***
Сидя в доме близнецов, Эллен слушала яростные обвинения Анны, прислонившись спиной к стене и скрестив руки на груди. Себастиан пытался оправдаться, но его не слушали, а Бриан не лезла. Её попытки помочь слишком часто оборачивались против неё самой. Гриффиндорка даже потеряла нить разговора, задумываясь над тем, зачем вообще тут находится. — А что думаешь ты, Бриан? Она вздрогнула, поворачиваясь на голос Мракса, и вскинула в удивлении брови. — Я? — Смешок сорвался с её губ. — Мне судить его? Прости, Мракс, но не с моим багажом трупов за спиной. Впервые за время их знакомства, Оминис понял, что она не просто девчонка-однокурсница, а «Гроза троллей» — так вроде её величали в Высокогорье. Девушка, в свои 16 лет имеющая за своей спиной опыт, которым не каждый мракоборец похвастается. — Если бы это не сделал он, сделала бы я. Может, не таким радикальным способом, но, поверьте, куда более болезненным. — Спасибо, Эл, — тихо пробормотал Себастиан, виновато опуская голову. — Знаешь куда засунь своё «спасибо», Сэллоу? Я и тебя там придушила бы, и дело с концом. Осточертел ты мне со своими выходками. Оминис приподнял уголки губ в намёке на улыбку. Всё же, с тем, кого любишь, так разговаривать не станешь. Как, впрочем, и вытворять подобные вещи в библиотеке с лучшим другом потенциального возлюбленного.— Хотите знать моё мнение? Что ж, извольте. Соломон — просто поехавший крышей идиот. Ты, Анна, конечно, можешь мотать тут сопли на кулак, рыдая по дядюшке, но будем честны: плевать он хотел на всех вас, не говоря уже обо мне. И если бы Себастиан не сделал то, что он сделал, то сейчас ты бы так же оплакивала, но уже нас двоих. — Эллен оторвалась от стены, окинув взглядом собравшихся, и остановилась на виновнике. — Что касается его: сдадите вы Себастиана дементорам, и чего добьётесь? Уверена, будете мучиться потом ещё и по этой причине. Я бы наложила на него непреложный обет с чёткими ограничениями, и пусть живет со своей ношей сам и пытается её искупить. Решайте! Бриан развернулась и, не слушая больше никого, покинула дом Сэллоу, хлопнув на прощание дверью. Не этого ожидал Оминис Мракс от их встречи.***
Испытание Сана Бакара едва не стоили жизни Бриан. Она с трудом сидела на земле, возле той самой пещеры с изображением дромарога, и кляла всех последними словами. И хранителей с их дурацкими загадками, и профессора Фигга, спокойно допускающего, чтобы его ученица рисковала жизнью, и проклятого Ранрока с его детской обидой на волшебников. Эллен просто не вывозила всё то, что на неё навалили эти взрослые. Лёжа на траве, вся избитая, и, кажется, со сломанными рёбрами после боя с Владыкой берега, девушка мечтала снова стать сквибом и не знать ничего ни про древнюю магию, ни про чёртову Исидору-мать-её-Морганак. Рядом, тихо хлопая крыльями, приземлился серый филин, и Эллен скосила на него глаза, тяжело вздыхая. — Мракс… вечно ты не вовремя. Бриан с трудом поднялась, читая его записку с просьбой прийти в Крипту.***
— Где тебя гриндилоу носили, Бриан? Первое что она услышала, преступив порог его тайного убежища. Да уж, чего ещё ожидать от слизеринца. — Завались, Мракс, я не в настроении, — грубо ответила она, пытаясь сдержать болезненный стон и радуясь, что Оминис слеп и не видит в каком она состоянии. Медленно добредя до ближайшего ящика, девушка с трудом села, борясь с накатившей от боли тошнотой. — Что хотел? Оминис глубоко вдохнул, ощущая как с появлением Эллен в помещении стал витать отчётливый запах крови, оседающий на губах металлическим привкусом. Её хриплые, болезненные вздохи он слышал даже несмотря на то, что их разделяло приличное расстояние. — Что с тобой? — Он обеспокоенно шагнул в её сторону, но мягкая волна магии оттолкнула его назад. — Не приближайся, Мракс. В этот раз я не настроена на игры с тобой. — Бриан вдруг закашляла, сползая с ящика с тихим стоном. Стоном полным боли. — Чёрт, Эллен… — Парень подлетел к гриффиндорке, не давая упасть, и осторожно уложил на пол. Она хохотнула, кривясь от боли, и откинула голову, глядя в потолок. — Мне, оказывается, всего лишь нужно было победить дромарога, чтобы ты назвал меня по имени. Последнее, что запомнила девушка — это полное ужаса лицо слизеринца, после чего сознание любезно покинуло её тело.***
