицо джонина. Тот задыхался от морозного воздуха, кашляя и пытаясь восстановить дух. — Неподалёку от границы деревни.. —он активно вдыхал воздух ртом, согнувшись в три погибели. Чёрные окуляры сползли с его глаз, когда тот резко выпрямился и взглянул в лицо правителя, — Наши патрульные заметили старшего джонина – Какаши Хатакэ.. Он направлялся в сторону леса! —он показал рукой вдаль. Сарутоби тут же обернулся в сторону темных деревьев, где сейчас царил полнейший мрак. Губы его на момент дрогнули, но затем он прикрыл глаза, слегка нахмурив брови. «Какаши..» – раздражённо вздохнул Хирузен. Но мысли его сразу же метнулись в сторону внука, который мог в очередной раз последовать за Наруто и найти себе приключение на одно изблюбленное место. — Где Конохамару? —вдруг строго задал вопрос правитель. Эбису тут же остолбенел, словно под действием парализующих техник клана На́ра. Мысли лихорадочно завертелись у него в голове, пока он вспоминал, где в последний раз видел внука великого Третьего Хокагэ. С такой нервотрёпкой, что сейчас царила во всей Конохе благодаря ренегату, джонин забегался так, что совсем позабыл о мальчике, которого должен защищать ценой своей жизни! — Эбису.. —прохрипел тот с бо́льшим раздражением, опасно сверкнув взглядом карих глаз. ***       — Братец Наруто! Испуганный крик начал медленно приводить в чувства мальчика, тело которого было полностью завалено снегом. Лишь блондинистая макушка, кое-где покрытая снежинками, и правая рука торчали из под холодно-обжигающего сугроба, что всем весом придавил того в наст. Тяжёлый хрип вырвался из груди, когда Наруто, с трудом распахнув веки, попытался сфокусироваться на человеке, находившемся перед ним. Картинка перед глазами плыла, пока щеки Узумаки горели от сильного мороза. Пальцы рук отказывались совершать даже самые малейшие движения. Наруто почувствовал, как к его руке в голубой перчатке прикоснулась чужая: оголённая, но горячая настолько, что на миг показалось, как она обожгла ему кожу. Наруто сморщился от неожиданного контраста между жаром и холодом. Но когда он снова услышал тонкий голос незнакомца, картинка будто бы прояснилась перед ним. Глаза его, уже достаточно привыкшие к темноте, смогли различить лицо, что обеспокоенно глядело на него. — К.. Конохамару? —прохрипел мальчик, не веря своим глазам. Он с ярким удивлением посмотрел на своего бывшего «ученика», некогда ставшим его «соперником». Мальчик был одет в теплую о́хровую куртку, тёмно-зелёные штаны и ботинки, что немного продавили своей подошвой снег. Горло Конохамару было перевезяно знакомым синим шарфиком, пока на голове его красовались такого же цвета шапка и знакомые зелёные очки. В голове сразу пронеслось несколько моментов, в которых Узумаки учил мелкого мальчишку технике соблазнения и прочим шалостям, которые могли бы пригодиться, по мнению Наруто, в будущем Сарутоби. Носитель девятихвостого попытался пошевелиться, но тут же закашлялся, чувствуя тяжесть, придавившую его сверху. Он оглянулся назад и увидел огромный сугроб, что навалился на него всем весом. И как его так угораздило? — Видимо, тебя занесло сюда той самой вьюгой. Я и сам чуть было не улетел из-за того шквала ветра! —воскликнул Конохамару. Его тёмные глаза взглянули на протектор Наруто, слегка поцарапанный с левой стороны, — Надо вытащить тебя отсюда!.. Наруто, оглянувшись по сторонам, коротко кивнул. На что Конохамару, уверенно блеснув улыбкой во все двадцать восемь зубов, тут же ухватился пальцами за свободную руку Узумаки и с силой потянул. Носитель девятихвостого сдавленно простонал, чувствуя тяжесть в спине. Сарутоби крепко стиснул зубы и попытался сконцентрировать чакру в руках, чтобы рукав куртки не скользил у него в ладонях. — Тяни сильнее, даттебайо! —воскликнул Наруто, пытаясь пошевелить второй рукой. — Пытаюсь! —прокряхтел Конохамару. Мальчик потянул