***
В центре поселка есть ухоженные, жилые двухэтажки. Домик Оды же находился на окраине населённого пункта. Таких домиков тут было так мало, что можно запросто сосчитать на пальцах. Их обособленность и унылый вид создавали ощущение оторванности от цивилизации. Часть из них была заброшенной. В двух домиках жили старики да старухи, а что касается третьего дома, то про него ничего неизвестно от слова совсем. Этот третий дом находился как раз по соседству с домом Оды. Чуе было всё равно на него, а вот Дадзаю было донельзя интересно. Всякий раз, когда шатен пытался разузнать о нём у Оды, тот умалчивал под предлогом, что ничего не знает. А может, он просто не хотел говорить. Но в один день удача оказалась на стороне Осаму, и ему удалось узнать имя парнишки, который там жил. Его имя — Фёдор. Хоть какая-то информация, что, однако ж, развила ещё больше интереса. На сегодня выдался чересчур жаркий день. Как в тот раз, во Владивостоке. Дадзай уговаривал Чую пойти на улицу, мол, дома жарче, чем там, но рыжий всë отнекивался. Спустя какое-то время Дадзаю наконец-то удалось уговорить его. И собравшись они вышли на улицу. К слову, они практически одинаково одеты. Единственное, что их различало, это то, что Дадзай был одет в майку, из-под которой выглядывали бинты. Ему эта майка не нравилась до жути, и понятно почему, но деваться было некуда, нужно же надеть что-то лёгкое. Накахара же был одет в футболку. Они решили прогуляться по деревне. Пока шли, болтая о всяком, парни повстречали гусей. Осаму часто слышал об этих птицах, но в живую никогда не видел, ибо всю жизнь доселе являлся городским, как, впрочем, и его напарник. Дадзай подошёл к одному из гусей чуть ближе. Птица тут же разозлилась и погналась за парнями, пытаясь схватить их и больно ущипнуть. Остальные гуси подхватили и тоже бросились в погоню. Оторвавшись от этих неугомонных птиц, Дадзай повалился на сено, а Чуя упёрся руками в колени. Они оба пытались отдышаться, особенно Дадзай. Физическая подготовка у него была не очень. Но, как бы странно это ни звучало, они убежали аж до другого конца посёлка, где уже начиналось поле, а за полем виднелся небольшой лесок. Без раздумий парни направились в поле. Трава там зелёная и высокая. Даже было ощущение, что здесь вообще никто никогда не бывает и траву эту не косит. Неподалёку паслись коровы, в той стороне, где трава была более-менее подкошена. Дадзай не помнил, чтобы у кого-то из его соседей был скот. Но, возможно, он просто об этом не знал, ведь живёт здесь относительно недавно. Дадзай внимательно оглядел траву, затем посмотрел на Чую. Смотрел специально пристально. Накахара это сразу заметил, но ничего не успел сказать, потому что… — Эй, коротышка, догоняй! Говорят, люди с низким ростом очень быстры! — крикнул Дадзай с ноткой смеха в голосе и, слегка оттолкнув Чую, быстро побежал в сторону леса. Чуя усмехнулся и побежал за Дадзаем. Тот смеялся и бежал, иногда оглядываясь. Потом и вовсе стал бежать задом наперёд. Но на том моменте, не заметив палку, он споткнулся и рухнул на траву. Чуя догнал Дадзая, и тогда они уже вместе рассмеялись. Трава здесь была довольно высокой, и валяющихся в ней парней заметить ну просто невозможно. Наверное, сейчас Осаму почувствовал то, что никогда не чувствовал… Точнее, он мог бы это, возможно, ощутить раньше, будь у него время и желание. Он почувствовал вот это самое детство. Скорее, даже просто юный возраст. Большую часть своей жизни он старался казаться взрослее, совершал зачастую жестокие поступки. Но здесь он ощутил себя тем, кем прямо считался по возрасту — подростком. Дадзай, бывало, замечал, как обычные подростки бегают, дурачатся. А он их понять не мог. Не понимал, как вот прям всё это