***
Двери в медицинский блок открывались перед ними сами по себе. Старк, должно быть, психанул, что сканер рук постоянно лапают, и установил идентификацию по лицу и сетчатке глаза. На медэтаже с каждым даже не днём — часом — становилось все оживленнее. Кристиан поймал в крепкие объятия сразу обоих братьев, вместе с близнецами смеясь на их восторг от«освобождения» и намекнув, что коньяка в бутылке маловато для празднования благодаря совместным усилиям парочки замов, но для заказов всегда есть Пятница. Чокли потрепал вихрастые макушки и с улыбкой проследил их путь до лифта. Хелен отпустила ещё двоих, но оставшимся Мэй, Никите и старшему Ларсону пока оставалось об этом только мечтать. Впрочем, о них не забывали — это и было одной из причин многолюдности. Уже зная, что Попов от него никуда не денется, Кристиан замер, увидев Олава выходящим из палаты отца. Он кому-то кивнул внутри, наверняка, медбрату или одному из помогавших Хелен докторов и, прикрыв дверь, медленно направился к кофейному автомату. — Как он? — Кристиан присел рядом, когда заметивший его Олав смял бумажный стаканчик в руке. — Уже лучше, — устало улыбнулся он. Все знали, что Ларсон за эти дни ни разу не покинул этаж, только изредка выходя поесть. Душ можно было принять и в палате. — Доктор Мартинес говорит, что удалось выровнять сердечный ритм и снять симптомы тахикардии. Сейчас отцу капают какой-то препарат для восстановления сердечной мышцы. Я не запомнил название, но «Кардопри…» чего-то там. — Всё будет хорошо, — уверенно сжал исхудавшее запястье Кристиан. Благодаря сестре он был не так уж далёк от современной медицины и знал, что Алехандро Мартинес был ведущим кардиологом мира и его время было расписано на год вперёд, а на операции при возможности ждать записывались за все два. У Мартинеса была своя опытная команда для срочных ситуаций и внезапных вызовов, но чтобы он вот так сам лично сорвался к простому старику, да ещё и применяя стоивший с хороший частный самолёт лично разработанный препарат… Впрочем, Тони Старк умел давать тем, кто для него что-то значил, самое лучшее. — Я знаю, — кивнул Олав. — Сейчас док смотрит его и, думаю, я наконец смогу подняться в комнату и полноценно поспать. Угрозы жизни нет, доктор гарантировал. — Поверь, его слово стоит того, чтобы ему верить, — уверенно кивнул Кристиан. — Мартинес — светило мировой величины, я слышал о нём от Хелен. — Я не сомневался, что Старк собрал лучших, — серьёзно согласился Ларсон. — Брок звонил, рассказал про его предложение для команды. — Работать на него? — понял Чокли. — Все уже согласились, потому что это действительно идеально. Мы останемся вместе, будем делать то, что знаем и умеем, получать достойную оплату и сможем отплатить человеку, благодаря которому в принципе живы. — Это искреннее мнение каждого, — поддержал Олав и рассказал, как слышал после слов Брока в трубке дружный согласный гогот парней и наигранное возмущëнное фырчание Старка, что он не рабовладелец, на что командир, Олав был уверен, закатил глаза и добродушно признал за Тони стремление иметь у себя всё самое лучшее. Они поговорили ещё немного, пока дверь палаты снова не открылась, и характерной латиноамериканской внешности средних лет мужчина кивком не позвал Ларсона обратно. Договорившись встретиться за ужином, Олав и Кристиан попрощались.***
Автоматически открылась дверь, и вскинувшийся на него взгляд за секунду просканировал вошедшего, ничуть не пошатнув решимость. Кристиан придержал дверь для медбрата, уточнившего, стоит ли ему вызывать другого или посетитель готов побыть с пациентом, пока он скинет доктору Чо необходимые для процедуры данные. Чокли, коротко кивнув, закрыл за интерном дверь и повернулся к Никите, складывая руки на груди. — И мне не стыдно! — категорично сопроводил он появление из кармана клочка бумаги. — Крис… — Никита, понятно, тоже узнал обрывок, но винить Чокли явно не собирался, как и делать вид, что не понимает, о чëм идет речь. Они слишком взрослые люди, хорошо знающие ту, что их неожиданно объединила, сделав ближе и в личной жизни, а не только в совместной боевой дружбе. — Знаешь, я опущу напрашивающиеся насчёт тебя нелестные характеристики и спишу всё на шоковое состояние. — Кристиан прошёл внутрь, нахально располагаясь на стоящем ближе к кровати стуле. Никита не смотрел на него, но и не отворачивался, хотя возможность