Твоё истинное желание

После услышанного от Эрена, Микаса не могла произнести ни слова. Хоть раньше они не были близки, но за это короткое время, что они старались проводить вместе, он стал для неё близким человеком. — Не говори, что ты забыла, Микаса. — Сказал Эрен. — Да, то есть нет… Я совсем ничего не понимаю. То, что сейчас происходит, так не должно быть. Расскажи мне, Эрен, как погиб Жан? — О чём ты? Разве можно такое забыть? Тогда, когда вы прилетели за мной в Марли, один из солдат выстрелил и Жан закрыл тебя собой. Он спас тебя. Он умер от большой потери крови, когда мы подлетали к острову. Ты ведь была единственной, кого он попросил тогда остаться рядом. — Эрен говорил это чуть грубым тоном, но не на столько, чтобы как-то обидеть Микасу, а лишь донести произошедшее. — Опять из-за меня кто-то погиб. — Микаса закрыла рот ладонью, из её глаз вновь потекли слёзы. Эрен подошёл к Аккерман и мягко обнял её, стараясь успокоить. Микаса уткнулась в его грудь, позволяя слёзам литься по её лицу. Через некоторое время, когда Микаса успокоилась, она предложила прогуляться до города за едой для ужина. Неторопливо они бродили по знакомым улочкам, лишь их шаги и разговоры нарушали тишину угасающего дня. Вернувшись домой, Микаса умело приготовила ужин, и они сели за стол. — Микаса, ты сказала, что опять кто-то погиб, кого ты имела в виду? — Спросил Йегер, прервав тишину. Микаса вздохнула, собираясь с мыслями. — Моих родителей… Тебя… — Её голос дрогнул. — Меня? — изумился Эрен. — Ты не в своём уме. Я же сижу перед тобой, со мной всё в порядке. О чём ты говоришь? — Знаешь, звучит безумно, — начала Микаса, — но я сплю. Только это нельзя назвать сном, что-то подобное было со мной раньше. У меня нет этому объяснения. В реальном мире ты мёртв. — По щекам девушки начали катиться слёзы, но она продолжила говорить. — После того, как мы вызволили тебя с Марли, ты запустил «Гул земли», уничтоживший 80% населения планеты. Ты понимал, что если не уничтожить всех за пределами стен, то Парадизу придёт конец, но мы не могли позволить тебе сделать этого, и поэтому мне… — Она запнулась, задыхаясь от слёз, затем подняла на Эрена залитые горем глаза, — мне пришлось убить тебя. Прости. Иного выхода не было. — Эрен ошеломлённо смотрел на неё. Он не мог поверить, что Микаса лишила его жизни. Но боль и горе в её глазах говорили сами за себя. — С тех пор прошло уже четыре года, — продолжила Микаса, — тогда на дирижабле убили Сашу, поэтому я так удивилась, когда ты сказал о ней. Ханжи сгорела заживо, сражаясь с титанами, давая нам время на то, чтобы подняться в воздух и улететь. Жан… Он жив. Дальше Микаса не произнесла ни слова, она просто сидела и смотрела как Эрен пытался понять происходящее, но вряд ли он сразу бы смог это сделать, так как и она ещё ничего толком не понимает. Аккерман медленно открыла глаза. Поначалу сознание было туманным, но знакомый голос звучал где-то в глубине её разума, зовя ее снова и снова. Когда она взглянула вверх, то увидела перед собой обеспокоенное лицо Жана. Его глаза отражали волнение, тревогу и даже панику, а в его руках, как обычно, был зажат пакет с её любимой выпечкой. — Микаса, я так долго тебя звал, что уже начал сомневаться очнёшься ли ты вообще! Что случилось? Ты себя плохо чувствуешь? Тебя что-то беспокоит? — Взволнованно проговорил Кирштейн, уже положив на тумбу пакет, и присев на край кровати. — Нет, Жан, всё хорошо. Правда. Я просто очень крепко спала. — Ответила Микаса, пытаясь подняться, оперевшись