Любовь - волшебная страна, ведь только в ней бывает счастье...

Времена не выбирают, В них живут и умирают. Большей пошлости на свете Нет, чем клянчить и пенять. Будто можно те на эти, Как на рынке, поменять. Что ни век, то век железный. Но дымится сад чудесный, Блещет тучка; я в пять лет Должен был от скарлатины Умереть, живи в невинный Век, в котором горя нет. Ты себя в счастливцы прочишь, А при Грозном жить не хочешь? Не мечтаешь о чуме Флорентийской и проказе? Хочешь ехать в первом классе, А не в трюме, в полутьме? Что ни век, то век железный. Но дымится сад чудесный, Блещет тучка; обниму Век мой, рок мой на прощанье. Время — это испытанье. Не завидуй никому. Крепко тесное объятье. Время — кожа, а не платье. Глубока его печать. Словно с пальцев отпечатки, С нас — черты его и складки, Приглядевшись, можно взять. (А.С. Кушнер, 1978г. Муз. С.Никитина) Ну вот, наконец-то выдался ещё один свободный денёк, когда можно провести время со своим ненаглядным чадом — любимым сказочным персонажем. Мой любимый, мой настоящий идеальный герой не мистер Дарси, а Питер Лоуренс. Он целиком принадлежит мне (ну, почти). Почему именно он так дорог моему сердцу? Почему-то мою душу всегда больше трогал не принц, миллионер, герцог, или им подобный персонаж, вдруг снизошедший до бедной Золушки, решивший сделать её принцессой, а простолюдин, сумевший преодолеть тяжелейшие обстоятельства и осмелившийся полюбить недоступную принцессу. Настоящая любовь преодолевает все социальные преграды. Сам факт труднопреодолимого социального барьера между главными героями любовного романа создаёт интерес, напряжение, накал страсти между ними. Но почему же всё-таки Лоуренс привлекательней Дарси? Он нереален на первый взгляд — абсолютно сказочен. Хорошо, хоть я это сознаю, не поддаюсь иллюзии, не влюбляюсь в него безоглядно, держу себя в руках. Таким, как он, быть почти невозможно, увы. Слишком энергозатратно. У Дарси есть прототипы (господи, да взять хотя бы моего папу — ну вылитый Фицуильям Дарси, только денег у него нет, кроме пенсии в 30 тыс. руб. 00 коп., честно заработанной за 45 лет на ниве народного образования), у Вильерса этих прототипов — тысячи, тьмы их и тьмы — мне Вильерсы противны, но их вокруг до безобразия много. Потому что такими, как они, быть слишком легко. Достаточно просто следовать велению своей души, велению инстинкта сердца или плоти. Добрым или примитивным своим чувствам, у кого уж какие. Даже не дай им судьба (или автор) возможностей, ресурсов на их сумасбродства, всё равно, Дарси или Вильерсом быть энергетически выгодно: мужчине нет необходимости ради этого становиться супергероем. А вот выжить в мясорубке, в которую забросила тебя судьба, и остаться при этом порядочным, честным путём — только с помощью разума, таланта, силы воли, преодолеть все посланные тебе испытания, подняться, вопреки всему, на самый верх социальной лестницы, сохранив честь и человечность — на это способен далеко не каждый. Может быть вообще никто не способен? Это нереально энергозатратно. Интересно было недавно послушать цикл лекций наших известных билогов, антропологов — популяризаторов науки — Дробышевского, Судариковой, Маркова. Главный вопрос — в чём причина уникальной эволюции человеческого вида. Особенно информативными показались лекции по теории эволюции на ютуб-канале МГУ д.б.н. А.В.Маркова. Действительно, почему наши ближайшие родственники — шимпанзе остались жить в тропических джунглях и не изменились ни на волос за миллионы лет, сохранили первозданную генетику и образ жизни, а мы — не смогли их сохранить? Шимпанзе ведь даже не на 90% — мы (как в стихотворении Андрея Вознесенского), они на все 98% — мы. Генетика наша с ними настолько совпадает. Но именно в этих 2% отличий кроется разгадка секрета. Почему шимпанзе десятки миллионов лет живут по законам джунглей и не меняются? Они живут в удивительно устойчивом равновесии с внешней средой — где всегда побеждает самый сильный, агрессивный самец, оплодотворяющий большую часть самок, соседние племена этих обезьян всегда воюют между собой и безжалостно убивают чужых самцов, при этом шимпанзе удается поддерживать пластичность и социальность своего вида, поскольку в каждом новом поколении рождается ровно 50% неагрессивных, более склонных к сотрудничеству самцов — причина этому проста: черты характера с 50% вероятностью наследуются от матери. А неагрессивные, склонные к мирному социальному взаимодействию самки шимпанзе, в отличии от самцов, имеют огромное преимущество в отборе перед агрессивными своими подругами. (Они агрессивным самцам больше нравятся видимо.) А человеческий вид — страшно неустойчив, склонен к изменчивости, стабильности не было и нет, равновесия нет и не предвидится. Сначала, за миллионы лет до нашей эры, предки человека оказались слабее предков шимпанзе, и те их выкинули из своей экологической ниши — из райского сада, полного сладких плодов, где можно заскочить на высокое дерево от хищников, — в засушливую, открытую саванну. И уже там, в особо неблагоприятных условиях, наши пращуры начали ускоренно эволюционировать. У наших предков невероятно быстро, по меркам эволюции, рос мозг. Антропологи связывают это с двумя факторами: Первый — усиленное социальное взаимодействие, которое требовалось для выживания коллектива в особо тяжких условиях среды. Общение с соплеменниками ради экстремального выживания требовало ускоренного развития определенных структур мозга — языка, памяти, понятийного аппарата и абстрактного мышления. Условные дебилы, не способные запомнить и применить определенный минимум информации, полученной от сородичей, просто не выживали в этих небольших сообществах. Отбор шел очень быстро (по меркам эволюции). Второй фактор — гипотеза, менее очевидная, пока спорная, выдвинутая антропологами недавно. Любовь и верность тоже, оказывается, стали двигателем