Путь из ножей

      Боже, я думал, что не доживу до командировки. И тут проблема даже не в страданиях от поддержки. Просто Наташа, Вельт, Гепард, Сампо, Инсин и Блэйд начали следить за моей жизнью. Стоит мне пойти в кафетерий, и появляется Наташа или Гепард с сестрой, которые не успокоятся, пока я не куплю что-то полезное и легкоусвояемое. Ел я тоже под их присмотром, что тоже стало проблемой: сложно не кривиться, когда вся обычная еда для тебя или безвкусна, или имеет извращенный вкус. Перед каждым сеансом поддержки у Блэйда в кабинет входил Инсин, впихивал мне в руки какие-нибудь витамины, дорогие и качественные продукты и пытался убедить, что, если мое самочувствие плохое, я могу не оказывать поддержку. После сеанса Блэйд долго топтался в кабинете, настороженно смотря на меня, что для меня было обременительно, особенно, если я и правда чувствовал себя ужасно. Стоило эсперу выйти, как в кабинет входил Вельт, чтобы перекинуться парой слов и проверить мое состояние. Если я выходил на улицу, то Сампо, будто бы невзначай появлялся неподалеку и сопровождал меня, донимая разговорами.       Если бы не мое желание отойти в мир иной, то их забота тронула бы меня, но так она стала тяжелым бременем. Я стал даже прятать анальгетики, боясь, что они и по вещам моим могут шарить. Хотя это уже больше было моей паранойей. Я не мог расслабиться, не мог замаскироваться, чтобы не выдать своих проблем. Напряжение и страх быть раскрытым и отстраненным во мне только росли. Мне казалось, что я однажды взорвусь.       Поэтому сейчас, занимаясь обустройством палатки в лагере, я чувствую себя одновременно выпитым, обессиленным, и в то же время чувства облегчения, даже предвкушения впервые за эти долгие недели со смерти Келуса поднялись во мне. Еще немного, всего пара часов и я умру. Умру не как самоубийца, а как невезучий проводник. Я встречусь с Келусом, и не будет больше боли от поддержки, одиночества, бессонницы, энергетического голода и обиды. Я стану свободным.       Хотя после возвращения Блэйда с уничтожения «гнезда» я уже не смогу позаботиться о нем, но я все равно проверял все в нашей палатке. Особенно часто и нервно я проверял холодильник с донорской кровью. Кровь в этот раз не моя — у нас с Блэйдом разные группы, но если он вернется с командировки в ужасном состоянии, то именно эти пакеты смогут ему помочь. Пусть это и будет сровне пытки. Другие проводники будут или заняты своими личными эсперами, или обслуживать сразу несколько человек, до Блэйда, который еще и известен недобрыми слухами, очередь не дойдет, а я буду мертв.       Я проверил еще раз штатив капельницы, поставил на видное место бутылки с водой и термосумку с перекусом, чтобы по возвращении эспер или те, кто его приволокут, не тратили время и силы на поиски. В один момент у меня даже появилась глупая идея оставить записки с подписями, но тогда они поймут, что мой поступок был спланирован.       Я вышел из палатки, застегнув вход в нее, чтобы никто в мое отсутствие не решил, поленившись сходить до центра обслуживания, прихватить воду или еду, предназначенную для Блэйда. По бокам от нашей палатки были палатки Рыси и Гепарда — оба по возвращении эсперов с разорения «гнезда» будут оказывать поддержку всем, кому это потребуется. Я хотел подойти к Рыси, вдруг ей и в этот раз понадобится помощь в сборке штатива или с сумками, но увидел издали, что она и сама в этот раз ловко и уверенно снует между коллегами со знанием дела. К тому же неподалеку от нее (а возможно, все же от меня) был Вельт. Он обсуждал что-то выборочно с некоторыми эсперами. В этот раз у них был более изощренный план. Мы стали бояться иномирцев, не зная, чего от них ожидать.       Как мне хотелось подойти к Гепарду и попросить как-нибудь косвенно присмотреть за Блэйдом. Мне было все же стыдно перед ним. Он надеется на меня, получил веру в нормальное существование, перестал, возможно, бояться безумия из-за моей поддержки, а я возьму и умру. Усилием воли я отвернулся от палатки коллеги. Нет, нельзя давать им и повода для подозрения.       И стоило мне повернуться, как передо мной вырос Блэйд с братом.       — Господин, как вы себя чувствуете? О боже, я, если честно, так волнуюсь. Брат уже так давно не был на командировках, а тут еще и это «гнездо».       Инсин и правда не мог уняться. Все время вертелся, переминался и заламывал руки. Его обычно быстрая речь теперь еще приобрела и дефекты — я не мог все понять, просто он проглатывает часть слов или у него есть какое-то слабое заикание.       