Реакция TGCF на моё АУ

— Как вы уже догадываетесь, Хуа Чэн украл Принца из столицы. Пропустим эти моменты. Наверняка Хуа Чэн связал врата дворца Сяньлэ с этой горной долиной при помощи Сжатия тысячи ли. Вот только связать любое место в столице бессмертных с другим при помощи этой техники на самом деле было не так-то просто, и никто, кроме обитателей Небесных чертогов, не мог это сделать. Как же подобное удалось Хуа Чэну? — Если хочешь, то я могу научить тебя, Гэгэ. — Ох, не стоит, Сань Лан. Се Лянь только хотел спросить его об этом, как вдруг услышал над ухом оглушительный крик: — Ваше Высочество! Где вы?! От громкого звука многие вздрогнули, а Фэн Синь немного смутился. Ронг посмотрел на своего Принца, чтобы проверить, не проснулся ли он, но Му Цин все так же мирно спал. На его ушах из ниоткуда появились беруши. Очевидно, это сделала Луна. Ронг молча поблагодарил девушку, продолжая смотреть на своего Принца. Гневный вопль принадлежал Фэн Синю. И хотя прогрохотал он совсем близко, самого небожителя не было видно. Он выкрикнул это в сеть духовного общения. От рёва Фэн Синя у Се Ляня заболели уши, а остальные небожители, потревоженные внезапным вопросом, в страхе заголосили: — Что стряслось, Генерал Наньян? Какая беда приключилась? — Они слишком легко впадают в панику.- недовольно сказал Ичжэнь. Му Цин тоже вошёл в духовную сеть и объявил: — Тревога! Линвэнь здесь? Немедленно сообщи Владыке, Се Лянь сбежал! — Се Лянь явно не был против подобному похищению, значит это считается побегом. По сути отец сказал правду.- тут же своего отца защитил Фу Яо. Обычно его речь звучала мягко и благовоспитанно, теперь же в ней слышались нотки крайнего раздражения. «Волновался ли он за меня/Принца Се Ляня/Гэгэ?» Му Цина раздражало, что Се Лянь опять нашел ему проблему. Се Лянь ожидал такого, и грустить не было причин. Му Цин давно ясно показал, что ненавидит его. Да и Хуа Чэн тоже молодец, атаковал их с Фэн Сином серебряными бабочками. — Атаковал? — переспросили Фу Яо и Ронг Сию, сверкнув глазами, опасно уставились на Хуа Чэна. Ему придется навестить Хуа Чэна. Хуа Чэн тихо проклинал себя, ведь теперь от «разговора» с Учителем ему не избавиться. Линвэнь отозвалась: — Что? Я немедленно отправляюсь во дворец Сяньлэ! Кто-то удивлённо воскликнул: — Посмеш… Его Высочество наследный принц сбежал? Но разве он не находится под арестом во дворце Сяньлэ?! Хуа Чэн запомнил этого чиновника, чтобы потом научить его манерам. Как он смеет так говорить о его Гэгэ?! Ши Цинсюань также присоединился к сети духовного общения и произнёс: — Но ведь я только что видел вокруг дворца Сяньлэ целую толпу духов войны Средних Небес, приставленных для охраны! Во дворец можно только войти, выйти уже не получится, как ему удалось сбежать? Фэн Синь вмешался: — Да не сбежал он, его похитили! Ваше Высочество, вы нас слышите? Где вы сейчас находитесь?! Услышав, что принца похитили, небожители изумились: — Но ведь это столица бессмертных! Кто мог позволить себе подобное бесчинство? Луна предупредила, что опять пропустить ненужные моменты. При виде такой картины Се Лянь невольно протянул руку, желая погладить Эмина, и произнёс: — Что это с ним… — Что с Эмином…? — обеспокоенно спросил Се Лянь, зароботав недоверчивые и раздраженные взгляды. Ху Чэн же чуть отстранился и повернулся боком, не давая ему дотянуться рукой, да к тому же с силой шлёпнул по рукояти сабли. — Ничего. Не обращай внимания.　 Проклятый клинок, при одном упоминании которого весь пантеон богов в ужасе замирал, изогнутая сабля Эмин, схватив звонкую оплеуху от Хуа Чэна, задрожала ещё сильнее. В этот момент Се Лянь услышал в сети духовного общения голос Фэн Синя: — Как Хуа Чэну удалось применить Сжатие тысячи ли в столице бессмертных?! Как, в конце концов, открывается эта дверь?! Затем заговорил Ши Цинсюань: — Генерал Наньян! Я, я, я! Я, возможно, знаю, как её открыть. Ранее я уже попадал в подобную западню, и хлебнул немало горя, когда был на задании вместе с Его Высочеством. Значит так, возьмите игральные кости и бросьте их перед дверью, а потом попробуйте открыть. При упоминание игральные кости, Инь Юй и Хуа Чэн в один голос закричали: — Кости?! — и получили от Ронга предупредительный взгляд. — Если они воспользуются костями, то «проверку» на Призрачный город не избежать.