Проходя через открытые двери

После четырёх лет, в течение которых он не написал ни слова, не считая списков продуктов, электронных писем и помощи Чжоу Чэнлину с домашним заданием, на него вдруг снизошло вдохновение. И вдохновение приходит к нему в самые странные моменты. Он привык писать в необычные часы и местах, но сегодняшний день был странным. Он проснулся на рассвете, и в его голове плавали обрывки наполненного воспоминаниями сна, вещи, до которых он не мог дотянуться, но и которые не растворялись полностью. Эти тёмные глаза, устремлённые на мальчика, мелькнули в его периферийном зрении, и, не в силах отмахнуться от них, он почувствовал тягу к своей студии, где переработал свои предыдущие мысли и превратил их в набросок того, что вполне могло бы стать его следующим романом. А может, даже серия из семи романов, если всё получится. Выезжая из деревни — в одиночку, чтобы попросить об одолжении Цзин Бэйюаня, который завыл от смеха при таком повороте событий — он звонит одному из своих самых доверенных частных детективов. Вешая трубку, он включает приложение для преобразования речи в текст и болтает, пока едет в гору. К тому времени, когда он припарковал пикап задним ходом, у него уже был готов набросок первых глав, и это было больше, чем тот скелет, который он набросал утром. Пока не вошёл Вэнь Кэсин и не отвлёк его своими грозными глазами, дерзкой улыбкой и смехом, от которого закладывало уши. Стоя в дверях, когда он возвращается домой, и наблюдает за тем, как их гость учит его сына жарить говядину с овощами правильным и аутентичным способом, это вызвало эмоции, которые привели к мыслям, переросшим в вдохновение. И вот он здесь, пытается вписать в документ как можно больше своих мыслей, пока ужин ещё не готов. Он также надеется, что частный детектив сможет найти то, что ему нужно. Он скорее чувствует, чем слышит, что в дверях стоит Вэнь Кэсин, а когда мужчина говорит, по его позвоночнику пробегает та же дрожь. И точно так же как этим утром, всё его тело замирает. Благодаря своему тщательному опыту работы под прикрытием он избегает любой мимики, но тот факт, что его тело вообще реагирует, слегка настораживает. — А-Лин догадался, что ты был здесь, когда не зашёл в дом после поездки в деревню, — говорит Вэнь Кэсин, и Чжоу Цзышу слышит, как он входит в студию, и подходя ближе, говорит — Ужин готов, но мы можем оставить тебе горячую тарелку, если ты хочешь продолжить писать. Не отрывая глаз от ноутбука, он набирает последние несколько символов, завершая абзац. — Нет, я присоединюсь к вам, — отвечает он и сохраняет документ таким же автоматическим жестом, как моргание. — Ты уверен? Я знаю, каково это, когда ты в ударе и нужно всё записать, пока не забыл. Именно в этот момент он понимает, что Вэнь Кэсин на самом деле ничего не рассказал ему о себе. Всё, что он знает об этом человеке — это то, что он прочитал в электронных письмах и то, что написано в Интернете. Что, честно говоря, включало только время его работы в университете и рост компании. Он даже не сказал Вэнь Кэсину, что помнит его по чтению книги. Его внутренний журналист-расследователь просто не может удержаться. Он отрывает взгляд от ноутбука и встречает взгляд Вэнь Кэсина в отражении окна, — Ты тоже пишешь? — И хотя окно не такое чёткое, как зеркало, зрительный контакт всё равно достаточно интенсивный, чтобы по позвоночнику пробежала ещё одна волна чего-то такого, покалывая затылок и поднимаясь к ушам. Он видит, как Вэнь Кэсин