ДоминумоР

ПОЖИРАТЕЛИ СМЕРТИ НЕ УГАСАЮТ Очередное нападение на Школу Волшебства

— Управление мракоборцев уже послало отряд своих сотрудников к месту событий, — так изъяснился новый Министр магии Кингсли Бруствер. — Мы уже связались с директрисой Стюард, чуть позже она предоставит вам свои комментарии, — после чего удалился из зала совещаний. Так ли это? Справляется ли новоиспечённый министр со своими обязанностями? Справятся ли мракоборцы, учитывая, что многими из них после окончания Второй Магической Войны стали ученики Хогвартса, так и не сдавшие ЖАБА?

Смотрите подробнее на стр. 6.

— Мисс Скитер всё-таки угасает, раз ждёт меня страница не первая… — с печальной улыбкой Гермиона развернула газету. Шуршание бумаги успокаивало.

А ведь буквально недавно волшебному сообществу пришлось перенести колоссальную битву с Сами-Знаете-Кем, которая могла обернуться революцией в стране! И вот теперь, когда всё вроде как поутихло, Министерство магии Северной Америки объявляет в розыск ряд бывших Пожирателей смерти, теперь столь рьяно и отчаянно пытающихся проникнуть в Школу чародейства и волшебства Ильверморни! За неделю до того Магический Конгресс Управления по Северной Америке (в будущем МАКУСА) привёл статистику о резком росте численности великанов в южной области страны, через два дня очевидцы рассказали о возникшем на небе облаке в виде змеи (на свидетелей вследствие их происхождения было наложено заклятие Забвения), а сегодня Рионах Стюард вместе со своей сестрой отбивались от Пожирателей смерти в ночной мгле среди горных вершин. В ходе битвы был разрушен один из факультетских шпилей, пострадали двое учеников и преподаватель, их доставили в волшебный госпиталь им. Сэмюэла Томпсона. Министр магии Великобритании Кингсли Бруствер ответил на ряд наших вопросов: — Мистер Бруствер, не находите ли вы странным жалкую попытку бывших приспешников Сами-Знаете-Кого ворваться в другую школу, да ещё и в другой стране? — Подобные действия со стороны бывших приспешников Волан-де-Морта, мисс Скитер, никогда не будут оценены по достоинству. Управление мракоборцев уже послало отряд своих сотрудников к месту событий. Мы уже связались с директрисой Стюард, чуть позже она предоставит вам свои комментарии. — Мистер Бруствер, уверены ли вы в исходе операции? Сможет ли Министерство отыскать преступников? Учитывая, что спустя три года им удалось напасть снова… — Мы абсолютно уверены. Не мы, так Министерство магии Северной Америки об этом позаботится: в их стране другие порядки, мисс. Там нет Азкабана, зато есть смертная казнь. В следующем выпуске «Ежедневного пророка» мы поговорим с самой директрисой Стюард. Тем временем не забывайте подписываться на мою колонку в «Вечернем пророке» с обсуждением самых популярных чисто-магглокровных пар!

Вся ваша, Рита Скитер

— Гадкая, продажная разиня… — Грейнджер отложила газету в сторону и, прикусив губу, поглядела в окно. В кабинете напротив на том же этаже на неё кинул взор Дидерик Крессвелл-младший, ныне глава Управления по связям с гоблинами. Он с дружелюбной улыбкой махнул ей рукой, и Гермиона ответила взаимностью, после чего мужчина склонился над собственным столом, написал на пергаменте пером несколько строк, приоткрыл створки и отправил сложенный самолётик в кабинет девушки.

Как проходит «История эльфов-домовиков»? Сколько слёз было пролито, мисс Грейнджер?

Она хихикнула, прикрыв ладонью рот. Было что-то хорошее в Крессвелле, простое, из-за того и чарующее ту нежную часть души, что млеет при виде рассекающих на рассвете небо перистых облаков. Несмотря на его грузность, как физическую, так и моральную, он определённо знал о слабостях Гермионы, её маленьких радостях и печалях. «История эльфов-домовиков» стала одной из них, многогранной кладезью знаний и в то же время страданий. Последний год Грейнджер усиленно занималась новым законопроектом о сокращении численности работников Бюро распределения домашних эльфов за ненадобностью распределения как такового; в ней продолжал гореть дух авантюризма и юношеского бунтарства.

