Зима повсюду

- И что ты думаешь? Следующее, что мы знаем, — это корова, стоящая в спальне Фендралла и ожидающая, чтобы ее подоили! Ей пришлось рассмеяться – она ничего не могла с собой поделать. Это был хриплый смех, смешанный со слезами, и впервые за эту ночь у Сиф появилось ощущение, что она находится в нужном месте: как обычно, со своими друзьями. Она должна была знать. Но в последние дни они все дрейфовали как потерянные лодки, и между ними возникла странная дистанция, поскольку вся правда о жизни и смерти Локи выходила на свет постепенно. Пугающая, ужасная, сбивающая с толку правда, в которую она старалась не верить, пока ее не подтвердил сам Всеотец. И сегодня они отправили корабль без тела не потому, что тело потерялось, а потому, что Асгард не имел на него права. Они наполнили корабль книгами, оружием и другими вещами, которые Локи ценил и которые могли бы послужить ему в царстве мертвых. Разместили посередине шлем, пару ботинок и меч, как будто это могло когда-либо компенсировать потерю главного - тела принца. Они подожгли этот корабль и видели, как он горел и падал с края Асгарда к звездам, а тело Локи покоилось в другом царстве подо льдом, босое и с непокрытой головой, без клинка, который мог бы его защитить. Локи был похоронен с помощью чужеземных обрядов, которые в то же время были обрядами его собственного народа. Король на похоронах выглядел усталым и старым, королева почти не осознавала, что происходит вокруг нее. Ему пришлось несколько раз поддерживать ее, потому что она начала раскачиваться, словно собираясь потерять сознание. Тора не было. Наследный принц все еще был в подземельях. И суд надвигался. Весь Асгард к этому времени слишком хорошо знал обстоятельства смерти Локи, знал о недоразумении, которое положило конец жизни Локи и превратило Тора в убийцу родственников. Сиф… какое ее место во всем этом? Она чувствовала себя чужой, чужеродной, словно стояла на другой стороне и не знала, что это означает. Похороны были угнетающими. Ей казалось - воздух сгустился, потяжелел и давит на нее со всех сторон. Слезы подступили к ее глазам, но она не могла плакать, и от напряжения у нее болело горло. Замешательство окружавших ее асов было почти физически ощутимым - их король вырастил среди них йотуна и скрыл это от всех, включая самого йотуна. Локи был врагом по рождению, но был убит не за предательство Асгарда, а из-за простой ошибки. Тор был убийцей родственников, но не по своей воле. Локи был возвращен врагу - своим родителям. Его оплакивали королевские семьи двух царств, воевавших друг с другом. И все же война была приостановлена, и никто не знал, продолжится ли она, как только пройдут первые тридцать дней траура. Все это было… неизведанной территорией для слишком многих из них. После костра она бесцельно, бессмысленно бродила по залам. Она слушала, как барды поют о славных подвигах Локи и не узнавала в стихах своего мертвого друга. Неужели он был им? Другом? Она слышала, как люди шептались о том, что Тор оказал им всем услугу, уничтожив шпиона-йотуна среди них. И она вызвала на дуэль говоривших и победила, а потом без сожаления наблюдала, как предателей арестовали. Почему ей потребовалось так много времени, чтобы найти Вольстагга, Фэндрала и Хогуна? Вольстагг пил и громко рассказывал истории, смеясь, хотя глаза его были грустными. И Сиф узнавала Локи в этих рассказах: и о битвах, и о шалостях, и проделках, и о других пакостях. Она должна была прийти сюда сразу. Это было ее место, как было всегда. И все же именно среди них, своих друзей именно она распространяла теории о предательстве Локи и о его причастности к инциденту на коронации Тора. Насколько они способствовали, тонко заявив, что Локи нельзя доверять, тому, что произошло? И тогда ее смех замер, встав поперек горла. Это было ее место, каким оно было всегда, но что именно это было за место? Кем они были для Локи в конце концов? В этот момент она почувствовала на себе взгляды, повернулась и увидела, что с другого конца зала Всеотец смотрит прямо на нее. * Ее вызвали на следующее утро. Всеотец пригласил ее в свой личный кабинет и сел за стол, и какое-то время просто наблюдал, как она дрожит. Она понятия не имела, что он увидел в ней вчера, что сказал ему Тор. Стал бы он обвинять ее в том, что она настраивает одного принца против другого? И если да, то будут ли эти обвинения несправедливыми? - Вы уже давно дружите с моим сыном, не так ли, Сиф Вилидоттир? - в конце концов, спросил король нейтральным голосом. С каким именно сыном? - Да, мой король, я знаю Тора уже много столетий, - сказала Сиф, - и мне выпала честь участвовать во многих битвах на его стороне. - А его младший брат? - спросил Один. Выражение его лица все еще оставалось нечитаемым, но голос стал немного резче. — Ты