Блэйд, внимательно смотревший на меня, увесисто положил руку на плечо брата и покачал головой. Инсин умолк и покраснел. Наверное, они успели узнать достаточно за это время обо мне и Келусе.       — Блэйд, оказать вам поддержку на дорожку? — я взял его за руку. Если это хотя бы немного поможет ему и снимет с меня часть вины за то, что я собираюсь сделать, то я перетерплю в последний раз эти страдания.       Молодой человек кивнул. Инсин тут же воспользовался моментом и куда-то убежал. Мы вошли в палатку. За эти полторы недели состояние эспера улучшилось не настолько ощутимо. Все же работы там было на десяток поддержек пятого уровня, а я оказывал ему лишь поддержку второго уровня. Но думаю, при разумной трате сил он справится и не впадет в безумие.       И все же мне немного любопытно и жаль, что я не смогу увидеть настоящий цвет глаз Блэйда. Сейчас радужка золотисто-оранжевая, но какая бы она стала, если бы я продолжил помогать ему?       — Блэйд, а какого цвета ваши глаза на самом деле? — я сел и протянул руку, приготовившись к последним мукам.       — Синие. Чуть светлее, чем у брата.       Значит, они с Инсином похожи даже больше, чем я думал. Я начал поддержку. Мысль о том, что это в последний раз, придавала мне сил. Даже, казалось, что жар внутри меньше мучает меня.       — Господин, я справлюсь. В этот раз все будет хорошо.       От неожиданности я открыл глаза и случайно остановил поддержку, в недоумении я посмотрел на него. Он смотрит твердо, даже воодушевленно и словно чего-то ждет. Наверное, считает, что я теперь боюсь всякой командировки из-за прошлого.       А, точно! Он же помнит еще те слова, которые я сказал в кабинете у Наташи, чтобы меня отпустили в командировку. Да, он считает, что я боюсь, что из-за меня кто-то умрет. Хотя на самом деле больше всего я страшусь, что не умру сам сегодня.       — Да, постарайтесь, Блэйд. И не переусердствуйте, ваше состояние еще очень далеко от стабильности, — я постарался улыбнуться ему, хотя теперь смотреть ему в глаза было еще тяжелее. Я обманщик и предатель. Келус бы уже давно меня отругал, если бы узнал, как я поступаю с этим парнем.       А как бы Келус вообще посмотрел на меня сейчас, если бы был жив? Он был бы в гневе, пожалуй, презирал бы меня. За мое молчание о боли, за бесконечное вранье друзьям, которые уже больше месяца делают все, чтобы мне стало лучше. За то, как я собираюсь поступить с этим парнем, который из-за особенностей своего тела и жизни не видел из-за боли от поддержки. Я не знаю, как он воспринял бы мое желание быть рядом с ним. Но почему-то сейчас мне кажется, что я словно деградировал, стал слабее и более жалким в его глазах и в глазах окружающих. Может, эта тошнота, которую я испытываю почти все время — это не побочный эффект от анальгетиков и не последствия от поддержки? Может, меня тошнит от самого себя, от того, каким я стал?       — Господин? — Блэйд чуть потряс мою руку. Я так задумался, что прервал поддержку.       — Простите, — я рассеянно встал и вышел.       Каким слабаком я стал без него. Как тяжело жить без мотивации и без того, кому ты почти отдал всего себя. Да… Именно из-за того, что это тяжело я и должен сегодня все оборвать. Этот месяц был для меня одним сплошным мучением, непрерывной тоской. Я не смогу так дальше. Я не такой сильный, каким бы мне когда-то хотелось быть. Я хочу, я держусь за маленькую глупую и мифическую надежду, что я встречусь с Келусом хотя бы там, за границей нашего мира.       Вельт и Наташа встали у выхода из лагеря и дали команду собираться. Все проводники и эсперы двинулись к ним. В этот раз наша толпа был безмолвной, почти траурной. Мы помнили прошлый раз, мы уже не были уверены в силах человека. Те, у кого в отличие от меня остались те, кем стоит дорожить, боялись потерять их. Во мне бушевали одновременно зависть и злость на Гепарда, который с волнением одергивает портупею Сампо, проверяя ее надежность, на Асту, которая крутилась между несколькими эсперами, желая им успеха, на каждого проводника и эспера с меткой. Почему я потерял Келуса, а они нет? Почему погиб Келус, а не Сампо? Сейчас я бы уже смог бы, отговорив своего эспера с меткой, жить простой и безопасной жизнью, не зная горя и желания смерти. Почему мне так одиноко от того, что мне не за кого волноваться, некого проводить.       — Господин, спасибо! Берегите себя, — я вздрогнул, когда мимо меня прошел Блэйд.       — Берегите себя! — это не я пожелал ему удачи. Это отчаяние, стыд и одиночество во мне вырвались в эти слова.       