О непогоде и позабытых чувствах

Зима взяла себя в руки, словно очнулась от долгого сна. И чтобы напомнить о себе, решила показать, кто здесь настоящая хозяйка. Вот уже вторые сутки в Сеуле бушует метель. Одежда не греет, не помогает спастись от злых порывов ветра, которые с каждым разом лишь усиливаются. Дороги замело — от этого автомобили не могут спокойно ездить по магистралям. Многие люди и вовсе не решаются садиться за руль, дабы ненароком не попасть в ДТП. Пак Чимин не исключение. Ему всего лишь нужно доехать до вокзала, а там сесть в поезд до Тэгу. Поэтому автомобиль остаётся спокойно стоять на парковке, пока мужчина проверяет небольшую дорожную сумку на наличие всего необходимого. — Папа, мы опоздаем! Ну чего так долго?! — канючит уже готовый к выходу, укутанный в шарф по самые глаза, мальчишка. — Готово! Давай скорее, выходим! — Чимин хватает сумку, закидывая её на плечо. Берет сына за руку и выходит из квартиры, предварительно накидывая капюшон на голову. И плевать, что не спасёт он от слова «совсем», но шапки носить мужчина терпеть не может. — Пап, х-холодно! — мальчик идёт, наклонив голову к земле, неуклюже перебирая ногами. Ветер дует прямо в лицо, отчего шаг заметно замедляется, а ноги путаются в снегу, который выпал так быстро, что Сеул совсем на себя теперь не похож. — Мы почти дошли, Минджун-а, как раз и автобус подъехал, скорее забегай! — Чимин помогает сыну забраться в транспорт, поднимая того обеими руками. Салон автобуса полупустой — восемь утра, неудивительно. Пак особо и не помнит таких деталей, так как большую часть жизни проводит за рулём своего авто. Вот только езду в непогоду терпеть не может, поэтому лучше часок-другой потрястись здесь. В задней части автобуса мальчик замечает свободное место, поэтому сразу же бежит туда. — Ехать мы будем недолго, старайся не засыпать, хорошо? — Чимин подходит к сыну, и встаёт немного в стороне от места, где сидит мальчик. Встать прямо напротив не даёт другой молодой человек, поэтому Паку просто везёт, что его сын не любит затевать скандалы. Сын кивает отцу в знак согласия и поворачивается к окну, чтобы хорошенько разглядеть проезжающие машины. Правда, сидит он вовсе не возле окна, а между людьми, и от этого его планы осуществить сложнее, чем казалось изначально. Мальчишка начинает разглядывать стоящих напротив людей, но это быстро наскучило — все смотрят в телефоны, и его отец туда же. Минджун привык — папа постоянно на работе, а если и не на работе, то занят делами. Мальчик лёг поздно, и хранят Землю все супергерои мира — его папа об этом не догадывается, поэтому ранее пробуждение даёт о себе знать. Как бы он ни старался, Минджун все же начинает дремать. При каждом резком движении автобуса мальчик вздрагивает, оглядываясь по сторонам, находит глазами отца и снова чувствует, как проваливается в сон. «Аттракцион» заканчивается, когда на повороте мальчишку заносит в сторону, и тот удобно опирается на чью-то руку.

