Ты ужасен, Акабанэ.

Они одновременно встали из-за стола и потянулись друг к другу. Карма положил руки на тонкую талию возлюбленного. Сжав на ней слегка пальцы, он услышал вздох, а потом, как голодный зверь, вцепился в столь желанные губы. Гакушу обвил его шею своими руками, еще сильнее прижимая к себе. Чтоб снова не спугнуть Асано, он целовал трепетно и нежно, еле касаясь, будто бы боясь, что его прикосновения к губам причинят боль. Спустя минуты блаженства, они неохотно отлипли от губ друг друга. Каждый из них тяжело дышал, а глаза были затуманенные. Убийца прижал к себе тело Гакушу, нежно потрепав того по волосам. Рыжий удобно устроил голову у того на плече, блаженно опустил веки и улыбнулся уголками рта. Был бы Гакушу котом, он обязательно бы замурчал. Они постояли так еще с минуту, а потом снова слились в поцелуе. Уже намного увереннее и страстнее. Акабанэ по-хозяйски проник в его рот языком и стал блуждать им, как бы изучая новую территорию. Асано издал полу-стон в поцелуе, а Карма прорычал. После окончания поцелуя, убийца, тяжело дыша, выдал: - Боюсь, если мы не прекратим, Гакушу, то я,— договорить наглым образом не дали, перебив. - Я хочу,— в янтарных глазах потемнело. - Что ты хочешь?— находясь на гране сознания, Акабанэ все равно не упустит возможность подразнить рыжего. - Я хочу, чтоб ты ко мне прикоснулся.. хочу почувствовать себя живым от них. Акабанэ, я хочу тебя. Акабанэ не надо повторять. Он схватил младшего за кисть и повел в свою комнату. Войдя в нее, он кидает Асано на темные простыни, нависая сверху. У Кармы кружилась голова. Это точно не те самые, до боли реалистичные, сны, которые обрываются так резко ? Это же наяву? Наяву Гакушу лежит под ним, весь раскрасневшийся и тяжело дышащий, смотря своими глубоко-фиолетовыми глазами прямо в душу убийце. Акабанэ стягивает с того кофту. Тело Асано покрылось мурашками. Толи от холода, то ли от голодного взгляда Кармы, он точно не понял. Акабанэ припал к шее рыжего, покрывая её поцелуями и укусами. Вздохи со рта нижнего стали вылетать еще чаще. Теперь придется замазывать и прикрывать засосы с укусами, чтоб не получить от отца. Асано подумает об этом позже. Сейчас все мысли о Карме. Старший отстраняется от нежной, в миг покрасневшей, кожи и стягивает футболку с себя. Затем на пол летит вся остальная одежда, которая была на них. Красноволосый раздвинул его ноги , удобно устраиваясь меж ними. Гакушу сжал простыню от смущения и слегка дрожал. От смущения, желания, холода, страха. Его трясло от всего, но больше трясло от мыслей, что он щас переспит с, черт возьми его, Акабанэ Кармой. Убийца всунул два грубоватых пальца в рот внизу лежащего, чтоб слюной заменить смазку. Асано с пошловатым чмоканьем посасывал их. Кажется, у Акабанэ поднялось давление. Когда Карма вытащил пыльцы, он вставил один палец, давая Асано привыкнуть. Тот вскрикнул и зашипел, его тело сново покрылось мурашками из-за новых ощущений. - Акабанэ,- рыжий заскулил. - Потерпи, я и так стараюсь сделать все максимально аккуратно,— второй рукой убийца провел по левой ноге парня, как бы гладя ее, чтоб тому было не так некомфортно. Немного подвигав пальцем внутри, он добавил второй, на что изо рта Гакушу уже вырвался первый стон. В ушах Кармы зазвенело. Ему это очень понравилось. Он стал двигать двумя пальцами, иногда раздвигая их, имитируя ножницы. Асано не мог найти себе места от переизбытка ощущений, он елозил по всей кровати, мял покрывало в руках и насаживался на пальцы Кармы сильнее. Через минуты две добавляется третий палец и Акабанэ снова припадает к шее Асано. Когда он чувствует, что тот достаточно подготовлен, он вытаскивает пальцы, размазывая остатки слюны и естественной смазки по своему члену. - Сильно больно будет?— спрашивает Асано, приподнимая рыжую макушку и уставился в янтарные глаза напротив. - Расслабься, чтоб я сделал все безболезненно. Младший угукнул, попытавшись полностью раслабиться, доверится и отдаться убийце. Поднеся головку к входу, Карма потянулся к губам Асано, чтоб отвлечь его, и вошел сразу на половину. В поцелуе Гакушу взвыл, ему было больно и неприятно, внутри все горело огнем. В уголках глаз стали блистать слезы. Акабанэ запаниковал, но попытался исправить ситуацию. Он не двигался, давая нижнему привыкнуть. Красноволосый нежно провел ладонью по щеке Асано, поглаживая того большим пальцем. Спустя минут пять, когда Асано привык к ощущению внутри, он кивнул Карме, на что тот сделал легкий толчок. Стон. Акабанэ пыхтел и сгорал от желания скорее взять Асано полностью. Хотелось брать его мучительно-нежно, чтоб тот сам скулил и извивался в руках убийцы, прося большего, и, в то же время, хотелось брать грубо и резко, чтоб в глаза у обоих были звезды и фейерверки. Установив небольшой темп, Карма медленно входил до конца и выходил, снова входя на всю. Асано еще больше извивался змеей под Кармой. И когда, спустя минуты, он привык и стал получать некое удовольствие от процесса, с его уст стали вылетать, ласкающие слух