***
Дом Столаса, окутанный сумеречной полутьмой, все так же изумлял и пугал величием, что и не снилось бесам вроде Блица. Он медленно шагал вдоль длинных коридоров в поисках Столаса, надеясь не заблудиться, и затравленно оглядывался по сторонам. Он не так уж часто входил в замок через главный вход. Это место казалось ему огромным. Мраморный пол, роскошные люстры, подвешенные под высокими потолками и позолоченные стены, украшенные портретами членов королевской семьи — все это словно насмехалось над Блицем, и в то же время было пронизано… ностальгией. В каждой этой детали он видел отголоски одного-единственного дня из своего далекого детства, когда он и молодой принц, дурачась, бегали вдоль этих удивительных галерей и залов. Жизнь тогда была совсем другой. Отец все детство напоминал ему, что вся эта проклятая королевская знать умеет лишь вытирать о них ноги. Но, даже несмотря на то, что Блиц испытывал смесь из презрения и любопытства по отношению к Столасу, принц вел себя так, словно они были равны. В какой-то момент бес действительно почувствовал себя… особенным. Но с того дня прошло больше четверти века. Они выросли и разница в их происхождении стала особенно заметна, а Столасу, похоже, теперь нравилось выпячивать свою власть над ним. Одна только мысль об этом заставляла зубы скрежетать от злости. Блиц до сих пор задавался вопросом, зачем он в тот вечер трахнул Столаса. Может, банально ради разрядки, может, он купился на чушь про «первого друга», а может, хотя бы так он наконец смог почувствовать, что это он здесь владеет принцем, а не наоборот. Да, когда Столас стонал и умолял, извивался и наслаждался в его руках, Блиц и правда чувствовал… удовлетворение. Он брал его, чертов пернатый принц был под его контролем, полностью в его власти. Но каждый раз магия заканчивалась сразу же после того, как они кончат. Затем все вставало на свои места и Блиц вспоминал, где находился и кто на самом деле тут дергал за ниточки. Все это происходило лишь по одной причине — так хотел Столас. Он здесь действительно власть. Бизнес, жизнь, да и сам Блиц буквально зависели от его настроения, и бес готов был поспорить, что Столасу это нравилось. Нравилась беспомощность беса, нравилась покорность. Может, даже нравилось издеваться над ним, лицемерно делая вид, словно между ними нечто большее, словно он знал что-то еще, словно заглядывал глубоко-глубоко Блицу в душу и видел его самые сокровенные тайны, в которых тот не мог признаться даже себе. Блиц мог бы смириться даже с этим, если бы однажды вечером не заметил, как чертов королевич пристыженно спрятался за меню, стоило Асмодею посмеяться над ними. Как будто Столас, — подумать только! — мог в самом деле променять свою семью на какого-то презренного беса. Как будто все это не было просто развлечением. Просто бартером. Не так он представлял себе их «первое свидание». Блица унизили и опозорили прямо на глазах принца, он мысленно умолял Физзаролли и Асмодея остановиться, умолял взглядом Столаса сделать что-нибудь, что угодно, но только не то, что он действительно сделал. Блиц готов был провалиться на самое дно ебаного ада, поняв, что Столас его стыдится. Он моментально пожалел, что пришел туда в тот вечер. А ведь он просто хотел понаблюдать немного за Мокси и Милли. Он просто… хотел бы иметь то, что было у них. Но, похоже, его удел — сдохнуть в одиночестве, в чем он убеждался уже не раз. Да, по крайней мере, в его жизнь вернулся Физз, но это не означало, что Блиц внезапно перестал быть куском говна. Он мог бы спасти Столаса из рук ебучего ковбоя в тот день, он действительно мог бы сделать больше, может быть, это что-то да изменило бы между ними… но он так и не появился. Недооценил опасность, посчитал, что Столас достаточно сильный и справится сам. Так и не появился. Струсил и не пришел даже после того, как понял свой проеб. Может, не так уж и удивительно было, что Столас его стыдился. Вот бы просто вернуться в детство хотя бы на один день. Туда, где все было хорошо. Дверь где-то рядом заскрипела и бес, встрепенувшись и заметавшись, принялся спешно вытирать глаза. Принц вышел из комнаты, оживляя и без того роскошную обстановку своей высокой, статной фигурой в элегантной одежде. Его ярко-красные глаза… горели тоской. Блиц, встретившись с