эволюции человека. Умение сохранять верность одному партнеру на протяжении всего периода воспитания потомства позволило выжить нашему виду и сохранить его лучших — самых перспективных, с точки зрения эволюции, представителей. Действительно, мы наблюдаем в природе подобную тенденцию: чем тяжелее условия среды, тем больше усилий требуется от родителей, чтобы сохранить потомство, и тем вероятней, что скорее выживут потомки самцов, принимающих более горячее участие в судьбе своих детей. Взять императорских пингвинов, где самцы всю страшную полярную зиму в одиночку высиживают яйца, а потом весной, вместе с самками, выкармливают своих детенышей. Так вот, у человека тоже широко представлен этот ген, и чем тяжелей становятся условия среды, тем большее преимущество начинают получать заботливые отцы и верные мужья. Тяжелые условия — это горе для отдельных представителей, но благо для эволюции нашего вида. Она ускоряется в такие периоды. Удивительный факт, доказанный антропологами, — в последние сорок тысяч лет — со времен неолитической революции и перехода к оседлому образу жизни, к земледелию, мозг человека перестал расти и начал медленно, но верно уменьшаться в размерах. Факт, который наших антропологов огорчает. (Поскольку корреляционная связь между средним размером человеческого мозга и средним уровнем человеческого интеллекта все-таки выявлена). Причину ученые видят в том, что с переходом от охоты-собирательства к системному земледелию люди стали складываться в намного более крупные социальные структуры, чем малое племя. В этих огромных структурах появилось много ресурсов, позволивших накормить в том числе условных дебилов, и даже у этих условных дебилов появилась ниша для выживания — главное, не высовывайся, молча работай, паши свою пашню, ну и не думай ни о чём сложном. В огромной, сложной социальной структуре, где практикуется разделение труда, найдется кому за тебя подумать, найдется кому принять верное стратегическое решение, изобрести новое орудие труда, вылечить заодно и тебя, дурачка, от последствий твоих глупостей, и т.д. и т.п. Например, интересный факт антропологи выявили — оказывается у эскимоса мозг в среднем заметно больше, чем у европейца. Потому что в экстремальных условиях эскимосу нужно было каждый день выживать. Условный дебил*, плывущий по течению, не умеющий в критических ситуациях шустро шевелить мозгами, просто намного реже доживал у эскимосов до половой зрелости. А у «цивилизованных» народов, занимающихся рутинным земледелием, микроцефалы, не умеющие сильно напрягать свой мозг, чаще доживали до совершеннолетия, чаще оставляли своё, столь же бездумное потомство. И так продолжается до тех пор, пока этих условных бездумных дебилов не накопится в большой социальной структуре слишком много. Вот тут уже количество переходит в качество — эту социальную структуру начинают сотрясать разные неприятности, рвать ее изнутри. Опять-таки никуда не делась конкуренция между различными социальными структурами. Идёт постоянная борьба за существование между враждующими государствами, копрорациями, кланами. Дарвиновский отбор и борьба за существование стихийно продолжается уже на уровне крупных социальных систем, борющихся между собой за ограниченные ресурсы планеты. Стоит только одной социальной структуре ослабнуть, как тут же появляется конкурирующая фирма и эту структуру начинает добивать, подъедать, отнимать ресурсы — в том числе и человеческие. Сильный выживает, слабого съедают или отнимают у него ресурсы, необходимые для жизни. И всё-таки на главный вопрос антропологи еще не нашли ответа, точнее, он существует на уровне гипотез, но не доказан. Что именно, какие гены сделали человеческий вид таким склонным к эволюции, к непрерывному изменению? Ведь далеко не все виды начинают под действием среды эволюционировать — большинство просто вымирает. Какое свойство заставляет нас (увы, только некоторых представителей нашего вида) всё время вырываться из своей привычной среды и идти в неизведанные дали, рваться куда-то в горы, в тайгу, в небо, в космос, в дальние страны? Заниматься странными вещами, не приносящими в большинстве случаев никакой выгоды, зачастую энергозатратными, невыгодными во всех смыслах — тратить всё свободное время на теоретическую физику, математику, шахматы, поэзию, изобразительное искусство или музыку. Вот и герой, которого многие из нас считают идеальным, он тоже — странный, энергозатратный. Он поступает вопреки своей выгоде, часто — вопреки здравому смыслу, он готов забыть о главных инстинктах выживания — о страхе, жадности, размножении, ради неких странных, абстрактных ценностей. Неужели, это всего лишь наша глупая выдумка, нонсенс, такой герой? Но так ли это? Не он ли несёт в себе те самые — уникальные, перспективные гены, выделяющие человеческий вид из ряда других живых существ? Не за ним ли будущее человечества? Не он ли — цель и смысл нашей эволюции? Образ Питера Лоуренса, пусть не настолько героический, скорее чисто романтический, появился и сформировался на основе образов двух замечательных литературных героев — причем героев в первую очередь героических, и лишь во вторую — романтических: капитана Питера Блада — героя романа Р. Сабатини «Одиссея капитана Блада» и «президента каменного острова» Сороки — героя повести советского детского подросткового писателя В.