I'll be seeing you

┏ ━━┅━━━┅━━ ┓ Воскресенье, 30 января 1921 г. ┗ ━━┅━━━┅━━ ┛

Вскоре настало воскресенье, спустя два дня после того, как Энтони приготовил чудесное блюдо из пасты для Аластора и его матери. Первоначально он планировал снова провести большую часть дня с итальянцем, а вечером они вдвоем отправились бы высматривать Баталье однако краткое появление Рози накануне, сообщившей Аластору о своем желании встретиться на следующее утро, немного изменило его планы. Он не совсем понимал, о чем хочет поговорить Рози, но полагал, что скоро узнает. День был слишком хорош, чтобы сидеть дома, поэтому они с Рози решили прогуляться по городу, пока разговаривали. Еще до того, как Аластор смог постучать в дверь Рози, она внезапно распахнулась. Рози уже была готова и ждала прибытия Аластора, слегка улыбнувшись, когда вышла из дома. — Доброе утро, мой дорогой, — поздоровалась она. — Как ты? Ей было просто интересно, как поживает Аластор, и хотела узнать, сможет ли она наконец получить от него какие-нибудь ответы об Энтони. Она знала, что что-то произошло, потому что за последнюю неделю Аластор внезапно перестал говорить о нем; странно, учитывая, что раньше Энтони обязательно упоминался им хотя бы раз в каждом разговоре. Она также знала, что итальянец все еще находится в городе, поскольку сама несколько раз его видела. Отодвигаясь в сторону, чтобы Рози вышла из дома, и закрывая за ней дверь, Аластор протянул ей руку, чтобы она могла опереться. — Да, со мной все хорошо, благодарю тебя, Рози. А ты как? — спросил он, и они вдвоем начали бесцельно прогуливаться. Ему было очень любопытно, о чем она хотела поговорить, с другой стороны, возможно, она просто хотела пообщаться и наверстать упущенное. Рози немного поправила свою элегантную шляпку и взяла предложенную руку, кивнув в знак благодарности, и пошла рядом с мужчиной. — Прекрасно, как всегда, — улыбнулась она. — Как ты себя чувствовал последние несколько дней? Хорошо, я надеюсь. На этот раз у нее была стратегия, и если она не сработает в ее пользу, она найдет ответы другим способом. Аластор слегка кивнул. Он полагал, что с ним все в порядке. — Да, со мной было все хорошо. Ужасно много работы в мясной лавке, ведь скоро Марди Гра. Скажи, у тебя есть какие-нибудь планы на это время? Что касается планов Аластора на Марди Гра, то если бы Энтони все еще был рядом, как он сказал, он, скорее всего, большую часть дня показывал бы ему все прелести этого праздника. — На Марди Гра? Ничего особенного мне на ум не приходит. А что? У тебя есть какие-то планы на этот счет? — спросила Рози, небрежно оглядываясь по сторонам. Она не была уверена, работает ли ее план так, как она надеялась. Аластор снова улыбнулся и кивнул. — Нет, не совсем. То же самое, я полагаю. Он знал, что у его матери выходной утром в Марди Гра, и, кроме утреннего празднования, ничего особенного не происходило. Его мать хотела устроить ужин вечером, но, увы, она работала в этот день. Рози слегка кивнула, глаза чуть сузились. — Понятно. Знаешь ли ты, что собирается делать Энтони? Вряд ли, учитывая, что он здесь совсем по другой причине, — сказала она, вежливо кивая прохожему. Поскольку Аластор сам не собирался упоминать Энтони, она решила заговорить о нем, чтобы посмотреть, не проговорится ли он в этот раз. Аластор приподнял бровь, удивленный тем, что женщина внезапно спросила о делах Энтони. Аластор давно не говорил об Энтони, и на то были веские причины, поэтому странно, что это первое упоминание о нем снова — от Рози. — Хм… полагаю, это зависит от того, здесь ли он еще будет. Аластор ответил с легким подозрением, зная, что Энтони будет рядом, но желая увидеть, к чему клонит Рози. — А, значит, ты все еще поддерживаешь с ним связь, — на ее губах слегка проявлялась ухмылка. — Ты уже довольно давно не говоришь о нем, а когда я спрашивала раньше, ты избегал этого, словно от этого зависит твоя жизнь, — заявила она, приподняв бровь и на мгновение взглянув на мужчину, чтобы понять его выражение лица. Аластор не позволил своему лицу быть прочитанным Рози, когда она его пялилась на него, мужчина просто смотрел вперед на дорогу, улыбка все еще присутствовала. — Разве я когда-нибудь говорил, что не поддерживаю с ним связь? Хм? Возможно, за последние две недели у меня просто не было новостей об Энтони. — Не разговаривай со мной таким тоном, молодой