Сердцебиение

-Эл-ти, а ты любишь животных? Соупу было смертельно скучно. Они уже час молча наблюдали за зданием, куда чуть ранее вошел Макаров со своей свитой. Никакого шума не доносилось, поэтому они были вынуждены продолжать наблюдать за окнами. Гоуст устало взглянул на шотландца. Они давно нормально не спали. Прошло всего пару часов с их, кхм, жарких зажиманий и страстных поцелуев за стенами временного убежища. МакТавиш старался не вспоминать эту сладкую тяжесть внизу живота и жаркую ладонь на своём члене, иначе лицо его будет гореть, а кончики ушей предательски краснеть. -В детстве у меня был хомяк Томми. -О-о! Ничего себе, любишь грызунов? -Голубые глаза заблестели, а губы растянулись в улыбке. Саймон невольно залип на мгновение. Счастливый Джонни. Он готов любоваться этим брызжущим энергией и позитивом сержантом вечность. -Его сожрала змея, которую мне в комнату подбросил отец, — тон британца абсолютно спокойный и не заинтересованный. В миг улыбка ослабла на загорелом лице, а глаза погасли, от чего британец захотел дать себе по морде. -Пиздец. Ну и батя у тебя конечно, — растерянно буркнул Соуп, отводя взгляд обратно к прицелу. В окнах движения всё так же не наблюдалось. Саймон лишь промолчал. Последнее, чего он сейчас хотел, это рассказывать про своё жуткое и отвратительное детство, наполненное страхами и болью. Он не хотел видеть беспокойство и жалость в синих глазах. -А ты каких животных любишь, Джонни? Шотландец на секунду замер, будто не ожидал продолжение диалога. Его губы тронула беззаботная улыбка. -Я люблю кошек, они самые лучшие компаньоны, как по мне, — Саймон наблюдал за МакТавишем, впитывая каждое слово, которые разливались приятным теплом в груди. Да, он мог бы догадаться. Сколько раз этот неуемный шотландец тыкал ему экраном телефона в лицо с очередным видео со смешным котиком. -Да ты видел эти мемные видео с котами? Я каждый раз ржу чуть ли не до уссачки! Райли улыбнулся под балаклавой. -Ты мне почти каждый день в штабе тычешь в нос телефоном с этими видео. -А ты будто бы против! Я то вижу, как ты еле сдерживаешь смех каждый раз! Соуп возмущенно и весело жестикулировал с ярким шотландским акцентом, в уголках его глаз образовались лучики морщинок. Саймон прикрыл глаза, сдаваясь. Чувство тепла и спокойствия сковала его грудную клетку. Сердце чуть сбивчиво трепетало. В ледяном сердце лейтенанта Саймона Райли рождалось что-то новое. Что-то очень забытое, что-то, что было похоронено годами боли, потерь, мучений и метаний. Сейчас был только он. Солнечный сержант Джон «Соуп» МакТавиш, со своей сияющей улыбкой и искрящимися глазами. Гоуст прильнул обратно к винтовке, осматривая здание. Он заметил движение в одном из окон. -Восточное окно второго этажа. Соуп уставился в оптику, внимательно наблюдая за происходящим. Тёмные фигуры с автоматами наперевес вели под руки мужчину в строгом костюме, лицо которого было перекошено гримасой страха. Через мгновение в поле зрения оказался Макаров. Он надавил на плечо связанного бедолаги, заставляя того сесть. -Мне знакомо это лицо, — сержант перебирал в памяти фото разных людей, которые им показывали перед миссией. А придурок Соуп упорно игнорировал выдаваемую информацию, пялясь на мускулистого британца. -Это министр обороны Сербии, -Гоуст всегда внимательно впитывал информацию по миссии, поэтому без заминок опознал мужчину. Макаров сел на угол стола, что то говоря пленнику, а Джон напряженно вглядывался в русскую морду. -Соуп, не вмешиваемся. Только наблюдаем, — будто прочитав его мысли, Гоуст осадил. -Есть, сэр, — подразнивая пролепетал тот, наблюдая за тем, как в комнату врывается охрана. Прихвостни Макарова тут же открыли огонь, убирая одного охранника за другим. Связанный министр дернулся, пытаясь вырваться из плена верёвок, за что получил прикладом об висок. -Твою мать, ебучий гондон, — Соуп прошипел, сдерживая себя от необдуманных действий. Гоуст активировал приемник, продолжая наблюдать за происходящим. -Прайс, Гоуст на связи, Макаров взял в плен министра обороны. -Понял, продолжайте наблюдать, мы с парнями входим в здание. -Принято. Тем