ним взглядом, внезапно ощутил что-то в груди, что-то неприятное, саднящее, до того невыносимое, что бес поспешил отвернуться. — Блиц? — Столас неспешной поступью подошел ближе. — Я не слышал, как ты приехал… — А, д-да… — выдавил бес, чувствуя внезапное волнение. — Я принес твою книгу, — он протянул принцу его гримуар, так и не решившись снова взглянуть в его глаза, и вздохнул. — Слушай, давай сделаем это быстро, ладно, я сегодня… не в настроении. Почему он чувствует себя… так странно? Как будто хочет сказать что-то, но слова чувствуются костью поперек горла. Прошло три месяца… три месяца они не видели друг друга, потому что Столас не просил, а Блиц ни за что бы и не решился сам показаться на глаза. — Я… позвал тебя не за этим, дорогой, — возразил Столас, отчего напряжение Блица лишь возросло. — Слушай, Столас, я… — попытка оправдаться закончилась ничем. Принц мягко улыбнулся, сделав жест рукой, который тут же заставил Блица замолчать, после чего забрал книгу и вполголоса произнес: — Иди за мной. Смущенный и нерешительный, Блиц повиновался, сжав зубы. Ему не могло не броситься в глаза то, как Столас пытался скрыть свою хромоту. Бес-дворецкий молча открыл им дверь в кабинет, и Блиц, увидев это, почувствовал, как тяжесть на его сердце стала еще сильнее. Они прошли внутрь и оказались в огромной комнате, где царила спокойная тишина, пропитанная ароматом дерева и старой бумаги. Столас положил книгу на стол и, словно немного поколебавшись, взял в руки небольшую коробочку, после чего медленно, провожаемый взглядом беса, прошел к широкому балкону, распахнув двери. — Прошу, Блиц, — он жестом пригласил Блица вперед, и тот, молча подчиняясь, переступил порог. Он подошел к перилам балкона, положил на них руки и уставился в потемневшее беззвездное небо. Столас остановился рядом, облокотившись на перила. Его обычная величественная осанка исчезла, выдавая его подавленность и апатию. Кажется, этот разговор не будет легким. — Блиц… я долго думал и… — начал было принц. — Столас, подожди, — Блиц прервал его, сделав короткий вздох, — прежде, чем ты справедливо пошлешь меня нахуй, дай мне сказать кое-что. Я правда сожалею, что не пришел в тот день. Ситуацию нарочно не придумаешь, я думал, ты, типа, сильный и все такое, и ты будешь в порядке. Я не знал, что тебя можно ранить, я правда не хотел, чтобы все так обернулось, — бес, пытаясь сдержать волнение, запнулся на секунду и сглотнул ком, — прости, что меня не было рядом. — Не трать слова, Блиц. Я понимаю, — ответил Столас безжизненно. — Это нужно было твоей дочери и логично, что ты поставил ее на первое место, я тебя не виню. Я бы сделал то же самое, честно говоря, — он погладил пальцами коробочку в своих руках. — К тому же, ты прислал своих работников, и благодаря им я относительно цел. Похоже, что у тебя так или иначе было все схвачено. — Не винишь меня? Это шутка? — удивился Блиц. Все могло закончиться так же, как с Физзаролли. Вакцинация Луны на самом деле могла бы подождать, пусть даже еще пять ебаных лет, ведь это не было вопросом жизни и смерти. Винить Блица было за что: он недооценил опасность, он не воспринимал Столаса всерьез, он мог… потерять и его, в конце концов. Почему эта мысль причиняет боль? — В любом случае, я позвал тебя не за тем, чтобы обвинять в этой ерунде. У меня для тебя есть подарок, Блиц, — наконец, Столас открыл коробку, продемонстрировав бесу содержимое: сияющий золотой кристалл. Блиц заинтересованно дернул хвостом. — Это… что это вообще? — бес неуверенно принял подарок. — Как ты знаешь, — Столас вздохнул, повернулся к Блицу и несмело положил руку на его плечо, — я давал тебе доступ к миру живых нелегально. Взамен я просил тебя посещать меня каждое полнолуние… теперь я понял, что это было ошибкой, Блиц, — принц болезненно улыбнулся. — Я вовсе не хотел, чтобы у нас были… такие отношения. После того случая у Асмодея я, кажется, наконец начал понимать, как ты чувствовал себя все это время. Поэтому в первую очередь я хотел бы разорвать… нашу сделку. — Ч-что? — Блиц поднял шокированные глаза на Столаса. Он просто поверить не мог! После стольких месяцев, после всего, что пришлось пережить Блицу, принц просто внезапно решил, что он… наигрался? «Что это значит? Я тебе больше… не нужен?» — Это кристалл