можно: вот эти вот беззаботные шутки, дурачества. Но, кажется, именно сейчас он это почувствовал. И Чуя, кажется, тоже. Но потом парни всё же поднялись и решили дальше прогуляться, но уже в более спокойной манере. Хотя Дадзай был бы не прочь и дальше валяться на траве… Они, уже вдоволь набегавшись, размеренным шагом направились в сторону леса. Лес этот был уже в двух-трёх метрах, совсем не далеко, когда Дадзай предложил пойти прямо вглубь лесной чащи. Чуя нехотя согласился. На самом деле, Чуе не очень нравятся леса. Он немного тревожно чувствовал себя в центре большого скопления деревьев. Особенно, если там темно и сыро. А вот Осаму такие места всегда успокаивали. Не то чтобы это был прям очень густой лес, как изначально можно было подумать. Скорее, разреженный смешанный лес. Стояли в этом лесу всё те же берёзы, встречались дубы. Было в лесу довольно светло: солнечные лучи прекрасно доходили до растений и земли. Была там и вытоптанная тропинка. Дадзай приметил для себя выход на поле. Вот именно не с той стороны, откуда они с Чуей пришли, а, скорее, где-то чуть левее. Осаму уже было хотел пойти поближе к этому месту, но, заметив, что Чуя как-то слишком уверенно уходит всё дальше и дальше, решил оставить эту затею, возможно, на потом. По дороге Дадзай замечал грибы. Поганки, маслята, сыроежки, грузди… Ему даже захотелось сорвать их. И всё равно, что они, возможно, ядовиты. Однако эту мысль парень быстро отбросил. Зашли они уже довольно далеко. Дадзай стал замечать, что деревьев становится всё меньше и меньше. Как он понял, лес здесь уже заканчивался. Он не знал, сколько они уже прошли и сколько времени на это потратили. Чуя всё это время молча шёл, глядя под ноги и иногда по сторонам. Но вдруг Дадзай услышал чей-то громкий хохот и плескание воды. Он остановил Чую, схватив того за плечо. Притаив дыхание, Дадзай пошёл ближе к месту, откуда исходил звук, и скрылся за деревом. Впереди был небольшой прудик, где купались трое подростков примерно одного возраста с Осаму и Накахарой. Но, если быть точнее, один сидел на берегу, второй обрызгивал водой третьего и первого. Но выглядели они все немного странно. Тот, что на берегу, был чуть загорелым, с длинными волосами по пояс, что были покрашены наполовину в сиреневый и странно подстрижены. Лица его разглядеть не удавалось. Тот, который брызгался водой, тоже слегка загорелый. Волосы у него были белыми и заплетены в косу. Глаза его блестели на солнце разными цветами. Правый зелёный, а левый голубой. Левый глаз пересекал шрам… А тот, третий, который съёжился от холода… Дадзаю показался до боли знакомым. Ему он слегка напоминал парня из его сна. И, когда незнакомец повернулся, японца осенило. Точно! Да, это тот самый! Но помнит ли он Дадзая? У этого парня были чёрные волосы, чуть не достающие до плеч, бледная кожа и прекрасные фиолетовые глаза. Но тут один из скрыто наблюдающих задевает листву. Рыжий недовольно смотрит на того, кто издал явно выдавший их звук — на Дадзая. Парень, сидевший на берегу, ожидаемо услышал шелест и робко попросил проверить, в чëм дело, самого звонкого из всей троицы. Тот не поверил ему просто потому, что из-за плесков воды было ничего не слышно, но после уговоров он всë-таки громко проговорил: — Ээй! Есть кто в кустах? Выходи давай! — закончив речь, он подошёл чуть ближе к суше и стал выжимать свою белую длинную косу. Из-за кустов вышли двое парней. Осаму и Накахара. Увидев их, удивились только те, что находились в воде. Парень с фиолетовыми глазами и тот, у которого гетерохромия. Последний прокричал с досадой: — Ну блииииин! Я подумал, что за нами девочки подглядывают… — Ага, шире карман держи! — съязвил уже шедший навстречу людям шатен. На это беловолосый