***
— Эндрю, сделай ты уже нормальную поддержку, — если у Ваймака ещё полчаса назад были силы кричать, то их уже не осталось. Он лишь потирал глаза рукой и молился Богу, чтобы они побыстрее закончили. У кого-то появятся новые седые волосы. Эндрю же, явно уставший, хотел только домой. Он, конечно, всё ещё стремился к первому месту, но это всё начало его раздражать. Пусть Ваймак скажет спасибо, что не уронил Нила специально головой вниз. Подумаешь, взял немного неудачно. — Сделаешь — отпущу вас домой, — Ваймак всегда умел находить правильный подход. — Другое дело, тренер, — насмешливо проронил Эндрю. Нил, казалось, не уставал от слова совсем. Сколько бы он не прыгал, не делал вращения, не унимался. Что за бешеная мотивация у этого наркомана? — Давай закончим с этим, — обратился к нему Нил и с готовностью встал. Несмотря на уставшие руки, Эндрю действительно смог. Как же это будет болеть на утро… Потных и уставших Ваймак, держа своё слово, сразу прогнал их с катка. Правда, Нил не спешил исчезать в раздевалке. — Ты больной? — Нил действительно собирался тренироваться ещё? — Мне нужно отработать четверной. Мы оба знаем, с какой вероятностью у меня получиться прыгнуть без подготовки, — когда Ваймак исчез из поля зрения, Нил снова откатился от бортика, к которому они с Эндрю успели добраться, в центр льда. — Откуда такая жажда победить? — Эндрю пришлось говорить громче из-за расстояния. — Сейчас мой ход, — Нил пожал плечами. — Ты же хотел домой? — Я расскажу тренеру, чем ты тут занимаешься. — Ты же понимаешь, что Ваймак в любом случае знает об этом? Иначе он бы ждал меня внизу. Эндрю никогда не чувствовал себя настолько тупым. От переутомления мозг отключился и совсем перестал работать. Но он не хотел это признавать, так что просто махнул рукой, мол, делай, что хочешь, и удалился. Эндрю не нанимался в няньки, даже если был против этой почти ночной тренировки. Не одобрял, но не мог повлиять на Нил, которому первое место дороже себя и своего здоровья. Это распространённая практика в профессиональном спорте, но покажите человека, которому бы это нравилось. Не хотелось жёстко шантажировать Нила, поэтому пускай. В конце концов своя голова на плечах есть, верно? Почему же Эндрю всё равно не смог отпустить мысль о нём? Так и проходили оставшиеся дни перед чемпионатом. Мышцы жутко болели: он чуть вставал по утрам. Ему страшно было думать о теле Нила, и как оно ещё работает. Он столько падал с этого несчастного четверного, что не пересчитать. Эндрю, конечно, тоже иногда валился — по программе они прыгали аксель синхронно, — но наркоман побил все рекорды. Тем не менее не сдавался и пробовал снова, несмотря на синяки. Многие бы поспорили, но Эндрю тоже старался. Возможно, не выжимал из себя максимум, но это было больше, чем он делал когда-либо. Ваймак заметил это рвение и глубоко в душе радовался. Столько усилий было приложено, чтобы достичь общей цели. В самом начале сложно было сказать что-то о результативности, но теперь он видел плоды и гордился. Не обнадёживал никого, но верил, что они заслуживают первого места. Чем ближе становился день отлёта, тем нервнее становился Нил. Эндрю же делал вид, что всё под контролем, хотя таковым не было. Кевин ходил как призрак, но в глазах был виден огонёк, который обещал жестокую борьбу. Вылетели они за несколько дней до начала. Казалось важным обжиться в отеле, привыкнуть к климату и обкатать лёд. Но всех вгонял в стресс ощущение приближения. Только Эндрю, неожиданно поменявшись, казалось, даже желал побыстрее с этим закончить. То ли проснулась былая самоуверенность, то ли Би поколдовала… Что-то неуловимо странное было в спокойном Эндрю. Будто решился вопрос, ранее терзавший его ни один день. Правда, Нил не понимал, какой именно: чемпионат ещё был впереди. Через несколько дней они откатают короткую программу, ещё через несколько — произвольную. Парники шли после одиночников: сначала шли мужчины, женщины, и только после был их выход. С одной стороны Нил, который уже устал от постоянной тревоги, хотел поскорее избавиться от неё. С другой стороны, пока они не показали свою программу, ещё можно было что-то исправить. После