улыбается, а затем отвечает, — О, это не тот вид письма, которым ты занимаешься. Я пишу код. В основном, Питон. — Питон? Ты программист? — Спрашивает Чжоу Цзышу так невинно, как только может, но, вероятно, неудачно. Вэнь Кэсин смотрит на него с забавным выражением лица. — Да, наверное, можно и так сказать. Я работаю в сфере кибербезопасности. Чжоу Цзышу задаётся вопросом, видит ли Вэнь Кэсин его насквозь. Хотя, надо признать, что, глядя на их нынешнюю ситуацию, это немного иронично. Он моргает и кусает губы, чтобы не улыбнуться, но всё равно не получается, и это действительно неуместно. Прошло ещё недостаточно времени, чтобы это стало одной из тех забавных историй, о которых он может вспоминать и шутить. — И да, — Вэнь Кэсин драматично вздыхает для эффекта, прежде чем ослепительно улыбнуться. — Я вижу иронию в том, что, несмотря на мою профессию, меня обманул подросток. Поверь, я никогда не услышу конец этого, когда вернусь домой. — Вэнь Кэсин не выглядит особо расстроенным, но Чжоу Цзышу почему-то подозревает, что он скрывает всё это за своей уничтожающей улыбкой. Улыбка, от которой слабеют колени, даже если он сидит. Вопрос о том, почему Вэнь Кэсин скрывает свои истинные чувства, застывает в затаённом дыхании, но он не имеет права лезть туда, где ему не место. И уж тем более в жизни этого человека после всего, через что они заставили его пройти. Он избегает голоса в своей голове, который шепчет, что Вэнь Кэсин прилетел сюда, чтобы встретиться с ним, провести время и узнать его получше. Вероятно, на романтическом уровне, хотя в письмах об этом прямо не говорится. Но зачем ещё ему здесь быть? Чжоу Цзышу встаёт и поворачивается к Вэнь Кэсину, — Пойдём есть? Наверное, не стоит оставлять А-Лина надолго одного на кухне. Он склонен вдохновляться, чтобы попробовать что-то новое, особенно после того, как увидел несколько видеороликов в доуине. Мы не хотели бы тратить твои усилия впустую. Вэнь Кэсин кривит губы и одну бровь, — Я не против попробовать что-то новое. И считаю, что видео может быть очень поучительным и вдохновляющим для поиска новых вещей, которые можно попробовать. Чжоу Цзышу моргает, внезапно ощущая жар и беспокойство, ему становится немного не по себе. Юмор вернулся и заплясал по лицу Вэнь Кэсина, намекая на то, что он понимает, что Чжоу Цзышу взволнован. Однако мужчина отходит в сторону и предлагает Чжоу Цзышу пройти на кухню. Он слышит тихий смех Вэнь Кэсина, когда его гость закрывает за собой дверь и плавно идёт рядом, направляясь к главному зданию. — Завтра я отправляюсь в деревню, — говорит Чжоу Цзышу в перерывах между укусами и бросает взгляд на Вэнь Кэсина. — Мне нужно забрать Нао-Нао из ветеринарной клиники, и я подумал, что ты можешь присоединиться ко мне. Мы можем купить некоторые вещи, которые могут понадобиться, пока ты здесь, а затем пообедать, прежде чем отправиться обратно. — Пааапааа, — начинает Чжоу Чэнлин, широко раскрывая глаза от восторга. Чжоу Цзышу мгновенно прерывает его, — Шагуа, даже не думай об этом. Ты наказан. — Но папааа, — надувается Чжоу Чэнлин. Чжоу Цзышу берёт себя в руки. Это трудная часть воспитания, потому что он любит эту маленькую угрозу больше всего на свете, и всё, чего он когда-либо хотел, чтобы Чжоу Чэнлин был счастлив. — Готов ли ты рассказать мне, что произошло вчера в школе? Чжоу Чэнлин смотрит на свою чашу, палочками тычет в еду, нижняя губа выпячивается ещё больше. Чжоу Цзышу переводит взгляд на Вэнь Кэсина, который смотрит на мальчика