Козлова «Президент каменного острова» и её продолжения «Президент не уходит в отставку». Тем, кто читал в детстве эти книги, им с этими героями всё ясно. А тем, кто не читал, объяснять что-то не имеет смысла. И читать им эти книги — категорически не советую. Времена и нравы сильно изменились, если взрослый человек — не подросток (подростку лет десяти-двенадцати, пожалуй, ещё можно рискнуть), сейчас вдруг решит открыть для себя эти книги, даже сделает над собой усилие и прочтёт их, то вряд ли он будет вдохновлён этими героями. Даже я сама, прочитав их недавно, поняла, что свет былых идеалов сильно потускнел с тех пор в нашем обществе. (Ну конечно, а чего вы ждали? Многоликая Ксюша-Оля, Оля-Ксюша из Дома-2 почти тридцать лет молодежь всей страны воспитывала, можно сказать, в одиночку — одна в нескольких ипостасях. Трудилась в поте лица, не жалея себя, аки пчела. Воспитывала, и продолжает воспитывать нашу молодежь. Может ей звание героини капиталистического труда дадут за этот подвиг по выращиванию потребителей? Ха-ха! Стоило бы дать. Впрочем, они уже получили награду свою — в звонких сребрениках). Романтика настоящих рыцарей без страха и упрёка, борцов за справедливость, кристалльно честных бессеребреников — героев, жертвующих собой ради других, ради борьбы с преступниками, ушла в прошлое. Ушла с повестки этой страны. Не до того’с. Жрут пока. Уткнувшись в корыта чавкают, потребл@тствуют потребл@тели. Надеюсь, не навсегда. Но наше общество пока ещё не готово воспринять этих героев снова. Надо, надо, нас, ребятки, поводить по пустыне — лет сорок, не меньше. По пустыне — по пастбищу золотого тельца. Подождать надо, пока этот жадный телец не сожрет всё и вся, и главное — пока этот телец не пожрёт души самых верных своих поклонников. Вот тогда — быть может, кроткие унаследуют Землю, и может быть, произойдет возвращение к нормальным устоям, к человечным нормам, позволяющим выжить человеческому роду. Но не раньше. Надо, надо потаскать нас за нос ещё несколько десятков лет по пустыне. Раньше никак! Не поумнеем мы раньше. Пока ещё есть, что сожрать, и кормушку не прикрыли пока, будут чавкать, а на небо смотреть никто не станет. Звездное небо над головой и нравственный закон внутри — это пока не про нас. Вот когда кормушка опустеет, то может тогда и посмотрим вверх — а вдруг с неба упадёт чего-нибудь вкусненькое? Интересный вопрос: почему так резко сменились приоритеты в нашей стране? Ту же Джейн Остин на пушечный выстрел не подпускали в советскую художественную литературу. Не было её и всё тут. И духу её не было. А почему? Рассуждала она мелкомещански и буржуазно потому что. Только и делала, что подсчитывала доходы от сдачи земли в аренду, банковский процент, у кого сколько приданого накопилось, кто кому наследство оставил, почему порядочные джентльмены на бесприданницах не женятся и т.д. Попутно мечтала о сладкой жизни рантье без забот и хлопот. И так весь роман напролёт. Где тут романтика? В чём она? В том, что герой, презрев меркантильные интересы, отважно женится не на деньгах, а на живой девушке? И это уже подвигом надо считать? По мнению Джейн Остин — надо! Она права. Реальные английские герои редко на такое отваживались. О, не кидайте в меня тапками. Вот кого-кого, а Джейн Остин никак не хотела обидеть. Эта великая женщина — героиня своего времени, настоящий пассионарий и прогрессор в юбке, она стала вестником и подвижником эпохи кардинальных социальных перемен, которые произошли в 19м веке в европейском обществе. Она бы и в наше время оказалась на острие прогресса, не затерялась бы в серой толпе, я уверена в этом. Но то, что было прогрессивным для начала 19го века, в начале 21го, увы — путь в никуда, возвращение в далекое прошлое. Захотела в 90х годах наша страна жить по аглицки. Викторианская Англия, живущая рентой, за счет ограбления сырьевых колоний всего мира — это теперь наш идеал. На повестке дня появилась тема: мы сидим, а денежки идут! Помните рекламу 90х годов? Русский Дом Селенга, кажется. Тема не случайно появилась. Подсела наша страна на природную ренту. Продавать, понимаешь, нефть, газ, руды цветных металлов, и жить на эти деньги припеваючи, сидеть на трубе, свесив ножки. Заводы, фабрики, науку демонтировать потихоньку — а зачем они? Китайцы наштампуют чего надо. Их же много, китайцев. Ну какая разница — рантье он и в Африке рантье. Крупный английский землевладелец мистер Дарси получает ренту с земельных участков, а крупные российские бизнесмены получают ренту с природных ресурсов. И большая часть россиян — бюджетников всех мастей, тоже получает доходы с этой ренты. Может не все такой большой, как мистер Дарси, но некоторые пенсионеры дачи себе купили, машины, и считают себя уже помещиками практически, почитывают Гордость и предубеждение, и чувствуют себя, как минимум мистером Беннетом, а как максимум — мистером Дарси. Конечно, получать ренту — это не то, что работать в бизнесе, на заводе или в научно-исследовательской лаборатории какой-нибудь, заниматься наукой, передовыми технологиями, непрерывно учиться, вечно опаздывать, не успевать к срокам, гнать план, бороться с конкурирующими фирмами за заказчика и т.д. и т.п. Сиди себе, свесив ножки, на госбюджете, а денежки сами к тебе идут. Чем ты не помещик? Пусть и очень мелкопоместный. Вот одна из причин популярности литературы типа романов Джейн Остин теперь, и непопулярности её в то время. Бытие определяет сознание. Нужно тогда стране было много изобретателей, ученых, конструкторов, геологов, летчиков, космонавтов, — вот и давали людям с детства читать прогрессорскую литературу — отважный герой — рыцарь без страха и упрека борется за справедливость, за мир, за победу разума и прогресса, с преступниками, с мещанами и жлобами всех мастей, с жадностью, с косностью, с невежеством, с религиозным догматизмом - с фашизмом в конечном итоге. Ведь фашизм - это идеология, обосновывающая право членов одной социальной группы паразитировать на представителях других социальных групп в силу их якобы неполноценности. Идеология, вырастающая на основе всех этих людских пороков. А в 90х годах прошлого века вдруг пропала необходимость в таком герое. Пришло время Дома-2 и женских романов, в котором порядочная девушка встречает влюбленного в неё миллионера. Воспитывали потребителей. Есть и другая причина: мы конкурируем с их — англосаксонской глобальной структурой за ресурсы. Т.