С трудом, мистер Крессвелл. Не хотелось бы лишний раз её перечитывать. :)

Сколько бы ни пыталась ухватиться Гермиона хоть за какие-то факты для использования их в последующих поправках к закону, волшебники отказывались отпускать эльфов из своих поместий. Более того, от подобного отказывались и сами домовики, считая поступок мисс Грейнджер наивысшим проявлением неуважения. Несмотря на создание Г.А.В.Н.Э, внесение поправок об обязательном посещении целителя в больнице Св. Мунго раз в полгода, ни один эльф не подумал об уходе, даже не явился к врачу! Гермионе это казалось непостижимым.

Не хотели бы составить мне компанию в обеденном чаепитии? Отведали бы пирожных, жена сама пекла. Взамен поделюсь с Вами новостями о «Гринготтсе».

К сожалению, вынуждена отказаться. Уже задолжала обед друзьям. Что думаете по поводу завтра?

Елене не нравится пользоваться магией при готовке, но я, так уж и быть, упрошу её наложить пару морозильных заклятий. Больно пирожные хороши.

На том и договоримся. Завтра в три часа пополудни на первом уровне.

Тёмно-бежевый замшевый костюм в вертикальную полоску цвета хаки да чёрные лакированные лоферы прикрывали её жилистые щиколотки. Девушка привстала из-за стола, закрыла «Историю эльфов-домовиков» с громким хлопком, после чего сразу же погладила корешок с некой долей вины, осмотрела несколько раз кабинет и, пару раз хмыкнув, отправилась в коридор, где, с чрезмерной строгостью к себе сложив руки по швам, вошла в уже закрывавшийся лифт. — Мисс Грейнджер! — радостно окликнул её молодой парень с парой седых прядей. Гермиона повернула было голову в его сторону, как вдруг растерянно потупила взгляд: она никак не могла заметить его глаз из-за нескольких слоёв тины да волшебных апистограммов, летавших вокруг головы бедняги. — Это я, Каплан, мэм! — Ах, Диего! — глаза девушки округлились пуще прежнего, когда она осознала, что мужчина промок до нитки. — Как вас угораздило?! Мерлинова борода… — Работа, мэм! — и он, откланявшись, вышел на третьем уровне. В последнюю секунду Грейнджер притянула рыбок манящими чарами, и те остались порхать в лифте возле кончика волшебной палочки, оставляя за собой тонкие следы из пузырьков. — Совсем забываю, как они сходят с ума в своём Секторе патентов… — она наблюдала за удалявшейся в темноте фигурой, как вдруг… — И не говорите! — проворчал самолётик. Грейнджер закатила глаза, пару раз постучала об пол пятками. — От такой работы скоро в прямом смысле угоришь, ха-ха-ха! — и бумажный рот открылся в неискреннем, но уместном смехе. — Не зря мистера Каплана выплюнуло в Отдел происшествий и катастроф, да? Ха-ха-ха! — При смехе из самолётика вырывался чёрный язычок, и Гермионе в какой-то момент очень захотелось потянуть за него, лишь бы эта пергаментная груда поскорее закрылась, но она знала, что не может так поступить; письмо явно было срочным и секретным. — Хорошего дня вам, мисс Грейнджер! — выплюнул самолётик и улетел в самый конец коридора, к административным службам Визенгамота. Гермиона следила за ним взглядом столь пристально, что её тело буквально потянулось вперёд, к дверям лифта, как вдруг две широкие груди, появившиеся как будто из ниоткуда на уровне её глаз, сказали в один голос: — Ты чего, Герми? Она подняла взгляд и — вот оно — Рон Уизли. Рыжая макушка с ворохом веснушек и широкой улыбкой. От неожиданности апистограммы плюхнулись маленькими брюшками на плитку. От светло-серого шерстяного свитера веяло ароматом печенья. — Уровень второй. Отдел обеспечения магического правопорядка, включающий в себя Сектор борьбы с неправомерным использованием магии, штаб-квартиру мракоборцев и административные службы Визенгамота… Она глядела на него огромными глазками и изредка ими хлопала, а затем выдала вдруг: — Я скучала по тебе, Рональд Уизли. Гарри разразился хохотом и мягко подтолкнул подругу обратно в лифт, тогда как их друг, прикусив губу, улыбнулся уголком рта и залился румянцем. Железные ставни с грохотом захлопнулись. Золотое Трио ехало молча. Поттер, ехидно улыбаясь, изредка поглядывал на двоих, тогда как Грейнджер, нервно перебирая пальцами, смотрела Рону в спину. Тот отрешённо пялился на двери лифта. — Уровень первый. Кабинет министра, администрация Министерства, Отдел магического хозяйства, Комнаты отдыха персонала. Фиолетовые ковры, когда-то внушавшие страх, стали доселе родными. Гермиона шла позади парней, слишком уж часто кивая головой на приветствия незнакомых ей людей. Тем же занимались и Гарри с Роном, не прерывая при этом своего разговора. — Герми, тебе