Проходя через открытые двери

Проснувшись, Вэнь Кэсин чувствует себя отдохнувшим за последние месяцы, что странно, учитывая всё, что произошло накануне. Может быть, потому, что горный воздух не загрязнён так, как городской, несмотря на современные, умные воздушные фильтры и увлажнители в его квартире. А может, дело в том, что он всегда лучше спит во время дождя и грозы, а прошлая ночь выдалась впечатляющей. Он не ложился спать дольше, чем планировал, просто наблюдая за молниями, сверкающими над долиной, и позволяя грозовому дождю заглушить мысли и смущение, которые всё ещё роились в его голове. Он любил хаотичную погоду с тех пор, как в детстве засиживался допоздна с родителями. Они наблюдали, как грозовые тучи сгущаются над Хэйшанем, и считали секунды между вспышками света и громом, пытаясь понять, как далеко находится гроза и не приближается ли она. С годами в его сердце всё реже возникают мысли о родителях. В юности он был настолько напорист, что прибегал к дракам, как к отдушине, а теперь это больше похоже на вибрацию, которая пронзает самые глубинные слои его груди. Горе больше не достигает его глаз. Не потому, что это причиняет меньше боли, а потому, что он научился обходить острые углы своей вины. «Одна радость может прогнать сто печалей». Это то, чему он научился прочитав «Стремительные шаги». Но что бы он ни делал, радость, которую он находил в своих друзьях или компании, не могла рассеять ничего, кроме осколков одиночества, которое он носил в себе. Наблюдение за тем, как Гу Сян обретает любовь и счастье, подтолкнуло его к поиску человека, с которым он мог бы провести всю свою жизнь. Это подводит его к причине, по которой он вообще здесь находится, — к человеку, стоящему за стипендией, которая перевернула его жизнь. Он смотрит из окна своей спальни на первом этаже. Мир мерцает благодаря раннему утреннему солнцу, выглядывающему из-за горных вершин и освещающему остатки мягкого тумана, напоминающего сахарную вату. Вид впечатляет настолько, что заставляет его открыть окна. Он вдыхает сладкий аромат и свежий воздух, любуясь бесконечными персиковыми цветущими деревьями, покрывающими долину внизу. Только когда последние оттенки оранжевого и розового становятся небесно-голубыми, он неохотно идет в ванную. Он включает массажную струю в душе и долго стоит под горячей водой гейзера, целенаправленно, но деликатно уравновешивая жар в пользу того, чтобы растопить последние остатки вчерашнего дня. Ему ещё предстоит провести несколько часов в машине с человеком, который не приглашал его сюда, и он не собирался допустить, чтобы это было так же неловко, как вчерашняя поездка. У него толстая кожа. Он известен тем, что может быть бесстыдным. Он сможет это сделать. Он переходит на ругань и стряхивает волосы с глаз. Из всех сценариев, которые он представлял себе в первое утро этого путешествия — а он представлял себе не так уж много разных сценариев, и все они были абсолютно одинаковыми — этот был на удивление не самым худшим. Хотя он всё ещё не уверен в том, как чувствует себя после того, как ребёнок обманом заставил его лететь через полстраны, словно влюблённого щенка, приготовление ужина с ребёнком каким-то образом сняло часть беспокойства, которое цеплялось за него, как липкая жевательная резинка. Он нашёл Чжоу Чэнлина на кухне после того, как тот переоделся в одежду без кошачьей рвоты — активно игнорируя тот факт, что он был в спортивных штанах Чжоу Цзышу — по уши в муке и пытался разровнять тесто для лапши с помощью машины. Ужас! Конечно же, он надел фартук и взял ситуацию