временем перед министром уже стоял кейс с компьютером, а Макаров видимо требовал того ввести пароль. Ствол пистолета приложился к вспотевшему виску напуганного мужчины, но он продолжал хранить молчание и бездействовать. По видимому, данные, которые у него запрашивают, слишком важны для безопасности страны, поэтому он не собирается сдаваться так просто. Русский хватает того за короткие волосы, прикладывая головой об стол. Кровь сочится из разбитой скулы мужчины, но на лице его читается решительность и непоколебимость. До тех пор, пока в распахнутые двери не вводят двух человек. Испуганную женщину грубым толчком в спину пихают внутрь, заставляя её упасть на колени. Дрожащими руками она крепко держит маленькую заплаканную девочку в розовом ночном платьице. Она плачет при виде связанного мужчины, тянет к нему маленькие ручки. -Твою ж.. -Прайс, поторопитесь, у них в заложниках семья министра. Второй этаж, восточное крыло, последнее помещение по коридору. -Понял, мы уже почти подошли, — чуть запыхавшийся голос капитана донёсся из динамика. Повязанный по рукам мужчина с ужасом смотрел на свою семью. Мать прижимала к себе девочку, гладя её по голове, пока та не могла успокоиться. Соуп был эмпатом. И он не мог внутренне не сжаться от развернувшейся картины. Ему всё острее хотелось прострелить грёбаную башку этого ублюдка, скалящегося в ухмылке белыми зубами. Палец на курке дрогнул. -Джонни, ждём, — британец рядом тихо прошелестел, напряженно смотря в прицел. МакТавиш не будет давать волю эмоциям. Он-профессиональный боец элитного отряда, машина для убийств, бесчуственн- Блять. Макаров подошел к дрожащим пленницам, взял женщину за растрепанные волосы, потянув на себя. Лицо той исказилось от острой боли, а девочка начала махать руками, крича пуще прежнего. Русский что-то рявкнул одному из безликих убийц, и тот начал вырывать малютку из рук матери. Её отец бешено забился на стуле, пытаясь высвободиться из тугих веревок. Кровь на его лице смешалась со слезами, а на лице горела чистая ярость. Он повернулся к ноутбуку, грубо кивая на него и что-то крича. Макаров с довольным оскалом отпустил женщину и направился к столу. Веревки на его руках развязали, позволяя печатать на клавиатуре. Мужчина склонился над столом, дрожащими руками касаясь клавиш. Но дальше он совершил роковую ошибку. Он дернулся вверх, локтем давая поддых своему истязателю. Выстрел. Мужчина рухнул на пол, зажимая ладонями толчками выходящую из его груди кровь. Макаров что-то кричит, но тут уже врываются их ребята. Начинается беспорядочная перестрелка. -Соуп, за мной. Гоуст подлетел с места и побежал к хлипкой металлической лестнице. МакТавиш подорвался следом. Они приблизились к зданию, где сейчас происходит мясорубка, и вошли внутрь. Насколько безликих людей с автоматами тут же слегли на пол мертвым грузом. Они взлетели по лестнице на второй этаж, слыша беспорядочные выстрелы, из последней двери по коридору вылетел Макаров и ещё несколько человек. Соуп открыл огонь первым. Один из людей Макарова получил пулю в лоб, другого подстрелил Гоуст. Русский сделал несколько выстрелов вслепую, после чего рванул в дверной проем. Одна из пуль прошла удачно возле руки шотландца, лишь слегка задев её. Сержант бросился вперед по длинному коридору, слыша за собой тяжелый топот. Шотландец ворвался в помещение, в котором стоял до рвоты крепкий запах крови. -Соуп, займись пленниками! -Прайс сидел на коленях перед расстрелянным министром, вызывая вертушку. Джон подбежал к побледневшей женщине, откинувшейся спиной на стену и крепко сжимающей в объятьях дочь. Под ней растекалась багровым пятном кровь. -Малышка, дай мне помочь твоей маме, — девочка вряд ли понимала что он говорит, но женщина отпустила её, успокаивая. МакТавиш достал жгут, перевязывая простреленное бедро женщины. Выглядело очень плохо, она потеряла много крови, задели артерию. Он разорвал окровавленную штанину, используя её как компресс. Всё, чем он мог помочь сейчас-это укол адреналина. Поэтому он быстро вынул его из сумки, делая инъекцию в бедро пострадавшей. В комнату вошли Газ, Роуч и Гоуст. -Он ушел.

