Сердцебиение

-Газ, давай навернем чевапчичей как закончим эту поганую миссию? – Соуп лежал на бетоне третий час и изрядно заебался. Глаза устали от беспрерывного смотрения в прицел винтовки. -Чевапчи-что? Соуп ты там мозг себе отлежал?- Газ говорил тихо, он с Прайсом укрылись за углом здания, чтобы контролировать ситуацию с земли, которое попадало в круг обзора МакТавиша. -Это тебе мозг продуло на сквозняке, Газ. Это национальное блюдо Сербии! Грех здесь побывать и не попробовать эти колбаски, – шотландец проголодался и не мог не думать о еде. Руки затекли, шея отваливалась. -Соуп,- ледяной голос полился из динамика. МакТавиш едва вздрогнул от неожиданности. Последние пару часов Гоуст упрямо игнорировал льющуюся в эфир болтовню сержанта. Однако сержант не знал, что британцу его трёп только скрасил часы лежания на соседней крыше. -На девять часов. Джон чуть сдвинул дуло ружья, замечая движение в оптике. Из здания, в котором предположительно жил премьер министр государства, вышли люди в тактическом одеянии с автоматами наперевес. Три человека, а следом за ними явилась и их птичка. Макаров как обычно шел в костюме-тройке, бронежилете и с расслабленно-яростным выражением лица. Удивительно как он сочетал эти две противоположные эмоции. Палец на курке едва дрогнул. Ненавистное лицо, разбогатевшее с последней их встречи крупным шрамом от нижнего века до уха, так и напрашивалось на парочку пуль с винтовки Соупа. -Вижу цель, кеп, уйдите поглубже в переулок, он сейчас пройдет мимо, – сержант внимательно наблюдал за тем, как группа вооруженных людей направлялась к ряду авто, на которые Филипп и Киллиган заранее и очень мастерски установили жучки и прослушку. -Понял, отступаем. Соуп, Гоуст, ждём вас в назначенной точке,-Прайс отключился, ожидая, когда транспорт тронется с места. МакТавиш не спеша поднялся со своего места, чувствуя как кровь приливает к ногам. Размяв шею, он подхватил свой рюкзак и направился к лестнице. Эта миссия будет долгой, Джон понимал это с самого начала. И она однозначно была проверкой его терпения, но он не мог просто застрелить его. Нарушение указа свыше означало бы его незамедлительное отстранение от нынешнего состава в элитной группе. А Соуп слишком сильно хотел быть всегда со своим лейтенантом. Знать, что за его спиной всегда есть нерушимая стена защиты. Знать, что он всегда может помочь этому холодному британцу, который всегда упрямо отказывается от чьей-либо помощи. Только не его. Только не от помощи Джонни. Гоуст был уверен в нем настолько, что доверил бы ему провести себя сквозь ад с закрытыми глазами. Только Джонни он об этом не скажет. -Хэй, эл-ти, ну ты и игнорщик,- сержант уже спустился на улицу, и ждал лейтенанта. Гоуст с прищуром впился взглядом в синие глаза, а Соуп сглотнул. Он хотел прижаться к нему всем телом, обвить мощную талию руками, зарыться носом в шею и почувствовать запах пороха и мяты. Джон всё никак не мог понять, почему от Саймона исходит этот сладковатый аромат. Он заинтересовано разглядывал немногочисленные бутыльки в его ванной, когда ночевал у него. Ни гель для душа, ни шампунь не пахли мятой. -Пойдем, нас ждут,- британец проигнорировал слова сержанта и двинулся вперед. Соуп молча последовал за высокой фигурой, когда тот бросил через плечо: -Шутка про верблюда была неплохой, я даже почти засмеялся,- МакТавиш удивленно моргнул, а после расплылся в идиотской улыбке. -Сай! Так ты меня слушал всё это время!- Гоусту показалось, что шотландец за его спиной чуть ли не прыгает от счастья. Райли негромко хмыкнул, соглашаясь, а сам, под черной тканью балаклавы не смог сдержать лёгкой улыбки.