— Чёрт, Бриан… Эллен… Очнись уже, ради Мерлина, — тихо шептал кто-то, удерживая её в объятиях. Гриффиндорка улыбнулась, не желая выныривать из спасительной темноты. — Клянусь, я больше и слова тебе грубого не скажу, только открой глаза. — Молил её смутно знакомый голос. — Пиздишь… — хрипло прошептала девушка, желая, чтобы эти нотки вины и паники покинули этот ласковый голос. — Мерлиновы подштанники, ты меня так напугала. Эллен с трудом открыла глаза и оглянулась. Она всё ещё в Крипте, лежит на расстеленной мантии слизеринца, практически в его объятиях, а он сам с беспокойством нависал над ней. Какой же он красивый, особенно сейчас, когда лицо не излучает холод и презрение. Растрёпанный, обеспокоенный, без галстука и с расстёгнутыми верхними пуговицами рубашки. Бриан облизала пересохшие губы, чувствуя на них привкус зелья и залипла на родинках Мракса, уходящих под воротник. — Тебе нужно в больничное крыло. — Ага. И именно поэтому я ещё тут, нежусь в твоих объятиях. Мракс, ты лучше других понимаешь, что как раз туда мне нельзя ни в коем случае. Удивительно, но Эллен не чувствовала боли, наоборот, дышать стало легче, а тело хоть и ныло от усталости, но было довольно послушно её воле. Гриффиндорка подняла руку, согнула её и улыбнулась. — Я влил в тебя хрен знает сколько зелий и немного поколдовал, вправляя кости на место. С моей семейкой знание лечебных заклятий — вопрос выживания. — Тогда мне повезло, что я пришла сюда. — Расскажешь? — Нет. — Бриан поднялась, испытывая лёгкое головокружение. — Я уже говорила — не суйся в мои дела, Мракс, тебе не понравится. — Я мог бы помочь! — Ты? Мне? — Эллен расхохоталась от такой перспективы. Подвергать его опасности было последним, чего она хотела бы в своей жизни. — Мне никто не может помочь, Мракс. И я тем более не собираюсь становится для тебя вторым Сэллоу. Оминис вспыхнул, покрываясь алым румянцем гнева. — Поверь, Себастиан никогда не отсасывал мне в библиотеке, — зло выдохнул он. — Ого, вот это пикантные подробности, а вылизывать себя он тоже не позволял? От возвращения их привычного общения, девушке стало немного легче. — Сучка! — Грязный язык, Мракс. Стоило всё же тебе его подрезать, только жаль губить такой талант. Взбешенный тоном Бриан, Оминис резко схватил её за галстук, дёргая на себя, и впечатался в губы поцелуем. Что угодно, лишь бы закрыть этот ядовитый рот. Запуская пальцы в мягкие волосы, он жадно целовал её, выплескивая в этом всё, что в нём накопилось: ревность, злость, беспокойство… желание. Мракс почувствовал, как Бриан подалась ему на встречу, отвечая, но в следующую секунду его грубо оттолкнули, а левую щёку обожгло звонкой пощечиной. — Я не разрешала себя целовать! — Голос звучал надрывно, словно она на грани истерики. — Значит, доводить до оргазма можно, а целовать нет? Эллен подскочила на ноги, борясь с головокружением и прижимая пальцы к губам. — Интересно, другим ты тоже не позволяла ничего больше, чем минеты в тёмных закоулках? — выпалил Мракс, прежде чем понял, что сказал. Девушка всхлипнула и тихо прошептала: — Ненавижу тебя, Мракс, всей душой ненавижу. И быстро, насколько позволяло её состояние, покинула Крипту. Оминис ещё долго сидел на полу, прижимая ладонь к красной от удара щеке и коря себя за несдержанность и пытаясь понять: почему сейчас так болит в груди. Словно вырвали что-то важное, и теперь там пустота, дыра, которую ничем не заполнить.