же будет поставлена точка, с которой они не смогут ничего сделать. Этого Нил и боялся. Облажаться без шанса на исправление. Голова шла кругом, но даже прогуляться не казалось хорошей идеей. На улице уже, небось, журналисты во всю высматривают новоприбывших спортсменов. Нил не хотел попасть под руку. Утро медленно перетекало в день. Эндрю, после перенесённого стресса от перелёта, крепко спал, восстанавливал нервные клетки. Нил не мог позволить себе поспать из-за мыслей, которые нещадно лезли в голову. Потом задумался о Кевине, чьё выступление ещё раньше, чем их. Скорее всего тот был в ужасе, не имея возможности сделать с этим что-то. Возможно, стоило его проведать, тем более Нил тоже нуждался в компании. Неужели здесь и закончится его карьера? Он не планировал оставаться в фигурном катании дольше, хотя, возможно, хотел. Университет раньше казался ему ненужной вещью, такой, с которой никогда не захочет иметь дела. Тем более зачем? Но сейчас вариант с продолжением карьеры казался всё хуже. Он не сможет всю свою жизнь быть на слуху, чтобы получать деньги от своей популярности. Образование же открывало многие двери, в которые он, возможно, хотел попасть. Само тело уже давно говорило, что этого хватит. Позвоночник сильно страдал из-за прыжков так же, как и лодыжки с коленями. Если Нил продолжит — рассыпется к годам тридцати. На душе скребли кошки. Чем ближе был последний выход на лёд, тем страшнее становилось. Хотелось закончить это хорошо, запомниться зрителям. Нил действительно рассчитывал, что их программа займёт первое место в сердцах многих. Не даром столько сил было вложено именно в артистичность, чтобы доступно передать эмоции каждому. — Не шуми, — Нил дёрнулся от неожиданно прозвучавшего голоса Эндрю. — Я же буквально ничего не говорил, — он же не озвучивал все свои мысли? Да? — Ты слишком громко думаешь, — Эндрю, который до этого момента лежал к нему спиной, перевернулся лицом к Нилу. — Ты знаешь, что у тебя есть капелька проблем с головой? — От кого же я это слышу… — пару секунд его лицо зарылось в подушке, но после тот снова вернул взгляд на Нила. — И какой мыслью ты прервал мой ценный сон? — Это будет моим последним выходом на лёд. Эндрю чуть задумался, но после уверенно ответил: — Ожидаемо. — Больше не будет подготовки, не будет соревнований… — Так и будет. — Ты вообще не помогаешь, — Нил немного повысил голос. — Не понимаю с чем помогать, — Эндрю пожал плечами, но из-за того, что он лежал на боку, получилось странное, непонятное движение. — О, понял. У тебя экзистенциальный кризис. Не волнуйся, это лечится. Он издевался над Нилом что ли? — Ладно, ладно, я знаю, что с тобой делать, — кровать скрипнула и Эндрю встал. Подошёл к чемодану, немного порылся и достал из него… — На какой чёрт мне кубик Рубика? — Эндрю неожиданно кинул его так, что тот чуть поймал. Спасибо хорошей реакции. Нил поблагодарит своего отца за это позже. — Подумай лучше о том, как его собрать, — тот снова пластом лёг на кровать, даже не повернув голову. Грани кубика были потёртыми и чуть выцветшими. Было ясно, что у Эндрю он не один год. Нил вертел его, оглядывая и изучая новую игрушку. Попробовал покрутить: кубик поддался и беззвучно повернул грань. Рисунок был хаотичным, и он невольно задумался, сколько всего существует различных состояний он в принципе имеет. Когда-то в детстве Жан подарил ему кубик Рубика, а Нил, будучи пытливым ребёнком, днями и ночами пытался его собрать. Он, вроде как, помнил основные шаги, но всё равно потратил на головоломку несколько часов, и не добился ничего. Под конец голова кипела от непрекращающегося ада, переходящего в безумие, но он смог собрать лишь первый ряд из трёх. Разочарованно вздохнул, откинул злосчастную головоломку и обратил внимание на время. Часы безошибочно показывали час дня, а Эндрю уже во всю играл в какую-то игру на телефоне. Организм требовал подкинуть что-то в желудок. Проснулся Нил уже действительно давно, в отличие от Эндрю, вставшего час назад, но он ещё не ел. На завтрак в отеле они, конечно, опоздали, но можно было пройтись до ближайшего пункта питания. Неважно что это будет, хоть фаст фуд, но он был чертовски голоден. — Не хочешь пойти со мной позавтракать? — он медленно встал на ноги, разминая затёкшее тело. Как его угораздило так потеряться во времени? — Или пообедать… — чуть подумав, закончил Нил. Эндрю замычал, обдумывая предложение. — Только если там будут десерты. — Как ты вообще стал спортсменом с такой тягой к сладкому, которую ты не контролируешь? Эндрю молча уставился на него. Нил раздражённо вздохнул. — Хорошо, там будет тонна сладкого. — Так бы и раньше, — Эндрю бодренько соскочил с постели.***