такого маневра была. — Мы всё понимаем, и Джош, кажется, тебе уже сказал, что спрятаться в раковину тебе никто не даст. Но они не знают того, что знаю я. Хотя… — задумался вдруг осенившей его мыслью Кристиан, на что Попов заинтересованно посмотрел на него, — один человек мог догадаться, и ты знаешь, о ком я. — Командир странно смотрит на меня в последнее время, — кивнул Никита. — Значит, точно знает, — уверенно махнул рукой Кристиан, — и, как и я, не даст тебе… — Крис, — не менее уверенно прервал Попов, и Чокли нахмурился, задумываясь, а есть ли у Старка светила психологии. Ебашить в упрямый лоб кулаком с размаху не хотелось, лоб-то не чужой и по-своему любимый. Всеми по-разному, но Кристиана сейчас волновало счастье сестры. — Я не считаю свою жизнь законченной, слава Богу, могу работать и не ногами, и не вижу препятствий полноценно жить хоть так, хоть с изобретением Тони. И я не… — Ты в курсе, что мозг в посылаемых в него мыслях-импульсах частицу «не» отрицает? — прервал Кристиан. — И принимает информацию такой, как если бы «не» не было. А теперь ещё раз скажи мне, что ты действительно решил. — Крис, — помолчав немного, Никита с усилием выдохнул и с таким нажимом потëр переносицу, что, кажется, сейчас проломит её, — что ты понял? — Достаточно, — кивнул Чокли, — хотя только здесь. Но что-то мне подсказывает… — Я люблю Хелен давно, — решившись, прервал его Никита. — Почти сразу заметил её, когда в СТРАЙК попал, но всё это время просто смотрел со стороны. И не потому, что считал себя недостойным твоей сестры. Мы ходили по лезвию ножа, сознательно выбрав этот путь для себя, но обрекать других было бы нечестно. Привязать к себе, дать надежду на будущее и счастье, чтобы… — А не дать честно? — кому-то слова Кристиана могли показать жестокими, но он знал, когда и как надо говорить с каждым из них, с кем он шёл по вместе выбранному опасному пути. — Ты решил за себя, ок. Но кто тебе дал право решать за Хелен? Ты спросил её? Да даже просто посмотри ей в глаза, когда она рядом с тобой. В них нет жалости, снисхождения или жертвенности, она борется за тебя рядом с тобой, готовая бросить очередной вызов судьбе. Я слишком хорошо знаю её — она не отступит, и речь я сейчас веду не только о протезировании твоей ступни. — Крис, она заслуживает… — Ебать, утомил ты меня! — рявкнул по-русски Чокли, сжав челюсти так, что скулы хищно заострились. — Хотя я снова сделаю скидку теперь на проблемы с ухом. Слышал, тоже ещё не до конца вылечили. Но с мозгами-то у тебя всегда было всё так, что мы молились на тебя во время миссий. Полностью «слепые» просто ждали, когда разъебашенная связь прорвëтся твоим хриплым «вас вызывает Таймыр». Так вот сейчас я вызываю тебя. Включи, блядь, голову! Если ты, — Кристиан с размаху впечатался ладонями в изголовье кровати по обе стороны от висков Никиты, наклонившись вплотную к его лицу, — сделаешь больно ей… — Я никогда не сделаю ей больно… по своей воле, — не отвёл тот взгляд, понимая и не сердясь на слова Кристиана. — …или себе, — продолжил тот, — или если случится уж совсем непоправимое, я воскрешу тебя, дурака, отхожу на зависть всем грушам спортзалов, вылечу и приведу к ней. Ты лучшее, что с ней могло случиться. Только тебе я могу её доверить. Никита замер от услышанных слов, смотря в серьёзные сосредоточенные глаза, и наконец отвёл взгляд. Кристиан тут же выпрямился на стуле, доставая старкфон и что-то набирая на нём. Фальшивя, но всё же узнаваемо насвистывая ставшее гимном СТРАЙК русское же «А что нам надо…», он что-то искал, пока Никита не сел и не вырвал у него аппарат из рук. — Эти слишком хрупкие на вид, — мотнул он головой, рассматривая оставшуюся на экране картинку. — А вот эти, — перелистнув несколько раз, замер на другой, — выглядят внушительнее. И для тренировок подойдут, и вообще у них основание удобное, подмышки не будет давить, и я смогу долго на них опираться, а руками держать то лучшее, что со мной могло случиться. Кристиан едва заметно улыбнулся, невозмутимо забрал телефон, кивнув на картинку, и поднял к потолку глаза: — Пятница, закажи, пожалуйста, по ссылке с моего аппарата костыли для мистера Попова. — Сделано, — мелодично отозвалась ИскИн. — Просто не будет, — опустив голову, Кристиан серьёзно посмотрел на Никиту, — и не только вам двоим, всем нам. Мы ведь тоже семья и переживаем за тебя. Я слышал, Барнс бандитам