***

Их временный лагерь - заброшенная фабрика стальных изделий, озарялась болтовней Соупа и смехом Роуча. Прайс по связи обсуждал дальнейший план действий со штабом, Гоуст затачивал свои ножи, а МакТавиш бессовестно пялился на него, когда Роуч был увлечен спором с Филиппом и Газом. Бесконечно можно смотреть на три вещи: огонь, воду и Гоуста, возящегося с оружием. Ещё будучи новичком в команде, он украдкой наблюдал за холодным и неприступным лейтенантом в оружейной, пока тот возился со своей любимой винтовкой. Каждое его действие четкое и непринужденное, а в карих глазах иногда можно было заметить проблески чувств, которые он никогда не показывал остальным. Грусть, злость, напряжение. Соуп жадно изучал этого нелюдимого профессионального убийцу. Его интерес к нему с самого начала переходил рамки простого любопытства. Иногда взгляд британца был удивительно мягким и задумчивым, будто в его голове мелькали далёкие приятные воспоминания. В такие моменты неусидчивому МакТавишу как никогда хотелось составить компанию лейтенанту, стукнуть кулаком в плечо и заглянуть в глаза цвета жженой карамели. Спросить, о чем он думает, что его беспокоит и что терзает. Но он знал, что даже для него это будет слишком наглым и опрометчивым поступком, за который будет послан очень далеко и навсегда. Не для этого он медленно, не без раздраженных «заткнись, Соуп», пробивался к доверию неприступного Гоуста. МакТавиш настолько глубоко погрузился в раздумья, всё ещё глядя на Саймона, что не заметил, как тот вперился взглядом в ответ, чуть изогнув вопросительно бровь под балаклавой. Соуп тут же отвел взгляд, чувствуя как щеки предательски краснеют, а внизу живота сворачивается узел. Прочистив горло он кинул что-то вроде «мне надо отлить» и побрел к выходу на улицу. Ночная прохлада немного, но не полностью остудила возбудившееся сознание шотландца. Он выудил пачку сигарет из кармана и рывком сунул в зубы кончик фильтра. Пламя зажигалки одаряло приятным теплом, и Соуп на пару секунд задержался на нем взглядом. Небо было чистым, звезды приветливо сверкали с небосвода, привлекая к себе всё внимание. Взгляд скользит от одной звезды к другой, проводя невидимые линии между ними, составляя невидимую карту созвездий. Он мог часами наблюдать за ночным небом. Это отдушина для вечно неспокойного и гиперактивного сержанта. Джон мог так концентрироваться только на двух вещах: на картинке в оптике снайперской винтовки и на ярко светящихся точках тёмного полотна над головой. Сигаретный дым впитывался в лёгкие, затуманивал разум, расслаблял каждую напряженную мышцу мужчины. Он блаженно прикрыл глаза, вдыхая прохладу ночного воздуха. Вокруг была мертвая тишина - заброшенный завод находился за чертой города, где не было ни души. Соуп посмотрел на тлеющий фильтр и потушил его об тяжелый армейский ботинок, после чего закинул окурок обратно в пачку. Он обернулся и тут же, чертыхаясь на шотландском схватился за сердце. Гребаный Гоуст, полностью оправдывая свой позывной, словно призрак бесшумно стоял прямо за спиной у побледневшего бедняги. -Твою блять мать, эл-ти,- МакТавиш возмущенно уставился на британца, который невозмутимо смотрел на него сверху вниз. В голове сержанта неуместно пробежала мысль о том, как Гоуст сейчас невъебенно горяч, и, махнув ручкой, убежала прочь. -О чем думал,- спокойный голос, но в тёмных глазах чёртики сверкают своими рожками. Соуп сглотнул, неуверенно кивнув на небо. -Звезды сегодня яркие, вот..,- он помялся, видя не меняющийся взгляд лейтенанта, который сделал шаг ему навстречу, неприлично сильно сокращая между ними расстояние. Один его палец скользнул к дрогнувшему подбородку шотландца, заставляя того поднять на него глаза. Синие, как глубокие воды Атлантического океана, столкнулись с карими. Между ними будто пробежал разряд тока. Соуп растерянно моргнул. Саймон подавлял в себе порыв содрать с себя балаклаву и вцепиться в эти розовые губы жадным поцелуем. -Нет, Джонни,- он так сладко протянул его имя, будто пробовал каждую букву на вкус, утопая в этих невозможно красивых глазах. Большой палец, обтянутый черной тканью коснулся подбородка. Взгляд упал на приоткрытые от удивления губы. Палец скользнул по нежной розовой коже. Соуп кажется сейчас расплавится в одну млеющую лужу. Палец скользнул к верхней губе, и Джон, кажется, охнул. -О чем ты думал, когда пялился на меня?