человек. — отругала его Рози. — Я знаю, когда с тобой что-то происходит, — она добавила. — Ты просто не можешь полностью отказаться от темы и активно избегать ее, если только ничего не произошло. Ты пытаешься либо разобраться в этом сам, либо это так сильно действует тебе на нервы, что ты отказываешься это признавать. Кажется, обойти это не получится. Рози слишком хорошо знала Аластора. Замолчав, пока женщина его ругала, по-прежнему желая уважать своего друга, Аластор продолжал смотреть вперед. — Между мной и Энтони ничего не произошло. Как я уже сказал, просто нечего было сообщать, — спокойно ответил он. — Я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы понять, что ты лжешь, Аластор. Только что ты был в обороне, а теперь играешь довольно спокойно. Не говоря уже о том, что ты напряжен, — заметила Рози, слегка сжав его руку, — Я умею тебя читать, дитя. От меня тебе не спрятаться. Несомненно, это раздражало — быть близким с кем-то, кто знает твое каждое движение, выражение лица и весь твой язык тела слишком хорошо, но Аластор полагал, что упрямиться сейчас бесполезно. Попасть в немилость к Рози — это то, чего он не хотел бы сегодня. — Ладно, хорошо. Кажется, на этот раз ты победила, моя дорогая Рози. Да, кое-что произошло между мной и Энтони, однако я не хочу это обсуждать. — Я всегда побеждаю, дорогой, — усмехнулась Рози, довольная тем, что получила хотя бы признание. Объяснение стало бы вишенкой на торте, — Что может быть хуже того, что я уже знаю о тебе? Но, если ты настаиваешь на том, чтобы не обсуждать то, что бы это ни было, так тому и быть. Однако, озвучивание этого вслух может помочь тебе разобраться в этом. Теперь Аластор, конечно же, не собирался так быстро выкладывать все карты на стол. Он знал, что Рози будет продолжать тихонько копать в поисках ответов, но ей повезет, если она сможет сейчас вытащить из него хоть что-нибудь. Или, по крайней мере, пока они на улице. — Боюсь, я не стану обсуждать ничего подобного на улице. В конце концов, мне нужно поддерживать имидж. Один только этот ответ заставил ее задуматься еще больше. Очевидно, это было что-то незаконное или осуждаемое обществом. Она не могла не дать своему воображению снова разгуляться. — А, конечно. Понятно. — ответила она. — Если так, почему бы нам не вернуться ко мне домой, и мы сможем обсудить это там? Мэдлин не дома и не будет еще какое-то время, — предложила она. Аластор медленно кивнул на слова Рози, они вдвоем завернули за угол, который возвращался на дорогу, где жила женщина. Они изначально не смогли далеко уйти, так что дом был прямо впереди. Вскоре они прибыли, Аластор позволил Рози открыть дверь, прежде чем он вошел следом за ней, сняв шляпу и повесив ее на стойку, которая находилась за дверью. — Мэдлин нет дома, хм? Это хорошо… — Довольно хлопотливая девушка. Совершенно такая же, как ее отец, — вздохнула Рози, снимая шляпку и кладя ее в специальную коробку, а затем в шкаф для хранения вещей рядом с входной дверью. Сняла обувь затем она прочистила горло и направилась в гостиную. — Ну, теперь объясни, что произошло. Прошло больше недели, и я начинаю нервничать. Муж Рози так же как и отец Аластора, безусловно, были интересной темой. Он умер довольно давно, когда Мэдлин была еще совсем маленькой, и с тех пор, как его смерть оказалась довольно удобной для Рози, мать Аластора относилась к ней довольно настороженно. — Теперь, я не хочу, чтобы ты неправильно меня понимала, — начал Аластор, возвращаясь к теме разговора. — Энтони, может быть, и один из них, но я не такая нелепость, — начал он, садясь в гостиной. Подбородок Рози поднялся, когда она внимательно наблюдала за Аластором, аккуратно складывая руки на коленях, медленно кивая. — Да, продолжай. То, как начинался этот разговор, было интригующе. Энтони, насколько знала Рози, можно охарактеризовать по-разному, так что ей стало интересно, о чем именно говорил Аластор. Закинув ногу на ногу, Аластор немного откинулся назад. — Мы только закончили дела в больнице — Энтони пробрался в офис Баталье и нашел там какие-то невероятно важные документы, необходимые для того, чтобы ускорить процесс убийства, — он на мгновение замолчал, зная, что привлек внимание Рози. — После того, как мы закончили там, мы тем же вечером отправились на площадь Конго, чтобы понаблюдать за Баталье. Однако он так и не появился. Мы с