е. конкурировали до недавнего времени, пока в 90х они не подмяли нас под себя окончательно и бесповоротно. Два дерева в лесу, растущие рядом, конкурируют за воду, землю, солнце. То дерево, которое успело обогнать в росте, начинает с какого-то момента затенять соперников и отнимать у них практически всё, им остается только молча зачахнуть в тени своего конкурента. В 90х годах у так называемой «элиты» российского общества создалось обманчивое впечатление, что они смогут воспроизвести здесь, в российских условиях, структуру того — обгоняющего нас англосаксонского сообщества и жить припеваючи, подобно английской аристократии викторианской эпохи. Вот в чём заключается вторая причина популярности литературы в стиле Джейн Остин. Эпигонство — тупое подражание им, увы, оказалось бесперспективным и обречено на провал потому, что сейчас наше дерево находится в глубокой тени, оно отдает все свои ресурсы конкуренту, а само гниёт и разлагается в сырой болотине. Кидает нашу бедную империю из крайности в крайность, и уже давно кидает. Триста лет династии Романовых продавали пшеницу, черную икру, соболей в Европу, получали от аглицких буржуев все товары промышленного производства — инструменты, машины, оружие, ткани, модную одежду и т.д. — жили за счёт феодальной эксплуатации бесправного крепостного населения — получали природную ренту. (Да, то самое, заветное — Мы сидим, а денежки идут!) Господи, да ведь ещё мудрейший Иван Андреевич Крылов над этим издевался. Он был замечательным человеком, который своим неординарным, острым умом сразу проник в суть основных проблем нашего государства. Крылов с горечью писал о том, как почти все деньги, заработанные тяжким трудом российских мужиков, реальные и огромные ценности — пшеница, продовольствие, ценные меха, черная икра, мёд и т.д. отдаются нашими дворянчиками за услуги французского парикмахера, портного, за аглицкие безделушки — за бусы и зеркальца, короче. Ничего, по сути, не изменилось со времен Ивана Андреевича Крылова. Дошли до того, что Россия в середине 19го века фактически превратилась в сырьевую колонию запада и технологически отстала настолько, что не смогла достойно противостоять англичанам во время Крымской войны, в итоге российский флот был выдавлен английским из Черного моря. Произошел этот неожиданный, крайне болезненный для российской элиты щелчок по носу потому, что на западе технологии производства оружия весь 19й век развивались, а здесь — отстали. А зачем Российской империи было развивать свои технологии? Всё купим в Европе, у аглицких буржуев. (дальше своего носа русские феодалы не смотрели, к сожалению — да и как смотреть — не до того’с было — усиленно потребляли потреблятели — прогуливали денежки по европам). Аглицкие буржуи с удовольствием брали за свои товары и услуги у русских помещиков деньги, вырученные русскими помещиками от продажи пшеницы и льна аглицким буржуям. Бумажные и золотые фунты, изготовленные в Англии, сделав круг, возвращались обратно в Англию — в карман первого своего хозяина. Волшебный неразменный пятак. Чудесный способ, с помощью этого неразменного пятака, получать со всего мира фактически даром все ресурсы. Ну, не совсем даром, конечно. Передовые технологии производства средств производства нужно у себя иметь. И тогда весь отсталый мир придет к тебе с протянутой рукой за этими чудо-технологиями, и отдаст тебе за них все свои богатства ну очень дешево — почти даром. Кто владеет передовыми технологиями, тот владеет миром. Аглицкие буржуи поняли это давно. А наши буржуи не успели их догнать. И не успели пока этого понять. Не дали им развиться до уровня, когда наступает осознание. Англичане же не дураки — выращивать себе на голову конкурентов. Нельзя допустить, чтобы передовые технологии оказались у конкурентов, развивались бы где-либо ещё, кроме одного руководящего и направляющего центра. И не допускали. Втянуть страну — потенциально опасного конкурента в затяжную, изматывающую, похожую на гнилую лихорадку, войну — вот главный способ империалистического центра бороться с растущими конкурентами. Этим способом они расправились с поднимающим голову немецким капитализмом, заодно добили и поднимающий голову российский. Ничего личного. Только дарвиновская эволюция, борьба за существование и естественный отбор. В исходе борьбы должен остаться только один империалистический хищник в этой экологической нише. На двоих здесь — на этой мелкой планетке не хватит ресурсов. Двоих Боливар не выдержит. Только одна империя, один руководящий и направляющий центр. Таков уж капитализм, пришедший на смену феодализму, царившему на планете тысячелетие до этого. Капитализм — новая, прогрессивная веха в эволюции социальных систем (по сравнению с феодализмом, конечно). Время социализма ещё не пришло, и возможно придет не скоро. Придерживаюсь версии, что в России в 20м веке существовал не социализм, а уникальная форма государственного монополистического капитализма. Это тоже форма капиталистического империализма, но учитывающая местные реалии Российской Империи, с её феодальными устоями и преимущественно крестьянским, крепостным населением. Ленин (и сотоварищи марксисты) был талантливым хакером, гениальным инженером — изобретателем человеческих социальных систем. Он сначала препарировал — хакнул структуру передовой западной капиталистической социальной системы, явно опережавшей и побеждавшей отсталую российскую, понял, по каким законам она развивается, и как патриот своей родной социальной структуры — своего — российского общества (кем бы он сам себя не считал, и кем бы его не считали, но он был исконным порождением именно нашей структуры и действовал исключительно в ее интересах), придумал эффективный метод быстро перестроить, обновить нашу крайне отсталую социальную систему, чтобы она смогла на равных конкурировать с западным, главным