Пять лет назад
Магнус Бейн — лучший студент медицинского факультета на своём курсе, преуспевает во всем, за что берётся, от преподавателей слышит только похвалу, но о нем знают лишь невольно — учась в одном потоке или из сплетен. Никто не замечал в невзрачном индонезийском пареньке звезду университета. Магнус и сам не заметил бы себя, пройдя стороной, даже взглядом бы не удостоил. Но парень не жаловался, не имел права, ведь смог поступить на бюджет и теперь должен быть благодарен судьбе, что выбрался из затхлой и такой ненавистной деревушки в Индонезии. Бредя по главной улице студенческого городка в очередной из учебных дней, которые слились в один из-за бессонных ночей и столбцов латинских слов в тетради, Магнус ловил взглядом интересных студентов. Он любил отмечать красоту или странности других, у него всегда была тяга к подобному, но, учась на медицинском, времени для прихорашиваний и поиска себя Магнус не находил, поэтому сам он выглядел не лучше задранной кошки. На лавочке как всегда целовалась парочка — девушка с длинными рыжими волосами сидела на коленях своего парня, размазывая краску на щеке все больше. Магнус невольно завидовал таким людям, им нипочём косые взгляды окружающих. А что будет если Бейн сядет на лавочку, притянет того красавчика к себе и начнёт целовать? Люди окрестят его прокаженным и запомнят не как звёздного студента, а как педика с медицинского. Магнус и так выглядел словно наркоман в помятой одежде, с огромными мешками под глазами от бессонных ночей и растрепанными волосами, а тут ещё и гейство. Непристойно же. Поэтому Магнус отвернулся, затолкав мысли о личной жизни поглубже. Уже на финишной прямой к главному зданию университета Магнус краем глаза заметил высокого юношу, сгорбившегося над экраном фотоаппарата. Он увлеченно тыкал какие-то кнопки, то хмурясь, то одобрительно кивая самому себе. Магнус остановился, отмечая, что незнакомцу очень идёт сосредоточенность, была видна его преданность делу. Потом к юноше подошёл другой, белобрысый, в широченной футболке, пропитанной потом. Он обнял фотографа, навалившись всем телом, и стал что-то говорить ему прямо в ухо. Магнус любил наблюдать за проявлениями тёплых чувств, в глубине души он никогда не переставал хотеть такого же для себя. — Джейс, хорош, я занят, — фотограф отпихнул друга, но тот все равно встал рядом, заглядывая в экран фотоаппарата. Магнус не хотел подслушивать, но стоял уж слишком близко, да и соблазн понаблюдать за красивым брюнетом оказался слишком велик. — Я вижу. Шпионишь за девчонками? У тебя тут огромный выбор, — Джейс, присвистнув, окинул зелёный уголок студенческого городка оценивающим взглядом. — Нет, — фотограф выглядел все таким же сосредоточенным, но на друга старался не смотреть. — Да ну тебя, Алек, совсем ты скучный стал, — Джейс махнул рукой, но не отошел, наоборот, придвинулся ближе, чтобы присоединиться к разглядыванию фотографий. Так Магнус узнал, как зовут предмет воздыхания. Оставшиеся два года прошли столь же быстро, но теперь Магнус неустанно искал в толпе Александра. Парень узнал о нем все, что только можно, даже фейковый аккаунт создал, чтобы подписаться на скудную страничку в Instagram, потому что заговорить первым было страшно. Алек — тот самый главный герой романа, в которого влюбляются все без разбора, и никто из воздыхателей и воздыхательниц не удостаивается даже мимолетным флиртом. Поэтому Магнус не пытался подойти, только молчаливо делал подарки, совершенно непримечательные, но приносящие безумное внутреннее удовольствие. Забытая кофта на стадионе всегда возвращалась к Алеку, место в аудитории никогда не было занято, а все праздники отмечались небольшими открытками, «случайно» попавшими в спортивную сумку или рюкзак. Магнус надеялся, что когда-нибудь Алек задаться вопросом, кто же делает эти маленькие приятности. Бейн так и не дождался, теряя веру в любовь. После выпуска было не до парней и девушек, был секс, были пьянки, были распутные мысли и много шаловливых рук на теле, но не было главного — чувств. Та искренняя влюблённость навсегда осталась в университете, и имя ей было Александр. Магнус больше никогда никем так сильно не увлекался, полностью отдавшись карьере. Может всё-таки надо сказать «спасибо» Алеку за игнорирование очевидного, это послужило хорошим стимулом стать успешнее, богаче и сексуальнее, чтобы больше никто не пропустил Магнуса Бейна.Настоящее время
