Тише, милая, я рядом

      Эта история началась однажды вечером, когда я случайно подслушала взрослый разговор. Да-да, подслушивать нехорошо, но, честное слово, я спустилась на кухню за стаканом воды, подошла к двери, а там… — Захарушка, послушай, папе предложили стажировку в Индии, — мама разговаривала по Скайпу с моим старшим братом. Наконец-то решилась поделиться с ним новостью, восхитительной, головокружительной новостью: мы едем в Индию, на все лето! Я не верила своему счастью. Я знала об Индии из папиных рассказов, из красочных буклетов родительской школы йоги. В моем воображении, как в калейдоскопе, яркие фрагменты складывались в причудливую картину — я была заочно влюблена в эту далекую страну. А теперь появился шанс познакомиться с ней лично. Я уже составила список необходимых для поездки вещей в красивом блокнотике, я заказала кучу стикеров и несколько новых ручек, чтобы вести дневник путешественницы. Я прожужжала уши всем знакомым и даже малознакомым людям, расписывая красоты мест, в которых еще не ступала моя нога… — А Кася? — зачем-то уточнил Захар. — Кася едет с вами? — Разумеется, — подтвердила мама. — Не можем же мы ее оставить дома одну на целых три месяца. Ах, да, Кася — это я. На самом деле, у меня красивое имя — Кассиопея, но мои родственники почему-то предпочитают сокращать его до дурацкого домашнего прозвища «Кася», больше похожего на собачью кличку. Но оно однозначно звучит лучше, чем «Захарушка»! — Захарушка, сынок, не закатывай глаза. Я знаю, ты считаешь нас с отцом умственно неполноценными, но у каждого свой путь. Мы и Касеньку так воспитываем, не навязываем ей чужих убеждений. В нашей семье Захар казался чужеродным элементом. Он появился на свет, когда родители еще не ударились в эзотерику. Захар был атеистом, материалистом и редкостным занудой. Виртуозно избегал общения с папой на философские темы, верил только в свою непогрешимую науку, не оставляя для чудес ни единого шанса. Окончив школу, он уехал учиться в Томск, да там остался. — Знаю, как вы воспитываете. И потом, чем Кася будет заниматься в Индии? — Захар явно не разделял наших с мамой восторгов. — Коров пасти? Общаться со странными неопрятными людьми, которых вы называете просветленными? — Это обывательские представления, не имеющие ничего общего с действительностью, — вздохнула мама. — И, можно подумать, ты готов предложить другой вариант. — Вполне. Пускай Кася на лето переедет ко мне. На мгновение я впала в ступор. Переехать к Захару? Звучит как сюжет низкопробного фильма ужасов. Конечно же, мама не согласится… — Милый, Касенька уже давно не ребенок. Она подросток, к ней особый подход нужен. — Ага, в Индии девиц ее возраста уже замуж выдают. Уверена, что сможешь уберечь свое ненаглядное сокровище от пошлых взглядов и прикосновений? — А в Томске Касенька будет скучать. Города она не знает, друзей у нее там нет. — У нее буду я, — невозмутимо сообщил Захар. — Насколько мне известно, ваша дорогая Касенька проводит целые дни дома, в обнимку с книжками и ноутбуком. Я прослежу, чтобы она регулярно бывала на свежем воздухе и хоть немножко шевелилась. «Чур меня!» — на всякий случай я легонько постучала по деревянному косяку три раза. — Но ты ведь весь день на работе… — Не страшно. Просто возьму меньше дежурств. У меня осталось несколько дней отпуска, поедем на природу с палатками. «Кормить комаров на болоте… Предел моих мечтаний!» Я была вне себя от восторга. Даже опустилась на ступеньку лестницы, чтобы перевести дух. Происходящее просто не укладывалось у меня в голове. Мы с братом не были особо близки. Захар покинул родительский дом, когда мне было шесть лет. С тех пор ни разу не приехал в гости, не интересовался моей жизнью (официальные «Привет» и «Как дела?» по Скайпу не в счет). Я всегда считала Захара странным, а с тех пор, как он выучился на врача, вообще старалась избегать общения с ним под любыми предлогами. И вдруг на тебе — Захар корчит из себя заботливого брата. Не ровен час, лечить начнет. Я снова прижалась ухом к двери, и очень вовремя. — Что если Каська опять станет задыхаться? — Захар вытащил главный козырь. — От всех этих ваших благовоний или незнакомой пищи. Что ты будешь делать, мама? Без медицинской страховки в чужой стране? Я прикусила губу, чтобы не завыть от досады. Вспомнил, надо же! Да я задыхалась, когда мне было пять лет, с тех пор, правда, никто больше благовониями в нашем доме не чадил. — У Касеньки давно не было приступов астмы, ты же знаешь. — Мама колебалась, я чувствовала по ее голосу. — Никто не может гарантировать, что приступы не повторятся, — продолжал наступление Захар. — Когда Кася в последний раз была в поликлинике? А прививки? От столбняка хотя бы, я уж молчу про такую «экзотику» как гепатит А или желтая лихорадка. Тут я не выдержала. Шарахнула по двери ногой, влетела на кухню, в два прыжка доскакала до стола, за которым сидела мама. Согласитесь, трудно оставаться безучастной, когда решается твоя судьба! — Привет, малявка, — Захар на экране ноутбука одарил меня лучезарной улыбкой. — Чего такая взъерошенная? Неужели подслушивала? Ай, как нехорошо! — Иди к черту! — я хотела бы послать братца по другому адресу, но в присутствии мамы предпочла не сквернословить. — Мы еще побеседуем о твоих манерах, — Захар, похоже, уверовал в свою безоговорочную победу. «Точно лечить будет. Не зря же он про поликлинику вспомнил…» Мои грандиозные планы трещали и лопались, а у меня даже не было слез, чтоб их оплакать. Я стояла оглушенная, я чувствовала, что меня предали. Я не понимала, что мне делать дальше. — Касенька, а сама-то что думаешь по этому поводу? — осторожно поинтересовалась мама. «Ммммда…. Пестрая, загадочная Индия с родителями или ночной кошмар с братом-педиатром в главной роли? Какой сложный выбор!» — С вами в Индию, — я сложила ладошки в молитвенном жесте. — Пожалуйста, мамочка! — Прости, дорогая, я не могу принимать такое важное решение, не посоветовавшись с отцом, — мама обняла меня за плечи, притянула к себе. Я знала, что решение она уже приняла. И оно не в мою пользу. — Пакуй чемоданы, сестренка! С отцом я потолкую, — торжествовал Захар. — Да я с тобой и дня не протяну, — демонстративно фыркнула я, покидая поле битвы. «Пойду, погорюю в одиночестве».