образом, англосаксонским империалистическим центром. Гениальный хакер — основатель советского государства провел успешный апгрейт почти разложившейся, умирающей на тот момент российской структуры, которая по всем законам дарвиновской эволюции должна была уже тогда стать кормом для победившего западного империалистического хищника. Можно рассмотреть события первой половины 20го века и чуть с другого угла: Наша российская социальная структура, несмотря на свою архаичность, отсталость, имела некие внутренние защитные механизмы, которые дремали до поры, ждали своего часа, и дождались: когда наша структура оказалась на грани смерти, дошла до крайней точки, эти защитные механизмы неожиданно включились и запустили во власть людей типа Ленина и сотоварищей-коммунаров. Наша система в критический момент, когда не осталось другого выхода — либо погибай, либо срочно эволюционируй, смогла довольно резко перестроиться и дать бой побеждавшему западному конкуренту. Ленин и сотоварищи-коммунары были лишь способом, — просто неравнодушными, талантливыми людьми — подвижниками, пассионариями, которых в критически важный момент наша структура наконец востребовала и использовала по назначению. Они помогли нашей структуре спастись в своё время. Ведь то, что получилось к середине 20го века из Российской империи, ну очень сильно отличалось от первоначальных идеальных теоретических выкладок Ленина и его коллег. Российская империя — огромная социальная структура, обладающая коллективным разумом и сознанием, просто перестроилась ради своего выживания и борьбы с другими империалистическими конкурентами, используя для этой цели гений Ленина, таланты и энтузиазм всех участников большевисткого движения. Эти люди, большая часть из них, были супергероями — энтузиастами-подвижниками, готовыми пожертвовать собой ради интересов общества. Многие и пожертвовали. Знаменитый историк Лев Гумилев называл таких людей пассионариями и утверждал, что любой этнос держится только на них. По мне, так вся великая и обширная теория Льва Гумилева, весь её смысл умещается в одно предложение — древнюю русскую пословицу: «Не стоит село без праведника». Он эту пословицу доказывает на сотнях страниц сотней исторических примеров. В результате событий первой половины 20го века, когда нашей стране, ради своего выживания, пришлось жертвовать такими людьми в огромных масштабах, генетический состав нашей структуры заметно изменился, не в лучшую сторону, увы. Прогрессоров, идеальных героев, людей будущего — пассионариев - людей с обостренной совестью стало заметно меньше. Их генофонд, если не исчез с лица земли, то сильно подрастерялся. Прав был Лев Гумилев, его теория пассионарности работает, древняя народная мудрость абсолютно верна. Пассионарии сделали своё дело — спасли страну в критический момент и погибли, защищая её, пассионарев стало намного меньше, их число уменьшилось настолько, что будущее нашей структуры вновь оказалось под угрозой. Повторяю: ничего личного, просто стихийно продолжается естественный отбор и борьба за существование на уровне крупных социальных систем. В 20м веке нашу структуру западному империалистическому конкуренту завалить не удалось, но удалось сильно ослабить, истощить серией кровопусканий. В 21м веке — очередной раунд схватки хищников. Возможно, финальный. Будущее нашей структуры представляется более мрачным, чем в начале 20го века. Объясню, почему. Во первых, с 80х годов 20го века западной структуре удалось наладить систему глобального управления большей частью мира. Во вторых, западной структуре удалось наладить с 70х годов и до сего дня снабжение себя ресурсами нашей структуры. Главным образом, человеческими, - это волны эмиграции интеллектуальной элиты (элиты настоящей — без кавычек) из нашей структуры в западную. Особенно страшной оказалась эмиграция русских ученых, высококвалифицированных специалистов, непрерывно идущая и не уменьшающаяся с начала 90х годов до сего дня. Подчеркиваю, как ни печально сознавать, но поток человеческих и материальных ресурсов туда не уменьшается, а только растет на сегодняшний день. И конечно, западной структуре удалось завладеть нашими природными ресурсами. На смену пассионариям, во второй половине 20го века к власти в нашей стране пришли субпассионарии. Они действуют всегда исключительно в личных интересах, а совпадают их личные интересы с интересами структуры — это как повезёт структуре. В данном случае не повезло (но это проблемы нашей структуры, оказавшейся неоптимальной — конечно, её доморощенные изобретатели-большевики на коленке за пару десятков лет собрали из того, что было, а не сотни лет оттачивали, как западные капиталисты). Личные интересы господ Брежнева и Ко не совпали с интересами советской структуры, которую они представляли. Советский Союз по их решению стал в глобальных масштабах продавать свои природные ресурсы западу, выращивать у себя торговую-сырьевую мафию, пропускающую через свои структуры потоки нефтедолларов, новую "элиту",смотрящую на запад, подражающую ему, мечтаюшую стать как они, жить как они, полностью воспроизвести западную структуру у себя на родине. Мечтать не вредно, как говориться. Жаль, что тупое эпигонство не прокатывает — для этого не хватает очень многого. Нет высокотехнологичной промышленности, которую успешно скормили в 90х западным технологическим гигантам, нет передовой электроники — от развития которой тоже отказались еще в 70х (со сменой курса брежневистами), нет устойчивой развитой культуры и структуры западного капиталистического общества — они то ее со времен Кромвеля (английского Ленина), извините, развивали — вырабатывали тщательно взвешенную систему сдержек и противовесов, согласования противоречевих интересов различных социальных групп. За тридцать лет её не разовьёшь до того уровня. Тут нужен гениальный хакер, иррациональный интуиитивный логик — Дон Кихот — гениальный изобретатель-конструктор социальных систем интеллектуального уровня В.