Ангел хранитель

Буччеллати завязал ремешок на халате покрепче и поднялся с кровати, развеевая свою дремоту, потягиваясь и поспешно закрывая окно, нежась об махровый халат. Холод постепенно был захвачен теплом, а тело, что уже более менее отшедшее от сна, брело по кухне, наливая себе чай, быстро наводя себе что то легенькое на перекус, что то по типу омлета, дабы желудок не оставался пустым. В целом Бруно мог бы назвать этот день самым обычным, мирным и тихим: от перелёта до последних взмахов ресниц он был более чем умиротворён. Ни стрельбы, ни разборок в Пассионе, ничего шумного, того, в чём ему нужно было бы варится из-за его должности и крупного статуса. Руки не спеша переворачивают страницы рандомной книги с полки, которая была забита книгами на разных языках, от французского до языка Майя. Или это был русский? В голове совершенно другие мысли, иные, не связанные с книгой да и в принципе почти ни с чем не связанные. Мысли такие Бруно называл «облака», которые плыли в его голове и всё. Вообушевлённое начало этого дня не обещало быть загруженным, а хоть перелёт с Италии во Францию был простым, всё равно хотелось отдохнуть. Проштудировав карту, выданную ему в самолёте и покопавшись в интернет ресурсах, Буччеллати решает отправится в кафе на набережной Средиземного моря. Обвчная кафешка, маленькая и уютная, то, что нужно, и отзывы там достойные. *** Садясь за столик, к Бруно подходит молодая француженка с такоц же чёлкой как у самого парня, рыжеватыми волосами и милой юбочкой, что чуть выше колена. Видимо, она заметила в Бруно итальянские черты и на английском спросила нужно ли ему меню. – Кофе и салат, пожалуста, – единственное что огласил Бруно, не отрывая взгляд от моря, которое было как на ладони. Девушка ушла, кивнув, а Буччеллати словно под гипнозом поднялся, подходя к перилам, немного опираясь на них своим весом и вздохнул полной грудью, ощущая лёгкость и свежесть. В голове шумом раздавался шелест волн, а слегка солёная ветерь завывала в его волосах, взволновывая чёлку. Парень вспомнил не лёгкие годы детства, когда его держала лишь мысль об отце, хорошем человеке, об матери, не менее доброй женщине. Ему не думалось что кто то из них был не прав, Буччеллати с детства предоставленный своему уму сам, был смышлён, выбрал то, в чём был уверен.. и всё же тоска пробила его на лёгкую слезу, а в голове привычное «царство тебе небесное». От мыслей про рыбалку, отца и непоколебимость в детском лице его отвлекла чайка, которая громко гаркнула над головой, а чей то старый, но заметный слуху голос подался снизу да так напугавший, что Буччеллати не по воле вздрогнул, опираясь спиной об те же перила набережной. Это была обычная пожилая женщина, лет ±50, одетая в балахоны, длинную юбку и если бы не множество золотых колец да её глубокие, чёрные глаза и волосы, то Бруно бы подумал что это хиппи-бабушка. Старушка-цыганочка подошла к Буччеллати и не громко застонала: – Позолоти ручонку, правду скажу, в недалёкое будущее загляну. Вижу опасен ты парень, но прислушайся к старому слову моему.. Через минуты две Буччеллати уже стоял к ней с раскрытой ладонью, а она причитала свои прибаутки: – Вижу в глазах твоих некую печаль, но не смертельную, временную, а ещё.. – старушка загадочно потянула слово на языке и прищурилась, посмотрев в даль, а после обернувшись, оглядываясь, вскоре снова всматриваясь то в ладонь Бруно, то в его лицо, – Мужчины, которые целуют твою руку без видимой причины, являются ангелами. Её фраза заставила Буччеллати немного усмехнуться. Как это так ангелами? Многие целовали и руки и ноги Бруно, особенно в момент, когда стояли на коленях перед ним, боясь звука курка да выстрела в лоб и кармы за злополучное действие на счет капо, но что бы являться ангелами, они точно не могут отделаться одним лишь поцелуем в руку. – Пхах, спасибо вам, милейшая, приятно, но у меня в работе много такого было, но к сожалению не ангелы эти люди. Сколько вам нужно, – Бруно потянулся в карман за кошельком, а старушки и след простыл. Проверив себя на наличие всего – телефона, купюр в кошельке и ключей от номера, он лишь пожал плечами и вернулся к столику возле кафе, а тот час ему принесли заказ, к которому капо приступил сразу.