такими мягкими глазами, что Чжоу Цзышу понимает, что этот человек не сможет обеспечить соблюдение правил, явно поддавшись на милость этой надутой губы. И это после менее чем двух дней воздействия. Мысленно вздыхая, он продолжает, — А-Лин, ты же знаешь, что будешь наказан как минимум на месяц. Тебе не разрешается выходить за пределы Сиджи, если у тебя нет моего разрешения, или если ты идёшь в школу и обратно. Надутые губы Чжоу Чэнлина впечатляют, но, когда напротив него за столом сидит почти двухметровый человек, напоминающий об одной из причин, по которой мальчик наказан, его невозможно поколебать. — Я бы не отказался прикупить кое-что, — говорит Вэнь Кэсин и кладёт ещё немного мяса в чашу Чжоу Чэнлина. Мальчик смотрит на него с небольшой улыбкой, прежде чем схватить его палочками и запихнуть в рот. — Конечно, — отвечает он и продолжает есть. В груди Чжоу Цзышу зародилось странное чувство, и только после того, как он закончил есть, понял, что это счастье пронзает его сердце. Почему-то ему тепло от того, что этот красивый незнакомец так ласково обращается с его маленьким ужасом, сидящим между ними, хотя именно из-за него Вэнь Кэсину пришлось пережить почти всё, что случилось за последние два дня. Они так быстро сблизились, что он задумывается о том, не стоит ли ему рассмотреть возможность того, чтобы в будущем кто-то присоединился к их маленькой дуэтной семье. Может, его маленькому сыну нужен другой родитель. Эти тёплые чувства не покидают, когда он прислоняется к изголовью своей кровати вечером того же дня и засыпает с мыслями об этих тёмных глазах. Второе утро подряд Чжоу Цзышу просыпается под лучами солнца, с тёмными глазами скорбящего мальчика, которые смотрят на него. И вот уже второе утро подряд он спешит в душ и выходит из него, не удосужившись вымыть крысиное гнездо на макушке. Он достаёт из кучи на полу уже поношенную, великоватую одежду, а затем спешит в студию с большой чашкой чёрного кофе. Это не совсем то, что он предпочитает, особенно в воскресное утро, но он не хочет тратить время на взбивание молока или растапливание тёмного шоколада, поэтому он пропускает свою выходную индульгенцию, отдавая предпочтение нескольким дополнительным минутам письма до того, как проснется весь дом. Его пальцы порхают по клавиатуре, он наблюдает, как на мониторе оживает образ главного героя под его собственным прикосновением. Он никогда не писал художественную литературу таким образом, его романы были вдохновлены реальными событиями, которые он пережил, и людьми, которые были с ним. Он просто не может выбросить мальчика из головы. Этот маленький мальчик, который сейчас смотрит на него с экрана, точно так же, как он смотрел на него тогда, испуганный, растерянный, с горем в каждом вздохе и дрожью. Маленький мальчик, который ждёт, чтобы рассказать новую историю. Когда шторы автоматически начинают опускаться, срабатывая от датчиков освещённости, настроенных для его рабочего места, он делает глубокий вдох и смотрит на часы. Определённо пора вернуться в дом и посмотреть, не проснулся ли кто-нибудь ещё. Он не хочет опоздать на встречу с Цзин Бэйюанем. Когда он направляется к главному зданию, в его походке чувствуется пружинистость, и он спотыкается, когда понимает, что это из-за предвкушения. Хочет ли он застать на кухне своего сына и Вэнь Кэсина, готовящих завтрак? Как, чёрт возьми, его мозг уже успел совершить эти скачки размером с солнечную систему? Он продолжает идти, не обращая внимания на мысли, и