не кажется, что Министерство нуждается в перестройке? Только взгляни на эти стены… — бубнил Уизли, — вечно всё чёрное, тьма тьмой, и идёшь, идёшь, идёшь… ноги уж устали идти, а всё идёшь… — Весь обеденный перерыв потратил на то, чтобы дойти до комнаты отдыха и из неё вернуться, — с улыбкой ответил Поттер, поглядев на подругу. — Не уверена, что здание нуждается в перестройке… — она автоматически приложила палец к губам. — Как-никак, мы точно должны осознавать, где находимся. А мы, как-никак, под землёй. А ещё… — Да ладно-ладно, поняли уже! Никаких перестроек, — перебил её Рон. — Ты, кстати, опоздала. Мы поспорили с Гарри на сикль, на каком лифте ты приедешь, и он выиграл. Сказал, мол, тебе на том добираться легче, он ближе всех к твоему кабинету. Так что теперь мы должны Гарри сикль. — Поттер мигом захохотал. — А что?! — Ничего, Рональд! — рявкнула Грейнджер и обошла своего парня стороной, не забыв в последний момент мягко толкнуть его своим бедром. — Не понимаю, что я не так сказал? — спросил он, обращаясь больше к Поттеру. — Мы договорились встретиться ещё пятнадцать минут назад! У мракоборцев, между прочим, загруженный график! Боремся со злом, ещё и голодом морят, правда, Гарри? — глянул на друга парень в ожидании поддержки. При словах «у мракоборцев, между прочим, загруженный график» Грейнджер ощутила лёгкое покалывание в пальцах. — Уверен, Миона опоздала по веской причине. Не стала бы она тебя нарочно голодом морить, зная, во что ты превращаешься, — глумливо улыбаясь, Поттер похлопал Уизли по плечу. — А во что я превращаюсь? — он приподнял в ответ бровь. — В противного пухлого слизня! — вдруг громко сказала девушка, поджав губы, а затем по её лицу будто прошёлся ветер, смыв краски, и она спокойно продолжила: — Простите, мальчики, занимаюсь проектом, и у меня, немракоборца, тоже, между прочим… — её тон опять начал нарастать, — загруженный график… — казалось, слышался скрежет её зубов. — Этот проект, на секундочку, очень важен, если мы желаем прогрессивности в нашем обществе. К тому же ничего с тобой не случится, не поешь ты какие-то полчаса, — возмущённо парировала Гермиона, лишний раз убеждаясь, что Уизли никогда не поймёт и не примет важности проделываемой ею работы. И от этой мысли вся её агрессия мигом ушла в некую меланхолию, кою часто испытываешь во время одиноких ночных прогулок. — Как видишь, Рон, причина веская, — Поттер не заметил возникшей на лице подруги тревоги и уверенным шагом направился к свейским столикам, потянув предварительно за металлическую ветвистую ручку огромной дубовой двери, выкрашенной в тёмные тона. Им нравилось, как и в старые времена, независимо от изменений обстоятельств в собственных жизнях и наличия в них тягот, каждодневно собираться вместе. Казалось, традиция трапезничать друг подле дружки теперь неуклонно сочеталась с шутками Рона, хихиканьем Гермионы и улыбкой Гарри. Так и теперь, усевшись за столиком в углу, трио обсуждало былые деньки и свежие новости. — «Холихедские Гарпии» ликуют, — читал Уизли спортивную колонку «Ежедневного пророка». — Оседлав «Паддлмир Юнайтед», они в очередной раз доказали свою преданность фанатам, которые не раз ставили на них свои драгоценные сикли в банк. И, как вы смеете догадаться, им не в тягость… бла-бла-бла… разразился гром, и игроки… бла-бла… Джинни Уизли, ловец, поймала снитч на шестом часу игры! Да ладно! — Рон мигом отбросил газету, в глазах его разродился блеск. — Надо срочно написать Джинни, — после чего принялся искать в карманах своего свитера пергамент. Гермиона с лёгкой улыбкой протянула ему из сумочки перо с чернильницей в связке из нитей хвоста дракона да листы. — Спасибо, Герми, — после чего принялся писать. — А я об этом раньше всех узнал, — Поттер как-то даже по-детски улыбнулся, засмущавшись. — Да? И как же? — Грейнджер знала, что Гарри стоило спросить: настолько сильно на его лбу отпечаталось выражение удовольствия. Тот в ответ, весело хмыкнув, передал «Ежедневный пророк» подруге в руки. Признаться, она вздохнула тяжело. Не первый раз уже видела данный выпуск за сей день и потому не желала встречаться с ним взглядом снова (что интересно, парни пропустили главную колонку новостей с первой страницы вместе с ней, и Грейнджер это показалось крайне подозрительным); вдобавок, ей малость не был интересен квиддич; журналисты спортивной колонки в основном сами были игроками в прошлом, потому не отличались поставленной грамотностью и хорошим владением вокабуляром. Но она, улыбнувшись уголками рта, ради друга взглянула на статью.

