***
— Учитывая столь внезапное и при этом сильное ухудшение, операция — огромный риск. Но я по-прежнему уверена в результате, а вот вероятность осложнений ощутимо увеличилась. Хелен перевела взгляд на Чина, тот в свою очередь — на Кристиана, и окончательно снял рубашку, чтобы поднять лежащую на кровати специальную медицинскую, в каких идут на операции. — Смертельный исход я уверенно исключаю, — продолжала Хелен, — но если так случится, с большой долей вероятности утерянные воспоминания не восстановятся никогда. — Мы будем рядом, — Кристиану удавалось сохранять ровный и уверенный голос, — есть записи. Мы создадим новые воспоминания. Через полчаса Чин сидел в медицинском кресле. На устройство, что внушало ужас в ГИДРЕ, оно было мало похоже, но сердце Кристиана участило ход, он крупно сглотнул. Хорошо, что этого не было слышно за разделяющим оперблок и «предбанник» стеклом. Хелен на миг обернулась на брата, дала на это же чуть больше времени Чину и попросила Кристиана выйти в холл. Едва закрылась дверь, Хелен протянула Чину наушники. Неожиданная идея Кристиана показалась ей настолько удачной, что она согласилась на получасовую задержку операции. Послание записывал весь СТРАЙК, по звонку Кристиана оказавшиеся в медблоке быстрее, чем передвигается лифт. Значит, сидели снаружи. Что бы там ни было в прошлом, это просто прошлое. Оно ушло и не повторится. Мы — наше настоящее и будущее. Мы покорим высоты и опустим в глубины. Возродимся и не дадим восстать. Придумаем, создадим, воплотим. Только живи. Каждый из четырнадцати сказал кто слово, кто два. — Готовы? — Хелен ободряюще сжала руку Чина. — Я не успел позавтракать, — улыбнулся тот. — А Кристиан говорил, что в холодильнике маринуется шикарное мясо на рагу. — С меня вино. — Договорились. — Напомните, как вернëтесь.***
Кристиан сам не заметил, как согнул змейкой железные ручки стоящего в коридоре ряда стульев, очнувшись, когда Барнс молча выпрямил их. Когда они с Роджерсом пришли, Кристиан не заметил. Ларсон протянул бумажный стаканчик с кофе, почти отзеркаливая вчерашний день. Но сейчас Кристиан сидел не только рядом с ним, а в окружении всех друзей. Командир лишь приподнял бровь на приковылявшего на костылях Никиту, а Мэй накрыла его руку перевязанной ладонью, пока Алексы пристраивали ногу Никиты на подставленные под неё в ряд стулья. Он подорвался одновременно со всеми, когда из-за двери стали приближаться шаги. Не успев проморгаться на электронные цифры на стене, показывающие семнадцать часов тридцать семь минут, Кристиан отшатнулся от разошедшихся в сторону вакуумных створок. Хелен молча пропустила всех вперед. — … и лука побольше. Мясо любит лук, — первое, что услышал СТРАЙК, войдя в палату.***
Капли дождя монотонно стучались в окно, смывая липкий страх. Маленькой Хелен боялась грозы и каждый раз, просыпаясь среди ночи, бежала в соседнюю комнату к брату, ныряя к нему под одеяло. И только в объятиях крепких, сильных рук Кристиана успокаивалась, снова засыпая и мечтая, что встретит в жизни человека, которого будет также любить и ощущать. Жизнь снова поменяла свой вектор в один миг. Ещё вчера она жила в кошмаре, начавшемся с новости о падении Трискелиона, а сегодня подписала медицинский релиз о выписке Никиты. Жизнь исполнила её заветные мечты — вернула брата и любовь. О чувствах к Никите Хелен молчала, случайно услышав как-то его телефонный разговор с отцом. Она хотела с ним поговорить после «Озарения», и сейчас, не чудом, а упрямством страйковского характера вновь обретя, решила больше не тянуть. После первой процедуры на аппарате она хотела сама ему