Энтони долго сидели вместе на скамейке в парке, но, думаю, Лоуренс просто решил перестраховаться и не появляться. Глаза Рози сузились, а голова наклонилась набок. Ее внимание было определенно привлечено, а терпение постепенно истощалось. Она ненавидела ждать информацию, которую от нее так долго скрывали, и прекрасно знала, что Аластор об этом знает, но она молчала, чтобы он не сбивался. Аластор чувствовал, что нетерпение Рози растет, но он всегда рассказывал свои истории такими, какие они есть. Или, по крайней мере, пытался. — Я не знаю точно, что произошло, но пока мы ждали, Энтони рассказал мне о родинке у него в глазу. Естественно, я подошел поближе, чтобы взглянуть, и не успел я опомниться, как его губы оказались на моих. Впервые сказав это вслух, Аластор был на удивление спокоен. Вот оно. То, что Аластор держал в себе больше недели и сводило Рози с ума. Разумеется, она потеряла дар речи, не потому, что была возмущена или разочарована, а потому, что на самом деле не могла понять, что чувствует Аластор по этому поводу. Очевидно, он все еще пытался разобраться в этом сам, но спокойствие в его голосе немного отталкивало. — Думаю, у меня к тебе такой вопрос: как ты отреагировал? — спросила она, наконец собравшись с мыслями. Аластор на мгновение замолчал после вопроса Рози, его мозг снова все обрабатывал. — Я… никак. Ну, точнее, я не отреагировал плохо. Это Энтони убежал, — он ответил, слегка кивнув. Рози медленно кивнула. — Понятно, но как ты отреагировал во время действия? Ты отстранился? Ты замер? — она подначивала, наклонив голову в другую сторону. Аластор немного приподнял подбородок, решив быть честным. В конце концов, даже если бы он солгал, Рози смогла бы его разглядеть насквозь. — Я поцеловал его в ответ. Это все, что он просто ответил, как будто это ничего особенного. Теперь Рози пыталась представить себе сцену в своем уме, глаза немного блуждали. Она никогда не могла представить, чтобы Аластор действительно позволял кому-то так близко подойти к себе, не говоря уже о том, чтобы ответить на поцелуй. Постучав себя по подбородку, она решила, что лучше не представлять ничего из этого и сосредоточиться на важных деталях последствий. — Ты сказал, что ты не такой, как он, то есть не гомосексуалист, но ты ответил на поцелуй? — это, мягко говоря, сбивало Рози с толку. — Вы двое это обсуждали? Ты убедился, что он понимает, что ты не такой, как он? Если нет, то тебе, возможно, придется кое-что объяснить, особенно если ты ответил тем же. Он знал, что ей будет сложно в это поверить. Он целует другого. Хах. Он ни в коем случае не был ласковым существом, самое большее обнимал мать, когда ей это было нужно. Так что это было чем-то совершенно другим. — Рози, ты меня знаешь. Я вряд ли гомосексуалист, — он слегка усмехнулся, отмахиваясь рукой. — И да, мы с ним уже это обсуждали. Это просто недоразумение со стороны Энтони. Вот и все. Рози подняла бровь и медленно кивнула. — Если ты так утверждаешь, пусть будет так. Это все, что ты скрывал от меня? — спросила она. — Есть ли еще что-нибудь, что ты хочешь высказать, пока у нас есть возможность? — Я-… — Аластор запнулся, быстро качая головой. — Нет, Рози. Не думаю, что есть. Дело в том, что я и Энтони будем вместе во время Марди Гра, и я немного покажу ему город, прежде чем он уедет вскоре после этого, когда бы это ни случилось. Рози снова кивнула. — Что ж, я надеюсь, ему понравится его времяпрепровождение, и не забывай держать ухо востро. Независимо от того, что происходит, он все еще незнакомец и, похоже, многое скрывает. Его внешность, безусловно, выходит за рамки обычного мафиозного стиля и характеристик, — заявила она, мысли ее снова активно сменялись. Аластор знал, что Рози права. Она всегда была права. — Я никогда не расслабляюсь, ты тоже это знаешь, — ответил он, быстро проводя рукой по волосам. — Но да, я надеюсь, Энтони тоже понравится празднование. Жаль, что он пропустил новогоднее. И вот опять, он снова заговорил об Энтони. Рози усмехнулась, прищурив всезнающие глаза, когда встала со своего места. — Интересная тема для разговора, если он тебе достаточно доверяет, то он скажет его прозвище в его работе. У всех членов есть прозвища. Также было бы интересно узнать, когда он был посвящен, — заявила она, неспешно направляясь к двери. — Конечно, это деликатные темы, и их часто держат в секрете