И. Ленина, С.П. Королева, А.В. Суворова, Р.Е. Алексеева — все эти люди относились к социотипу Дон Кихота — изобретателя. Все они действовали в условиях резкой нехватки любых ресурсов: людей, времени, денег, материалов и выдавали поразительные результаты, воспринимаемые современниками не иначе, как чудо. Лишь такого типа люди - из породы изобретателей, получив управление любой — самой ущербной структурой, способны сотворить чудеса, обновить её, реконструировать, вывести вперёд, обогнать конкурента. Никакие архаичные методы и устои тут не спасут, а лишь погубят наверняка. Только модернизация, только новые люди — герои будущего — пассионарии спасут эту несчастную страну. Не будет этих людей, не придут они во власть, останутся в т.н. «элите» страны одни эпигоны-потреблятели, упорно подражающие западному образу жизни сто-двухстолетней давности — погибнет страна. То, что я сейчас сказала, можно проиллюстрировать одним маленьким эпизодом из американского или австралийского мультика «Финес и Ферб». Там действуют два героя — мальчишки — гении изобретатели Финес и Ферб и их антагонист — злой гений, сумасшедший ученый с фамилией, переведенной нашими переводчиками как Фуфелшмерц. Фуфелшмерц забрасывает Финеса и Ферба на необитаемый остров, но хитроумные мальчишки из говна и палок быстро сооружают чудо-машину, которая возвращает их домой. История нашей страны первой половины 20го века — это история, в которой нас конкуренты сначала отбросили на условный необитаемый остров, лишив всяких перспектив, потом нашлись гении, которые нас быстро вернули домой, создав буквально из говна и палок летающую машину времени, перенесшую наше архаичное крестьянское общество в светлое будущее — буквально от сохи сразу в космический корабль, дали стране сумасшедшие перспективы развития. А во второй половине 20го века тупые жлобы снова отдали нашу страну на съеденье конкурентам. И сейчас эти конкуренты спокойненько (с помощью волшебного неразменного пятака — доллара) управляют нами, т.е.попросту продолжается уничтожение остатков нашей самодостаточной советской структуры, превращение её в тупой сырьевой колониальный придаток западной. Ничего личного, обычный дарвиновский отбор и борьба за существование. Та структура ничем не хуже нашей нынешней — наоборот — лучше организована. И люди там ничем не хуже наших — наоборот — лучшие люди отсюда долгое время уезжали туда. Пассионариев на западе сейчас больше. Их-то там не выбили в Первую Империалистическую, в Гражданскую, и в Отечественную. Этот пассаж про стремительное развитие в первой половине 20го века и сдачи всех позиций в период с 90х годов 20го века по 20е годы 21го века может показаться спорным человеку, видящему только внешнюю — глянцевую оболочку, не знакомому с историей развития технологий и производственного сектора в нашей стране, человеку, чья деятельность не связана непосредственно с производством, энергетикой, образованием, наукой. Реальные цифры удручают, вгоняют в депрессию того, кто с ними знакомится. В советское время, которое принято ругать за тотальные дефициты, нехватку ширпотреба и т.д, вкладывались огромные средства в строительство инфраструктуры страны. 98% всей энергетической инфраструктуры было введено с 30х до начала 90х годов 20го века. Это огромнейшие сотни триллионов долларов (не рублей). Советская инфраструктура сейчас изношена, требует обновления. Больша часть энергетического оборудования отработала не по одному нормативному сроку. А всему наступает предел, рано или поздно - нельзя бесконечно эксплуатировать советскую инфраструктуру. Конечно, ведь при эксплуатации любого оборудования должны были производиться ежегодные амортизационные отчисления. Но производились ли они за эти тридцать лет или вывозились вороватыми эффективными менеджерами на запад? И где взять эти триллионы долларов на восстановление сейчас, если все 30 лет заработанные в России капиталы вывозились на запад, а не вкладывались в российскую инфраструктуру? Аналогичная ситуация с наукой, образованием, производством. Хорошо бы не знать никогда этих страшных цифр, хорошо бы не думать ни о чём — жить себе припеваючи. Но у меня-то точно не получится — нет у меня уютной норки и вида на жительство в дубаях, стамбулах да тельавивах, мне жить тут, и моим детям — тоже. У меня нет негативных чувств ни к одному народу, ни к одной стране мира. Просто я имею счастье (или несчастье) находиться здесь, я — плоть от плоти неотрывная часть российского общества — часть ее кости ли, мышцы ли, или нерва, не знаю, но я — живая рабочая (пока) клетка именно этого организма, я не смогу свалить в тельавив или даже в стамбул — личиком, извините, не вышла (али умом?). Поэтому жить или пропадать мне придется вместе с этой структурой, у нас общая с ней судьба. Естественно, я на всю жизнь повязана, я кровно заинтересована в ее дальнейшем существовании, буду работать на нее до последнего вздоха, как бы критически к ней не относилась. Разложение нашей структуры т.