«ХОЛИХЕДСКИЕ ГАРПИИ» ЛИКУЮТ!

Оседлав «Паддлмир Юнайтед», они в очередной раз доказали свою преданность фанатам, которые не раз ставили на них свои драгоценные сикли в банк. И, как вы смеете догадаться, им не в тягость было разбить их в пух и прах, даже если игра шла на часы! Ныне лидирующая команда в национальном первенстве, «Паддлмир Юнайтед» никак не ожидала подобного провала! 390:340 в пользу «Холихедских Гарпий» спустя шесть часов семнадцать минут бесценной для нас с вами, ребята, борьбы! В прошлом игрок второго состава, Оливер Вуд, первый раз игравший в первом составе в качестве охотника, показал себя, открыв счёт! Его манёвренность и тактика ведения мяча на поле не дали «Гарпиям» продыху! Ответа не пришлось долго ждать: Гвеног Джонс, загонщик и капитан команды, хорошенько врезала битой по бладжеру, да так, что тот полетел к Вайлде Гриффитс (что, признаться, не кажется нам особенным, учитывая матч 1 октября 1999 года), отчего та упала с метлы. Это не было единственным испытанием: во время матча разразился гром, и игроки на пару секунд даже застыли; сильный ливень заполонил всё поле, представители Отдела магических игр и спорта хотели было прервать состязание, но преданные фанаты и сами игроки отказались от подобного, на их взгляд, «шарлатанства». На четвёртом часу борьбы небо прояснилось. Стоит признаться, дорогие читатели, к тому моменту игроки выглядели не лучше болотных ирландских слизней. Оливер Вуд, чуть было не упавший с метлы из-за стены дождя, так и норовящей окропить его лицо до синячищ, воспрянул духом, услышав родные нотки «Бейте бладжеров, друзья, квоффл сильней бросайте!». Гимн команды, воспетый поклонниками и поклонницами на всё поле, казалось, даже утихомирил ветер! За десять минут до конца матча тёмно-синие мантии явно вели счёт, Питер Уэдкок, ловец «Паддлмир Юнайтед», был замечен возле одного из шпилей поля, его мантия развевалась на ветру, как вдруг Джинни Уизли, ловец «Холихедских Гарпий» поймала снитч прямо за его горящими от стыда ушами! Какой позор — быть внуком бабушки с такой историей и не заметить подле себя такой победы! Теперь «Гарпий» ожидает ещё два матча, со «Селькиркскими Скитальцами» и «Пушками Педдл», и, если они смогут набрать ещё тысячу очков, их ждёт выход в Тур по Европе! Будем на это надеяться.