Стрелки часов неумолимо двигались к трем ночи, в голове Алека роилось все больше мыслей. Надо же как повернулась судьба, они были знакомы еще до приложения, до всех этих странных обстоятельств. — Надо было быть смелее тогда, — усмехнулся Магнус в конце рассказа. Все время, пока слова обличали правду, Бейн жестикулировал. Обычно это раздражало Алека — бессмысленные телодвижения — но не сейчас. В исполнении Магнуса постоянно мельтешащие перед глазами руки завораживали. Не сказать, что это очень приятно, но и не раздражающе. — Я замечал твои жесты, но так и не смог найти тебя, Магнус, — Алек кусал губы, бегал глазами по кухне. Он потихоньку вспоминал некоторые детали университетской жизни, в том числе и неожиданные презенты от тайной поклонницы. Тогда парень думал, что именно девушка делала все эти мелочи, а вон как оказалось на самом деле. — Ты искал меня? Я думал, что совершенно не интересен, — Магнус закружил ложечку в чашке. За время рассказа Алек успел заварить ромашковый чай, чтобы успокоить нервы и промочить горло. — А почему нет? Я не знал тебя лично, но твои подарки говорили лучше слов. Это мило, — последние слова Алек почти проглотил. Он не умел нежничать, но приятности Магнусу говорить хотелось. — Клэри так же говорила, когда подначивала сделать очередную открытку к Рождеству, — чуть покраснев, улыбнулся Магнус своим мыслям. Должно быть, Фэйрчайлд не такая уж и дурочка, но ей этого знать необязательно. — Значит, вы познакомились в университете? — уточнил Алек. — Да, она прилипла ко мне после того, как я нашел её рыдающую в мужском туалете. Она от горя по придурку парню не туда зашла, — Магнус посмеялся, должно быть, вспоминая тот момент с теплыми чувствами. Бейн выглядел как солнышко в приглушенном свете квартиры — Алек так и оставил приятный полумрак. — Должен признать, вы отлично спелись, раз смогли заманить меня в ловушку, — Алек уже не злился так сильно на девочек за выходку, воспринимая это скорее как шутку, но припоминать это будет еще очень долго. — Эй! Я тут не причём! Меня тоже в дураках оставили, — возмутился Магнус, кидая в Алека первое, что попалось под руку — грязную салфетку. Парни окончательно расслабились, разгоняя напряжение. За окном медленно светало, озаряя темное небо первыми бледными лучами солнца, пока Александр и Магнус проводили час за часом, общаясь. Они уже очень многое знали друг о друге, но впервые смогли поговорить по душам, без секретов. До полного понимания еще очень далеко, нужно не одну кочку перепрыгнуть, но если они смогли преодолеть ночное недоразумение, то и будущие сколки смогут. Алек очень на это надеялся, находя компанию «Председателя Мяо» комфортной. Когда чай закончился, а пустая упаковка из-под печенья полетела в урну, парни переместились на диван. Магнус, накрывшись пледом, рассказывал о хирургии, спасённых детях и их полных благодарности глазах. Алека всегда трогали такие люди — отважные, рискующие собой ради других, но самому стать таким было сложно, слишком много переменных. Для совершения подобных дел требуется сострадание, которого в Алеке мало, чего нельзя сказать о Магнусе. — А чем живешь ты, Александр? — Бейн прервал свою тираду восхищения известнейшими докторами мира. Сейчас он выглядел домашним и уютным, совсем не таким, как на фото. Нет ни блеска, ни шарма, но неосязаемое притяжение осталось. — Фотографиями. Все это время ты невольно знал, кто я, пусть и не наверняка, — Алеку стало смешно от этого. Магнус хотя бы шифровался, а сам Лайтвуд по сути выставил свою жизнь напоказ. Она и без того не была сильно примечательна. — Значит, я был прав. — Что? — Алек давно уже сидел рядом с Магнусом, благоговея от близости. — Твои фотографии наполнены эмоциями, разными, но всегда многогранными, как работы всех безупречных фотографов, понимаешь? — Магнус повернулся, кладя руку под голову. Он рассказывал так, будто знает толк в работе фотографов. Может так оно и есть. — Не совсем. Я же просто жму на кнопку, завидев красивый кадр. Конечно, есть доля моих теоретических знаний: свет, тень, все дела — но для фото вне студии я обычно этим не пользуюсь, — Алек отзеркалил движение Магнуса, тоже подперев голову рукой, оставаясь с ним на одном уровне. — Ты настолько привык к камере, что уже не понимаешь, как опыт влияет на качество съемки. Ты подсознательно просчитываешь все то, чему придаешь значения в студии. У врачей так же, — пояснил Магнус. Он чуть щурился от восходящих лучей солнца, а они в свою очередь красиво падали на кожу, придавая ей позолоты. Алек любовался украдкой, как художник произведением искусства. — Ладно, я тебе поверю, — сдался Лайтвуд, все еще не понимая, как он может просчитывать всю теорию неосознанно. — Кстати, хочешь посмотреть мою домашнюю студию? — У тебя есть такая тут? — Магнус заинтересован, это видно по блестящим глазам и вмиг улетучившейся усталости. Алек кивнул. Он еще не до конца понимал, зачем ведет в свой тайник странного друга по переписке, пусть даже хорошо знакомого. Они с Магнусом общались лишь заочно, впервые увидев друг друга только сейчас, но отчего-то это казалось