об кровать, но внезапная резкая боль в руке заставила её вздрогнуть и отдернуть ладонь. — Что такое?! Рука? Дай посмотрю. — Воскликнул Жан, и, взяв её руку, сразу же увидел на ладони девушки глубокий порез с кровоточащими краями. Встав на ноги, он принёс влажное полотенце и перевязочные материалы, чтобы обработать и забинтовать рану. Его движения были нежными и заботливыми, настолько аккуратными, что Микаса не почувствовала боли, которая до этого пронзала её руку. — Микаса, скажи мне честно, откуда это? Вчера, когда я уходил, всё было в порядке. Как ты поранилась? — Взволнованный голос мужчины отзывался в самые укромные уголки сердца Аккерман, но она молчала и просто продолжала смотреть на него. На него живого. Позже, когда они позавтракали и обсуждали книгу, которую недавно принёс Жан, Микаса спросила. — Жан, не хочешь сходить со мной за ягодами? — Девушка сделала глоток чая, сделанного Жаном. — Звучит заманчиво. Конечно, я не против. — Хорошо, тогда я сейчас переоденусь, и мы пойдём. — Сказала Аккерман и направилась к своей комнате. Она быстро сменила одежду и вышла в коридор, где её уже ждал Жан, держа в руках корзину для ягод, и они вместе направились к лесу. Несколько часов хождения и корзина была уже полна ягод, остановившись на поляне застеленной цветами Микаса почувствовала неприятное давление в голове, земля будто начала уходить из-под ног. Мгновение спустя и девушка потеряла сознание. Очнувшись, девушка не сразу поняла где находится. Опустив глаза, Микаса увидела, что сидит на коленях, и когда она подняла взгляд выше, зацепилась за каменную плиту с надписью «Жан Кирштейн». Неподалёку она заметила ребят: Сашу, Конни, Армина и Эрена. Они лишь молча смотрели на неё сочувствующим взглядом. Неожиданно для себя Микаса начинает чувствовать мокрые дорожки от слёз на своих щеках. — Жан… — Шёпотом произнесла она, проведя кончиками пальцев по высеченным буквам на камне. На её плечо ложиться рука Эрена и присев на колени возле Аккерман, наклонившись к её уху он произносит. — Микаса, ты должна решить. Глаза её округлились и вот снова в голове послышался голос Жана. Она оглянулась и вместо Эрена увидела перед собой Кирштейна. Он в спешке поднял её к себе на руки и куда-то нёс. Прижавшись к нему сильнее, Микаса услышала как бешено стучит его сердце, от чего-то на губах появилась лёгкая улыбка, а в уголках глаз скопились слёзы, но уже облегчения. — Микаса, тебе нужно к врачу! Ты ни с того ни сего потеряла сознание, я не мог привести тебя в чувства. Даже ягоды оставил на той поляне, я так испугался за тебя! — Жан, прости. Прости меня. Из-за меня ты столько переживаешь, прости. — Слёзы уже катились по щекам, но девушка продолжала говорить. — Я не должна быть такой эгоисткой и думать только о себе. — Тише, Микаса, ты чего. Всё хорошо, перестань. — Жан слегка уткнулся носом ей в макушку. — Не плачь, сейчас придём домой, сделаю тебе чай с мятой и ромашкой. Зайдя в дом, Жан опустил Микасу и они прошли на кухню, где парень заварил свой обещанный чай, от которого становилось по-настоящему спокойно. Парень быстро сбегал обратно за корзиной и кода вернулся, Микаса уже приготовила ужин, приглашая его за стол. В этот вечер она так и не рассказала ему о том, что происходит. После ужина и долгого разговора ни о чём, Кирштейн встал из-за стола и подошёл к девушке. — Уже поздно, я пойду. Увидимся в понедельник? Микаса ничего не ответила, лишь схватила его за руку, подняла глаза и еле слышно прошептала. — Жан, пожалуйста, останься.