- сказал Инь Юй с беспокойством. — Я знаю.- в тон ему ответил Хуа Чэн, и надеялся, что эти двое не будет пользоваться костями. Се Лянь вспомнил! Ведь он только что именно так и поступил — просто играючи выбросил кости, пока находился во дворце! Если небожители на самом деле откроют ворота таким образом, то неизвестно, в какую ещё передрягу попадут. Принц торопливо предостерёг: — Остановитесь! Ни в коем случае не делайте этого! Будьте осторожны! Однако его голос так и не долетел до сети духовного общения. Скорее всего, его магические силы постепенно иссякали, а находясь в столице бессмертных, он не успел пополнить запасы, и потому теперь мог лишь слушать, но не имел возможности ответить. Кроме того, даже если бы принцу удалось что-то сказать, теперь было уже поздно — кажется, Фэн Синь решил не тратить время на слова и сделал так, как велел ему Ши Цинсюань. — Какого хрена?! — выругался Фэн Синь. Он не хотел попасть в ловушку Хуа Чэна. Как это стало ясно? Очень просто — в следующий миг Фэн Синь разразился страшной руганью на всю сеть духовного общения. Он ругался лишь в случае крайнего потрясения, но уж если ругался, то самыми непристойными словами, режущими слух. Попытка пересказать подобное могла быть воспринята как оскорбление слуха и зрения. Остальные небожители тем временем внимательно следили за происходящим, и поэтому посыпались вопросы: — Генерал, что с вами?! Му Цин, едва Цинсюань упомянул кости, понял, что если он не пойдет за Фэн Сином, то Хуа Чэну будет трудно выполнить свой план. « Так он хочет помочь ему или как?» А когда увидел как на костях выпало четыре, то понял, что Фэн Синь попадет на женскую купальню. — В… С-с-смысле в женскую купальню?! — Ой, ой. Син-гэ, тебе явно не повезло. И хозяину этих проклятых костях тоже.- последнее предложение Фу Яо сказал с игривым тоном, намекая, что с Хуа Чэном будет разбираться его отец или он сам. Если Му Цин позволит, конечно. Му Цин прекрасный актер, свою роль он выполняет просто прекрасно. Раздался голос Му Цина, не менее шокированный: — Что это за место??? — И правда, прекрасный актер.- согласились многие, особенно Хэ Сюань. Он признает, что от Му Цина актер куда лучше, чем от него. «Хм, может он сможет дать мне полезные советы.» Очевидно, он вошёл в открывшийся проход следом за Фэн Синем. Ши Цинсюань предупредил: — Будьте осторожны! Разные числа, выпавшие на костях, забрасывают в разные места. Сколько вы выбросили? — Ты не мог сказат об этом раньше?! — возмутился Фэн Синь, зароботав извиняющий взгляд Цинсюаня, и раздраженные взгляды от Уду и Хэ Сюаня. Му Цин ответил: — У него выпало четыре! Се Лянь, расслышав в ругани Фэн Синя трудно уловимые нотки панического ужаса, забеспокоился, что они попали в какое-то крайне опасное место. Его голос не мог проникнуть в сеть духовного общения, но весьма кстати принц вспомнил, что хозяин этой магической техники находится прямо перед ним, и потому, позабыв на время о другом, поспешно спросил: — Сань Лан, если выбросить на костях четыре, что окажется за дверью? Хуа Чэн ответил: — Это определяется произвольно. Какое место, на взгляд бросающего кости, является самым страшным, туда он и попадёт, когда откроет дверь. — Вы боитесь женщин? — с любопытством спросил Пэй Су. Фэн Синь отвернулся, красный от смущения, не желая отвечать на вопрос. Было понятно, что это правда. Ци Жун хотел было рассмеяться и поиздеваться над беднягой, только вот Фу Яо так на него посмотрел, да и своего любимого названного братца, который сейчас так мило спит, он не хотел разбудить. Как только он это произнёс, принц услышал ледяной голос Му Цина: — Кто тебя просил лезть вперёд? Забросил нас в женскую купальню! Дай сюда, я попробую! Услышав слова «женская купальня», Се Лянь закрыл лицо ладонью. Фэн Синь всегда держался на почтительном расстоянии от женщин и при беседе с женским полом приходил в