бошки как куриные яйца кулаком крошил, когда тебя нашёл. А нам было жаль, что не мы… Ты выцарапаешься, потому что ты из СТРАЙК, охуенный русский парень, заслужив чувства которого, Хелен сорвала джек-пот всей своей жизни. Я готов что угодно поставить на кон, что и тебя она считает самым лучшим, что с ней случилось. Про будущее не буду загадывать, но, думаю, её любви хватит и на тебя, и на другого мужчину. Или мужчин, — засмеялся Чокли, уворачиваясь от брошенной в него подушки. — А может, женщины или женщин, смотря кого Бог детишками пошлет, — закончил серьёзно и по-доброму. Никита так же посмотрел с пару секунд и, откинувшись на подушку, прикрыл глаза, смущённо краснея, но улыбаясь. — Благодарю вас, — раздалось от двери, тот самый медбрат вернулся. — Доктор одобрила показатели, можно проводить процедуру. Мне надо подготовить мистера Попова. — Конечно, — кивнул Кристиан, поднимаясь. Прежде чем выйти, ещё раз наклонился к Никите. — Всё будет хорошо. — Знаю, — выдохнул тот. — Спасибо тебе… Кристиан ещё раз коротко кивнул и вышел из палаты. Если Хелен послала за Никитой, значит, закончила с Чином? Крис помнил, что тому было назначено на два. Одна проблема была решена — в том, что Попову не вздумается снова сыпать соль на рану, он не сомневался — и в рамках, так сказать, решения следующей, понимая, что немного времени у него есть, Кристиан повернул по коридору к кабинету сестры. Дверь открылась прямо перед его носом. — Крис, — не удивилась Хелен, — хорошо, что ты здесь. Мистер Юни тебе расскажет подробности, я только скажу, что смогу его вылечить. Я готова дать гарантию полного выздоровления, но, к сожалению, есть определённый и очень вероятный риск. — При том, что официальная медицина меня давно похоронила, это — сказочный подарок судьбы, мисс Чо, — посмотрел на Хелен придерживающий дверь открытой Чин. Девушка, увидев брата, замерла прямо в проёме. — От Хелен ещё никто просто так не уходил, — кивнул Кристиан, сдержанно улыбаясь. Выздоровление — это хорошо, а вот вторая часть слов сестры насторожила. — Возможна потеря памяти, — не стала тянуть та, заметив, как брат сглотнул. — Я согласился на этот риск. Чин повернул голову, и Кристиан безошибочно узнал в его глазах страх. Но не предстоящей опасной процедуры тот боялся, и не того, что это затронет всю его жизнь. Это был страх забыть совсем другое, но оно же двигало смелым молодым человеком. — Я понимаю важность такого решения, — продолжала Хелен, — и дала мистеру Юни сутки для решения необходимых юридических моментов. — Хочу успеть передать управление бизнесом управляющим мистера Старка, — объяснил Чин. — Он сможет сохранить и развить его, если случится непоправимое, и я выполню данное ему обещание. «Старк Индастриз» выйдет на азиатский рынок, а с моими ресурсами и положением станет бесспорным лидером. — К сожалению, — продолжала Хелен, — чем дольше ждать, тем выше риск. Операцию необходимо провести как можно быстрее. Оперировать я буду сама, ассистировать — робот-манипулятор Тони. — На какое время назначена операция? — Кристиан перевёл взгляд с Чина на сестру. — Завтра в одиннадцать, — сразу ответила та. — В семь мистер Юни должен быть в выделенной ему палате. Сама операция продлится от трёх часов минимум и может затянуться по обстоятельствам. Кристиан коротко кивнул, уже приняв для себя, что завтрашний день будет бесконечным, и проведёт он его на диванчике, похожем на тот, где не так давно разговаривал с Ларсоном. Но впереди было полдня, вечер и ночь, и как он их проведет, Кристиан тоже решил.***
Выйдя из лифта на жилом этаже, они сразу попали в окружение страйковцев. Чин видел, как сдержанно улыбающийся Кристиан позволял увлечь себя в тесный мирок возле кухонного островка. Его, Чина, тоже звали отметить «выпускной» близнецов и то, что племянник какого-то бабуина неожиданно выдал пароли к его явке, в которой по заверению «выродка обезьяньего», «Гравс, мать твою, не оскорбляй животных» хранится уникальное шейное украшение — «время собирать камни, девочки!» — способное «черножопое отребье, так, блядь, Джек, лучше?» гарантированно потопить. Конечно, Чин бы и так не решился позвать Кристиана разделить с ним этот вечер, возможно, последний, который сохранится в памяти. Юни знал, что Кристиан, его сестра и друзья не бросят его, если он всё забудет или случится что-то хуже, и молился только о том, чтобы