Ветер влюбился, должно быть...

      Мудрец сказал: “С каждым шагом дорога, что лежит перед нами, становится короче”. Это был очень глупый мудрец, думает Сын Ян, обессиленно падая в иссушенную пыль дороги.       Легко извергать из себя умные слова, сидя на мягких подушках и поедая сладости, но что сказал бы он, закованный в кандалы, захваченный в рабство, потерявший всякое человеческое достоинство?       Он бы просто умер.       Захлебнулся этой пылью, от потери крови, от жажды. О да! Конечно бы он умер, слабый избалованный развратник и пустослов.       Но Сын Ян не умрёт.       Поэтому она вновь и вновь находит в себе силы подняться - это не сложно, когда у тебя есть цель, пусть и маленькая.       Сделать шаг, потом ещё один шаг, затем снова шаг.       Сын Ян, обессиленно падает в иссушенную пыль дороги.       - Держи, - в неё летит бурдюк с водой, но ей так плохо, что она не сразу понимает, кто ей даёт такую невероятную милость, а поняв, всё же находит крупицы гордости, чтобы отрицательно мотнуть головой. Подачки Тэнгиса ей не нужны. Мужчина молча поднимает руку, и мир вокруг Сын Ян останавливается. Все эти сотни людей - воины, рабы, слуги - вся эта нескончаемая вереница прекращает своё движение. Что люди! Сам звук похода, неотделимый от устремленного движения стольких путников - скрип колесниц, шорканье ног, тихий лязг доспехов - даже он исчезает, повинуясь воле монгола. Ошеломлённая столь резкой тишиной, женщина невольно посмотрела на небо, но облака продолжили своё движение, а это значит, и от этой мысли ей становится вновь спокойно, что хотя бы небеса не подчиняются ещё его воле. Что проку с того, раз на земле всё ему подвластно…       - Пей, - его голос, столь громкий в наступившей тишине разносится ветром. - Если ты не будешь пить, то я лишу на сегодня воды всех людей из Корё. Сотня ненавидящих взглядов вбиваются ей в спину хуже брошенных камней, и, склоняясь перед этой ненавистью своих же людей, она покорно тянется к воде.       - Хорошая девочка, - на его лице расплывается такая же самодовольная, как вчера ночью улыбка. - Видишь, я же говорил, что мы поладим, а ты мне не верила. Ты ещё научишься быть покорной.       “Я убью его”, - это понимание, чистое и простое, пронзает её.       А потом её тошнит выпитой водой.