останавливается перед фитнес-залом. Изнутри доносится очень отчётливое ворчание, он уверен, что это не его сын. Ленивый подросток никогда не станет добровольно заниматься спортом, если только Чжоу Цзышу не заставит его совершить «пыточный забег» или заняться «скучной йогой». Даже если Чжоу Чэнлину будет скучно до умопомрачения, что вполне вероятно без компьютера и телефона, парень не станет задумываться о походе в спортзал. Особенно не в такое раннее воскресное утро. Он должен найти что-то, что могло бы понравиться мальчику в качестве упражнений. Чжоу Цзышу даже не осознает, что идёт на цыпочках навстречу звукам, пока не обнаруживает, что заглядывает внутрь из-за двери — видимо, именно так он теперь и поступает — и тогда перестаёт дышать. Внутри находится Вэнь Кэсин, одетый только в новые — и очень обтягивающие — чёрные боксёры Чжоу Цзышу, который уничтожает боксёрскую грушу. Он держится довольно неплохо, учитывая, сколько побоев ему пришлось пережить за последние несколько дней. Чжоу Цзышу прошёл серьёзную подготовку перед выполнением некоторых заданий под прикрытием, поэтому он узнаёт чёрный пояс, когда видит его. Тело Вэнь Кэсина движется плавно и мощно, каждое движение выполнено безупречно, хотя очевидно, что в ходе этой тренировки он выплёскивает внутреннюю неудовлетворённость. Натренированные мышцы напрягаются и сгибаются, излучая силу и мощь до самых кончиков пальцев рук и ног, когда он пинает и дросселирует мешок. Чжоу Цзышу совершенно очарован, и ему даже не приходит в голову мысль о том, что, возможно, следует беспокоиться, что этот незнакомец, которого он пригласил в свой дом, явно смертельно опасен. На самом деле, его разум вообще ни о чем не думает, поскольку в данный момент он купается во всей этой молочной коже и тонизированных мышцах, выставленных на всеобщее обозрение, а также, в частности, очень маленькой, но упругой задницы и удивительно чертовски сильных бёдрах, учитывая эти длинные ноги. От хрипов и вздохов, которые издаёт Вэнь Кэсин, у него всё покалывает, а кожа немного влажная. Он не уверен, как долго смотрит, когда Вэнь Кэсин выполняет один очень агрессивный, но в то же время красноречивый удар топором, который не оставляет абсолютно ничего для воображения, прежде чем вернуться в пассивную позицию. Вэнь Кэсин закрывает глаза и глубоко дышит, всё его тело расслабляется. Чжоу Цзышу моргает, внезапно чувствуя, что ему становится очень жарко от эха ворчания Вэнь Кэсина, отскакивающего от основания позвоночника и отдающего в паху. Он чувствует, как по шее ползёт румянец. Он также чувствует, как тело реагирует на то, что воображение разыгралось в тёмных уголках его сознания, которое он больше не посещает. Он говорит своему внезапно дефибриллированному либидо, чтобы оно успокоилось, чёрт возьми. Однако, определённо не помогает то, что Вэнь Кэсин слегка повёрнут к двери, которая показывает все нижние части тела Вэнь Кэсина. Всё обтянуто плотной чёрной резинкой. Он старый, грязно мыслящий отец-одиночка, и он попадёт в ад. Он почти уверен, что у него звенит в ушах, потому что не слышит ни одного звука, слетающего с его губ, и вдруг эти тёмные глаза встречаются с его собственными. Он мысленно даёт себе пощечину за то, что его поймали с разинутым ртом, потому что лучшего слова для описания того, что он делает, просто не существует. Он приказывает себе закрыть рот и толкает дверь, потому что он не трус. Это его дом. Нет ничего странного в том, что он здесь. — Надеюсь, ничего