смятение, будто столкнулся с наводнением или хищным зверем. Для него женская купальня и впрямь считалась самым страшным местом на свете, безмерно ужаснее, чем логово тигра или пучина дракона. Судя по звукам, Му Цин успешно забрал кости, и Се Лянь облегчённо выдохнул. Однако не прошло и пары секунд, как раздался ещё один гневный крик. Хуа Чэн закрыл лицо руками, понимая, что теперь, возможно, лишиться своих костей, а что похуже, то и головы. Ши Цинсюань на грани срыва воскликнул: — Уважаемые генералы, что вы увидели на этот раз? Однако с той стороны ему никто не ответил, лишь послышались странные булькающие звуки, словно двое погрузились в воду. Слушатели притаились и задержали дыхание в ожидании, и через какое-то время внезапно раздался кашель Фэн Синя, как будто он плевался, вынырнув из воды. Затем крик: — Черноё болото с гигантскими крокодилами! — Генерал Сюанжэнь боится крокодилов? -удивленно спросил Цяньцю, и удивился не только он. Ронг Сию, Ци Жун и Фу Яо уверенно ответили: — Нет. У него совсем другой страх. «Неужели он тоже чего-то боится? Было бы хорошо, если бы нам это показали.» Выходит, едва они в панике сбежали из пышущей клубами горячего пара женской купальни, Му Цин бросил кости, и, сделав следующий шаг, они провалились в глухие топи. Трясина мгновенно поглотила их, так что на поверхности остались только глаза. Когда же Боги Войны с огромным трудом выбрались, то обнаружили, что их кольцом окружили несколько десятков необыкновенно громадных крокодиловых оборотней. В длину крокодилы достигали более четырёх чжанов, а из-за того, что питались человечиной, уже отрастили себе человеческие руки и ноги. Подплывая ближе, твари шевелили всеми конечностями — от такой картины два несчастных небожителя переполнились отвращением. С ног до головы покрытые чёрной грязью, они схватились в ожесточённой битве с оборотнями, стоя по пояс в трясине. Спустя какое-то время Фэн Синь, не в силах больше это выносить, воскликнул: — Лучше уж я брошу кости, дай их сюда! Ты тоже выкинул неверное число! На самом деле это было планом Му Цина, чтобы помешать Фэн Синю помощь Се Ляну, тем самым помогал Хуа Чэну. — Очень в стиле моего отца.- улыбнулся Фу Яо, хоть был недоволен тем, что его отец помагает Хуа Чэну. Перед тем, как бросить кости, он незаметно зачаровал их и продолжил играть в свою роль. Многие задумались: «Да когда он вообще успел их зачаровать и как?! Зачем ему помогать мне/Хуа Чэну/Сань Лану?» Но Му Цин, как всегда, не желал признавать поражение, с его ладони слетела очередная белая вспышка, когда он сказал: — Лучше уж крокодиловые оборотни! Разве можно назвать их более нравы, чем женская купальня? Кто знает, куда ещё ты нас забросишь в следующий раз. Отдай мне! Фэн Синь гневно бросил: — Чёрт подери, я же только что уже отдавал их тебе! Где кости?! Они совершенно позабыли о том, что их сознание до сих пор соединено с сетью духовного общения, начали бранить друг друга за невезение в игре и снова подрались, шумно обмениваясь тумаками. Игральные кости улетели в неизвестном направлении. Небожители, которые слушали их перебранку в сети духовного общения, так увлеклись, что про себя даже возрадовались: «Вот так захватывающее зрелище, великолепно, просто блеск! Два генерала наконец прилюдно поссорились!» Многие едва не сходили с ума, пытаясь сдержать рвущийся наружу смех, а некоторые даже принялись колотить по подлокотникам трона в своём небесном дворце, жалея лишь о том, что не могут лично отправиться на место действия и подбодрить сражающихся криками. Аура Фу Яо, Ронга Сию и Ци Жуна в этой сцене помрачнели и стали пугающим, что все невольно вздрогнули. Эти трое захотели бросить этих смеющих дураков на кипящую лаву. «Откуда у них столько наглости, чтобы смеяться над моим Принца/отцом и Син-гэ/Цин-гэ?!» Се Лянь желал лишь, чтобы Боги Войны поскорее отступились и выбрались из этой передряги, и вместе с тем про себя ликовал, что выбросил кости так удачно, что не наткнулся ни на каких монстров, а сразу повстречал Хуа Чэна. Не замедляя шага, он спросил: — Ранее я выбросил на тех же костях