Химическая реакция

С тех пор, как у Феликса появился репетитор по химии, прошла ровно неделя. Беннетт приходил каждый день в одно и то же время, они садились заниматься, а потом подолгу разговаривали. Часто ни о чём, обо всяких мелочах, но после этих разговоров Феликс чувствовал себя особенно хорошо и спокойно. На душе становилось по-необыкновенному легко, даже как-то тепло. А ещё он в какой-то момент осознал, что начал привязываться к нему. Он и сам не мог объяснить, почему. Просто рядом с ним ему было комфортно, и он каждый день с нетерпением ждал новой встречи с ним. Это казалось странным, необычным, иррациональным. Раньше он ведь никогда не испытывал ничего подобного к чужим людям. Даже наоборот, он сторонился их, чувствовал себя не в своей тарелке, когда оказывался в толпе незнакомцев. Однако Беннетт вызывал у него совершенно иные ощущения, и это несколько волновало. Однако было ещё кое-что, что так же сильно его беспокоило. Бабочки. В первый день их с Беннеттом знакомства Феликс не особо обратил на них внимание, однако, чем дольше они общались, тем чаще он их замечал. Они появлялись нечасто, лишь в моменты, когда Беннетт находился непозволительно близко, однако он отчётливо их ощущал. Ощущал, как они метались из стороны в сторону, щекоча маленькими крылышками стенки желудка, как кружились в причудливом танце, будто чему-то радовались. Он не знал, что это и откуда оно взялось, не понимал природу этого чувства, и оттого начинал лишь сильнее нервничать. Феликс Хониккер ещё с самого детства ненавидел что-либо не понимать. Как человеку науки, ему требовалось рациональное и логичное объяснение всему, однако здесь он совершенно не мог объяснить, что с ним происходит. Хотелось выяснить, что же с ним такое творится, откуда вообще взялись эти непонятные бабочки. И он знал только одного человека, с которым мог свободно всё это обсудить. Шарлотта была у себя дома, когда Феликс позвонил в её дверь. Она, по всей видимости, не так давно проснулась, поскольку выглядела сонной и растрёпанной, однако, увидев его, взбодрилась. Он сказал, что у неё есть к ней важный разговор, и она, положительно кивнув, потащила его за собой на кухню. Пока они шли, Феликс раздумывал, как лучше всего начать диалог. Пытался правильно подобрать слова, построить у себя в голове цельные предложения. Всё же для него было важно, чтобы Шарлотта поняла суть вопроса. От этого зависело буквально всё. — Ну, рассказывай, что у тебя случилось, Фели, — сказала она, когда они наконец прошли на кухню. Феликса она заботливо усадила за стол, а сама принялась заваривать им обоим чай. — Даже не знаю, как сказать… — он глубоко вдохнул и сцепил руки в замок. Мысли в голове начали путаться, сердце забилось быстрее от волнения. Пришлось выдержать небольшую паузу, прежде чем продолжить. — Ты же знаешь, что дядя нанял мне репетитора по химии? — он решил начать издалека. — Угу, знаю, — Шарлотта утвердительно кивнула, доставая из холодильника молоко. — А что с ним не так? — Да с ним-то как раз всё нормально. Он добрый, рассказывает интересно, и мне с ним даже весело, — Феликс невольно улыбнулся самыми уголками губ, вспоминая время, проведённое с Беннеттом. Внутри сделалось необыкновенно тепло, внизу живота опять запорхали пресловутые бабочки. — Так это же здорово, разве нет? — Здорово, конечно, но… — тут он вновь сделал небольшую паузу. Глубоко вдохнул, чуть нахмурился. — Дело в том, что я чувствую к нему что-то странное. Что-то, что по идее не должен чувствовать. Это… сложно объяснить. Как будто бабочки в животе порхают. Шарлотта, услышав его последнюю фразу, вздрогнула и замерла с пакетом молока в руках. На её лице сначала отразилось