Монологи и диалоги. Сборник драбблов

Решительным движением Нанон закрыл дверь и без всякой цели подошел к окну. Подоконник был низкий и широкий, и он тяжело оперся о него, глядя сквозь полупрозрачную занавеску на смутно видимую улицу внизу. Нон откинул тонкую ткань, и кривоватая улыбка появилась на его губах при виде парня, нервно садящегося в машину и срывающегося с места. “Пават. Он хочет отношений. Не понимаю, почему эти его слова меня так бесят. Если рассуждать, ничего особенного в этом его желании нет. Ведь он молодой, красивый, успешный – конечно, ему хочется с кем-то встречаться. Не со мной. Он не сказал, что хочет этого со мной”. И хотя Нон никогда не думал, что Пават станет страдать по их прежним недоотношениям, но все же ему как-то не приходило в голову, что в один прекрасный день тому вдруг взбредет найти себе кого-то. “Пават и кто-то. Кто-то и Пават. Они будут везде вместе, по крайней мере так у всех нормальных людей, и хотя последний год доказал, что Ом может обходиться без меня, все же как чертовски паршиво представлять, что он будет в отношениях с другим. Или с другой”. Ну и, конечно, была еще одна маленькая, точнее – просто огромная, проблема. В очередной раз волосы у Нона на загривке встали дыбом и мурашки пробежали по коже при мысли о том, что Ом может целоваться и трахаться с другим мужчиной. Или женщиной. Нанон содрогнулся от отвращения. “Или это озноб? Черт! Будем надеяться, что все же озноб. Наверно, мне просто придется привыкнуть к этой мысли. Если Пават захотел отношений, значит, ему понадобился не только секс, который легко можно найти на одну ночь. Было бы, конечно, намного лучше, если бы он принял такое решение и провернул это еще в прошлом году, избавив меня от омерзительной необходимости выслушивать его мечты. Если бы он в разгар недопониманий просто взял и с кем-то начал встречаться, то сейчас все было бы куда проще. Но теперь мне придется наблюдать за развитием событий. Возможно, даже давать советы. Что за…! Не нужно было налаживать хоть какое-то подобие прежних дружеских взаимоотношений!” Нон снова задрожал всем телом. “Черт! Может, я всего лишь простыл?” Парень потянул ворот водолазки, который стал казаться ему слишком тугим, затем снял кофту вовсе. Как же ему было плохо: и кидало в жар, и знобило, и чертовски трудно было сохранять самообладание! Он сел. Это показалось ему самым разумным. А потом Нон перестал притворяться, что все с ним в порядке, сбросил с себя всю одежду и заполз в кровать, не имея сил что-то делать. “Пават. Откуда он здесь? Запах его тела невозможно спутать с другими запахами”. Нанон слышал, как его друг тяжело и часто дышит, слышал совершенно отчетливо и даже чувствовал его губы на своей шее. Но почему не получается повернуться? Еще немного. Надо лишь перекатиться с бока на спину, чтобы увидеть его. Нон совершил последнее усилие. И проснулся. Он издал протяжный разочарованный стон, один из тех миллионов стонов, которые слышали стены его квартиры длинными одинокими ночами. Ом всегда снился ему внезапно. И никогда Нанон не видел его лица. Он чувствовал на себе его руки, его дыхание, его губы целовали плечи, язык ласкал кожу спины, а бедра прижимались плотно к ягодицам, потираясь о них крепким стояком. Но Нон не мог ни в одном сне ответить на эти ласки. Сегодня эти ощущения довели его практически до сердечного приступа – удар, провал, замирание. Удар, провал, замирание. Удар, провал, замирание. В глазах начало мутнеть. Нанон заскулил, вжимаясь затылком в подушку и прокручивая в голове все, что успел запомнить сонным мозгом. Он отчаянно воспроизводил в памяти ароматы, прикосновения, поцелуи. Возбуждение накрывало оглушающей волной. Ему однозначно нужна разрядка. Не задумываясь, он открыл аккаунт Павата в инсте. Большим пальцем левой руки он листал его ленту, а правой блуждал по груди, цеплял соски, постепенно спускался кончиками пальцев к низу живота, прижимал ладонь, будто пытался нащупать тот вязкий ком возбужения, который доводил его до иступления. Тело пронзила легкая приятная судорога, когда он обхватил свой член. Нон буквально поплыл от нарастающего жара ниже пояса, от одурманивающей похоти, которую он собирался удовлетворить. Вспышка дрожи. Горячие пальцы сомкнулись кольцом на истекающей головке, резко опустились вниз. Вернулись. Большой палец размазал выступившую смазку. Опустились. Очередной неконтролируемый всхлип разрушил тишину комнаты, ударился о стены и разлетелся на миллиарды атомов отчаянного желания красивого недоступного тела. Рука начала движения. Выверенные, умелые, в нужном ритме – не слишком медленные и не слишком быстрые. Нанон откинул телефон в сторону, перестав листать ленту. Зачем? Он помнит. Он столько раз всматривался в эти изгибы и линии, в эти потрясающие перекаты мышц. Он стал наращивать темп, сбиваясь и понемногу сжимая пальцы чуть сильнее. Еще чуть быстрее. Резкий рывок пальцами вниз, прокручивание по окружности. Рывок. Прокручивание. Нон весь прогибался навстречу своей руке, закрыв глаза и судорожно ловя ртом кислород в густом воздухе комнаты. В диком порыве он схватился за изголовье кровати, продолжая другой рукой поступательные движения. Бедра толкались в кулак, невзирая на нытье в позвоночнике от прогибающейся спины. Рывок рукой, провал, замирание сердца. Рывок, провал. Рывок. Рывок. Рывок. Нон почувствовал обжигающую волну, которая устремилась к паху, он сжал ягодицы, рука ещё ускорилась, и вместе с горячей жидкостью из него вырвался стон: “Пават, как ты это со мной делаешь?”