Вельт и Наташа двинулись вперед к «гнезду», за ними бодро двинулись эсперы, оставив в страхе проводников, скучившихся у выхода из лагеря. Незаметно рядом оказался Гепард. Мы стояли все вместе до тех пор, пока черные силуэты не исчезли вдали.       — Тебе тоже не по себе? — Гепард тихо выдохнул. — Я словно вновь вижу, как Сампо тащит на себе Келуса, а потом падает на мои руки.       — До тошноты, — да, я тоже не мог не думать о той картине. Она отпечаталась в памяти навсегда. Особенно остро встает в памяти оторванная часть туловища у моего эспера.       — Я не буду смотреть запись с дрона, если что… лучше просто не говори, если что-то случится, — Гепард ушел.       Я постоял еще минуту и пошел к палаткам. Незаметно уйти можно было только там. Половина проводников сейчас смотрит трансляцию с дрона, а другая или завершает дела, или сидит в палатках. Никому не будет дела, если я исчезну в той стороне, это не покажется странным.       Проходя мимо своей палатки, я увидел, как Рысь входит в палатку брата. Явно хочет успокоить. Как мне всегда нравилась их родственная связь. Трогательная, словно у них одна душа на двоих. Она знает, как тяжело брат переживает командировку Сампо. Если бы сейчас ушел Гепард, а не я, она бы заметила, заставила бы заметить и всех остальных. А я уйду, безмолвно, незаметно. Может, меня хватятся только, когда меня не найдет Блэйд. От этой мысли мне еще хуже.       Я прошел вглубь леса примерно на триста метров и пошел вкруг, чтобы выйти в сторону «гнезда». Я лишь примерно знал, где оно, но надеялся по шуму борьбы найти его. Мне нужно лишь подобраться к «гнезду» и незаметно оказаться в гуще событий. Я боялся, что эсперы разделаются с «гнездом» раньше времени, поэтому всю дорогу почти бежал. Через десять минут мне показалось, что деревья стали реже, потом до меня стали доноситься отзвуки битвы, земля стала трястись под ногами. Я почти добрался.       Странно, но чем ближе я был к своей цели, тем сильнее ощущал свою бледность и страх. Сердце заходилось не только от бега, но и от мысли о том, что со мной произойдет через несколько минут. Мой разум и мое тело были в разладе. Я усилием воли заставлял себя двигаться вперед.       Солнечный свет внезапно ударил меня в глаза. На несколько секунд я ослеп. Иномирцы высекли все деревья в пределах трёхстах метрах от «гнезда», а у его подножия была кругом глубокая и широкая яма. Подобраться к «гнезду» могли только те, кто обладал способностями, связанными с воздухом. Иномирцы вновь разделились на три кольца защиты: у самого «гнезда», в воздухе и у траншеи. В некоторых местах были свалены в хаотичные кучи деревья и камни, мешающие эсперам свободно перемещаться без риска переломать ноги. На эти же кучи иномирцы старались бросать атакующих эсперов, видимо, расчет был на то, что свернуть шею или пробить голову проще, попав в такую кучу, от простого удара о землю такого ущерба может не быть.       Отряд Вельта разделился на две части. Они пытались спровоцировать жукоподобных и собрать их с одной стороны, а заодно и истребить, как можно больше особей. Они старались следить за тем, чтобы иномирцы не заходили им за спину, не окружали. Но если честно, мне кажется, что и в этот раз мы недооценили противника. Их стало больше, территория была неудобна для эсперов. Но надо было держаться. Нужно дать команде Наташи время и шанс на то, чтобы безопасно подобраться к «гнезду» и изничтожить его. Если его не станет, то битва будет выиграна, противники будут дезориентированы. Мы не знаем точно причину этого, но именно из-за этого все «гнезда» уничтожаются дотла.       Я посмотрел на ряды эсперов, чтобы понять, где можно с большим успехом подбежать к иномирцу. Сампо вместе с Лукой разбирали завалы из бревен и камней, чтобы использовать их в качестве оружия и обезопасить своих от травм. Вельт с осторожностью разбирался с воздушными иномирцами в воздухе. Его нога не беспокоила его только, когда он прибегал к своим способностям. Аргенти носился, как бессмертный среди противника. Не знаю, храбрость или безумие заставляли их с таким весельем и азартом расправляться с врагом.       Я увидел и Блэйда. Его бой удивлял. Он ни на секунду не опускался на землю, как тогда на крыше он легко отталкивался от воздуха, который словно на секунды становился плотным под его ногами. Всякий раз, когда он планировал атаковать врага, он замирал на несколько секунд, вперившись в противника, мне кажется, он использовал ментальную дезориентацию. Иномирец замирал, начинал рыскать, чем пользовался Блэйд, нападая на него. В руках эспер, не разжимая, держал алый, немного даже ржавый клинок, которым и сносил головы, разрубал тела жуков.       