Следующий день, видимо, был не особо рад Эндрю и Нилу, потому что подсунул им совершенно несносного Кевина. Он метал всё и вся вокруг себя. Ранний подъём только ещё больше испортил день. Не то чтобы Эндрю и Нил были обязаны быть с Кевином, но Ваймак называл это командной поддержкой. В этот день Кевин должен был показать всё, чему смог научиться, хотя бы ради себя. Достаточно сложно будет простить себя, если покажешь слабость в такой важный момент. Конечно, поддержка родителей успокаивала его, но Кевин всё равно собирался откатать свою одну из лучших программ. — Можешь не мельтешить перед глазами? — сидя на кровати, попросил Нил, глядя на то, как Кевин ходит из одного угла к другому уже десять минут. Они втроём собрались в комнате Кевина, дабы помочь ему собраться, хотя Эндрю никак не понимал смысла. — Я скажу тебе так же, даже не надейся на мою благосклонность. Кевин продолжил наматывать круги. — Ты позавтракал хоть? — тот как-то странно взглянул на Нила. — Кусок в горло не лезет. — Ты собираешься весь день на энергии солнца прожить? — Нил получил в ответ резкое «да». Ладно, он не собирался проводить поучительную беседу сейчас. В дверь раздалось два стука. Эндрю, как самый внимательный, без труда уже давно заметил, что из их общих знакомых делает так только Ваймак. Поэтому уже начал вставать: пришло время выходить. Кевин не выглядел готовым, но время в любом случае не остановишь. Ничего на улице не выдавало признаков жизни. Ни одного человека на улице, что странно, словно Кевин своим настроением испепелил всё живое, оставив только их. Солнце слабо пробивалось через облака, лучи так и не достигали своей цели — земли. Тихо, безветренно, безлюдно. Нил накинул капюшон от толстовки и затянул его. Эндрю поправил свои солнечные очки. Какого чёрта он их вообще взял? — Ну я же должен поддерживать свой образ, — он чуть сдвинул очки от переносицы, чтобы были видны карие глаза, и смерил Нила взглядом, говорящим «ты тупой». — Образ гота? — Ты только что смертельно оскорбил готов. Извинись, пока не поздно. — Хватит, — раздражённо прервал их Кевин. Нил понимает его, но это не значит, что они не будут вести себя как обычно. Тишина была такой сильной, что, когда внезапно каркнула ворона, Нил буквально дёрнулся. Птица спокойно сидела на одной из веток явно старого дерева и наблюдала за ними. Когти впивались в кору дерева, а её голова каждую секунду поворачивалась, словно она пыталась что-то понять. Потом взмахнула крыльями и улетела, громко каркая. Было в её неожиданном появлении что-то устрашающее. Но Нил скорее просто сходил с ума. Он взглянул на Эндрю, который всё так же с пустым лицом следовал за Кевином и Ваймаком. Получив специальные пропуска на входе в здание, они двинулись дальше. Кевин шаркал и всё смотрел под ноги, словно там находился ответ на все его вопросы и сомнения. Пока что зрителей не было, все места пустовали, но совсем скоро здесь соберутся и репортёры, и интервьюеры, и простые зрители. Большинство участников уже были разбросаны по территории комплекса. Нил чувствовал, как Кевина пробирала дрожь, но тот держался как мог. Они нашли свободный зал, где Кевин сразу же начал разминать мышцы. Слишком рано — все знали это, но никто не собирался останавливать его. Не зная, куда себя деть, Нил предложил: — Мы пока осмотримся, — не утверждал, а больше спрашивал. Кевин даже не обратил на это внимание. Нил сомневался, что оставлять его одного — хорошая идея, но никто не возразил. Трибуны казались огромными, Нил глазел на них, как на долгожданный подарок. Чувство того, что ты — участник такого мероприятия, будоражило сознание и порождало