***

Соуп сдался бесконечной усталости, окунувшись в блаженный сон. Вся команда напряженно сидела в тускло освещенном вертолёте. Газ, сцепив пальцы, задумчиво уставился на них, Роуч устало прикрыл глаза, Прайс как всегда сидел возле пилота. Раненные Филипп и Киллиган были отправлены на медицинской вертушке вместе с освобожденными пленницами. Карие глаза уставились в одну точку. Гоуст ненавидел провальные операции. Он сжимал пальцы до хруста костей, перекатывая желваки под кожей. Они упустили Макарова. Но отступают не с пустыми руками. Один из людей русского не успел сбежать, и сейчас связанный валялся в багажном отделении. Саймон с удовольствием присоединится к Прайсу на допрос этого ублюдка. Рядом послышалось копошение и болезненный стон, вырвавший британца из раздумий. Соуп, сидящий под боком у лейтенанта, облокотился во сне на раненую руку и резко проснулся от боли. А Саймон ведь и не заметил, что он ранен. -Джонни, что с твоей рукой? -Ледяной взгляд скользнул по уставшему лицу сержанта. Тот на мгновение заспанно удивился, а потом слабо махнул здоровой рукой. -Да так, поцарапался, эл-ти, ничего страшного. Британец развернул Джона, осматривая руку. Кровь уже запеклась, из разорванной ткани рукава виднелась рассеченная воспалившаяся кожа. -Долго собирался молчать? -Гоуст смерил того тяжелым взглядом, и потянулся к сумке с медикаментами. -Да это ерунда, в штабе подлатаюсь, -Соуп не особо сопротивлялся, когда его рану смочили спиртом. Заскулив, он закусил изнутри щеку. Игла шприца с антибиотиком точечными движениями погружалась в покрасневшую кожу вокруг раны. Стерильный бинт ловкими движениями туго сковал бицепс. Саймон аккуратно завязал марлю и взглянул в голубые глаза. Шотландец замер, ведь в в тёмных глазах напротив читалось беспокойство и толика нежности. Лейтенант отстранился, убирая сумку на место. Прайс обернулся к заебавшимся мужчинам, и окинул их внимательным взглядом, останавливаясь на МакТавише. -Соуп, ты ранен? -Ерунда, кеп, Гоуст уже всё порешал, — он кивнул на перевязку и слабо улыбнулся. Капитан ещё с мгновение оглядывал руку и коротко кивнул. -Отдыхай, нам ещё час лететь. Сержант кивнул, прикрывая глаза. Усталость брала своё и он тут же отключился, во сне роняя на подставленное крепкое плечо.

***

Соуп устало плёлся к своей комнате, держа лямку рюкзака. Мысли тягучим сиропом текли одна за другой. Разочарование, злость, грусть, усталость. Сейчас он был одним сплошным комком чувств и эмоций, и единственное, чего МакТавиш хотел-это завалиться в кровать и погрузиться в беспамятство. На плечо легла тяжелая ладонь, когда тот уже подходил к своей двери. Вскинув голову, он наткнулся на тёмный взгляд в прорезях маски. -Эл-ти. -Почему в медпункт не пошел? -таким тоном он обычно отчитывал сопливых новичков на тренировках, и шотландец невольно сглотнул. Другая рука в тёмной перчатке легла на ручку двери, потянув её вниз. Соупа мягко подтолкнули в комнату, закрывая за собой дверь. Они стояли во мраке, не торопясь включать свет. По телу МакТавиша прошел разряд тока. Тепло чужого тела он ощущал своей спиной, от чего по рукам побежали мурашки. Не ведая, что творит, Соуп бросил рюкзак на пол и потянулся руками с краю балаклавы на шее лейтенанта. Нежная кожа шеи под подушечками пальцев плавилась от прикосновений. Джон мазнул носом по подбородку, щеке, в то время как пальцы подхватили край тёмной ткани, делающей Саймона Гоустом. Неприступным, холодным, безэмоциональным. Балаклава одним аккуратным движением сползла с любимого лица, и Соуп даже во мраке видел этот взгляд. Тягучий, внимательный, доверчивый. Подойдя вплотную, шотландец скользнул ладонью по шершавой щеке, исполосованной шрамами, притягивая в мягком поцелуе. Соуп невесомо коснулся подрагивающими губами нижней губы лейтенанта. Тот вздрогнул, кладя тяжелые ладони на талию парня, забираясь пальцами под незаправленную футболку. -Джонни.. Тот шумно выдохнул, прильнув губами с мужчине. Пальцы на талии сжались крепче, притягивая к себе сильнее. Гоуст подался вперёд, углубляя поцелуй. Британец чувствовал, как плавится его разум, вытекая из черепной коробки, оставляя место только чувствам. Он хотел чувствовать тепло желанного человека ещё сильнее, он хотел впитать его в себя, слиться в единое целое и не беспокоиться ни о чем. Пальцы зарылись в светлые отросшие вьющиеся волосы, притягивая к себе мужчину всё ближе ближе ближе. Соупу недостаточно. Он хочет Саймона целиком и полностью. Тепло разлилось по венам обоих, кружа голову. Сейчас есть только они, в бесконечной темноте этой маленькой комнаты. Мята и ваниль. Казалось бы, они военные, они должны пахнуть порохом, машинным маслом и кровью. Они должны пахнуть войной. Но дурманящий аромат, смешавший, сладко заполнял лёгкие. Одна рука оторвалась от талии и легла на щёку раскрасневшегося сержанта. Райли влажно мазнул губами напоследок, отстраняясь. Взгляды столкнулись. Глубокие воды океана и крепкий виски. Саймон тонул в этих водах, не желая спасаться от утопления. Его губы прижались к виску опьяненного сержанта, млеющего от каждого прикосновения. -Сай.., — одними губами прошептал тот, подставляясь под ласки горячих рук. Мир шотландца сузился до размеров тела, что жаром опаляло его. -Джонни, — горячий шепот приятно обжигал висок, ухо, шею. -Что же ты делаешь со мной. Шотландец пьяно расплылся в улыбке, потянувшись за очередным поцелуем.