Асмодея, — объяснил Столас с улыбкой. — С его помощью ты сможешь путешествовать в мир живых легально и продолжать выполнять свою работу. Тебе больше не нужен мой гримуар. И тебе… не придется больше приходить ко мне в полнолуние, только если ты сам не… И Блиц не выдержал. — Ты, блять, издеваешься, что ли?! — выкрикнул он, тыча пальцем в его грудь. — Ты хочешь избавиться от меня? Это из-за того, что я отказался трахнуть тебя в тот вечер? Я что, по-твоему, ебаная секс-игрушка, которая сломалась, и ты решил просто меня выбросить?! — Чт… нет, конечно нет! — Столас, не ожидав такой реакции, примирительно поднял руки. — Я-я просто… хочу освободить тебя от бартера! Мне изначально не стоило пользоваться ситуацией, я поступил как дурак. Прости меня! Я не хотел, чтобы ты чувствовал, будто должен мне что-то в ответ, Блиц. И я не хочу заставлять тебя. Я хочу сделать все правильно! — О, вовремя же ты спохватился! — рыкнул на него бес. — Знаешь что? Нужно было сделать это ДО того, как… — он внезапно замолчал, схватившись за одежду и тяжело дыша. В глазах закипели слезы. До того, как… что? До того, как Блиц успел привязаться? — До того, как я разрушил твою идеальную королевскую жизнь, окей? — Но ты не… — попытался возразить Столас, но Блиц не дал ему закончить. — Решил вспомнить, что у тебя есть жена и дочь, и при этом делаешь вид, будто знаешь, что я чувствую? Что тебе не плевать? Что у тебя благородные мотивы?! Пошел ты, Столас! — процедил Блиц, сжав кристалл в руках. — Вообще, ты прав. Мне стоит уйти. Ты добился чего хотел и ты меня больше не увидишь. Надеюсь, ты счастлив, — бросил он напоследок и хотел было уже сбежать отсюда. — Блиц! — Столас внезапно схватил его за руку. — Все не так! Мой брак здесь вообще не причем. Прошу, просто послушай, — взмолился он. — Все, чего я хотел когда-либо — это узнать тебя лучше… — О, поверь, Столас, ты НЕ хочешь этого и я крайне НЕ советую, — Блиц дернулся, словно его ударило током и поспешил высвободить свою руку из хватки. Он тут же отвернулся, чем только расстроил принца еще больше. — О, да? — Столас раздраженно топнул ногой. — Может, скажешь мне, чего еще я не хочу, тебе же лучше знать? — Нахуй тебя. — Блиц, — Столас сделал глубокий вдох и убрал перья на голове назад, прикрыв глаза на секунду, чтобы собраться с мыслями. — Я всего лишь пытаюсь сказать, что… гримуар был просто способом проводить с тобой больше времени. Пойми, я хочу, чтобы между нами было нечто большее, чем секс по бартеру. Я… думаю, я люблю тебя. Уже очень, очень много лет и… — Нет, — внезапно отозвался Блиц слабым голосом, — ты не можешь говорить это всерьез… Он не хотел слушать дальше. Он хотел, чтобы Столас просто заткнулся, но принц продолжал: — Мне жаль, что мы не с того начали, но прошу тебя… просто… посмотри на меня? Блиц зажмурился, выдохнул… он собрал остатки мужества и обернулся к Столасу, только чтобы заглянуть в его большие грустные глаза и увидеть в них слезы. — Неужели похоже, что я вру? — спросил Столас, сделав шаг навстречу, но Блиц тут же попятился. — Нет, не похоже, — дрожащим от злости и обиды голосом парировал бес. — Похоже, что ты не знаешь, о чем говоришь, Столас. Скажи, ты все это себе придумал от скуки или из-за того, что у тебя жалкая и одинокая жизнь? Любишь меня? — он криво усмехнулся. — Ты меня, блять, нихуя не знаешь. Мы были друзьями больше двадцати лет назад всего на ОДИН день, и это вовсе не повод фантазировать, будто между нами могло бы что-то быть… — Ох, ну почему ты такой упрямый, Блиц?! Как я и сказал, я ХОЧУ узнать тебя лучше, и я уверен, у нас могло бы быть все хорошо, давай просто… — НЕ МОГЛО БЫ! — сорвался Блиц. Его взгляд стал отчаянным, глаза забегали. — Так не будет, Столас, ясно тебе? Мы — разные. Ты принц, а я бес с самого дна. Не хотел бы признавать это, но я едва ли заслуживаю даже стоять здесь рядом с тобой, — голос его дрогнул и надломился, а взгляд снова обратился к полу, словно он стыдился собственных слов. — Не говоря уж о том, чтобы любить меня. Никто… никто не любит меня, — бес пожал плечами. — Правда хочешь знать, почему, Столас? Принц замер на месте, не смея даже дышать. — Я взорвал своего лучшего друга, из-за меня умерла моя мама, а моя родная сестра НЕНАВИДИТ меня, — всхлипнул Блиц. — А еще я обокрал