внутри семьи. Твой выбор, дорогой. Аластор заметил усмешку Рози, понимая, что ее мозг размышляет о чем-то. Но о чем, он не был совсем уверен. — Да, ты совершенно права, — медленно пробормотал он, отметив ее идею, когда он тоже встал и пошел за ней к двери, хватая шляпу. — Не вижу причин, по которым Энтони мне не доверял бы. Он уже рассказал мне много секретов. Что касается посвящения, то помимо того, что он никогда не подтверждал словами свою принадлежность к итальянской мафии Нью-Йорка, я ничего об этом не знаю. Все, что я знаю, это то, что он, по-видимому, должен убить Баталье. Это очень важно, — объяснил Аластор, поправляя пиджак и галстук. Рози собиралась открыть дверь для Аластора, но остановилась и повернулась к нему, прищурившись. — Еще один последний вопрос, прежде чем я тебя отпущу, — заявила она, не сводя с него глаз, практически заглядывая ему в душу. — Не испытываешь ли ты каких-либо чувств к Энтони? — спросила она. — Прежде чем ответить, подумай о нем как о представителе противоположного пола. Что бы ты чувствовал к нему? Что-нибудь изменилось бы? Глаза Аластора тоже сузились, губы сжались, зубы слегка скрипнули друг о друга от довольно грубого вопроса. — Рози, — предупредил мужчина, немного подняв голову. — Я бы чувствовал то же самое. Ничего не изменилось бы. Мы просто… знакомые в лучшем случае. Мы работаем вместе. И он скоро уедет, — говорил он довольно резко, однако за его тоном было что-то еще, когда он упомянул, что Энтони скоро уедет. Возможно, Аластор сам еще не знал, что это такое. Рози поняла этот тон. То, как кадык Аластора дернулся, также указывало на его истинные чувства. Женщина ничуть не была напугана этим мужчиной. Ее было невероятно сложно застать врасплох и сделать уязвимой. Она ничего не боялась. — Ты прав. Он скоро уедет. Она повторила в знак согласия, но на самом деле она просто пыталась вытащить из-под него реальность ситуации и сунуть ему ее в лицо, чтобы, возможно, он не находился в таком сильном отрицании всего этого. По только что полученному ответу она прекрасно понимала, о чем думает Аластор. Сделав вдох и повернувшись обратно к двери, Рози открыла ее и отошла в сторону. — Осторожнее, Аластор, — сказала она, вкладывая в это гораздо больше смысла. — И обязательно спроси его о прозвище. Мне это очень любопытно. Оно многое расскажет. Отведя взгляд в сторону, Аластор кивнул, не смея теперь смотреть женщине в глаза. — Я всегда осторожен, — заявил он, прежде чем выйти, вздохнув. — И я постараюсь, не волнуйся. Я передам тебе все, как только узнаю. Я знаю, он мне доверяет. И на этом Аластор исчез, напоминание Рози о неизбежном отъезде Энтони эхом отдавалось в его голове, пока он уходил. Слова Рози. Ее выражения. Заданные ею вопросы и усмешка, которая так ярко присутствовала на ее лице, когда она слушала его неохотные ответы. Все это продолжало преследовать его, разыгрываясь в его голове. Это, и Энтони. Другой сценарий, который постоянно повторялся, был еще одной вещью, преследовавшей Аластора; и это было связано с Энтони. Перед ним стоял блондин, зеленые глаза которого сверкали, словно утреннее солнце освещало реку летом. Его губы, розовые и призывающие. Затем последовал Аластор, который поддался и сделал то же самое, что и той ночью в парке. Сценарий всегда заканчивался тем, что они целовались, и сердце Аластора падало в том направлении, которое только опасно приближало его к тому, чего он не мог назвать. К чувству, которое его ужасало. Наконец он пришел к мучительному, трудно выражаемому выводу. Объяснение его действий той ночью несколько недель назад. То, как он приветствовал поцелуй другого мужчины, и то, как он — как он теперь себе признается, — наслаждался этим, пока это длилось. Для первого поцелуя он, безусловно, был сладок, хоть и краток для человека, который никогда не фантазировал о романтике, но за эти две недели он делал это все больше и больше. Он отвратительно захотел большего. Это было утомительно, записывать все. Каждую мелочь, которая приходила на ум каждый раз, когда Аластор чувствовал что-то к Энтони за последние недели. Или, по крайней мере, то, что он мог вспомнить. Это тоже заняло некоторое время, но он должен был быть уверен. Он был дотошен, осторожен и совершенно несведущ во всем этом, и к тому времени, как он все записал в блокнот, вывод был сделан. Ведь это дело сердечное.