правильным. Бейн в домашней студии — правильно. Алек открыл дверь, тщательно замаскированную под цвет стен так, что даже ручку сложно отыскать, и впустил гостя. В качестве освещения пара лампочек на стенах, на одной из тумбочек лежит стопка фото, есть фотоаппарат и несколько объективов рядом. Легкий творческий беспорядок, и Алек не собирался за это извиняться. — Ты проявляешь фотографии? — Магнус указал на водный раствор-проявитель в углу комнаты. — Иногда, — Алек уже давно не делал этого, не было подходящих фотографий и настроения. — Я хочу проявить одну, можно? — глаза Магнуса загорелись новой идеей, он уже во всю оглядывал помещение, предвкушая новое занятие. — Это процесс небыстрый, а тебе еще на работу потом, — Алек смотрел на Магнуса, изучая эмоции, впитывая, как красивые пейзажи, проезжаемые на автомобиле. Бейн определенно был бы рассветом в зеленых от густых лесов горах. — У меня два дня выходных, дали за превосходно проведенную операцию, — Магнус уже прошел в центр комнаты, осматривая веревки для сушки фотографий, протянутые от одной стены к другой. — Тогда нужно выбрать фотографии, — Алек улыбнулся, глядя на Магнуса, заинтересованного в стопке снимков. Сейчас он очень напоминал любопытного кота. — Правда? Показывай, что есть! И Александр показал. Он увлекся настолько, что не замечал восхищенные взгляды на себе. Много было людей в его жизни, хороших и откровенных гадов, но никто не знал о тайной страсти Лайтвуда. Никто не был в личной студии, не трогал эти стены, кроме строителей, не подозревающих, какая магия будет твориться за этой дверью. Потому Магнус выглядел необычно, будто он был вырезкой из журнала, заботливо приклеенной на мотивирующую доску Алека. Он не боялся нового, постоянно шутил, время от времени находя и показывая на телефоне «те самые мемы», как постоянно говорил. Все это возвращало в прошлое, к переписке, как будто она вышла за грани смартфонов и интернета, оживая подобно спектаклю. Проявление фотографий заняло несколько часов, пока спины не начало ломить, а руки не покрылись маленькими колющими звездочками изнутри. Зато Магнус светился счастьем, и Алек уже не так злился, что не спал всю ночь, вспоминая, как трогал руки Бейна, пока направлял и подсказывал. У Магнуса были изящные руки, натренированные не дрожать, а потому идеальные. До выхода на работу еще час, спать хотелось жутко, но Алек уселся на диван, разглядывая Магнуса, как пару часов назад. — Было потрясающе, — Бейн распластался, вздыхая от усталости. Но, судя по улыбке, он был счастлив. А Алек оказался так близко к чужому лицу, на которое упали солнечные лучи, пробравшиеся из-за шторы. Они плясали золотыми бликами, попадали в глаза, заставляя жмурится, и Магнус горел как солнышко. Такой притягательный и горячий. Алек смотрел на чуть сухие губы, на смазанную подводку под глазами и волосы, потерявшие лоск дневной укладки. А еще Магнус смотрел в ответ с таким же желанием.***
— Ты его поцеловал?! — Иззи счастливо подпрыгнула на кровати, обхватив маленькую подушку в форме сердца. Она за секунду оказалась у самого лица брата, закусывая нижнюю губу от нетерпения. — Что? Нет, конечно. Я же не дурак, мы были знакомы онлайн на тот момент всего день, — отмахнулся от сестры Алек, вырывая из ее рук подушку и швыряя об стену за девушкой. — Что, прости? Вы, мать вашу, месяцами чатились! — взорвалась Иззи, услышав отрицательный ответ. — Это другое! — тоже повысил голос Алек, не собираясь сдавать позиции. — Но это так романтично было бы, а ты, дебильная башка, все испортил, — Иззи уселась обратно на кровать, подбирая многострадальную подушку и надувая губы. Время идет, а она не меняется, оставаясь все такой же мечтательницей. — Я не уверен пока в том, что он тот, кто мне нужен, да и работа, сама знаешь, — Алек был бы рад поцеловать Магнуса тогда, но струсил в последний момент, отвлекаясь на пришедшее сообщение, оказавшееся спамом. Сейчас он немного жалеет об этом, но сестре ни за что не признается, да и страх быть брошенным никуда не исчез, давая о себе знать в важные моменты, например, во время первого поцелуя. — Твое внимание слишком долго направлено лишь на работу, смени уже фокус объектива и заметь того, кто тебя добивается, — с тяжелым вздохом повидавшей многое, дала совет Иззи. — Разве это делается так, как сделал Магнус? — Алек припомнил эту дурацкую историю с приложением, все еще в глубине души обижаясь за это. Могли бы просто предложить. — Иногда это единственный вариант, — Иззи похлопала брата по плечу. Алек знает, что он тугодум и трус, и, видимо, пора меняться, а вместе с тем заменить старый объектив на новый, чтобы фокус стал четче. Ведь Магнус достоин самого лучшего качества съемки, и самого красивого снимка в памяти Александра.