сильнее, и Наруто сразу почувствовал, как потихоньку тело начинает выбираться из под сугроба. Узумаки тоже поднажал, отталкиваясь из под снега левой рукой. Он крепко стиснул зубы и зажмурил глаза, чувствуя сильную боль в ногах. Ему же их там не расплющило?! Вдруг тело поддалось, и Конохамару с громким «ой» резко вытащил друга из снежной ловушки. Наруто с охом рухнул на снег, ощутив, как лёгкое онемение проходит в ногах, а вместо него в правой руке появляется сильная боль. Он — С тобой все в порядке, братец Наруто? —обеспокоенно спросил Сарутоби, помогая тому подняться на ноги. — Кажется, да.. —простонал Узумаки, чувствуя, как Конохамару изо всех сил пытается удержать его, чтобы он не завалился на бок, — Спасибо, мой верный ученик! —он выдал свою фирменную лыбу. Увидев, как Наруто снова ярко улыбается, Конохамару невольно приподнял уголки губ. Но вдруг его лицо налилось яркой багровой краской, и Сарутоби с громким верещанием отпрыгнул от Узумаки, выставив руки в боевой готовности. — А вот и нет! Не забывай, что мы вечные соперники! —возгласил он, попытавшись сотворить грозный взгляд. Но сопернический дух мальчишки сразу растворился, как и самоуверенный настрой Наруто, когда неподалёку хрустнула ветка, и каркнула ворона. Оба тут же съежились и с ужасом переглянулись между собой. ***       Одним прыжком перескочив через толстую ветку е́ли, Какаши, сделав беззвучный переворот в воздухе, ровно приземлился на небольшой лесной поляне, очертив на снежном насте полукруг правой ногой. Он сделал резкий выдох, из-за чего пар тучкой взметнулся в воздухе, а затем ровно зашагал в чащу, предавшись внутреннему чувству. Что-то подсказывало ему, что он совсем рядом. Но так ли это на самом деле? Шаринган в левом глазу вертелся быстрее обычного, сканируя местность на любые признаки чужой чакры. Но безуспешно. Весь обзор сбивался из-за невидимой «метели», которая отлично блокировала навыки додзюцу. Какаши нахмурился, оглядываясь по сторонам. Ледяной воздух щипал кожу, под разорванной курткой уже давно было холодно. Но ниндзя искал.. Искал мерзавца, что решил заявиться сюда спустя двенадцать лет. Вдруг, справа вдалеке, послышался знакомый, надрывный, детский крик. Он тут же подействовал на Хатакэ подобно спусковому крючку. Резко выдохнув, Какаши, опасно сверкнув кроваво-багровым глазом, в котором активно завертелись трое томоэ, рванул со всей скорости в лесную глушь, оставив позади всю тревогу, что всё это время юлила за ним хвостом. Пробегая по снегу и минуя различные препятствия в виде бурелома и кустов, Какаши стремился вперёд. Он прыгнул вверх, ухватившись руками за ветку, а затем, оттолкнувшись от ствола, подлетел и, пролетев несколько метров, приземлился прямо на маленькой полянке. Сердце на миг замерло, когда Хатакэ увидел, как прямо посередине заснеженной прогалины стоит ренегат, вцепившийся стальной хваткой когтей в горло Шикамару так, чтобы не задеть жизненноважные артерии. Мальчишка задыхался, дёргаясь, словно рыба, выброшенная на сушу, и пытаясь высвободиться. Хилые руки пытались оторвать ладонь демона от своего горла. — Не тронь ребёнка! —грозным предупреждением послышалось сбоку. Заметив, как к нему бежит уже готовый к бою джонин, Кровавый Художник с неподдельным равнодушием в последний раз взглянул на На́ра, а затем со всей силы швырнул его в сторону Хатакэ. Не успев поймать мальчика, Какаши, почувствовав, как Шикамару с громким стоном влетел ему в живот, сам по инерции отлетел в ближайший ствол дерева. В голове затрещало, а в ушах противной трелью проснулся звон. С кроны ёлки тут же осыпался снег, частично покрывший двоих с головой. Шикамару, не выдержав сильную боль в правом ребре, в ту же секунду потерял сознание. Тело его обмякло, пока Какаши, сидящий рядом, пытался восстановить дух, не сводя глаз с мутной фигуры, которая приближалась всё ближе и ближе. «Это