признаться, но Никита её опередил. И вот его выписывают. Впереди протезирование и непростые недели тренировок и привыкания, но можно хотя бы сменить больничные стены на давно ждущую их комнату. Как только они объявили о себе всем, парни переглянулись, Мэй улыбнулась, Тони… Тони Старк не был бы Тони Старком, и первоначальный вариант апартаментов сменился на более просторные. Они выжили. И вернулись. И больше не расстанутся. Они — всё, что есть друг у друга. Лифт привёз Никиту и Хелен на выделенный СТРАЙК этаж. Никита здесь ещё не был и обводил впечатлённым взглядом широкий длинный коридор, мягкий ковролин под ногами, матовую подсветку стен и потолка, огромным полукругом панорамное окно, вдоль него небольшие уютные диванчики и кресла и кухонный островок, окружённый длинной барной стойкой с рядом высоких стульев, уставленной вазами с фруктами, аромат которых разносился по всему этажу. Хелен довела Никиту до дальней из дверей, которую и открыла, прикоснувшись ладонью к сияющему тёплым жёлтым светом кругу. Выделенные им апартаменты были огромными: большие спальня и гостиная, чтобы Никита не сшибал костылями всё вокруг себя, и огромный санузел с индивидуально спроектированной душевой кабиной. Пока Никита примерялся к габаритам, Хелен заказала еду. Приятный голос Пятницы из ниоткуда ответил: «Принято, мисс Чо». — Пока мисс Чо, — прошептал Никита соскучившимися губами в охотно подставившиеся губы. Когда они вышли из душа, рядом с огромным диваном стоял передвижной столик: фрукты, сырная нарезка, тосты и свежий хлеб, заварочный чайник и две чашки. — Брок просил сильно не налегать, на вечер запланирован пир, — улыбнулась Хелен. Впрочем, у Никиты от волнений и аппетита пока не было. Словно школьник, он вдруг заробел, хотя в медблоке под конец его пребывания там они с Хелен целовались часами, но всё же немного перекусил, зная, что скоро приём лекарств, запрещённый на пустой желудок. Хелен строго следила за этим. А после отвела в спальню и поудобнее уложила на кровать, прикрывая лёгким одеялом. — Ложись, отдохни до вечера. — Не уходи… — прошептал Никита и, прежде чем провалиться в сон после укола, услышал: — Не уйду.***
На удивление крепкий, спокойный сон был прерван настойчиво бьющимися в окно дождевыми каплями. Никита открыл глаза. В вечернем полумраке комнаты волосы лежащей рядом Хелен отливали неоновыми отблесками от реклам. Никита коснулся их ладонью, от конкретного желания вдруг покрывшуюся мелкими мурашками. — Пятница, климатические показатели и прогноз погоды. — Хелен приподнялась на локте. — Температура воздуха за окном около десяти градусов, — приветливо отозвалась ИскИн, — морось, плотный туман. — Это надолго… — хмыкнул Никита. — По прогнозам синоптиков циклон продержится минимум двое суток, — уточнила ИскИн. — Температура в помещении двадцать градусов, влажность около шестидесяти процентов. — Пятница, прибавь пару градусов, пожалуйста, — попросила Хелен. — Конечно, мисс Чо. Сообщение от мистера Рамлоу. Вас ждут на «кухне» в восемь часов. — Спасибо, дорогая. — Иди в душ, — Никита вспомнил, что Хелен занималась им, отложив свои потребности, — и пойдём. Я сделаю вам русские блины с джемом и сметаной.***