под контроль. И лапшу. Пока он сохранял тесто, а затем многократно складывал, скручивал и растягивал его в съедобную лапшу в стиле Шэньси, Чжоу Чэнлин неоднократно извинялся. Трудно было хоть немного сердиться на мальчика, у которого были такие огромные, торжественные щенячьи глаза. Ребёнок сказал ему, что любит отца больше всего на свете и что он самый удачливый мальчик, который встретил Чжоу Цзышу в приюте. Однако мальчик считает, что его отец был бы счастливее, если бы встретил кого-то, а не сосредоточил всю свою жизнь вокруг Чжоу Чэнлина. Потому что будет через несколько лет, когда он уедет в университет? Чжоу Цзышу бросил свою работу, чтобы забрать мальчика сюда, и, насколько он знал, с тех пор Чжоу Цзышу не написал ни одной главы. Когда Вэнь Кэсин прислал письмо, это было похоже на судьбу. Чжоу Чэнлин — такой милый подросток с сердцем нараспашку и так рад приезду Вэнь Кэсина. Трудно было не польститься на то, что ребёнок выбрал его в качестве жениха для своего отца, который, судя по всему, был вечным холостяком, на чём Вэнь Кэсин не собирался зацикливаться и не задавался вопросом, означает ли это, что он также соблюдал целибат. И трудно было не почувствовать автоматически родство с другим сиротой. Кроме того, это было сродни кисмету, что их обоих спас один и тот же человек, только разными способами. Он выключает воду и выходит из душа на мягкий ковер. Он вытирает полотенцем пар с зеркала и смотрит на свое отражение, волосы упрямо прилипли ко лбу, а кожа покраснела от жары. Высушив волосы феном и уложив их в полупучок, он надевает одолженную одежду. Он спускается вниз и находит остатки своих любимых джинсов, тех самых, которые обтягивали его задницу как надо, тех самых, которые он надевал, когда хотел потрахаться. Они никогда не подводили его раньше и, судя по их виду, никогда больше не будут служить ему — или его заднице. Он бродит из комнаты в комнату, пока снова не оказывается на огромной кухне. Надев тот же фартук, что и вчера, он готовит базовый отвар, который приправляет имбирем, чесноком, сушеными креветками и грибами шиитаке, ингредиентами, на поиск которых у него уходит немало времени за всеми готовыми соусами в шкафах. Очевидно, что эти двое холостяков готовят не так уж часто, по крайней мере, не с нуля. Он оставляет его в рисоварке и выходит на улицу, решив, что нужно подождать, пока проснутся остальные. Поскольку в конце дня он возвращается в Чэнду, ему эгоистично хочется побыть с этой маленькой семьей подольше, даже если при этом может возникнуть некоторая неловкость. Солнце ещё довольно низко висит над горами, а воздух ещё довольно прохладный, поэтому он выбирает прогулочные дорожки, залитые солнцем. Он следует за ними, обходя каждое здание, заглядывая то туда, то сюда, пока не находит дверь, приоткрытую в одном из боковых зданий в дальнем углу усадьбы. Мягкое постукивание по клавиатуре вызывает у него интерес, и он тихонько открывает дверь. Внутри находится большое офисное помещение с белыми стенами, современной мебелью и книжными полками от пола до потолка. Вместо произведений искусства на ограниченных по площади стенах висят, похоже, газетные статьи в рамке. Он вспоминает статьи, которые читал в юности и в студенческие годы, и помнит, что некоторые из них вызвали возмущение среди нетизенов и заставили людей уйти в отставку или подвергнуться уголовному преследованию. Было много дискуссий вокруг того, кто был анонимным журналистом, но даже под угрозами газета не сдалась. Он узнал об этом только благодаря «Повешенному призраку», когда приложение нашло