парень лишь фыркнул и отвёл взгляд. Дадзай подошёл к воде и встал напротив брюнета. — Почему из воды не вылезешь? Тебе же холодно, заболеешь ещё. Вылезай, Фёдор. После таких слов все фактически пораскрывали рты. Вроде в первый раз встретились, а уже знакомы. Дадзай протянул Фёдору руку: хочешь не хочешь, а вылезти всё равно стоит. Фёдор схватился за его руку и вылез из воды. Японцы решили присоединиться к этой компашке, как-никак им в одну сторону идти потом. Шатен знал их имена (по крайней мере, догадывался), но всё же решил сделать из себя дурочка и спросил: — Может, уж познакомимся? Не называть же нам вас двоих «Косичка» и «Парень со странными волосами»… Всё же догадки Дадзая были верны. Одного звали Сигмой, другого Николаем. Осаму и Фёдор долго смотрели друг на друга и, как бы странно это ни звучало, будто бы мысленно общались меж собой, а после взаимно ухмыльнулись. Остальные же о чём-то болтали. Спустя время они отправились обратно, в их село. Они вышли из леса и стали идти через поле. Николай веселился и пугал Сигму. Фёдор же шёл рядом с шатеном, иногда посматривая на него. Шли они молча. Наверное, им бы хотелось заговорить, но они посчитали это не особо важным…***
Какое-то время спустя все пятеро уже были в селе. Начало потихоньку вечереть. Чувствовалась спокойная, присущая вечеру атмосфера. Закат основательно подкрадывался к небу, солнце медленно опускалось за горизонт. Дадзай почувствовал, что стало немного прохладнее. Это даже лучше, ведь жару Осаму с трудом переносил. И тут они наткнулись стайку гусей. Ту же самую стайку, которая днём гналась за Дадзаем и Чуей, когда те прогуливались по деревне. «Пострадавшие» сразу же постарались быть как можно подальше от этих птиц. Сигма не сразу понял, почему они так сделали, Фёдор же догадывался почему. А Николай… сразу же подбежал к гусям и склонился над ними. — ЕБАААА!!! — крикнул он и захихикал. Птицам же такой расклад не понравился, и они уже хотели ринуться в бой, как из близлежащего дома вышла какая-то женщина в возрасте и стала ругаться: — Николай! Как мне понимать то, что ты выкрикнул?! Ну-ка пошёл вон отсюда! И этих (Дадзая и Чую) с собой прихвати! Нечего мне тут гусей кошмарить! Выглядела она не очень. Темно-бордовые короткие волосы и злое выражение лица. Сигма же подошёл к ней и стал извиняться за Николая и обретëнных «друзей», а после постарался увести Колю как можно дальше. Остальные же пошли за ними. — Слушай, Федь, а кто это? — тихо спросил Осаму, когда они ещё были недалеко от той тётки. — Это Галина Ивановна. Она чересчур сильно любит своих животных. — Я даже сочувствую им. Жить с такой женщиной — просто кошмар. Фёдор на это усмехнулся. Компашка пошла дальше. По пути они встретили ещё некоторых животных: баранов и коз, мирно пасущихся на лужках, а так же уток и кур. Но, к счастью, они не были такими же бешеными, как те гуси (или же хозяева были у них более-менее добрыми). Компания подошла к главной дороге, по которой можно было добраться в центр поселка. Как раз там и жили Николай с Сигмой. А что же касается Фёдора… Он еще на половине пути куда-то свернул. Дадзай даже как-то расстроился. Ему с Чуей пришлось идти домой в одиночку. Придя домой, Осаму и Накахара сразу завалились на свои кровати. Дадзай схватил подушку и кинул её в Чую. Тот же поймал подушку и кинул обратно. И так началась их бойня, из-за которой парни рисковали разгромить чуть ли не полкомнаты. Но, когда они устали воевать, им пришлось убираться и очень быстро, ведь Ода мог вернуться в любой момент. Но даже если бы он был дома, то их вряд ли бы отругали за беспорядок. Скорее, просто попросили бы убраться и не сильно шуметь. Но стыд от учинëнного ущерба никто не отменял. Пока они