страшного, что я воспользовался твоим спортзалом, — говорит Вэнь Кэсин и поворачивается, чтобы взять с пола бутылку с водой позади себя. Чжоу Цзышу даже не моргает, когда перед ним снова оказывается эта дерзкая маленькая задница, и у него немного пересыхает во рту. — Я нашёл это место вчера, когда гулял по поместью, и сегодня утром проснулся с приливом сил, — продолжает Вэнь Кэсин, выпрямляясь. Находясь так близко к гостю, Чжоу Цзышу мог видеть, как блестит пот на коже Вэнь Кэсина. Он смотрит, как пот стекает по маленькой идеальной родинке на левой груди, затем спускается вниз и скапливается между мышцами живота. — Конечно, поэтому он у меня и есть. — Услужливо подсказывает мозг Чжоу Цзышу. — Я имею в виду, хорошо, что кто-то ещё, кроме меня, пользуется им. — Ему действительно нужно перестать смотреть на эту родинку. Вэнь Кэсин выпивает почти всю бутылку, а Чжоу Цзышу изо всех сил старается не смотреть на то, как покачивается его адамово яблоко. Или как эти длинные, бледные, тонкие пальцы обхватывают бутылку. Он не озабоченный подросток. Он уже видел привлекательных и полностью обнажённых мужчин. Возможно, прошло слишком много времени, поэтому он так остро реагирует. Он к этому не привык. Вэнь Кэсин держит бутылку в руках и улыбается, глаза напряжены, смотрят прямо на Чжоу Цзышу, — Что за упражнения ты здесь делаешь? Учитывая, что у тебя есть боксёрская груша и коврик для додзё. — Немного традиционного кунг-фу, а также немного тай-бокса, — отвечает Чжоу Цзышу чувствуя смущение от знакомого напряжения в бёдрах. — Я также занимаюсь йогой, — продолжает он и машет рукой в направлении ковриков у панорамного окна, — и потом бегаю, когда вспомню. Обычно это происходит один или два раза в неделю. Хотя я предпочитаю делать это на горных тропах, а не беговой дорожке. И ещё у меня есть баскетбольное кольцо во внутреннем дворе. Вэнь Кэсин одобрительно кивает, разглядывая различные тренажёры, а затем возвращает взгляд на Чжоу Цзышу, — Может быть, мы могли бы провести несколько раундов на этой неделе? Я не так часто занимаюсь наземной борьбой, поскольку в последнее время в тренируюсь в одиночку. Лучше воспользоваться преимуществом, когда есть тело, с которым можно тренироваться. Чжоу Цзышу замечает блеск в его глазах и с силой вталкивает свои мысли в чистую часть мозга, которая сокращается с каждой секундой, уже собираясь покачать головой в знак отказа, когда его рот выдаёт, — Конечно, я бы и сам не отказался от тренировок. — Он действительно начинает потеть и пытается расстегнуть толстовку. — Отлично! — Говорит Вэнь Кэсин и допивает остатки воды. — Пойду приму душ. Скоро увидимся. — И затем уходит, оставляя Чжоу Цзышу на дорожке, наполовину напряженного и гадающего, что за херня только что произошла. Поскольку он не может заставлять Вэнь Кэсина готовить для них каждый день, он пользуется возможностью приготовить завтрак, пока Вэнь Кэсин принимает душ. И впервые за долгое время Чжоу Цзышу чувствует себя немного неловко из-за своих кулинарных способностей. Раньше он никогда не сталкивался с этой проблемой. Все его друзья привыкли к полуфабрикатам или полностью готовым блюдам. Они больше не дразнят его по этому поводу. К счастью, Чжоу Чэнлин никогда не был привередлив в еде, и когда им хотелось чего-нибудь особенного, они либо брали это в ресторане Е Байи, либо Е Байи готовил это для них. Однако теперь, когда под его крышей живёт, похоже, китайская версия шеф-повара, он смотрит на готовые булочки со