дружила с Локи тоже? В этом и был вопрос, не так ли? Она подумала о тысячах квестов вместе с Локи, тысяче приключений, о долге жизни, многократно повторенном. Открыла рот, затем сглотнула и почувствовала, что не может говорить. Она думала о стриженных волосах, жестоких розыгрышах, неприятной лжи и о том, как она постоянно унижала Локи, как она издевалась над ним вместе со всеми. - У нас не всегда… у нас бывали конфликты, - решила признаться она, - Оглядываясь назад, я понимаю, что часто была несправедлива к младшему принцу. Слишком готова увидеть плохие намерения там, где их не было. - И Локи никогда не был к тебе несправедлив? – спросил Один. - И не подтвердил твои подозрения, верно? Сиф почувствовала, что поморщилась. Что ей на это ответить? - В конце концов, мы поступили с ним несправедливо, - выговорила она, а затем решила во всем сознаться, - Мы… я видела его беспокойство после того, как Тор взял на себя регентство, и подумала, что вижу нечистую совесть, страх предателя. Мы… Я подозревала, что он имел какое-то отношение к инциденту во время прерванной коронации Тора. И все же он пал, защищая Асгард. Я… а я… Она чувствовала, что не может продолжать. У нее не было слов. Ее глаза горели, а горло сжималось. Внезапно она попыталась вспомнить, когда она в последний раз видела Локи свободно и беззаботно смеющимся. Это было несколько недель (или месяцев?) назад, на тренировочной площадке, после того, как Тор наконец разглядел один из приемов, которые Локи постоянно использовал против него. Он проигнорировал иллюзии, сбил с ног настоящего Локи, а затем прижал его к земле. И Локи рассмеялся в полном восторге. - Наконец-то ты научился, придурок, — сказал он. Тор держал его в захвате, его тренировочный меч был у горла Локи, а Локи ничуть не боялся. А почему он должен был бояться? Он знал, они все знали, что Тор никогда… … никогда бы не… Один хмыкнул. - Ваши инстинкты были правильными и неправильными одновременно, — сказал он затем, - Все указывает на то, что именно Локи впустил йотунов в день коронации Тора. Сиф ахнула, совершенно не осознавая этого. Что? - Однако, - продолжил Один, пристально глядя на нее, - у меня также есть все основания полагать, что, хотя его действия и были предательскими, его намерения никогда не были таковыми. Он определенно не знал о своем истинном происхождении, когда совершал это дело. За годы, предшествовавшие коронации Тора, Локи много раз более или менее тонкими способами пытался указать мне, что Тор не готов к такой ответственности. Я проигнорировал его, убежденный в своей мудрости в этом вопросе. Теперь я считаю, что Локи чувствовал себя обязанным доказать мне свою точку зрения. И это ему, надо признать, удалось: реакция Тора на проникновение убедила меня там, где никакие слова Локи не смогли убедить меня. Гунгнир еще не пора сдавать. И потом, я полагаю, Тор превзошел и мои ожидания, и ожидания Локи своей глупостью и высокомерием. Когда ты вернулась из Йотунхейма, незадолго до того, как я заснул, я собирался изгнать его из Асгарда. Я планировал лишить его сил и отправить в изгнание до тех пор, пока он снова не докажет, что является достойным сыном Асгарда. Это было… почему король рассказывал ей все это? Это было… что? - Мое внимание привлекло то, что прошлой ночью вы вызвали на бой нескольких асов, потому что они утверждали, что Тор поступил правильно, убив Локи, — добавил Один, когда она так ничего не сказала. И почему он заговорил об этом сейчас, она... Она кивнула. - Я… д-да, мой король. - Им предъявлены серьезные обвинения, - сказал он. — После всего, что я тебе рассказал, ты изменил свое мнение о них? Вы не жалеете, что привлекли внимание к их словам? Что? Что? Поменяла свое мнение , как будто… - Нет! - воскликнула она. — Зачем мне… нет , мой король! - Как ты заметила, есть асы, которые с тобой не согласны, — спокойно сказал Один. — И если бы они знали то, что знаешь сейчас ты, они сказали бы, что Локи всегда доставлял неприятности, всегда был ненадежным и что его действия на коронации Тора только доказали его предательский характер. Они будут утверждать, что сама его природа в конце концов оказалась чудовищной и что Тор, сознательно или нет, избавил это царство от великой угрозы. - Тогда скажи мне, кто они, и я сама представлю их перед твоим судом! - Сиф зашипела, обнажив зубы, прежде чем вспомнила, где находится и с кем сталкивается. Вот дерьмо. — Я имею в виду, я… если ты одобряешь, мой король! Я просто… - Мир, Сиф Вилидоттир, - сказал Один и поднял руку. - Значит, ты бы не согласилась с этими людьми, даже после всего, что я тебе сказал? - Я бы не сделала это, мой король, - решительно сказала Сиф, переступая с ноги на ногу. - Я бы не согласилась… категорически. Яростно. - В таком случае, - продолжал Один, - если