Кевин и Карл Бродмуры

В конце статьи красовалась фотография Джинни: та, с метлой в руках, вся в грязи да с распустившимися волосами, ярчайше улыбалась фотографу, маша рукой куда-то в кадр. Из-за чёрно-белого фильтра, от которого всё никак не могли отделаться репортёры «Ежедневного пророка», веснушки на её лице казались очередными кляксами грязи. Но даже несмотря на свой дикий вид, она была в великом воодушевлении, глаза её сияли, взгляд был полон нежности и бурного счастья. И где-то в этом счастье губы её на фотографии шептали Гарри о любви. — Она передала тебе послание на немом языке? — удивлённо спросила Гермиона, отложив газету в сторону. И Поттер с влажными глазами быстро закивал головой. — Это так мило, Гарри. Не зря Уизли подавала заявку в «Гарпии», сама являясь самой что ни на есть хищной фурией. — Знаю! — И в тот момент в знании его не было ни гордости, ни вычурности, одна лишь радость. — Хотелось бы её чем-нибудь порадовать, что-то подарить к её приезду, может, дом обустроить, не знаю… не знаю, чего бы она хотела, — он мечтательно поднял голову к потолку. — Гарри, она столько лет любит тебя в самом что ни на есть твоём неприглядном свете, поэтому я не думаю, что… какой-то «не тот» подарок её разочарует… — девушка ласково коснулась ладонью его плеча. — Ты же понимаешь, о чём я, да? Рон тем временем всё продолжал писать, параллельно сидя с насаженной на вилку куриной грудкой в кляре и держа её строго вертикально в другой руке. — Я до сих пор не очень хорошо разбираюсь в женщинах, Гермиона, — Поттер поиграл бровями, весело поджав губы, — так что не особо понимаю, о чём ты. — Тебе будет достаточно разбираться не в женщинах, а в Джинни. А из всего на свете, как мне кажется, ей хочется покоя. С тобой. Скоро она возвращается? — Пока не знаю, она мне не писала об этом. Но, я думаю, скоро. Разъезды ей надоели, хочется побыть дома. Миссис Уизли очень по ней скучает, — парень положил щёку себе на согнутую в локте руку и посмотрел на Рона. — Как письмо? — Если я напишу ей, что она классный игрок, но ужасная сестра, раз будет соревноваться с «Педдл», сильно ли она обидится? — хлопая глазками, спросил тот, и Гарри прыснул со смеху. — Даже не знаю, но очень не советую тебе писать ей такое, если не хочешь ждать громилки. Уж Джинни-то я знаю, — после чего Поттер глянул на Гермиону и подмигнул ей. Она от подобного поведения оторопела, поняв вдруг, что Рон-то её не знает. Да, они встречаются уже несколько лет, да, он сделал ей предложение (напившись пред сим делом огневиски, потому не считается), да, он хорошо разбирается в её, как он говорит, «замудрённости», но это лишь из-за многолетней дружбы. Он знает о её предпочтениях в зубной пасте, в супах, в напитках, но известно ли ему о её предпочтениях в музыке? В танцах? В том, что она считает правильным (что не будет касаться «замудрённости»)? С этими тяжёлыми мыслями девушка ткнула вилкой в скомканное на тарелке спагетти и подняла взгляд на своего парня. В глаза к ней пробралась печаль. Гарри съел четыре половника грибного крем-супа с волшебным розмарином, закусывая всё чесночным хлебом, пока Рон, старательно облизывая жир с вилки, продолжал раз за разом читать своё письмо и вносить в него правки. В конце концов, самолётиком сложенный пергамент со множеством перечёрков и клякс отправился