Блэйд был прекрасен. Даже жаль, что он был вынужден столько лет сдерживать себя из-за невозможности принимать поддержку. Ни у одного эспера не было еще трех способностей. А какой потенциал это дает! Блэйд может легко перемещаться, дебаффать врага и уничтожать!       Я вновь перевел взгляд на «гнездо». С тыла, где как раз должны были напасть Наташа с другой группой, как раз почти не было людей Вельта. Я тяжело выдохнул, губы отчего-то дрожали, как и руки. Посчитав про себя до трех, я со всей силы побежал навстречу концу. Сердце, казалось, было не в груди, а в голове, я ощущал, как оно бьет по вискам. Я смотрел на одного иномирца, от которого и думал принять смерть. Я не видел ничего вокруг, только он был в центре моего мира, только от него зависело все. Уродливый, черно-бежевый, с огромными лапами и клешнями. Но я смотрел на него как на спасителя.       Иномирец отреагировал на меня, когда я был в тридцати шагах от него. Зашипев, он взмахнул клешнями и понесся на меня. Я встал, ноги были ватными. Иномирец подполз ко мне, замахнулся. Я закрыл глаза, внезапно мне стало страшно. Страшно по-настоящему, настолько, что даже разум, те слова, которые я твердил себе весь этот месяц, не могли отговорить меня от того, чтобы не побежать прочь отсюда. Но было уже поздно. У меня не было шанса.       В мое правое плечо вонзилось что-то огромное, острое, рука обвисла, кровь запульсировала в плече. Боль, которая в первый момент заставила меня опуститься на колени и заорать, утихла спустя несколько мгновений. Меня стало трясти. Рыдая, я открыл глаза и посмотрел на иномирца, который заносил надо мной вторую клешню. Это конец. Он сейчас меня разорвет. Я не хочу!       Мне страшно! Я ошибался! Я не хочу так уходить!       Слабо я попытался рвануться в сторону, но от боли в глазах потемнело и я просто упал на окровавленный бок, вновь заорав.       Внезапно иномирец надо мной замер и завалился в сторону. Его голова отлетела отдельно от тела. Рядом со мной опустился на колени Блэйд. Его правая рука была сильно повреждена. Испугано и с мольбой я заглянул ему в лицо: вновь обагрившиеся глаза смотрели дико, со страхом и злобой. Он посмотрел на меня, потом обернулся на других эсперов, продолжавших сражаться и вновь на меня. Он был нужен им, от него зависел успех операции. Я должен был сказать ему, попросить бросить меня, но не мог. Мне была ужасна мысль, что он оставит меня и я умру.       Я закашлялся, во рту появился металлический привкус, голова кружилась. Я сейчас и правда или умру, или отключусь. Мне нельзя закрывать глаза!       Издалека Вельт что-то закричал. Блэйд вздрогнул и начал действовать. Он схватил меня за здоровую руку и потянул на себя. Я вновь не сдержался и крикнул от боли. Закинув меня на спину, он что-то мне сказал, но я не понимал, тогда он сам заставил меня обхватить его здоровой рукой за шею. У меня не было сил держаться, я еле стискивал пальцами плечо эспера.       Блэйд тяжело подпрыгнул, потом еще раз, поднимаясь в воздух. На ходу он отвернул рукав кофты, открыв длинный порез и вонзился в него зубами. Кровь, которая только-только остановилась, вновь потекла. Стекая по руке, она застывала на кончинах пальцев, образуя тот самый клинок, который показался мне ржавым.       На Блэйда нацелился один из воздушных иномирцев. Блэйд, придерживая меня второй рукой, тяжело встал и вперился в противника. Жук, первые мгновения летевший на нас, замер. Блэйд прыгнул ему навстречу. Но, видимо, из-за меня сил не хватило и вместо того, чтобы ударить его по шее, эспер снес иномирцу половину лица.       Мысли путались, глаза открывать было все труднее. Я понимал, что еще немного и точно потеряю сознание, свалюсь со спины Блэйда.       — Брось его! — голос Вельта, это точно он.       Такие странные слова… Может, это все же не Вельт?       Блэйд помотал головой и хотел двигаться к другому иномирцу, но именно в этот момент я разжал руку. Чудом Блэйд подхватил меня за талию, но я провис, мешая ему.       — Брось, черт тебя возьми!!! — нет, это точно Вельт.       И Блэйд бросил. Я почувствовал, как его пальцы разжались на моем теле. Теперь я точно умру, разобьюсь с такой высоты. Я уже ожидал этого приземления, которое точно свернет мне шею. Жесткий конец, которого я, как оказалось, все же не хотел.       Но вместо этого я упал на кого-то, меня кто-то подхватил. Разум настолько путался, что я уже даже не смог удивиться своему спасению. И увидеть спасителя тоже.