— Это самое вкусное, что я ела, — между десятым и одиннадцатым блином искренне призналась Мэй. — Ты раньше не делал им блинов? — полуобернулся Барнс, не теряя бдительности над своей тарелкой. — Как-то не случалось, — пожал плечами Никита, выливая на самую большую, какую нашли, сковородку очередную порцию теста. — Бежобразие. — Роллинс не терял скорости поедания. — Бежорбразие, я бы сказал, — фыркнул Барнс, цепко стискивая металлические пальцы. — Ай! — взвизгнул Юстас, одëргивая руку. — И вообще я за этой… — М?.. — макая в густую белую массу очередной блинчик, понял его Каин, поднимая пузатую банку. — Вкусно… — Что это? — подал голос Стив. — Сметана, — улыбнулся Никита. — Традиционный русский продукт из молока. — Очень вкусно, — повторил Каин. — В Америке сметану только в русских магазинах в крупных городах можно найти, но там она мне не нравится, — довольный аппетитом отряда Никита вновь заковылял к плите, — и я приноровился делать сам. Вацлав, правда, всегда ворчал, что путает мои закваски с лекарствами. — И что ты? — весело хмыкнул Баки. — Посоветовал ему купить в лабораторию отдельный холодильник, — хмыкнул вместо Никиты Брок. — А он? — Сказал, что холодильник не вписывается в интерьер. Не сдержавшись, отряд дружно сотряс панорамные окна смехом. А Хелен, не отходя далеко от Никиты и ненавязчиво страхуя его, улыбнулась, видя, насколько он ожил среди своих. — Отнесу боссу, — хмыкнул Брок, сползая с барного стула. — Правильно, надо новое начальство ума-а-аслить… — и Баки щедро полил горку на тарелке, которую держал Брок, растопленным сливочным маслом, благо что сидел ближе всех к Никите, а значит, и к плите, и ко всем прибамбасам. — Приятного ему аппетита, — кивнул Орсо, тут же подвигая к себе тарелку брата с оставшимися на ней блинами. — Если что, я у Старка и всегда на связи. — Брок направился к лифту, демонстрируя чудеса жонглирования. — А для остальных количество кругов по количеству съеденного. На кухонном островке стало тихо. — … завтра, — добавил Брок и довольно хохотнул сквозь закрывающиеся створки лифта под возобновившийся стук посуды и аппетитное причмокивание.***
Через неделю после того, как Никиту выпустили из медблока, начались тренировки по укреплению ноги перед протезированием. Брок, Хелен, Вацлав и Тони ради этого основали целый реабилитационный центр, который впоследствии решили оставить, включив в состав направлений работы «Старк Индастриз». Но и после четырех месяцев привыкания к протезу и почти круглосуточных тренировок Никита ещё не мог ходить. Кто-то бы сдался, смирился с костылями, но Никита стискивал зубы, даже когда Брок, гордо матерясь, выгонял его ночью из спортзала. Никита «не выгонялся», и тогда Брок подстраховывал его. — Никто не сделает это за тебя, — беспощадными были его слова. — Даже я не до конца понимаю, что за труд ты проделываешь и чего тебе стоит падать и подниматься, снова и снова, десять, сто, тысячу раз подряд. И Никита падал и поднимался. Прошëл год, как Трискелион перемолол их. И подавился. Сначала просто стоять без поддержки, а потом каждый день потихоньку, шаг за шагом… И рядом всегда была Хелен, каждую секунду, терпела срывы и боль. Фьюри привычно равнодушно-спокойно смотрел, как Никита идёт к нему по коридору Рафта рядом с командиром, не хромая от слова «совсем». Но Никите его эмоции были и не нужны. У Фьюри была жажда власти — у них дружба и любовь, которые смогли победить даже смерть.***
Чин не стал возвращаться в Корею, поставив во главе сеульского филиала доверенное лицо, а сам помогал Тони покорять не только Азию, но и дальше мир. СТРАЙК стали костяком новой Службы Безопасности «Старк Индастриз». Набор в охрану корпорации, включая Башню, Брок вывел на уровень, который не прошли даже три бывших спецназовца SEAL TEAM SIX. Пеппер родила близнецов Мэри и Говарда, а Мэй и Хелен охотно помогали ей, набивая свои ручки. Вместе с первыми лужицами, по которым топали две пары маленьких ножек, растекались двенадцать суровых мужчин. Теплый ветер становился всё увереннее.