свининой на пару, со скептицизмом. Он говорит себе, что Вэнь Кэсину повезло, что у него есть крыша над головой, — хотя он не указывал на что-то другое, кроме этого — и он должен быть благодарен за то, что его накормили. Голос в его голове услужливо напоминает ему, что человек здесь по их вине, хотя формально и из-за оползня, но в любом случае, он должен взять на себя ответственность. И, конечно, это не включает в себя поездки в деревню за едой три раза в день? Всё должно быть в порядке. Кроме того, он отведёт Вэнь Кэcина на обед в ресторан Е Байи, так что это должно что-то значить. — Папа, где Вэнь Шу? — Чжоу Чэнлин вбегает на кухню в выцветшем зелёном спортивном костюме и, кружась, осматривает каждый уголок комнаты. — И тебе доброго утра, А-Лин, — невозмутимо отвечает Чжоу Цзышу. Очевидно, что его уже заменили в качестве любимого человека, за которым сын ходит по пятам. При этой мысли ему становится одновременно грустно и радостно. Чжоу Чэнлин останавливается у кухонного стола и нюхает булочки, приготовленные на пару, — Может, попросить Вэнь Шу научить меня готовить их с нуля? О, а может быть, пельмени тоже! И- — А-Лин, он здесь не для того, чтобы служить нам, — перебивает Чжоу Цзышу. — Дай ему немного пространства. — Хотя он рад, что его сын заинтересовался чем-то, кроме компьютера, мальчику не стоит слишком привязываться к Вэнь Кэсину. И ещё он наказан. Это нормально, что ему так весело? Он не совсем уверен, ведь мальчик никогда не был наказан раньше, да и сам он никогда не был наказан в детстве. Что ж, это ему предстоит решить, когда Чжоу Чэнлин откроется и расскажет ему, что, чёрт возьми, произошло в школе. Может, ему стоит ещё раз поговорить с мальчиком, когда они вернутся из деревни? — Но, папааа, — хнычет Чжоу Чэнлин. — Вэнь Шу прекрасно готовит и он отличный учитель. Кроме того, он уже пообещал продолжать учить меня, когда вернётся домой. Не лучше ли просто попросить его учить меня здесь, чтобы не беспокоить, когда он уедет? — Ты можешь звонить мне в любое время, когда захочешь что-нибудь приготовить, А-Лин, — говорит Вэнь Кэсин, входя в дверь с влажными волосами и блестящими глазами. Если Чжоу Цзышу снова будет слишком долго смотреть на эти обтягивающие серые треники, это останется между ним и его только что разблокированным грязным разумом. Рядом с ним сияет Чжоу Чэнлин, — Спасибо, Вэнь Шу! — Ладно, давайте есть, — говорит он и, старается выглядеть уверенно, ставя булочки на пару в центр стола. А если во время завтрака он будет слушать, как двое других обсуждают и спорят о блюдах, которые Чжоу Чэнлин хочет научиться готовить, и при этом в его груди будет бурлить то же самое тёплое чувство, что ж, это именно то, для чего нужна обособленность. — Я думал мы идём в супермаркет? — Спрашивает Вэнь Кэсин, медленно отстёгивает ремень безопасности и смотрит в окно, изучая витрину магазина, перед которым они только что припарковались. — Так и есть, — отвечает Чжоу Цзышу и нажимает кнопку выключения, глуша машину. — Это не похоже на ветеринара? — Вэнь Кэсин поворачивается и смотрит на него. Складка под его бровями скорее от любопытства и интереса, чем беспокойства. — Нет. Но судя по тому, сколько блюд вы с А-Лином планируете приготовить, у меня такое чувство, что ты захочешь взять продукты, которые нужно будет быстро убрать в холодильник, поэтому после обеда мы отправимся в супермаркет, — объясняет Чжоу Цзышу. — Итак... мы позавтракали чуть больше двух часов назад. Что мы будем делать до