в Нору, откуда планировал полететь в Ирландию. Гермиона, тем временем попивая яблочный сок, вдруг перестала сутулиться, вспомнив в очередной раз о важности правильной осанки, после чего, встав из-за стола, попрощалась с друзьями и направилась к себе в кабинет. Отныне ковры цвета фиалки да смуглые кирпичи с белым окрасом её и правда не пугали. Это не отменяло возникавших каждый раз при посещении первого этажа воспоминаний в её голове о поиске пророчества Гарри. Тогда ещё юную девицу здание заставляло покрываться мурашками, вдобавок, мгла добавляла красок, а чёрные плиты были отнюдь не друзьями в ту роковую ночь. Теперь же обыденность, как приправа, скрасила углы, и Гермиона, осматриваясь по сторонам, шла к лифту и сжимала пальцами сумку. Она засмотрелась было на звезду, сиявшую вдали в чёрной мгле потолка, как вдруг врезалась в Чарли. — Чарли! Куда это ты! — крикнула она было, как он уже, убегая вдаль, махнул ей рукой с громким возгласом: — Гермиона, прости, нет времени на болтовню! Потом! — и скрылся за углом. Девушка ускорила шаг и застала его в кабинке лифта, в последнюю секунду в неё вбежав. — Чарли! — теперь в её голосе явно слышались нотки строгости. — Рон знает о твоём приезде? — Нет, думаю, нет, я ему не писал. — Лифт вдруг отъехал назад, и Уизли, не привыкший посещать Министерство, невольно пошатнулся и схватился за ручку. Голос его был торопливым, глаза бродили. — Меня вызвали по одному делу. — Какому? — она сощурилась. — Пока не могу рассказать, сначала надо разобраться, — и он пулей выскочил на третьем этаже. Девушка хмыкнула. — Многовато сегодня посетителей в Отделе происшествий и катастроф… «Эльфы, вероятнее всего, сохранили свой язык и общаются на нём между собой в отсутствие волшебников, но нельзя сказать, что они не могут говорить и по-английски: их речь вполне корректна, не считая неправильного склонения местоимений и глаголов, а также обращения к себе как к третьему лицу (что вполне возможно осталось вследствие проживания рядом с волшебниками по магическому контракту). Магический контракт — документ сам по себе крайне важный, за нарушение которого грозит от любого мелкого магического наказания вплоть до смерти (любое наказание должно считаться волшебным, выполненным волшебником либо Мерлиновыми чарами)». Гермиона находила нелепым отсылки автора книги к Божественному суду касательно магического контракта и эльфов-домовиков как таковых. Ей уже доводилось не раз видеть строчки, полные размышлений о «Мерлиновом предназначении», но бо́льшего ждать не случалось — том и так был еле как выкуплен в «Горбине и Бэркесе» за пятьдесят галлеонов. Так что ей приходилось мириться: и с предназначениями, и с судьбой эльфов, и с нелепостью издания. — Нельзя далеко уехать, пока колёса стоят, — решила она и захлопнула книгу. Новые поправки к закону никак не шли. Как можно было добраться до сути культуры домовиков, когда книг, вещающих об этом, остались единицы? Остались, но не продавались. А если и продавались, то подороже пяти «Молний», вместе взятых. Девушка вздохнула и с поджатыми губами осмотрела стол; в углу таился пергамент, и она потянулась было пальцами за ним, чтобы написать Джинни, но на миг застыла. Что же написать? Спросить ли, как дела? Удостовериться о благополучии, здоровье? Она в быстром темпе начеркала:

Джин, всё в порядке? Видела, игра прошла хорошо. Сильно проехалась? Я скучаю, Гермиона

Как вдруг чей-то назойливый взгляд отвлёк её от письма, и она невольно сжала лист, повернув голову в сторону. Сам Кингсли Бруствер смотрел на неё в окно. Девушка хотела было подойти к окну или же кивнуть, но решила остаться в счастливом неведении о его присутствии. Тогда как мужчина, решив, что время пришло, аппарировал прямо к ней в кабинет. — Мистер Бруствер, — Гермиона довольно быстро встала из своего кресла и поправила пиджак. — Чем обязана? — Своим рвением, мисс Грейнджер, — он присел перед ней в кресло, не забыв предварительно поклониться. — Как обстоят дела с поправками? — Туговато, мало… информации, — она невольно отвернулась от его строгого взгляда, а после едва заметно цокнула: не стоило рассказывать министру о «не-совсем-хорошо-идущих» делах. — Мисс Грейнджер, когда-то вы влетели ко мне в кабинет с отличным табелем успеваемости, ЖАБА, да ещё и с самим письмом от профессора МакГонагалл в трясущихся руках. Я не мог не принять столь усердного работника к себе в отдел. Вдобавок, мы не раз лично встречались. И всё же… — он сложил руки в замок и посмотрел на свой расшитый золотыми нитями кафтан. — И всё же? — Гермиона приподняла брови, на сей раз решительно посмотрев мужчине в глаза. — И всё же я ещё раз предлагаю вам должность в другом отделе. Эльфы, гоблины… мне казалось, подобной вам не по душе это, — он кротко улыбнулся, став на секунду походить на должного учителя. — Подобной мне? Какой же, мистер Бруствер? — она склонила голову, прищурившись. — Подобной — значит храброй. Способной жертвовать. Идущей напролом, — говоря это, он переминал пальцы. — Вы довольно хорошо смогли узнать меня не в одной битве, мы не раз разговаривали с вами, когда само Министерство обернулось против нас. Нам давно пора отставить правила делового общения, мисс Грейнджер. Гермиона, справляешься ли ты с работой? Если она кажется тебе сложной… — Нет, не кажется, — девушка помотала головой. — Мист… Кингсли, я вполне справляюсь. Мне тяжело разобраться с эльфами, когда они сами не хотят, чтобы с ними разобрались. А я смотреть не могу на них в тряпье, — она печально вздохнула. — Я понимаю твою усталость и, учитывая многозадачность, всё равно восторгаюсь твоим усердием. Война прошла, и нам теперь приходится, не забывая радости, проживая дни убитых, разбираться с последствиями этой войны, которые являются, по сути, её истоками. Не нам и уж тем более не мне судить о распорядках дня. И всё же я хотел бы, чтобы ты боролась дальше, — он снова улыбнулся, вмиг став похожим на уходящего в мир иной старца. — Я не забыл, каково это: жить без крова и воды, мисс Грейнджер, — Кингсли на секунду поднял подбородок, как бы намекая на их статусность положений, — даже пусть над нами мирное небо. И всё же мне бы хотелось видеть в тебе то же остервенелое желание победить зло на корню, кое я заметил ещё несколько лет назад, — мужчина встал. — Если ты не справляешься, скажи. Я и так слишком многого требую от тебя после таких событий, так что, повторюсь, не мне судить. Но и тебе нужен отдых. А если учесть, что отпуск ты брала… хм-м… никогда? Даже не знаю… — он рассмеялся, тогда как Гермиона, залившись краской, поджала губы. — Хотелось бы к концу года видеть твои поправки, а там, так уж и быть, подумаем о другом. — Хорошо, мистер Бруствер, — Гермиона склонила голову, резко встав со своего места. — Конец года меня устроит. Домой она решила пройтись в одиночку. Пешком. Как настоящий маггл. Смотрела по сторонам на проезжающие мимо машины, рассматривала в залитых тёплым светом окнах семьи, слушала возгласы птиц и пение бездомных ради пары центов. Повернула в одну сторону, затем в другую… прошла мимо Трафальгарской площади, рассмотрела как следует Национальную галерею с её неоклассическими колоннами, а затем, свернув на улицу Ирвинг, забрела в Лестер-сквер, откуда мигом аппарировала в Хэмпстед, не забыв напоследок крайне усердно представлять свой дом. Асфальт здесь был мокрым после дождя — Ирландия встречала своими матчами, Англия же провожала. И Гермиона, топая ногами по маленьким лужам, улыбалась уголками рта, находя в этом занятии определённое детское озорство, коего ей не хватало во всей борьбе с Волан-де-Мортом. «Война прошла, и нам теперь приходится, не забывая о радости дней, проживая дни убитых, разбираться с последствиями этой войны, которые являются, по сути, её истоками». Эти слова задели Грейнджер. Она, внемля им, проговаривая их губами еле заметным шёпотом, каждый раз кивала, находя в них истину. Общество доселе не должно быть разделённым. Она свернула на Уиллоуби-роуд, минуя магазин игрушек по левую сторону и художественную школу по правую, а там дошла и до своего дома под номером восемнадцать. Её ждало трёхэтажное кирпичное здание с родной деревянной лакированной дверью. Она по привычке оставила ключик от входной двери висящим на ветви ещё молодой лиственницы. Дом остался таким же родным и тёплым. Казалось, даже его