ему повезло больше. В теоретической новой жизни хотелось счастья, которого, если подумать, до встречи с Кристианом Чин и не знал. Родился и вырос в богатой семье, в достатке, имел влияние, деньги и власть, а вот счастье… Закончив молитву, Чин опустил руки. В холле всё громче галдели веселые голоса. ИскИн просила не разжигать костер на полу, а воспользоваться набором для барбекю. Другой приятный женский голос сообщал, что общество защиты животных не по души тех, кто баррикадируется гранатами за стойкой, на что послышалось: «Брок, иди ко мне, иди к Орсо…», а за показаниями к мистеру Гравсу — «Машунь, не смотри так на тостер, пальцы сученыша будут нужны показания подписывать» — и мистеру Роллинсу — «Горилыч, собери по холлу первого этажа растяжки, пока Сосулька и Барнс близнецов по Башне ловят, и вообще, Рамлоу, надо за своими детишками лучше смотреть». Чин лишь улыбался, признавая за грозным боевым отрядом право немного пошалить и расслабиться после кошмара последних нескольких месяцев. Услышав имя Тони Старка, Чин решил с этого вечер и начать. Немного всё же теряясь, он поднял голову к потолку и осторожно позвал: — Пятница?.. — Слушаю вас, мистер Юни, — тут же доброжелательно откликнулась ИскИн, после чего соединила гостя с хозяином. Старк серьёзно выслушал рассказ Чина и пообещал сделать всё, что тот просит. Гарантируя, что будет выполнен досконально каждый пункт его поручения, а запись разговора с юристами корпорации останется в архивах и будет в случае нежелательного поворота событий показана Чину, он сообщил, что глава его юридического управления будет у него через полчаса. К тому времени галдëж в холле поутих. Судя по доносящимся фразам, Орсо удалось выманить брата, делегация зоозащитников благополучно преодолела холл, а упомянутый Барнс вспомнил какую-то Kolymu, найдя «детишек» на крыше. Второй упомянутый, Сосулька, странно замолчал, получив утвердительный ответ на вопрос, что те действительно отказываются сдать Баки снайперские рогатки. И было бы смешно, если бы дело не происходило в доме гения и изобретателя. Сам гений на вопрос Сосульки многозначительно промолчал. Когда юрист Старка покидал комнату Чина, было уже совсем тихо. За разговором Чин не слышал, чтобы шуршала дверь комнаты Кристиана, но он мог и не пойти отдыхать, вернувшись в медблок, где закончилась первая процедура его друга. Чин еще немного постоял у окна, глядя, как закатывается за небоскребы красно-оранжевый круг, и решил попробовать уснуть. Тёплый, рассеянный душ не очень помог, в постель он ложился с лихорадочно колотящимся сердцем. Но даже так услышал сигнал, возвещающий, что кто-то стоит за дверью. На ходу натягивая мягкие домашние штаны, не менее взволнованно Чин распахнул дверь. — Можно войти? — с лёгкой улыбкой спросил Кристиан, хотя ответ ясно читался на лице Чина. Кристиан прошёл вглубь и замер у стоящего по центру комнаты стеклянного столика. Наклонившись к нему, он что-то поставил и присел на диван перед плазмой. — Я знал, что приду, — заговорил Кристиан, пока Чин отчаянно промаргивался, но камера с мигающим огоньком записи со столика никуда не исчезала, — и знал — зачем. Эта съемка расскажет тебе о нашей дружбе, чтобы ты знал, кто я, если вдруг забудешь. Мы закажем вкусного и проведём время вместе за бейсболом, пивом и разговорами. Я расскажу тебе о СТРАЙК, о себе, мы вспомним наше знакомство. Всё самое основное и главное, чтобы тебе не было страшно. Чин не понимал, чем он заслужил.***
Никита уже давно пришёл в себя, задремав почти в самом начале процедуры. Хелен сказала, что это нормально, и постепенно время бодрствования будет расти. Когда Никита окрепнет настолько, что сможет не засыпать вовсе, применение аппарата отменят. Придя в себя уже в палате, Никита увидел сидящую возле кровати Хелен. На электронных часах мерцало «00:06», но она улыбалась. Лучшая во всем… Никита уверенно протянул руку в карман, куда убрал отданный ему Кристианом клочок бумаги и вложил его в лежащую на пульсе руку. — Люблю тебя… — выдохнул он по-русски, смотря, как с каждым словом всё сильнее волнуется и при этом улыбается Хелен. На последнем слове с её часто моргающих ресниц на его щеку сорвалась, скатываясь дальше, слеза — то, что в самой сложной профессиональной ситуации, док себе никогда не позволяла. Но сильные женщины тоже плачут. От счастья, осознанно касаясь желанных губ.