удивление, потом на щеках проступил румянец, и она опустила взгляд в чашку с кипятком. Больше она ничего не говорила, видимо, раздумывала, как ответить. Феликс, впрочем, и не торопил её. Он видел, что его слова несколько шокировали её, и потому дал ей время, чтобы всё переварить. Благо, ожидание продлилось недолго, и вскоре Шарлотта негромко заговорила. — Знаешь… — робко начала она. — Возможно, это на самом деле не так, но, быть может, ты просто влюбился, фели? — Чего? — теперь настал черёд Феликса удивляться. Из лёгких будто выбило весь воздух, и он ошеломлённо посмотрел на неё. Он не верил, не хотел верить, что это правда. — Нет! Это исключено! Мы же совсем друг друга не знаем! — Сердце не выбирает, кого нам любить, Феликс, — Шарлотта неопределённо повела плечами и опустила взгляд на свои тапочки. — Бабочки в животе свидетельствуют только о том, что ты влюбился в него. Возможно, я ошибаюсь, но иных причин для их появления я не знаю. — Нет-нет-нет! — он зажмурился и активно замотал головой, впившись ногтями в кожу ладоней. Мозг, привыкший рационализировать вообще всё, упорно отрицал, что это правда. Нет, это что угодно, но только не правда. — Невозможно. Невозможно, невозможно, невозможно. Это же нелогично. Я не могу полюбить того, кого вообще не знаю. — Любовь не поддаётся логике, Феликс, — она тяжело вздохнула и положила пакет с молоком рядом с чашкой, после чего подошла к нему и приобняла за плечи. — Порой нам совсем не нужны причины, чтобы кого-то полюбить. Не пытайся это понять, ты только хуже себе сделаешь. — И всё равно это какой-то бред… — он нахмурился и отвернулся. Руки мелко задрожали, и он неспешно поднялся со своего места. Хотелось как можно скорее уйти к себе и всё обдумать, пока он не наделал глупостей. — Я… Знаешь, я лучше пойду. В любом случае, спасибо, что поговорила со мной. После этого он поспешно покинул кухню, не дав Шарлотте сказать и слово.

***

Всё оставшееся время до прихода Беннетта Феликс пролежал в постели, задумчиво глядя в потолок. Из головы всё никак не выходили слова Шарлотты. А что, если она права? Что, если он правда влюбился? С одной стороны, эти вопросы казались глупыми, нелогичными, иррациональными, но с другой… Каких-то иных объяснений того, что с ним происходит, он найти не мог. В конце концов, то, что он сейчас испытывал, действительно было очень похоже на влюблённость, о которой он когда-то читал в книжках. Но тогда возникало множество других вопросов. Например, почему именно Беннетт? Что в нём такого особенного, чего нет в остальных? Он ведь самый обычный человек, да, внешне очень привлекательный, но Феликса никогда не волновала обёртка. Куда больше его интересовало то, что внутри. Внутри… А ведь действительно, что, если его, Феликса, привлёк внутренний мир Беннетта? Да нет, тоже бред какой-то. Они же не настолько хорошо знакомы и близки. По сути они знают друг о друге лишь поверхностную информацию, которую сами же и поведали, а о переживаниях и истинных чувствах друг друга им не известно. Но тогда в чём же причина? Феликс решительно не понимал, и непонимание это жутко давило на него. Оно сводило с ума, не давало свободно дышать и нормально мыслить. Он ещё с детства терпеть не мог чувство неизвестности именно потому, что не знал и не понимал абсолютно ничего, и сейчас оно ощущалось особенно остро. В итоге этими ни к чему не приведшими размышлениями Феликс промучился до самого вечера. А потом пришёл Беннетт, и он смог хотя бы ненадолго отвлечься. Сначала они как обычно занимались химией. Беннетт объяснял какие-то сложные формулы, а Феликс внимательно слушал его, стараясь полностью сосредоточиться на предмете. Поначалу, конечно, плохо выходило, и