не конец!..» – впопыхах подумал Хатакэ и, подхватив ребёнка, дезориентировочно кинулся в сторону. Когти ренегата лишь рассекли воздух, на что тот озадаченно хмыкнул. Но затем, сконцентрировав чакру в ногах, демон с диким рыком метнулся вперёд, приготовившись к финальному удару. Когти устремились вниз, и Какаши, прижимая к себе раненого Шикамару, зажмурился от безысходности. Как вдруг перед ренегатом вообразовался Гай, хорошенько приложивший ногой по животу Кровавого Художника, тем самым выбив на секунду дух того. Ренегат с охом отлетел назад, провалившись на землю. — Ши́ шоуни́н ке́ккай! —послышалось четыре громогласных крика, и на прогалине тут же вообразовались четыре джоунина: Асума Сарутоби, Куренай Ю́хи, Ирука Умино и Эбису, сложившие руки в печати «овцы». В мгновение ока, когда ренегат хотел метнуться ввысь, вокруг него и сверху появилось пять зелёных, барьерных стен. Они мгновенно впечатали отталкивающей силой его в снег, из-за чего демон издал дикий рёв, приложив руки к голове. — Хокагэ-сама, демон пойман! —громко воскликнула Куренай. После этих слов на прогалину из тёмной чащи вышел Хирузен, сзади которого шло ещё двое джонинов, держащих в руках по копью́. Взгляд Сарутоби не сводился с высокой демонической фигуры, что находилась посередине небольшой местности. Его красный плащ развевался на ветру, как и белые балахоны. Рука правителя поднялась вверх, и действие барьера усилилось, из-за чего демон истошно заорал. Он пошатнулся. Когти его тут же скрылись в железных перчатках, а пальцы сильнее схватились за голову. Ренегат метался из стороны в сторону в попытках найти более спокойный угол внутри барьера, но везде стояли блокировщики, которые глушили даже его мысли. Какаши, наблюдая за всем происходящим и всё ещё прижимая к себе раненого Шикамару, с неподдельным удивлением переместил свой взгляд на Гая, который напряжённо смотрел, как Хирузен и другие джонины пытаются заглушить разум демона. Что-то не так.. Почему Кровавый Художник все ещё стоит на ногах, раз даже Третий Хокагэ начал использовать свои силы? — Нет! —вдруг по всей прогалине раздался оглушительный демонический рёв. Кровавый Художник, враждебно оскалившись под своей синей маской, вдруг выпрямился, снова обнажив свои когти. Джонины, сдерживающие барьер, вдруг с ужасом заметили, как руки их начали дрожать под натиском ауры отступника. Хирузен, недовольно нахмурившись, усилил действие техники до максимума так, что на лице проявилось несколько вен. Тело его напряглось, а сам он крепко стиснул зубы. Внезапно зелёные стены, переливающиеся более светлыми оттенками, начали трескаться. И через миг по всему барьеру поползли корявые трещины, похожие на огромные сети паука. — Он сейчас вырвется! —заорал Гай. Как вдруг барьер треснул, и огромная ауровая волна снесла с ног всех шиноби. Люди с криком отлетели в стороны, пока Хирузена успел подхватить один из ниндзя, сумевший кое-как удержаться на ногах. Поднялся огромный буран, и мощная, голубая, световая вспышка на миг осветила всю округу. — Это ещё не конец.. — жуткое демоническое шептание разнеслось эхом по округе, заставив каждого расширить глаза. Ирука, резко вынырнув из сугроба, сильно закашлялся, выплёвывая из рта обжигающе-холодный снег. Обессиленно рухнув на наст, Умино, опираясь руками о землю, начал осматриваться, нервно наблюдая за тем, как по всей прогалине летают странные голубые светлячки. Асума болезненно потирал лоб, пока Куренай медленно приходила в сознание после удара головой. Двое переглянулись между собой, благодарные судьбе, что всё так обошлось. Однако Хирузен напряжённо смотрел в тёмное небо, где в почти элегантном безразрывном вальсе кружили светлячки, издавая тихие стрекочущие звуки. Кончики пальцев правителя подрагивали, карие глаза дрожали от неведомого чувства. — Это ещё не конец.. —беззвучно прошептал губами Сарутоби.