два. Значит ли это, что только при счёте в две единицы можно увидеться с тобой? Договорив, принц почувствовал, как странно прозвучал его вопрос — создавалось впечатление, будто он очень хотел увидеть Хуа Чэна. Се Ляню подобное показалось не совсем уместным, однако Хуа Чэн ответил: — Нет. Се Лянь ощутил лёгкую неловкость, потёр щёку и пробормотал: — О. Значит, нет. Выходит, я не так понял. Хуа Чэн, по-прежнему шагая перед Се Лянем, добавил: — Если ты хочешь увидеться со мной, ты всегда сможешь это сделать, и не важно, какое число выпадет на костях. — Ой, как очаровательно! — взвизгнул Ши Цинсюань. Се Лянь слегка покраснел, а Хуа Чэна это обрадовал. От этой фразы Се Лянь сглотнул и забыл то, что хотел сказать. Но не успел он как следует обдумать, что значили слова Хуа Чэна, когда в сети духовного общения внезапно раздался серьёзный голос: — Позвольте мне!　 — Это Лан Цяньцю.- уверенно сказал Фу Яо и все задумались. «Слова Фу Яо всегда оказывались правдой, вот только, откуда этот юноша знает все это?!» Через какие-то мгновения небо над ними прорезала вспышка слепящего белого света, что-то с оглушительным грохотом расколовшейся железной глыбы упало на дорогу перед Се Лянем и Хуа Чэном. Белое сияние постепенно остыло и померкло, и тогда Се Лянь наконец смог разглядеть, что же свалилось с небес. Путь им преградил косо вонзившийся в землю меч. Это был длинный изящный клинок, который всё ещё дрожал от падения. Казалось, он был выкован из чёрной яшмы, зловещей и тёмной, но гладкой как зеркало, в котором любой человек, приблизившись, мог увидеть своё отражение. Только самый центр меча был украшен тонкой серебряной линией, тянущейся почти до конца лезвия. Этот меч носил имя, и звучало оно «Фансинь». Се Лянь слегка растроенно сказал: — Это… Похоже Фу Яо и в этот раз угадал. — Я всегда правильно угадываю. Отец научил.- гордился Фу Яо. Перед мечом тут же приземлилась чья-то фигура, которая произнесла: — Это твой меч. После смерти советника Фан Синя его меч сохранил у себя как трофей наследный принц государства Юнань. И тем, кто сейчас бросил меч, преградив двум шествующим дорогу, был Лан Цяньцю. По всей видимости, Фэн Синь и Му Цин промахнулись, но вот Лан Цяньцю выбросил верное число. В самом деле, трудно сказать — являлось это его собственной удачей или же так сработала неудача Се Ляня. Наверняка можно сказать лишь одно — хотя оба обладали благородным статусом Его Высочества наследного принца, всё же Лан Цяньцю всегда был намного более везучим, чем Се Лянь. — Скорее из-за неудачи Советн… Его.- мрачно указал на Се Ляня принц Тайхуа. Хуа Чэн стоял с заведёнными за спину руками, совершенно не изменившись в лице, и лишь слегка шевельнулся, но Се Лянь тут же поднял руку, чтобы остановить его, и тихо сказал: — Позволь мне. Хуа Чэн чуть облегченно вздохнул, поскольку связываться с Инь Фенгом из-за Тайхуа не хотел, но всё же помрачнел, видя как его Гэгэ собирается сам решать проблемы с Лан Цяньцю. Лан Цяньцю стоял посреди горной долины, не давая им пройти, и держал в руках свой тяжёлый меч. Он произнёс: — Я просто хочу сразиться с тобой в полную силу. Итог не важен, даже если ты меня убьёшь, я не нуждаюсь ни в каком возмещении потерь. Также мне без надобности, чтобы ты просил Владыку о низвержении. Ты обучал меня искусству фехтования, и вовсе не обязательно, что у тебя не получится меня одолеть. Почему ты не желаешь сражаться со мной? Не требовалось говорить этого вслух. Се Лянь и без того знал, что Лан Цяньцю будет сражаться в полную силу. Но если так, то и у Се Ляня не останется выбора — ему придётся ответить тем же. Таким образом выходило, что каков бы ни был итог сражения, Се Лянь не желал бы этого лицезреть. Но если не сразиться с ним, Лан Цяньцю никогда не согласится на примирение. Поэтому, после долгого молчания, Се Лянь медленно кивнул: — Хорошо. — Ваша Высочество?! — Тихо смотрите.- предупредил Ронг. Он сделал несколько шагов, подошёл к мечу и выдернул его из камня. После тихо сказал: — Ты сам этого захотел. Спустя сотни лет Фансинь наконец вернулся к хозяину. — Я бы не хотел снова взять этот меч.