мыслями он возвращался обратно к влюблённости, однако вскоре он всё-таки втянулся. Как итог, они опять решили несколько задач и примеров, провели парочку безопасных реакций, а потом их занятие подошло к концу. Сейчас же они оба сидели на кровати. Феликс складывал учебники и тетрадки и краем глаза поглядывал на Беннетта, который рылся в своей сумке. Он сидел ближе к окну, и потому солнечные лучики падали прямо на его лицо. Они путались в его золотистых волосах, отражались причудливыми бликами в серо-голубых глазах, и выглядело это даже слишком завораживающе. Настолько, что Феликс время от времени невольно засматривался на него. Он и сам не понимал, как это происходило. Он совсем не контролировал себя в такие моменты, просто делал то, что велело ему сердце. А в один из таких разов, когда Феликс украдкой любовался им, Беннетт вдруг повернулся к нему. Их взгляды встретились, и сердце Хониккера пропустило удар. — Что такое? У меня что-то на лице? — спустя недолгую паузу наконец спросил Беннетт, недоумённо склонив голову набок, отчего несколько светлых прядей упали ему на лицо. Он, по всей видимости, ничего не понял, и это не могло не радовать. — Н-нет, ничего, всё в порядке… — Феликс так же отмер и активно замотал головой, крепко зажмурившись. Он почувствовал, как к щекам прилил стыдливый румянец, и поспешил отвернуться, дабы спрятать его. — Ну ладно, — Беннетт неопределённо пожал плечами и продолжил рыться в сумке. — Кстати, будешь? — спросил он, достав оттуда банку энергетика. — Я не пью… — неуверенно отозвался Феликс и краем глаза глянул на банку. Стыд, охвативший его с ног до головы, начал постепенно отступать, уступая место любопытству. Ему уже давно хотелось попробовать что-то такое, но всё никак возможности не было. Да и дядя запрещал, говорил, что это вредно для здоровья. — Ой, да ладно тебе. Я же не алкоголь предлагаю, а простой энергетик. — Дядя говорит, что они тоже вредны для здоровья, как алкоголь и сигареты… — Перестань, ничего тебе от пары глоточков не будет. И вообще, мистер Хаксли об этом не узнает. Мы ему ни о чём не расскажем. Это будет наш секрет. Феликс вновь нерешительно посмотрел на банку. Он сомневался. С одной стороны, дядя всегда учил его, что пить подобные штуки — неправильно, и он старался во всём его слушаться. Но с другой… С другой, соблазн был слишком велик. В конце концов, Феликсу тоже в какой-то мере хотелось быть как его сверстники. Хотелось попробовать энергетик, узнать, что это вообще такое. Да и ему подумалось, что это, возможно, могло бы помочь ему избавиться от нежелательных мыслей о влюблённости, которые снова начали возвращаться в голову. Поэтому, тщательно взвесив все «за» и «против», он всё-таки решил попробовать. Действительно, от пары глоточков ему ничего не будет, и дядя всё равно никогда об этом не узнает. — Ну хорошо, пару глоточков можно, — наконец сдался Феликс и перевёл взгляд с банки обратно на Беннетта. — Ну вот, совсем другое дело, — тот довольно улыбнулся и, предварительно открыв банку, протянул её ему. — Держи. Только пей осторожно. Феликс кивнул и потянулся к нему, дабы взять энергетик. Когда он забирал его, то случайно коснулся своими пальцами ладони Беннетта, отчего по телу моментально прошёлся электроток. Сердцебиение участилось, дыхание на мгновение спёрло. По коже пробежались мурашки, перед глазами всё поплыло, однако он быстро взял себя в руки и мотнул головой. Забрав из рук Беннетта банку, он отпил немного. В этот момент он почувствовал, как стена дала ещё одну трещину. А ещё мимолётно про себя подумал, что Шарлотта всё-таки права. Бесполезно рационализировать любовь. Ею просто нужно наслаждаться, пока есть такая возможность.