бы я забрал все силы Тора и изгнал его, как планировал, сделал бы его смертным, оставил бы без друзей, сочли бы ли вы это адекватным и мудрым приговором за разжигание войны и неосознанное убийство своего брата? Или, по вашему мнению, такое наказание было бы слишком мягким? Она представила это: Тор, смертный, вдали от Асгарда, один, после всего, что произошло. Осужден за убийство брата. Она вспомнила его пустое лицо после того, как он вернулся с Бифроста. Норны. Ее горло сжалось еще сильнее. Ее сердце колотилось. Норны, пожалуйста , эта мысль была ужасающей . - Ты беспокоишься за него, - заявил Один. - Я… я уверена, что тебе виднее, мой король, - хрипло сказала она, пытаясь сдержать слезы. Норны, Тор… неизвестно, что он может сделать. - Это не то, что я планирую, Сиф Вилидоттир, - сказал Один, и его поза изменилась. Он расслабился, как будто наконец-то был получен ответ на какой-то вопрос, - Не бойся. Я некоторое время размышлял над приговором Тору. Дело… сложное, поскольку у Тора были все основания полагать, что он убивал убийцу Локи, когда он напал на брата. И все же, небрежность Тора к своим обязанностям и его высокомерие сыграли важную роль в гибели Локи. Уже один тот факт, что он не распознал магическое влияние Гунгнира, когда допрашивал Локи, достоин осуждения. Тот, кто так мало контролирует мощные инструменты, не должен ими владеть. - Мне посоветовали на время отослать Тора из Асгарда, и я вижу в этом смысл. Я также думаю, что слишком мягкое наказание может быть не в интересах Тора. Я разделяю ваше беспокойство. Я буду с вами откровенен: Тор был… нездоров. Потеря брата стала, по понятным причинам, тяжелым ударом, особенно для него самого. Сиф кивнула, все еще не оправившись от резкого поворота разговора. Один вздохнул, и его лицо разом постарело. - Я не могу потерять еще одного сына, Сиф, - сказал он. - Не как король и тем более не как отец. И именно поэтому я должен отослать Тора. Мне нужен кто-то, кто присмотрит за ним. Мне нужен кто-то, кто обеспечит его безопасность, но не будет принижать его проступок или отмахиваться от случившегося. Последнее, что нужно Тору, это кто-то, кто поздравит его с убийством брата, или кто-то, кто заявит, что смерть Локи не является большой потерей для Асгарда, или кто-то, кто скажет ему, что Локи никогда не был его братом в любом случае. Вы это понимаете? Сиф снова кивнула. - Я… могу, я постараюсь стать таким человеком для него, мой король. Если… если вы об этом меня просите. Для меня это будет честью, - сказала она. Но потом она вспомнила, - Однако я должна вам сказать, что когда мы в последний раз говорили с Тором… это было вскоре после смерти Локи, и я еще не знала… мы говорили о подозрениях против Локи, я… Я не знаю, желает ли он видеть меня в данный момент. Король хмыкнул, видимо, некоторое время обдумывая это. - По правде говоря, Тор в данный момент не желает никого видеть, - сказал он затем усталым голосом, - Он ни с кем не разговаривает. Я пытался достучаться до него, но… Его мать, возможно, справится лучше меня, но ни мать, ни сын пока не готовы встретиться лицом к лицу. Он замолчал, а затем покачал головой. - Сегодня вы сможете посетить его в камере, — заявил он затем. — После этого вы доложите мне. Тогда я приму решение о дальнейших шагах. Она еще раз кивнула. - Вы понимаете, что то, что вы услышали сегодня, не должно покидать эту комнату? - добавил он. - Да, мой король. - Это важно, Сиф Вилидоттир. Мнение людей о Локи всегда было в лучшем случае двойственным, и раскрытие его наследия не помогло. Если его участие в нападении йотунов на коронации Тора станет достоянием общественности, это может иметь серьезные последствия. Для всех и особенно для Тора. Она склонила голову. - Я понимаю, мой король. Король на мгновение постучал по столу. - Ваши братья по щиту, - сказал он, - Трое Воинов – по вашему мнению, могу ли я рассчитывать на них, чтобы обеспечить безопасность Тора? Ее первым порывом было сказать «Да, конечно», и она открыла рот, чтобы сделать это. Но могла ли она быть так уверена? Обеспечение «безопасности» Тора больше не означало того же самого, что и месяц назад. Сможет ли кто-нибудь из них удержаться от очернения Локи в присутствии Тора, чтобы из лучших побуждений предложить утешение? Да, Вольстагг всегда питал определенную привязанность к Локи. Два других… - Мне… мне действительно хотелось бы говорить за них в этом вопросе, мой король, - хрипло сказала она, в конце концов. - Но… но я не могу. Один кивнул. - Я благодарю вас за вашу честность, Сиф Вилидоттир, - сказал он. - И за вашу преданность обоим моим сыновьям. Вы свободны. Ваша преданность обоим моим сыновьям. Это то, что она показывала в последнее время? Но она не собиралась противоречить Всеотцу. Вместо этого она поклонилась.