- тихо пробормотал Се Лянь. Меч издал глухой звон в руках Се Ляня. От протяжного стона меча у Хуа Чэна, который стоял неподалёку, яркий блеск в глазах сделался и вовсе белоснежным. Взяв в руку меч, Се Лянь взмахнул им и направил лезвие к земле. Затем холодно произнёс: — Независимо от итога этой битвы, не пожалей о принятом решении. Лан Цяньцю громко воскликнул: — Ни за что не пожалею! Он будто готов был взорваться от своего упрямства, обеими руками схватил рукоять тяжёлого меча и сосредоточенно встал на изготовку, даже задержал дыхание и, не решаясь упустить момент атаки, неотрывно следил за лезвием Фансиня, созданного будто из чёрной яшмы. Се Лянь взмахнул мечом и стремительным рывком напал на Лан Цяньцю. Тот, сверкнув взглядом, приготовился принять удар, как вдруг ощутил, что ноги внезапно занемели, будто кто-то связал их вместе, и тяжело грохнулся на землю. Опустив голову, Лан Цяньцю обнаружил, что действительно оказался связан. Неизвестно, в какой момент это произошло, но белоснежная шёлковая лента подобно ядовитой змее обвилась вокруг его тела несчётное множество раз! Боги Войны разочарованно вздохнули, они так хотели увидеть их бой, особенно Пэй Мин. — Пропустим некоторые их разговоры. Лан Цяньцю не мог встать, но его взгляд горел ярче звёзд, в голосе звучала сила и уверенность, и казалось, что в зрачках танцуют всполохи белого пламени. Не то в порыве злости, не то бросая вызов, он злостно выкрикнул: — Если ты хотел, чтобы я стал таким же, как ты, исполнившимся ненависти и злобы, этому не бывать! Если ты хотел заставить меня, так же, как ты, опустить руки и перестать бороться, я и этого не допущу. Никогда! Не важно, что ещё ты со мной сделаешь! Я никогда не стану таким, как ты!!! Его полные мужества и героизма слова заставили Се Ляня остолбенеть. Спустя мгновения он прыснул и наконец расхохотался. Услышав эти слова Се Лянь громко и безумно расхохотался. Даже начал хлопать в ладоши. Все в замешательстве и беспокойстве смотрели на него. Мэй Няньцин думал: «Ваша Высочество… Что же с вами случилось?» Только что Лан Цяньцю со слезами в глазах выкрикивал пламенные речи, исполнившись пылких эмоций. Но этот смешок, будто из надутого меча выпустили воздух, поверг его в растерянность, а в следующий миг — в ярость. Се Лянь же громко рассмеялся, хлопая в ладоши, и чем дальше, тем звонче звучал его смех. В конце концов он воскликнул: — Отлично! Перестав смеяться, Се Лянь понял, что все видели его безумный смех, сильно раскраснелся и закрыл лицо руками. Хуа Чэн думал: «Мило.» Он уже и не помнил, когда в последний раз смеялся столь неудержимо. С огромным трудом принц остановился, протёр глаза, кивнул и произнёс: — Отлично. Запомни сказанное тобой сегодня. О том, что никогда не станешь таким, как я! «У него низкая самооценка. Что же с ним произошло?» Хуа Чэн всё это время стоял рядом, сложив руки на груди, и спокойно наблюдал за происходящим. Но когда прозвучала последняя фраза Се Ляня, перед принцем с громким хлопком расплылось облако красного тумана! Столь внезапная вспышка красного заставила Се Ляня с удивлением подумать, что Лан Цяньцю применил какую-то технику, и быстро отступить, сосредоточившись на мерах предосторожности. Однако когда звуки стихли, принц не ощутил никакой разрушительной силы. Туман рассеялся, и то место, где лежал Лан Цяньцю, опустело — небожитель исчез, а на его месте остался лишь покачивающийся влево-вправо неваляшка. — Куда он делся? — обеспокоенно спросила Баньюэ. Тело и голова неваляшки представляли собой два кругляша, соединённых вместе наподобие большой тыквы-горлянки. Лицо куклы изображало здоровяка со слегка наивными чертами лица, яркими глазами и бровями вразлёт. Неваляшка пучил глаза и возмущённо надувал щёки, а за спиной его виднелось широкое лезвие меча. Казалось, кукла так и пышет божественной мощью. Это был точь в точь облик Лан Цяньцю, однако теперь он по какой-то причине обернулся игрушкой, которую так любят маленькие дети. Улыбка исчезла с лица Се Ляня, он воскликнул: — Цяньцю?! — Это же твой детский облик! — воскликнул Цинсюань. — Заткнись.