е. эпигонское тупое подражание западному образу жизни (да еще двухсотлетней давности) под властью субпассионариев, экстенсивное проедание и продажа/отдача ресурсов родины западным конкурентам будет продолжаться еще некоторое время, пока ресурсы не кончатся, и/или пока наша структура не прогниет настолько, что западные конкуренты, не удовлетворившись отъёмом того, что уже и так отнимают с завидной регулярностью, начнут невозбранно и легко отламывать от неё самые лакомые кусочки, пока наконец, не лишат нашу структуру большей части ресурсов, которые полностью переведут под своё западное управление, без лишних посредников в виде российских чиновников и олигархов. А когда они это сделают, никаких рент не останется. Вообще никаких. Кормить дармоедов никто не станет. Вот тут внезано! откроются глаза! Вот тут чавкающая, распевающая в пьяном угаре застольные песни, тупящая вконтактиках и на ютубчиках общественность внезапно! очнется ото сна. Кошмар! Жрачка в корыте вдруг закончилась! Может быть даже в звездное небо над головой посмотрят с надеждой — не упадет ли оттуда что-нибудь вкусненькое? Вот тогда оглянется наша общественность по сторонам в поисках героев. Где ж вы — пассионарии, рыцари без страха и упрека? Идите же и защитите нас! Устали мы от жадных тупых жлобов, хотим мы романтизма и подвига. Да и кушать по правде больше нечего, пребывать в бреднях об идеалах потребительского западного общества больше нет никакой возможности. Да, лишь в условиях критической нехватки всех ресурсов, Дон Кихотов — хакеров-изобретателей снова позовут на власть — точнее она свалится им на голову, как гнилое яблоко на голову Ньютона. Дух Ленина призовут из мавзолея. Потому что жлобам нафиг власть, если нечего украсть? (Как поет Тимур Шаов). Разбегутся сразу. На Запад и укатят. А тут бессеребреники-энтузиасты готовы забесплатно, на голом энтузиазме, вывести нас из пустыни издохшего золотого тельца в долину славную трудов и чистых нег. А может быть уже слишком поздно, увы. Структура наша была обречена давно, еще в начале 20го века должны были её скушать по всем законам дарвиновской эволюции. Спасли ее пассионарии-энтузиасты-большевики невероятной ценой. А зачем спасали? Отложенная смерть. Ну промучались 20й век, и всё-равно пришли к тому же: конкурент за это время, в борьбе с нами нарастил дополнительные мышцы, когти, зубы, натренировал ловкость и смекалку. Даже немного эволюционировал — улучшил свою структуру. А теперь вот закусит поверженным врагом напоследок. Всё закономерно. Ничего личного, только дарвиновский отбор и борьба за существование. Всё равно, в результате этой страшной борьбы, благодаря ей, ценой миллионов смертей произошел прогресс, человечество стало умнее, сильнее, цивилизация сильно продвинула технологии. Ну какая разница — русский язык станет международным или английский? Или вообще китайский? Для большей части человечества — никакой. А для нас лично? Антропологи доказали, что распространение языка довольно чётко связано с распространением определенного генофонда. Вместе они распространяются. Сильно помогают друг другу распространяться. Теряет ареал язык — теряются вместе с ним и гены его носителей. Уехал носитель языка в другую страну, его дети забыли язык, а значит и культуру предков, и всё — пиши пропало — их гены подлежат растворению в общем потоке, постепенному вымыванию из социона. Гены жестко сцеплены с языком, с культурой народа, что бы кто не говорил. Язык — это квинтэссеция культуры народа, его истории, язык — квинтэссенция технологий, которыми народ владеет. (Об этом, кстати, классно рассказано в американском фантастическом фильме «Прибытие»). Язык - это накопленная за тысячелетия важнейшая информация, именно язык сохраняет генофонд этноса, не позволяет ему раствориться в других. Разница между пассионариями и субпассионариями только в этом: одни готовы пожертвовать собой ради других членов своего племени, ради своей структуры, другие - категорически нет. Ведь смерть структуры - это вовсе не обязательно смерть отдельных её составляющих. Ну подумаешь - одна структура развалилась (мы же её и развалили), так мы в другую перебежим и там заживём, еще лучше прежнего. Зачем отстаивать свой язык, свою культуру, жертвовать чем-то ради столь эфемерных ценностей, когда можно просто наслаждаться жизнью, принимать чужую культуру, чужой язык ? Но .... принимают, и уже во втором поколении полностью растворяются в чужом народе, в чужой культуре, забывают свою историю - не желают её знать. А дальше включаются механизмы дарвиновского отбора внутри чужой структуры, которые способствуют сохранению одних генов и вымыванию из социона других. В сильном этносе, находящемся на подъеме, имеющем в своём составе много пассионариев, действуют механизмы, способствующие сохранению именно их генофонда, носителей их культуры, субпассионариев выдавливают, ограничивают, снижают их численность - ведь они же - паразиты, а в здоровом организме защитные силы успешно с паразитами борются. Нет, кстати, никаких плохих или хороших генов, есть гены, лучше или хуже приспособленные к данной среде, более или менее удачные (для данной среды) их сочетания. Ну оказались, значит, гены, циркулирующие в нашем обществе, или их сочетания, не такими удачными для данных условий среды, как те. Это нормально, типично, обыденно для живой природы. Пассионарии пожертвовали собой в процессе борьбы за существование своего народа. Оставшиеся субпассионарии способны жрать, потреблять уйму ресурсов, но не способны отстаивать интересы своей общественной структуры в борьбе с конкурирующими структурами. Обрекают свою структуру на вырождение, вымирание, развал. Закономерно. Всю историю человечества кто-то кого-то убивал, оттеснял от ресурсов, кушал, разделывал и относил в виде кровавых котлет своим деткам. Что там история человечества — история жизни на планете такова. Всё на Земле прекрасно задумано, чудесно устроено. Ах, эта замечательная жизнь! ** Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день идет за них на бой. А за что ему сражаться, каждый выбирает для себя сам: одни бьются за презренный металл, другие — за жизнь, третьи — за любовь. Бог этого мира — Любовь. Сила, соединяющая всё живое воедино, заставляющая живых существ продолжать жизнь на планете, бороться за неё, дающая смысл и цель всему живому. Незримый закон существования любого социума — Совесть. Понятие, открытое древнегреческими философами, а может задолго до них, потом одинаково переведенное в очень давние времена с древнегреческого на оба языка: английский и русский — со-весть и con-science, буквально означающее: дополнительная весть, дополнительное, согласное, совместное знание, со-знание, со-наука. Структура нашего сознания, данная каждому от рождения, и данная видимо не случайно — ведь каждый из нас, принимая решения, заранее знает, способен с удивительной точностью предсказать, как следует поступить, чтобы хорошо стало не только тебе, но и окружающим — чтобы, как минимум, плохо не стало не только тебе, но и окружающим. В прошлые времена каждый наш предок, также ежедневно решал, как следует поступить, чтобы элементарно выжить не только ему, но и максимальному числу из его родных, близких, друзей, племени. Твоя совесть не выделяет тебя из твоего коллектива. Для нее все члены твоего племени одинаково ценны. Твоя совесть в какой-то момент может решить, что для выживания твоего племени именно ты должен пожертвовать своей жизнью. Так уж она устроена, эта структура твоего сознания. И ты послушаешь её, куда ты денешься, ведь ты так устроен, что совесть у тебя главная. Ты сам конечно погибнешь, зато выживут твои дети, братья, сестры — носители твоих генов. Твои гены — т.е. такие же, как и ты, носители сильно выраженной совести, получат в результате преимущества в отборе. Совесть - это и есть та незримая сила, что объединяет отдельных эгоистичных существ в единый организм, в котором все элементы действуют слаженно, помогая друг другу выжить, подчиняя свои интересы интересам организма. Племена, где люди обладали совестью и слушали её, чаще выживали. Племена, где люди не имели совести или были глухи к её голосу, чаще вымирали. Таким образом, со временем, на планете не осталось ни одного человека, который бы про эту эфемерную субстанцию ничего не слышал. Даже у самого отпетого негодяя она часто где-то припрятана. Где-то очень глубоко в душе. И вспоминает он о ней, лишь когда доведёт его бессовестный образ жизни до самого края, — вспоминает негодяй о своей совести, как о крайнем средстве спасения, если не тела, то хотя бы — души. Только победа законов совести внутри социума дает этому социуму возможность победить конкурирующие сообщества в борьбе за ресурсы. Увы, без строгого соблюдения этих законов социум начинает стремительно деградировать, рассыпаться на глазах. Как уже говорилось, общество победивших субпассионариев, лишенное большей части пассионариев — носителей сильного чувства совести, обречено на вымирание. Поэтому, какими бы странными не казались сейчас некоторым слова древнего писания: Бог есть любовь, кроткие наследую землю и тому подобная муть, но рано или поздно эти странные слова сбудутся. Отбор внутри единого человеческого социума непрерывно работает в этом направлении. Медленно, но верно. Тут древние библейские мудрецы круче Дарвина оказались — суть уловили верно. Работает отбор, к сожалению, не на уровне отдельных индивидумов — нет, каждый отдельный носитель совести вроде бы проигрывает бессовестному конкуренту по всем (почти) статьям. Отказывает себе во всём ради других, потребляет и захватывает в разы меньше ресурсов, в итоге теряет больше, с какой стороны не посмотри. Совесть ему мешает потреблять ресурсы, мешает бороться с конкурентом, она, как гири на ногах, а конкурента наоборот, не связывают никакие моральные обязательства. Нет, здесь отбор начинает работать именно на уровне конкурирующих глобальных структур. В глобальной структуре, где к голосу совести больше прислушиваются люди, принимающие в ней стратегические решения, эти решения оказываются более оптимальными для всех членов данного сообщества, особенно в долговременной перспективе — более дальновидными. Данная структура со временем начинает обыгрывать всех своих конкурентов по всем статьям, как опытный гроссмейстер, думающий на несколько ходов вперед, обыгрывает в шахматы перворазрядников, не умеющих загадать больше, чем на пару ходов, и потому жадно польстившихся на фигуры, которые гроссмейстер им жертвует. А уж как построить структуру, чтобы именно люди с совестью оказались во главе, это, извините, проблема самой структуры. Ничего личного, только естественный отбор. В процессе отбора и конкурентной борьбы постепенно отберутся — выиграют борьбу именно такие — «совестливые» структуры, способные поднять на самую вершину внутри себя именно таких — обладающих сильно выраженной совестью людей — пассионариев. Не способные сделать это общественные структуры рано или поздно обречены погибнуть, стать кормом для более совершенно устроенных конкурирующих образований. Особенно грустно будет, если весь наш человеческий вид, в целом, покажет свою несостоятельность: ни в одной из конкурирующих общественных структур не окажется достаточно пассионариев - людей с оботренной совестью. Дошло человечество до некой черты, которую оно либо преодолеет, либо нет. И зависит это от количества и качества пассионариев в человеческом обществе. Либо вымрем, либо перейдет на качественно новый уровень технологического, социального прогресса, либо отбросит нас назад — в каменный век — на перевоспитание, работу над ошибками. Вымирают виды тоже часто. Это нормально для природы. Выжить, назло всему, — вот это действительно чудо. А тупо вымереть из-за несоответствия продукта естественного отбора заданным природой (Богом) техническим условиям — это как раз то, чего следует ожидать — типовой, обыденный исход для большинства существовавших на планете живых созданий. Большая часть продукции из мастерской матушки-природы отправляется в брак, почему человечки должны вдруг стать исключением? Вот прекрасный американский фильм «Эта замечательная жизнь!» 1946 г. советую посмотреть всем — и старым и молодым, если ещё не смотрели. Мудрый фильм. Просекли закон, по которому устроен мир, американцы. Нам бы таких фильмов побольше. Они у нас в стране тоже есть, такие фильмы, их только вспомнить надо — кой-кому память бы прочистить хорошенько. Думаю, что скоро вспомнят, никуда не денутся.