обеда? — Спрашивает Вэнь Кэсин и выжидающе улыбается. Чжоу Цзышу борется с глупыми эмоциями, которые в ответ на это трепещут в груди. Почему он нервничает? В любом случае, это не так уж важно. Он бы сделал это ещё вчера, когда встретился с Цзин Бэйюанем, но, видимо, его другу нужно было лично увидеть Вэнь Кэсина, чтобы оценить по достоинству. — Просто забираю кое-что для тебя, — неопределенно отвечает он и открывает дверь. — Идём. Нас ждут. Он берёт себя в руки и выходит из машины. Надеясь, что Цзин Бэйюань уже избавился от вчерашнего смеха, но он уверен, что его ожидает нешуточное подтрунивание, как только он войдёт в эти двери с горячим мужчиной рядом. Всё в порядке. Всё в порядке. — Здесь написано «закрыто», — комментирует Вэнь Кэсин, шагая за Чжоу Цзышу по тропинке. — Поверь мне, она открыта, — говорит Чжоу Цзышу и толкает дверь. Знакомый колокольчик звенит дважды: один раз, когда дверь распахивается, и ещё раз, когда она закрывается за ними. Едва они делают два шага внутрь, как сзади появляется Цзин Бэйюань. Вэнь Кэсин рассматривает одежду в магазине, осознание этого факта отражается на его лице, и оно смягчается. И это как-то успокаивает раздражающий трепет в его груди. Чжоу Цзышу игнорирует это, он хорош в игнорировании вещей. — Бэйюань, спасибо, что делаешь это, — говорит он и поворачивается к Вэнь Кэсину. — Вэнь Кэсин, это мой хороший друг Цзин Бэйюань. Поскольку тебе нужна одежда, я попросил его помочь, ведь он владеет одним из магазинов одежды в городе. — Прошу прощения! Я владелец единственного магазина одежды, в котором стоит делать покупки, во всей округе, — говорит Цзин Бэйюань и улыбается, оценивая Вэнь Кэсина. — Я также владею единственным баром, где подают хороший алкоголь, чайным домом, где продают очень вкусный чай Пу-Эр, и антикварным магазином по соседству. О, и я только что купил супермаркет. — Хватит хвастаться, — парирует Чжоу Цзышу. — Бэйюань, это Вэнь Кэсин. Он отчаянно нуждается в одежде. — Ах, да, — говорит Цзин Бэйюань и не сводит глаз с Вэнь Кэсина, и у Чжоу Цзышу возникает плохое предчувствие. — Я слышал о том, что произошло. Для тебя это было очень интересное путешествие, не так ли? Улыбка Вэнь Кэсина достигает его глаз, когда он отвечает, — Оно было наполнено множеством сюрпризов. Цзин Бэйюань поджимает губы, его глаза сверкают, когда он смотрит на них двоих, — Да, наверняка так и было. И я слышал, что ты останешься с Цзышу, пока не починят мост? Это просто замечательно. Им бы не помешала компания, кроме старого Шушу. — Чжоу Цзышу бросает на него взгляд, но это, похоже, ничуть не смущает его друга. Вместо этого Цзин Бэйюань подаётся вперёд, глядя на одолженные и немного тесноватые треники, щёлкает языком и ухмыляется, — Ты очень крупный, не так ли? Вэнь Кэсин усмехается и кивает. Чжоу Цзышу, в свою очередь, обдумывает возможность проведения боевых тренировок со своим так называемым другом вместо того, чтобы ждать конца недели. Не то чтобы он ждал этого. на самом деле. Вместо этого он закрывает глаза и делает успокаивающий вздох, что оказывается плохой идеей, потому что как только стемнеет, его мозг и член услужливо снабдят его 4D воспоминаниями о том ударе топором, который он нанёс сегодня утром.

Авторский мини-театр:

Мозг Чжоу Цзышу: Нет. У меня нет сексуального влечения. Яйца Чжоу Цзышу: Стоит взглянуть на чудовище Вэнь Кэсина, облачённое в эти чёрные боксёры, как они обвиваются вокруг члена Чжоу Цзышу и дефибриллируют либидо, возвращая его к жизни.