- МакТавиш больше не мог мыслить здраво. Всё его нутро горело, желало прильнуть к горячему телу, изучить каждую тугую мышцу, ощутить жар голой кожи британца под подушечками пальцев. -Аа.., да так, просто задумался о ерунде,- Джон жалобно смотрел в глаза Гоуста. Он даже не знал чего он от него хотел: чтобы тот отстал от него с вопросами или выебал его рот своим языком. Или может не только языком, и может не только рот.. Да кому ты пиздишь, МакТавиш, конечно же ты знаешь, чего хочешь от этого до невозможности сексуального лейтенанта. Голова Саймона чуть наклонилась, а хитрый прищур разгонял пульс сержанта для предела. -Ммм, да?- Другая рука легла на стояк шотландца, отчего тот судорожно выдохнул, прикрывая глаза. -Смотри на меня, Джонни. Даже в такие моменты он отдает приказы, и это до одури возбуждало больной разгоряченный мозг МакТавиша. Саймон почувствовал, как дернулся член парня под его рукой. Он чуть сжал его стояк, скользнул пальцами к яйцам, круговыми движениями вызывая тихий хриплый стон. -Ты такой чувствительный, Джонни,- британец с нескрываемым удовольствием наблюдал за подрагивающими ресницами, часто вздымающейся грудной клеткой. -Так и напрашиваешься, чтобы я тебя натянул. Соуп хрипло выдохнул, распахивая глаза. Лицо Саймона перед ним плыло от возбуждения и животного желания. Зрачки Гоуста удивленно расширились, когда сержант обхватил губами его палец. Шотландец прошелся от основания до кончика, выбивая тяжелый хрип из глотки Райли. Глядя прямо ему в глаза, Джон прошелся влажным горячим языком по всей длине и снова заглотил. Тонкая ниточка слюны блестела на подбородке парня, и Саймон чувствует, как у него едет крыша. Этот чертов сержант сводит его с ума. А он с этим ничего и не собирается делать. Влажный палец выскользнул из горячего рта. Гоуст дернул шотландца на себя, оттягивая во мрак подальше от входа. Под спиной МакТавиша оказался прохладный металл стены, затылок покрывала ладонь, а через мгновение просящий рот Соупа накрыл чужой, настойчивый, горячий. Они оба плавились как воск от огня. Сержант жадно водил руками на напряженным мышцам мужчины, а Саймон мял его стояк сквозь ткань брюк. МакТавиш скулил и постанывал в Райли, всё больше тому срывая крышу. Проблески здравого смысла утонули в блаженной истоме, в этом любимом имени, которое Саймон каждый раз будто смаковал на кончике языка. Джонни. Джонни. ДжонниДжонниДжонни Он хотел его целиком и полностью. Он хотел оставить на его шее багровые отметины, следы зубов, чтобы он каждый раз при взгляде него убеждался, что он-этот податливый и краснеющий сержант-его. Да, Саймон Райли был гребаным собственником. И ему было так кристаллически похуй, кто и что о нем там подумают. Рука на твердой плоти наращивала темп, в такт выбивая из Соупа сдавленные стоны. Британец жадно ловил их, поглощал, пытаясь насытиться. Мало. Ему мало Джона. Чертовски мало. -С-сай!-Парень со стоном вздрогнул всем телом, обмякая на крепком плече. Дрожащие руки зацепились за лямки броника на спине лейтенанта. Ваниль и табак, мята и порох. -Джонни..,- Саймон зарылся носом в коротко стриженые волосы, наслаждаясь родным запахом. -Нас скоро начнут искать. Соуп хихикнул ему в шею. Губы Райли тронула легкая улыбка.

***