бумажный след от адвоката, который выдавал чеки на его стипендию, и договор о неразглашении с национальной газетой. Он видит Чжоу Цзышу, сидящего перед панорамным окном, занимающим почти всю дальнюю стену, из которого открывается захватывающий дух вид на долину. Он пишет с впечатляющей скоростью и слишком поглощен тем, что проносится сквозь кончики его пальцев, чтобы заметить Вэнь Кэсина. Он движется вдоль стеллажей, обходя их по бокам, но не сводя глаз с человека, который был в центре его внимания на протяжении последнего месяца. Несколько раз, когда ему доводилось находиться в одном помещении с Чжоу Цзышу, он практически не мог ничего делать, кроме как наблюдать за ним. Этот человек словно магнит. Он изучает, как сутуло сидит Чжоу Цзышу в своём экстравагантном офисном кресле; как сполз с его правого плеча голубой свитер, обнажив золотистую кожу; как мягкие тёмные локоны на затылке выбились из небрежного пучка; как его правая нога постукивает и дёргается в такт пальцам; как сосредоточенно хмурятся брови, когда пальцы внезапно останавливаются; как он втягивает нижнюю губу, как только они снова начинают работать; как очки сползают чуть-чуть слишком далеко на его нос. Пальцы Чжоу Цзышу дрогнули лишь на долю секунды, когда он говорит, — А-Лин, я закончу через мгновение. Если ты соберёшься, мы можем спуститься в деревню и взять завтрак, пока наш гость не проснулся. — Завтрак уже готовится, — отвечает он и с удовольствием наблюдает за тем, как Чжоу Цзышу выпрямляется в кресле, не отрывая пальцев от клавиш. — Но я ценю эту мысль. Чжоу Цзышу разворачивается в кресле и пристально смотрит на Вэнь Кэсина, глаза несколько раз моргают, а затем скользят вверх и вниз по его высокой фигуре. Он бросает взгляд на часы и вздыхает, откидываясь в кресле, — Чёрт, я собирался только записать несколько мыслей, а потом позаботиться о завтраке и одежде для тебя. Я действительно потерял счёт времени. — Я переживал худшее, чем обычная одежда, — отвечает Вэнь Кэсин и изо всех сил старается не думать о том, что на нём может быть нижнее белье Чжоу Цзышу. Вероятно, он предпочитает свои однодневные. Он может быть бесстыдным, но не настолько. Ладно, он такой, но не когда речь идёт о человеке, который на самом деле не приглашал его сюда. Он также старается активно не пялиться на рельефные мышцы бёдер, торчащие из узких шорт, которые явно созданы для того, чтобы нанести Вэнь Кэсину тепловой удар. Чтобы отвлечься, он подходит к Чжоу Цзышу и смотрит в окно. Он может наслаждаться видами природы, пока есть возможность, прежде чем вернётся в бетонные джунгли. Чжоу Цзышу откидывает голову назад, снимает очки и вздыхает, потирая лицо руками, — После этого моя мать будет преследовать нас целую неделю. Вэнь Кэсин поворачивается к Чжоу Цзышу с кривой улыбкой, — Если неделя — это всё, что ты получишь от этого, то тебе повезло. Может быть, мне стоит помолиться собственной матери, когда я вернусь домой, и попросить у неё еще несколько недель. Тогда мы можем быть квиты. Чжоу Цзышу медленно моргает, пожевав нижнюю губу, и встаёт. Это так сближает их, что Вэнь Кэсин чувствует цитрусовый аромат геля для душа Чжоу Цзышу, того самого, которым он пользовался менее часа назад. Он борется с желанием посмотреть на эти ноги, заставляя себя встретиться с тёплыми глазами, в то время как Чжоу Цзышу смотрит на него с серьезным лицом, — Тогда мне лучше приготовить много бумаги для джосса. Вэнь Кэсин клянётся, что видит призрачную улыбку на лице Чжоу Цзышу, даже если борода закрывает его наполовину, и что-то пробегает по его