убирались, наступил тёмный глубокий вечер. Их опекун на тот момент уже вернулся и стал готовить ужин. Он уезжал в ближайший город по делам. Ода позвал парней на ужин, на который пришëл только Чуя, Дадзай же отказался есть под предлогом, что не проголодался. Всё это время Дадзай скучал. Просто валялся на своей кровати, шарился по интернету. После всех этих прогулок, боя подушками и уборки он знатно так устал. Но уснуть не мог от слова совсем, хотя усталость одолевала, и притом довольно сильно. Но всё же ничего поделать он с собой не мог. На часах был уже час ночи. Накахара и Сакуноске уже вовсю сонно похрапывали, чего не скажешь про Осаму. Он не мог уснуть от слова совсем. Ему не давала покоя мысль о том, что тот Фёдор в действительности существует. Решив, что он так и не сможет уснуть, Дадзай собрался и вышел на улицу. Оделся парень не так легко, как днём, но всё равно ощущал на себе ночной холод. Решил он прогуляться до того самого пруда. Ещё по дороге в тот лес, когда он гулял вместе с Чуей, он заметил тропу на поле, но не придал этому особого значения. Но, когда они с Чуей были у пруда, где были его новые (?) знакомые, он заметил, что, кажется, та самая тропинка как раз ведёт туда, к пруду. Поэтому в этот раз было решено идти именно по ней. Хотелось как можно быстрее добраться до водоёма. Через лес идти не было никакого желания. Парень прошёл мимо леса, шагая по вытоптанной дорожке в поле, и в конце всё же оказался у того самого водоёма. У берега пруда Дадзай увидел парнишку. Подойдя ближе, Дадзай смог разглядеть в юноше того самого Фёдора. Причина, по которой Дадзай не сразу узнал своего знакомого, заключалась в том, что его волосы не были распущены, как обычно, а были заплетены в коротенький низкий хвостик, чёлка же оставалась нетронутой. Да и одет брюнет был во всё светлое. Он стоял и смотрел куда-то вдаль, сунув руки в карманы. Решившись подойти, Осаму направился к нему. — Тоже не спится? Фёдор слегка вздрогнул и повернулся к Дадзаю, а после устало сказал: — Как видишь. Я часто сюда прихожу, когда не могу уснуть… — Значит, ты живёшь в том соседнем доме? — он указал пальцем на дом вдали, явно выглядящий не хуже того, где жил он сам. Собеседник еле заметно кивнул. Дадзай встал слева от него и стал смотреть в сторону, где предположительно располагалась Япония, и завел диалог. — Как думаешь, были ли те сны пространством, созданным чьим-то даром? — Всё может быть… Твой дар позволяет рассеять способность другого, верно? Ты бы мог попробовать использовать его в следующий раз, но я не думаю, что этот следующий раз будет… —…А причина этому то, что мы встретились, — закончил мысль Осаму. — Возможно, этот человек именно этого и добивался. — Верно, — поддержал Фёдор. Они оба замолчали, а после японец сказал, ласково улыбнувшись: — Тебе очень идет с хвостиком, — он аккуратно заправил выбившуюся прядь волос Фёдору за ухо. Фёдор слегка удивился, а после… смутился такого жеста?.. Он отвёл взгляд. А Дадзай лишь усмехнулся на это и продолжил диалог. — Ты меня даже не пугаешься, несмотря на то, что на мне висит более ста убийств... — Осаму замолчал, а после продолжил: — Слушай, твой дар позволяет убить одним касанием. Мог бы ты сделать одолжение и использовать свою способность на мне? Фёдор промолчал, но через пару мгновений ответил: — Какой смысл в твоей смерти? — А какой же смысл в моей жизни? — ответил Дадзай вопросом на вопрос, из-за чего повисло долгое неловкое молчание. Осаму не выдержал этого и ушëл первым, оставив своего собеседника наедине с мыслями. Прибыв домой, он старался не шуметь. Дадзай помыл руки и вернулся в комнату. Переодевшись в домашнюю одежду, парень завалился на кровать и с горем пополам наконец-то уснул.