необъятную радость в груди. Восхищение перебивало тревогу и страх, сомнения и навязчивые мысли о поражении. Случайно взгляд упал на Эндрю, стоявшего на расстоянии вытянутой руки и тоже осматривающего стадион. На первый взгляд лицо его оставалось бесстрастным, но то, как взгляд метался, привыкая к огромному пространству, сразу выдавало его. Нил заметил, как его дыхание стало чуть чаще, и улыбнулся, поняв: Эндрю тоже удивлён. Незаметно Ваймак отошёл ближе ко льду, а они двинулись вверх. — Очень… Большие трибуны, — только когда он начал говорить, Эндрю понял, что за ним наблюдали. Правда, не было видно, что тот сконфузился от осознания этого факта, словно его не заставали врасплох вовсе. — Мг, — голос звучал ровно, но Нил мог поклясться, что Эндрю думал так же. — Ты же тоже удивлён. — Ни капли, — он пожал плечами и стало ясно: он просто издевался над Нилом. Возможно, кто-то другой и не заметил бы реакции, но Нил был чертовски уверен в своих наблюдениях. — Ты просто не хочешь это признавать. Эндрю даже не закатил глаза, просто махнул рукой, но продолжил рассматривать сидения. Вскоре люди начали занимать свои места, несмотря на большой запас времени перед началом. Появились и репортёры, которые уже рыскали в поисках своей жертвы. Ваймак в роли тренера всё время был рядом с Кевином, Эндрю с Нилом иногда отходили от них и прогуливались. Атмосфера давила на Нила, хотя в ней не было ничего странного, отличающегося от других разов. Но он глядел на заполняющиеся трибуны, на фигуристов, готовящихся к прокату, и видел в этом всём себя. Его личность во многом строилась именно на коньках, скользящих по льду, на фанатах, о которых он мечтал, на волнении перед началом прокатов. Всю жизнь Нил видел и жил этим. Даже не верилось, что вещи, о которых он грезил в детстве, теперь были прямо перед ним. — О чём ты думаешь? — Нил не заметил уже давно блуждающий по его лицу странный взгляд Эндрю. — В детстве я даже не надеялся побывать здесь… — Что ты будешь делать дальше? — он имел в виду после чемпионата. Нил поймал себя на мысли, что жалеет, что не перешёл к Ваймаку и не встретил Эндрю раньше. В первую встречу он казался неприступным. Он, словно гора, возвышался над Нилом. Теперь они были на равных. Спустя месяцы он понял, что с первого взгляда смог заинтересовать Эндрю, судя по выражению его лица, которое Нил запомнил надолго. — Поступлю в университет. Знаешь, мне раньше нравилась математика. Буду одиноко сидеть по ночам и думать о гипотезе Коллатца. — Скуч-но, — по слогам произнёс Эндрю. — А что по твоему весело? — Попивать кофеёк в рандомной кофейне, спонтанно купить билет на рейс в этот же день и уехать в какую-нибудь Японию на месяц. — Звучит как предложение, — ним странно покосился на него. — Это оно и есть, — Эндрю довольно улыбнулся. У Нила в груди неожиданно разлилось что-то похожее на горячий чай. Такое же обжигающее, оставляющее ожог, но было приятно стоять, смотреть на это выражение лица и думать: «Я его знаю». Не просто быть знакомыми или наблюдать издалека, а знать. Все те секреты между ними, совместные вечера, куча тренировок, и вот они здесь и сейчас. Нил впервые подумал о том, что хочет и дальше знать Эндрю. Это было похоже на привычку: всегда чувствовать рядом знакомый кусочек суши, пока тонешь в океане. Даже сейчас испытываемая тревога улетучилась, стоило Нилу вспомнить об этой уже изученной территории. — Так ты принимаешь предложение, — переспросил Эндрю, когда пауза затянулась. Нил взглянул на него и в эту секунду для него стал важен лишь цвет глаз Эндрю: привычный карий сменился ореховым, с зелёным по краям радушки. — Я подумаю, — с улыбкой сказал Нил, хотя уже почти точно знал ответ — «да». В это время трибуны полностью заполнились, везде слышался шум от фанатов, спорящих, чья программа окажется лучше. Все участники потихоньку передвигались поближе ко льду, хотя были и те, кто уходил совсем, чтобы не видеть выступления остальных. Ощущение предстоящей борьбы чувствовалось под кожей. Всё говорило о том, что совсем скоро чемпионат начнётся. Пора было спуститься к Кевину, чтобы в очередной раз подбодрить, усесться и лицезреть это противостояние.