позвоночнику. Он игнорирует это чувство, напоминая себе, что его не приглашал сюда мужчина, смотрящий на него сквозь самые густые ресницы, которые он когда-либо видел, и переводит взгляд на ноутбук позади Чжоу Цзышу. — Я могу попросить маму быть снисходительной к тебе, если ты расскажешь мне, что пишешь. Это новый роман? Чжоу Цзышу поджимает губы. — Пока это только набросок романа. Кое-что засело у меня в голове чуть больше месяца назад, а сегодня утром у меня появилось несколько идей… Чжоу Цзышу снова поворачивается к экрану, его глаза пробегают по абзацам, а правая сторона губ кривится в улыбке. Впервые с момента приезда Вэнь Кэсина, он увидел перед собой Чжоу Сюя, всего мягкого и улыбающегося. Он подозревает, что это «нормальный» Чжоу Цзышу, когда он не связан настолько туго, чтобы быть готовым сорваться, как вчера. — Каково это — снова писать? — Спрашивает Вэнь Кэсин. Чжоу Цзышу не отвечает, только сильнее поджимает губы и потирает длинную бороду на щеке. — Чжоу Чэнлин сказал мне, что ты давно не писал… — поясняет Вэнь Кэсин в наступившей тишине. Чжоу Цзышу покачивает головой в притворном предательстве. — Этот парень действительно меня предал, не так ли? — Ну, я уже знал. И прежде чем приехать, я провел небольшое исследование. Не хотел быть убитым в глубинке Юньнани, — говорит Вэнь Кэсин. Не то чтобы он собирался признаться в том, что преследовал — или пытался преследовать — этого человека на протяжении десяти лет. — Знаешь, ещё не поздно, — с улыбкой отвечает Чжоу Цзышу и закрывает ноутбук, кладя очки сверху. Он хватает со стола телефон и суёт его в один из карманов своих шорт. Вэнь Кэсин вопросительно хмыкает и отворачивается от закрытого ноутбука. Он не планировал читать через плечо Чжоу Цзышу. Ну, он не планировал читать всё, может быть, только первые кусочки? — Если ты прочитаешь, мне возможно, придётся заставить тебя исчезнуть, — объясняет Чжоу Цзышу. Вэнь Кэсин, который совершенно не смотрит на эти кремовые бёдра, драматично вздыхает, — Ах, ну, может, оно того стоит. Ты великий писатель. На это Чжоу Цзышу поворачивается к нему лицом, и эти глаза снова смотрят на него с чем-то глубоким и удивлённым в глубине души. Что-то, что рождает одну маленькую бабочку в глубине его желудка. Но прежде чем Чжоу Цзышу успевает открыть рот для того, что, вероятно, будет ещё одним умным и, надеясь, кокетливым ответом, снаружи раздаётся звук, — Пааапааа~ На кухне есть завтрак! — Чжоу Чэнлин останавливается у открытой двери, с широкой улыбкой на лице. — Вэнь Шу, ты готовил? Пахнет тааак вкуусно! Ты можешь научить меня этому? Вэнь Кэсин улыбается, не в силах устоять перед этой маленькой лапшой энергии, — Конечно, А-Лин. И ты прав, завтрак готов. Мальчик выглядит одновременно взволнованным и опечаленным таким ответом, переминаясь с ноги на ногу. — Может, ты пришлёшь мне рецепт по электронной почте? Или мы могли бы пообщаться по видеосвязи? — А-Лин… — Голос Чжоу Цзышу звучит раздражённо, он явно был готов отругать мальчика за такую самонадеянность. К всеобщему удивлению, в том числе и к своему, Вэнь Кэсин слышит, как он сам соглашается. — Абсолютно. Я готовлю его несколько раз в неделю, так что мы можем договориться об этом в ближайшее время. — Он не знает, что произошло, но винит во всём этом большие щенячьи глаза. Эта маленькая лапша смертельна. И, судя по его улыбке, он это знает. Честно говоря, это только усиливает симпатию Вэнь Кэсина ещё больше. Чжоу Цзышу выпроваживает их из кабинета, — Так, вы двое, кто-то сказал, что завтрак готов. Пойдёмте поедим. — Гэ-гэ…? Чжоу Чэнлин как раз