тебя, Столас. Дважды, прикинь! И превратил твою семейную жизнь в ад, и эта твоя бешеная сука-жена едва не прикончила тебя тоже из-за меня, — он сделал паузу только затем, чтобы сдержать вырывающийся из груди крик, и отвернулся, обняв себя за дрожащие плечи. — Неудивительно, что ты стыдишься меня, Столас. Я разрушаю… все. Не хочу окончательно превратить в руины еще и твою жизнь, но знаешь… блять, с каждым днем все только… становится хуже… «Лучше бы ты просто дал мне уйти…» Столас стоял неподвижно, не зная, что сказать. Его глаза выражали полную пустоту. — Ты… так сильно боишься любить, Блиц? — прошептал он наконец, мягко протянув руку. Не зная того, что эти слова — худшее, что можно было сказать. Бес, вздрогнув и закрыв лицо руками, отпрянул от прикосновения Столаса, словно уклоняясь от удара. Затем он внезапно спрыгнул с балкона, спешно убегая прочь и унося с собой кристалл. — Блиц! — закричал Столас, но было поздно. Все произошло слишком быстро. Секунду назад он был здесь, а сейчас оставил после себя лишь оглушительное молчание, нарушаемое лишь шумом ветра, унесшего его слова в ночь.***
Оказавшись дома, первым делом Блиц положил проклятый кристалл на свой стол. Его руки затряслись, когда он попытался сдержать слезы, но эмоции внутри него кипели так сильно, что бес с грохотом опрокинул несколько предметов и с лютой злостью сокрушил стул, но и это не принесло облегчения. Он просто упал на пол в кучку мусора, свернувшись в позу эмбриона, обнял себя и горько зарыдал. Луна, услышав грохот, тут же вышла из своей комнаты, собираясь наорать на Блица. Однако, увидев его в таком состоянии, она растерялась. — Блиц… что случилось? — обеспокоенно спросила гончая, склонившись над приемным отцом. — Столас… — только и смог прошептать Блиц, отвернувшись от нее. — Просто оставь меня в этой куче мусора, Луни, здесь мне и место… — Да бля-ять, — Луна встала, заскрежетав зубами от злости, — долго ты будешь драматизировать, па… Блиц?! Ответа не последовало и она, поняв, что ничего не добьется, хлопнула себя по лбу и устало упала на диван. Гончая достала телефон и написала своей новой подруге короткий текст: «Эй, ты не в курсе, что там опять произошло между нашими отцами? Блиц вернулся домой и строит из себя жалкого неудачника…» Октавия в это время наблюдала из окна своей комнаты, как ее отец сидел во дворе у фонтана, грустно проводя пальцами по воде. «Кажется, мой тоже, — ответила она Луне. — Но я не слышала, о чем они говорили, прости. Кажется, у них что-то пошло не так». Луна поджала губы. Странно было признавать, но она действительно чувствовала беспокойство за Блица, как-никак, кроме него у нее… никого. И смотреть на то, как он мучается, было невыносимо. Она не в первый раз слышала имя Столаса из уст расстроенного и разбитого Блица. Неужели ничего нельзя было сделать для них двоих? «Мда… попытаюсь разузнать у него что-нибудь завтра, — написала гончая. — Кстати, как там твой отец чувствует себя после покушения? Ему лучше?» Ответ не заставил себя ждать: «Все еще хромает. Я расспрашивала его, но он не желает говорить об этом… мы почти не говорили с того дня, как все случилось. Он сам не свой. Спасибо, что… беспокоишься. Это много для меня значит». Луна почему-то заулыбалась. «Все наладится, вот увидишь. Наберись терпения. С мамой после того, что она сделала, наверно, тоже отношения так себе? Ты, должно быть, в шоке…» Гончая не сразу поняла, как она проебалась. Но, получив новое сообщение от Вии, она тут же пожалела о своем тупом и неуместном вопросе. «Погоди… Луна, какое отношение моя мать имеет к покушению на моего папу?» «Вот дерьмо… ты не знала? Прости, Вия, я не хотела», — Луна поспешила оправдаться, но было уже поздно. Кажется, она влезла не в свое дело очень глубоко. Октавия почувствовала, как почва уходит из-под ног. Она перечитала сообщение несколько раз, как будто в нем был подвох, но все внезапно стало кристально ясно. — Нет… — прошептала она, — как она могла, как посмела? Ну конечно… вряд ли во всем аду найдется кто-то, кто ненавидел бы ее отца больше, чем ее мать. Но ведь… но ведь не до такой же степени, правда? Из глаз брызнули слезы. Вия бросила телефон в стену и упала на кровать, накрывшись одеялом с головой. Ее семья разрушена. Как раньше уже никогда не будет. Она совсем одна.