стены способны греть самым что ни на есть искренним чувством. Грейнджер была тихо счастлива, обнаружив, что способна выкупить недвижимость после переезда её родителей в Австралию, которые, поспешив, не потрудились даже собрать толком вещи. А потому вся обстановка мебели осталась прежней, не считая еле заметного отсутствия Гермионы на фотографиях, украшавших стены второго этажа. Её комната, взрослевшая вместе с ней, оставила на себе следы: засечки карандашом на дверном косяке, нарисованного слона над уже большой кроватью. В какой-то момент отважившись, девушка переселилась в спальню родителей, пригласив туда пожить и Рона. Он, конечно, вначале не одобрял идею перебраться из огромного дома в квартиру, но, осмотрев её вдоль и поперек, согласился, назвав местечко «просторным и уютным». Тогда же, учитывая их работу, в течение недели Грейнджер накладывала на дом защитные заклинания по ночам, дабы не попасться на глаза соседям, оттого даже висевший на веточке ключ не помог бы, не произнеси ты правильных слов и не постучи по нужным кирпичикам определённым пальцем. Аппарировать к ней мог разве что очень близкий, и в этот список входили: Джиневра Молли Уизли, Гарри Джеймс Поттер, Полумна Пандора Лавгуд, Невилл Франклин Лонгботтом и Рональд Билиус Уизли собственной персоной, который явился как раз в тот момент, когда Гермиона успела о нём подумать. — Герми, — он сразу же чмокнул её пару раз в щёки, наклонившись к спине, — я быстро поем и собираюсь, нас отправляют на важное задание, нет времени размусоливать, — после чего быстрым шагом направился на кухню. Грейнджер мигом встала с дивана, на котором сидела до того около получаса, мечтательно глядя на огонь в камине, и пошла за ним следом. — Какое задание? — Пижама причудливо смотрелась на её маленьких плечах. — Я же фпфоде скафал тебе, что задерпфусь на работе, да? — спросил он, жуя бутерброд. Кусочек салата прилип к уголку его губ. Это было правдой. Уходя с обеда, Рон сказал ей: «Миона, я задержусь сегодня, Управление нас требует», подмигнув с нелепой улыбкой на лице, тогда как Гермионе при этих словах побыстрее захотелось скрыться. Уизли часто не было дома. И он часто ничего не делал по дому. Многократно являлся лишь за сном да очередным ужином. То и дело просился в объятия, в которых сквозило желание быть обнятым, нежели обнимать самому. Подобное Грейнджер лишь нервировало. — Сказал. Ты говоришь о том же задании? — она сложила руки на груди. Растрёпанные локоны столь не вовремя полезли в её полные строгости глаза. — Да-а, — хмыкнул он, поглядев в потолок на секунду, пока жевал кусочек огурца, а затем сделал ещё один укус. — Наф фадерпфивают. Но т-ты, — он сглотнул, — не переживай, я быстро доберусь обратно до дома! Пара пустяков, — Рон подмигнул своей девушке. — Валяй, Рон Уизли. Занимайся работой, — и она, махнув рукой, скрылась в гостиной. Он за ней даже не пошёл. Когда-то в детстве подобное поведение её парня вымораживало. Повзрослев, начало зверски бесить, а ещё позже, стоило ему побывать в отношениях, он догадался, что у девушек надо спрашивать, коли сам не понимаешь сути своей вины. Рон же настолько привык к присутствию Гермионы рядом, что, решив не разбираться в их проблемах, аппарировал прямо с кухни с зажатым зубами бутербродом, решительно не думая о еде, чтобы не стать человеком-латуком. Тогда как Гермиона, укрывшись одеялом, смотрела в окно. Там чернело небо, перистые облака медленно плыли, а родная лиственница гнулась под порывами ветра, и ветви бились о деревянную оконную раму. Ей ни капли не было жаль его работы. Наоборот, она одобряла подобное рвение; и всё же в Роне наблюдалась искусственность, столь свойственная гордецам. Уизли и правда гордился своей работой, но не приложил к достижению своей должности достаточно сил. Её бесил тот факт, что он, так и не сдав ЖАБА, устроился в Управление мракоборцев, имея в запасе лишь парочку заклинаний да полную душу отваги. Бесило и то, что Кингсли безоговорочно его принял. Оттого и работа Рона воспринималась детским садом, в котором парень веселился день ото дня, гоняя с палкой в руке забияк по песочнице. Но ведь на кону стояла его жизнь? Ведь он мог погибнуть на одном из заданий? Ведь он не сражался с плохишами, он дрался с самыми что ни на есть Пожирателями смерти, правда? И он имел право приходить позже обычного домой, имел право не целовать её лишний раз, имел право тратить своё свободное время на сон. Грейнджер мягко прикоснулась к своему лобку сквозь пижамные штаны и провела по нему пальцами. От столь нежного и лёгкого касания ей уже захотелось укутаться в одеяло посильнее. И она знала, что дело было далеко не в её чувствительности. А в редкости страстных мгновений, возникавших между ней и Роном. Она поджала губы и пару раз медленно хлопнула ресницами, устремив взор к небу. А в окне всё так же бушевал ветер, и облака гоняли птиц, и матери кормили младенцев грудью перед сном, и еноты бегали возле мусорных баков в поиске съестного, и день умирал, дабы начался новый…