- тихо пробормотал смущенный Цяньцю. Лишившись своего пленника, Жое с шуршанием вернулась на запястье принца. Хуа Чэн неторопливо приблизился и легонько щёлкнул по неваляшке пальцем, прыснув со смеху: — Вот уж точно, такие люди в любом виде выглядят одинаково по-дурацки. — Неужели это…- Лин Вэнь начала понимать кем является это кукла. Се Лянь, не зная, что сказать на это, поднял неваляшку с земли и на ходу произнёс: — С-с-слушай… Сань Лан, это что — Лан Цяньцю? Почему он принял такую форму? Не стоит тебе над ним издеваться, скорее верни ему первоначальный облик. — Я… Это я…? — растерянно спросил Цяньцю, не веря глазам. — Теперь ты знаешь каково это, быть куклой.- скучающее сказал Ичжэнь. Хуа Чэн же возразил: — А вот и не верну. Мы возьмём его с собой. — Куда? К этому моменту они подошли к узкому входу в горную пещеру. Хуа Чэн не ответил, лишь подкинул кости на ладони, посмотрел на выпавшее число и первым вошёл внутрь. Магическая техника превращения человека в неваляшку поистине отличалась озорством и отлично отражала стиль Хуа Чэна. Однако снять заклятие было чрезвычайно трудно. Се Лянь вот, к примеру, не мог этого сделать, да и не смел утверждать, что другим небожителям это удастся. Оставалось только поспевать за Хуа Чэном с неваляшкой-Цяньцю в руках. Вспомнив о Фансине, который всё ещё лежал брошенным на земле, принц поспешно вернулся за мечом, пристроил его за спину и вошёл в пещеру следом за Хуа Чэном. — Это логово Ци Жуна. А сейчас про- — Пропустим некоторые моменты? — спросила Лин Вэнь. — Да.- коротко ответила Луна. Внезапно раздался молодой голос мужчины: — Паршивый щенок Пэй Су смог вскарабкаться на Небеса лишь держась за штанину этого жеребца-осеменителя Пэя! Неужто правда считал, что сам чего-то стоит? Теперь он всего лишь бездомная псина, которую выгнали прочь из дома. Как он посмел мне помешать! Да я оставлю его труп сушиться на ветру и никому не позволю хоронить! Глаза Баньюэ и Пэй Мина потемнели, а взгляды стали убийственным, которого они бросили на Ци Жуна, что просто пялился на экран. Это безумно пугало Пэй Су и некоторых. — Эмм, Баньюэ? — осторожно позвал Пэй Су и облегченно вздохнул, когда девушка спокойна посмотрела на него и решил, что просто ошибся, о чем сказал Баньюэ. Баньюэ и Пэй Мин переглянулись, потом снова посмотрели на Ци Жуна. Они не сможет причинить ему вред, поскольку у этой бедствии слишком опасный покровитель. Ругань послышалась раньше, чем явился обладатель голоса. Се Лянь чуть скосил взгляд и увидел, как в пещеру вошёл человек в бирюзово-зелёных одеяниях, вида напыщенного и горделивого. По кое-каким причинам, не стоящим упоминания, Се Лянь не удержался от того, чтобы посмотреть вначале на его голову. Однако зажжённой лампы не увидел, зато увидел маску на лице, отчего ощутил лёгкое разочарование. Толпа младших демонов обступила его со всех сторон, будто кольцо горящих свечей. Наверняка это и был легендарный Лазурный Демон Ци Жун, один из Пятерых величайших бедствий. С тех пор, как Нань Фэн впервые упомянул имя Ци Жун, в душу Се Ляня закрались сомнения, не тот ли это «Ци Жун», которого он знал. Но из-за общепринятого мнения, что любая нечисть в посмертии скрывает своё настоящее имя, а также любые сведения о своей «жизни», принц решил, что, возможно, это разные люди, а имя всего лишь выдуманное. Но теперь он мог почти с полной уверенностью сказать, что подозрения оправдались. Ведь если это не тот Ци Жун, которого он знал, разве какой-то другой Ци Жун стал бы так относиться к статуе наследного принца? И разве мог этот голос показаться принцу настолько знакомым? — А почему ты не отказался от своего имени? — с интересом спросил Цинсюань, но вместо ответа получил взгляд, в котором читалось отвращение. «Почему мне сейчас захотелось утопить его?» — думал Хэ Сюань. Младшие демоны окружили Ци Жуна, тоненько поприветствовали «Князь!» и затрещали наперебой. Се Ляню удалось различить смысл в общих чертах: Ци Жун послал своих ближайших подчинённых, чтобы учинить беспорядки в Призрачном городе. — Это глупо. Связываться с Хуа Чэном.