* * *

Тэхен строчит кучу сообщений друг за другом. Без прерыва. Вероятно, наслушался по новостям, что погода в Сеуле сейчас разбушевалась — именно в тот момент, когда друг в кои-то веки решил к нему приехать. Он даже предлагает все отменить, но Чимин успокаивает его. Тем более он уже на полпути к вокзалу, а значит, через три с небольшим часа он будет в Тэгу. Ещё и не один… Чимин отлипает от телефона и смотрит в сторону Минджуна. Мгновенный порыв отругать улетучивается в тот момент, когда видит сына спящим так мило, головой прислонившись о руку такого же спящего соседа. Мужчина, что сидит возле Минджуна, на вид одного возраста с самим Чимином. Он дремлет, наклонив голову вниз, и, кажется, не чувствует на себе вес ребёнка. Ребёнка Чимина. В груди Пака что-то резко замирает. Сердце остановилось? Вряд ли. Это ощущение смутно знакомое, только вот понять его никак не может. Разглядеть лицо незнакомца не дают надетая по самый нос маска и волосы, что спадают вперед при каждом грубом толчке, тем самым закрывая весь вид. Чимину хотелось бы и дальше смотреть на то, как сын сладко спит на чужом плече, но чем ближе автобус подъезжает к конечной остановке, тем больше людей его покидают, освобождая места. Пак садится на теперь уже свободное место около сына и тихонько, стараясь не разбудить (пока сам не знает кого именно — сына или незнакомца), укладывает голову Минджуна себе на грудь. Попытка быть тихим провалилась. Минджун дёргается, напугав и себя, и сидящего рядом мужчину, да и самого Чимина, чего врать-то. — Мы приехали?! Пап, а вдруг мы проехали?! Прости, я уснул, — мальчик тараторит слегка охрипшим голосом и робко поворачивает голову направо, где сидит тот, на ком он вроде как спал. Или ему показалось?.. — Здравствуйте… — Минджун слегка наклоняет голову и поворачивается к отцу, чтобы увидеть в нем хоть немного поддержки. Да и нужно же как-то убедиться, что отец на него не сердится. Не увидев в его глазах злости, Минджун снова поворачивается к мужчине, сидящему рядом. — Я, кажется, спал на вашей куртке, — брови мальчишки слегка хмурятся, словно тот старается подобрать слова. — Вы не ругайтесь только, ладно? И на папу не кричите, он этого не любит… Чимину от услышанного захотелось провалиться прям здесь и сейчас. Неважно куда именно — сквозь землю или в ближайший глубокий сугроб. И только он хочет образумить сына и отругать за неподобающее поведение, как видит на лице незнакомца улыбку. Потому что маска каким-то образом оказалась на подбородке, открывая вид на милую (как так вообще вышло?) заспанную мордашку. Что с Чимином не так? Может, не с той ноги сегодня встал, или это из-за того, что позавтракать не успел? — Как зовут тебя, малыш? — слышит Чимин хриплый голос, и вопрос этот обращен вовсе не к нему. Не хочется прерывать разговор сына и его соседа строгим: «Сиди тихо и не мешай людям!», потому что Минджун, обычно тихий и скромный ребёнок, сейчас, не стесняясь, разговаривает с кем-то, кроме самого Чимина. Вот и приходится Паку сидеть молча, с еле скрываемым шоком на лице. — А папа мне не разрешает чужим людям говорить, как меня зовут, — мальчик болтает ногами вперед-назад — волнуется — и держится одной рукой за руку отца, а другой за руку «чужого». — Меня Юнги зовут, и не такие уж мы незнакомцы, раз уснули рядом в одном автобусе… — мужчина делает паузу, вероятно обдумывая, что сказать следом. — И не собираюсь я ругаться, малыш, мне тоже не нравится, когда люди кричат друг на друга, — он улыбается сначала мальчику, а затем поднимает свой взгляд на родителя. — Славный малый, не ругайте его, хорошо? — И не собирался… — только и может промолвить Чимин, отворачиваясь от незнакомца, при этом удобнее усаживая Минджуна — нечего хвататься за других людей! Мальчик смотрит то на родителя, то на дядю и решает не лезть больше к взрослым, удобнее устраиваясь на груди папы. Хотя спать теперь не хочется, хочется болтать с дядей Юнги… Автобус останавливается, водитель оповещает о конечной, и люди медленным потоком покидают транспорт. Минджун вскакивает, смешно спрыгивая с сиденья, и бежит к выходу, но, увидев на улице сильный ветер, бежит обратно к отцу, врезаясь тому в ноги. — Там холодно, пап! Не хочу выходить, может, поедем обратно домой?! И дядю Юнги с собой возьмём… Чимин вздыхает. И что он там думал о скандалах и сыне? Уже не важно! — А как же дядя Тэ? Мы же обещали к нему приехать, а? — Дядя Тэ-Тэ мог бы и сам приехать! Он же дядя, в конце-то концов! А дети тут мёрзнут и страдают, — Минджун дует губы и смотрит невинными глазами на отца. — Так, понятно! Пошли на руки, маленький негодник! Большой совсем парень, а капризы-то какие! — Чимин одним рывком умело поднимает сына на руки, не обращая внимания на скатившуюся с плеча сумку, которая теперь неудобно висит на локте. Пак выходит из автобуса практически последним, позабыв о недавнем собеседнике Минджуна. Юнги же молча идёт следом за нарушителями его сна, думая о том, что утро иногда бывает не таким уж и ужасным. Интересно, а поездка к родителям сможет переплюнуть это утро, или лучше уже не придумаешь?