убийцы, стоны и рыжий сам двигал бедрами навстречу, насаживаясь больше. Карма то ускорялся, то замедлялся, вводя Гакушу в сладкую истому, что пальцы на ногах сжимались, спина выгибалась другой, а голова запрокидывалась. - Акабанэ.. - Нет, по имени,— упрекнул красноволосый. Он хотел, чтоб они уже спокойно называли друг друга по имени, особенно после такого. Для Акабанэ это было нечто более интимное, чем секс. Доверять друг другу, после нескольких лет некой борьбы. - Карма, быстрее,— задыхаясь от ощущений, вымолил рыжий. Он притянул к себе красноволосого и втянул в очередной поцелуй. Карма прорычал, от блаженства, от инициативы со стороны рыжего и от того, как сладко звучало его имя с просьбой из этих губ, которые сейчас целуют убийцу. Перед глазами Гакушу все плыло, дышать стало тяжело, все тело тряслось. Он не осознавал, что сейчас царапает спину красноволосого до крови. Царапины были не большие, но короткие ногти все равно вцепились глубоко и больно. Акабанэ чувствует, что внутри Асано становится запредельно тесно и того начинает трясти. В глазах убийцы появляются белые пятна. Голова кружилась от узкости. Асано кончает первым, громко простонав, опрокинув голову и выгнувшись в спине. А, через несколько более грубых и глубоких толчков, рыча, как дикий зверь, изливается Карма, внутрь рыжего, сжимая бока нижнего до синяков. Они оба тяжело дышали, младшего все еще слегка трясло, а у красноволосого плыло перед глазами. Карма рухнул рядом. Повернув голову на бок, чтоб посмотреть на Гакушу, Акабанэ улыбнулся. Он подтянул рыжего к себе и сново трепетно поцеловал, еле касаясь губами, потом перешел на щеки, нос и лоб. Гакушу захихикал, а убийца снова навис над ним, усерднее целуя по всему лицу, тем самым щекоча его. Рыжий отворачивал лицо, пытался прятаться, руками отталкивал старшего об груду, но тот был настырнее. В уголках глаз уже блестели слезы от смеха, потому что Карма стал еще и руками щекотать Асано. - Карма, нет, мне очень щекотно,— извиваясь под красноволосым, молил его пощадить Асано, потому что от смеха уже начинал болеть живот. - Нет,— протянул убийца,— не прекращу. Тогда Асано схитрил, он обхватил щеки старшего ладонями и притянул к себе, утягивая в поцелуй. Сработало. Акабанэ перестал щекотать Асано. - Так, вообще-то, не честно,— капризным голосом сказал Карма и отвернул голову вбок, показывая, что тот обиделся. - Да ладно Вам, обиженка,— Гакушу поднялся на локти,— будто Вы всегда по-честному играете. - Конечно, я-сама честность,— Карма положил ладонь на сердце. Асано плюхнулся обратно на простыни, закрыв глаза и блаженно улыбаясь. Карма снова застыл. Как же бледно-мраморная кожа Гакушу прекрасно смотрится на его темно-серых простынях. - Я люблю тебя, Карма,— Асано открыл аметистовые глаза и уставился теплым взглядом на Карму. В них слишком много любви. - Я тебя тоже люблю, Шу,— Акабанэ распылился в улыбке и рухнул прям на рыжего, обнимая его. - О нет,— выдохнул младший и положил руки тому на плечи, пытаясь поднять— щас задохнусь,— Но через минуту обвил того за шею. Так они пролежали минут двадцать, обнимаясь и наслаждаясь друг другом. Они слишком соскучились друг по другу. Гакушу запускает руку в красные, твердые локоны. Он тяжело вздыхает, не хочет отлипать от убийцы, не хочет вставать, не хочет уходить, не хочет снова видеть отца. Взгляд мутнеет. Асано злиться сам на себя, что в такой комфортный момент его нагнетающие мысли разрушают его. Карма чувствует это. Он уже как полтора месяца сильно чувствует, что проблемы в жизни Асано стали более глобальней. Раньше он просто видел это, синяки, ссадины, любые следы побоев на теле рыжего Карма просто видел. Он всегда издевался над ним за это. Но сейчас он бы ударил себя за это по лицу. Сейчас же, он чувствует все душевные, а не телесные раны Гакушу. Красноволосый поднимается на локти и смотрит в фиалковые глаза. - Все хорошо? - Да. - Не ври мне,— грубовато ответил старший,— я спросил, все хорошо? - Нет,— Асано увел взгляд,— не хочу уходить домой. С тобой комфортно и тепло. - Так останься на ночевку? В школу вместе пойдем. - Отец будет на рад этому, он и так не в восторге от того, что я с тобой имею хоть какое-то общение. - И когда тебя останавливало это? - Никогда. - Тогда оставайся. Асано кивнул, но все равно выполз из-под Кармы, закутался в одеяло и слез с кровати, идя к своим школьным брюкам. Нащупав в карманах телефон, Асано написал отцу, на всякий слушай, короткое сообщение: «Я останусь у Акабанэ». Он вернулся на кровать, в этот раз сверху плюхнулся уже рыжий, он сел сверху и повалился на убийцу, который лежал и смотрел в окно, положив свои руки под голову. Откинув телефон в сторону, Гакушу уложил голову на грудь того и прикрыл глаза. Они погрузились в комфортное молчание. Асано дремал, а Акабанэ гладил его по спине и голове, до конца не веря, что все его сны, которые обрывались на поцелуях, зашли дальше в реальности. На лице расплылась улыбка от осознания, что Асано теперь с ним. Теперь только его.