- сказал Уду, размахивая веером. Ничего не вышло — Хуа Чэн разбил их в пух и прах, поэтому Ци Жун приготовился к новому походу. — Ты не знаешь, когда нужно остановится, да? — спросил Инь Юй. Однако второе нападение так и не свершилось — по дороге в Призрачный город его слуги столкнулись с только что отправленным в ссылку Пэй Су. И хотя того сослали в мир людей, всё же совсем недавно он был небожителем, и раз других дел у него не нашлось, то он решил покамест разобраться с нечистью, которая попалась ему на пути. Так и вышло, что слуг Ци Жуна снова разбили в пух и прах. Пэй Мин слегка гордился тем, что его потомок уничтожил подчинённых одного из Великих бедствий. За столь короткий срок оказались уничтожены сразу два отряда его ближайших подчинённых. Узнав об этом, Ци Жун рвал и метал, проклятия так и сыпались из него: — Каков предок, таков и потомок! Пэй Мин, сукин сын, жеребец-осеменитель, чтоб твой половой орган язвами покрылся! Надо отрезать ему, вместе с Пэй Су, его гнилой хрен и подвесить над воротами их храма, а те, кто станет поклоняться ему, пусть тоже покроются язвами! — Мы можем хотя бы нанести ему вред, раз его нельзя убить? — серьёзно спросил Пэй Мин у Ронга. Ронг посмотрел на него и сказал: — Нет. — Правда? Жаль.- разочарованно сказала Баньюэ. Се Лянь насилу сдержал порыв заткнуть уши. Вроде бы та же ругань, ведь Фэн Синь, к примеру, стоило ему испытать потрясение, тоже начинал браниться последними словами. Вот только, какие бы страшные проклятия ни извергал небожитель, было совершенно ясно, что он лишь временно охвачен яростью, но на самом деле не помышляет никого проклинает по-настоящему. Ци Жун ругался совсем иначе, при первых же звуках не оставалось сомнений, что он действительно желает объекту брани именно такой омерзительной и гадкой смерти, как в его словах. Он совершенно не скупился на выражения «ниже пояса». Вот уж поистине гнусное поведение. Толпа младших демонов громко вторила каждому слову. Ци Жун, кажется, вспомнил об одной из своих старательных подчинённых, которой оказывал поддержку, и добавил: — Какая жалость, что такая страстная, благонамеренная женщина как Сюань Цзи пострадала от рук двоих бесстыжих псов по фамилии Пэй, её так незаслуженно обидели! Мои подданные до сих пор не могут её вызволить! В этом Се Лянь не согласился с ним. Хоть участь Сюань Цзи и можно назвать печальной, но в действительности всё совсем не так, как выходит по его словам, мол, во всём виноват лишь один Генерал Пэй. — Единственная его вина в том, что он любвеобилен.- согласилась Лин Вэнь. Как ни крути, а семнадцать невест она похитила по своей инициативе и убила их тоже своими руками. Страстная, это уж точно. Но благонамеренная ли — уже другой вопрос. Также Се Лянь не мог согласиться с предыдущим утверждением о том, что Сяо Пэй вознёсся лишь благодаря помощи Генерала Пэя. Эти слова Принца растрогали Пэй Су. За столько лет подъёмов и падений принц лишь в одном убедился наверняка: тот, кто достаточно силён, не обязательно сможет вознестись; но каждый, кто вознёсся, вне всяких сомнений был для этого достаточно силён. Если у самого недостаёт сил, как ни проси тебя подтянуть наверх, через рубеж Небесной кары не пройдёшь, и, самое большее, в качестве утешения получишь статус «приравненного к небожителю». Се Лянь хоть и не имел возможности подольше пообщаться с Пэй Су, всё же разглядел, что Сяо Пэй по силе даже немного превосходит Лан Цяньцю. Вот только сила и способности не гарантируют высокое положение, одним из факторов является простое везение, в противном случае Пэй Су уже давно должен был возвести свой собственный дворец, отдельно от Пэй Мина. Прежде чем Пэй Мин успел открыть рот, Пэй Су говорил: — Я доволен тем, где нахожусь. Однако Ци Жун явно не задумывался ни о чём подобном. Он продолжал яростно браниться, так что казалось, на целом свете нет никого, кого он не желал бы забранить до смерти. На Хэ Сюаня упали беруши и Луна сказала: — Надень их на Цинсюаня, всего на пару минут. Хэ Сюань сделал так, как она и сказала, слегка краснея. Пэй Мин у него стал дрянным жеребцом-осеменителем, Сяо Пэй — никчёмышем, что прячется за старшего, Цзюнь У — притворным праведником, Линвэнь — проклятой шлюхой, Лан Цяньцю — слабоумным, Цюань Ичжэнь — дерьмом собачьим, Повелитель Вод — бесчестным злодеем, Повелитель Ветров — падшей стервой… скорее всего, он просто не знал, что Ши Цинсюань на самом деле — мужчина. — Что ты, блядь, сказал?! — зло воскликнул Уду, смотря на Ци Жуна. Те, кого зеленый демон оскорбил, так же пристально и недовольно уставились на него. Только они понимали, что с покровителем Ци Жуна им не справиться, вот и просто молчали. Их реакция удивила Цинсюаня, который ничего не слышал. Луна позволила снять беруши, что Хэ Сюань и делал. Если бы Се Лянь не убедился в этом лично, то не смог бы даже представить, что кто-то может держать в себе столько ненависти. В последнюю очередь самая гнусная ругань досталась Хуа Чэну и неприметному Хозяину Чёрных Вод, которые посмели смотреть на него свысока. Ци Жун назвал их «всего лишь какими-то непревзойдёнными» и поклялся, что придёт день, когда он заставит их преклонить перед ним колени. Совершенно не в силах представить подобную картину, никак не вяжущуюся с реальностью, Се Лянь должен был бы рассердиться, но к несчастью это лишь показалось ему смешным. Он не удержался и посмотрел на Хуа Чэна, однако даже сам Хуа Чэн не выказал никакой реакции на слова Ци Жуна, лишь неотрывно продолжал смотреть на каменную статую. В конце концов, хвала Небесам, Ци Жун набранился всласть и сменил тему: — Как продвигается дело, которое я поручил вам в прошлый раз? Цюань Ичжэнь повздорил с жеребцом Пэем? — Мы практически не общаемся друг с другом. Зачем нам драться? — не понимал Ичжэнь. С такими словами он откинулся назад и развалился на своей роскошной кушетке, поднял ноги, одетые в сапоги, и сложил их на плечи каменной статуи. Значит, изваяние служило ему в качестве подставки для ног. В этой сцене у многих, особенно у Хуа Чэна опасно блестели глаза. Се Ляну же было все равно, он видел слишком многое, чтобы обратить на это внимание. Се Лянь, который всё это время держал Хуа Чэна за руку, почувствовал, как тот чуть подался вперёд. Принц быстро потянул его обратно, но понимая, что просто задержать Хуа Чэна недостаточно, написал у него на ладони: «Спасибо». Распознав иероглиф, Хуа Чэн опустил голову и посмотрел на принца. Взгляд Се Ляня полнился благодарностью, он был признателен Хуа Чэну за благой порыв. Затем принц покачал головой и написал ещё два слова: «слушать» и «небо». — Для него безопасность других людей всегда важны.- с улыбкой сказала Юйши Хуан. Судя по словам Ци Жуна, он послал подчинённых выполнить какое-то поручение, связанное с двумя чиновниками Верхних Небес, и к тому же это поручение наверняка ничего хорошего в себе не несло, поэтому Се Лянь непременно хотел дослушать. А что до статуи, которую кто-то использует как подставку для ног… Если подумать, их использовали даже как дверные пороги, поэтому теперь принц ничего страшного в этом не увидел. Ведь это всего лишь каменное изваяние, а не он собственной персоной. Се Лянь написал лишь три простых иероглифа, но когда их взгляды встретились, стало ясно, что Хуа Чэн всё понял. Он медленно сжал руку в кулак и отвернулся, так что нельзя было разглядеть выражения на его лице.　 Один из демонят ответствовал: — Согласно повелению моего Князя, мы давно распространяем на Западе слухи о том, что Пэй Мин намеревается усадить Пэй Су на место Западного Бога Войны. Сейчас легенды всё разрастаются, и мы под таким предлогом обрядились последователями дворца Циина, отправились на Север и разрушили более сотни храмов Мингуана, и никто ничего не заподозрил. Ха-ха-ха! Вы даже не представляете, многие верующие настолько глупы, что увидев, как мы рушим храмы чужого божества, с воодушевлением бросились нам помогать! — Это очень умный ход. Если бы так продолжались, то они враждовали до смерти другого.- комментировал Цзюнь У. Ци Жун одобрительно кивнул. — Продолжать подливать масла в огонь! Если Цюань Ичжэнь терпелив, то я ни за что не поверю, что у жеребца Пэя хватит терпения!