уговаривает Чжоу Цзышу отсканировать QR-код в вичате Вэнь Кэсина, — поскольку у него нет своего телефона — когда все трое вздрагивают. Все дружно поворачиваются и смотрят на вошедшего на кухню. Это не Е Байи, а гораздо более молодой человек в модном костюме в синюю полоску и с дорогой стрижкой. Вэнь Кэсин уверен, что видел этого человека во время чтения книги. В правой руке у него пакет с чем-то, что пахнет тёплой, сладкой выпечкой, а в левой — две чашки кофе. — Хань Ин, что ты здесь делаешь? — Спрашивает Чжоу Цзышу с полным ртом отвара. Хань Ин переводит взгляд с Чжоу Цзышу на Вэнь Кэсина и отвечает, — Я хотел проверить, пережили ли вы шторм. И подумал, что мы могли бы позавтракать вместе. Я принёс немного выпечки… — Говорит Хань Ин, протягивая пакет и смотрит на еду на столе. Вэнь Кэсин выгибает бровь и, не обращая внимания на внезапный кислый вкус во рту, проглатывает иероглифы Гэ-гэ вместе с похлёбкой. Он пристально смотрит на Хань Ина, гадая, что у него за дело. Почему он появился так рано утром с завтраком? И самое главное, что этот человек значит для Чжоу Цзышу? Затем он мысленно даёт себе пощёчину и напоминает единственной, пьющей уксус зелёной бабочке, что сегодня они вдвоём возвращаются домой. Чжоу Цзышу делает ещё один глоток и говорит, — Этот дом стоит здесь уже сотни лет, и чтобы сломать его, потребуется не просто шторм. — Разве я не могу просто захотеть навестить своего любимого автора и его сына? — Хань Ин улыбается и подходя к Чжоу Цзышу, протягивает ему один кофе, пока Чжоу Цзышу не сдаётся и не берёт его. Хань Ин садится между Чжоу Цзышу и Вэнь Кэсином, и поворачивается к Вэнь Кэсину с фальшивой улыбкой на лице, — Извини, я не знал, что у нас гости, иначе я бы принёс тебе кофе. Нас? Вэнь Кэсин мысленно так сильно закатывает глаза, глядя на это явное обозначение территории, что ему становится интересно, не качнулась ли его голова. Улыбаясь, он пристально смотрит на кофе, который всё ещё держит в руке Хань Ин. — Не нужно извиняться. Ты не мог знать, что кто-то ещё останется на ночь. Полагаю, в кафе не было сока для А-Лина? Глаза Чжоу Чэнлина расширяются, и он скрывает свой смешок, беря огромную ложку отвара. От этого у Вэнь Кэсина теплеет в груди. Хотя ему действительно не следовало бы тыкать в него пальцем. Действительно. Он не должен. Он только что познакомился с ним и понятия не имеет, кем и чем он является для этой семьи. Не его дело защищать Чжоу Чэнлина. Или решать, кто посещает это место. Или с кем Чжоу Цзышу проводить время. Он уходит. Кроме того, Чжоу Цзышу даже не приглашал его сюда, и, очевидно, он знает этого человека. Во всяком случае, у него больше прав быть здесь, чем у Вэнь Кэсина. Но даже если Чжоу Чэнлин был немного мал для кофе, наверняка этот человек мог бы взять сок или пузырьковый чай, или что ещё подростки пьют в наши дни? Даже Вэнь Кэсин знает, что мальчик и отец — одно целое. Вот почему он принёс подарок для ребёнка. Тот, который был украден и продан вместе со всеми остальными вещами. Это напоминает ему о том, что нужно отменить код к видеоигре и попросить у друга новый. — Вэнь Кэсин, — говорит Чжоу Цзышу, нарушая неловкое молчание за столом, — это Хань Ин — мой книжный агент. Вэнь Кэсин смотрит на Хань Ина и, судя по реакции Хань Ин не хочет быть просто агентом. Чжоу Цзышу поворачивается к Хань Ину, — Хань Ин, это Вэнь Кэсин. Он... — он запинается, подыскивая нужные слова, глядя на Вэнь Кэсина, который размышляет о плюсах и минусах помощи ему. Из плюсов, чем дольше он тянет, тем больше портится выражение лица Хань Ина. С другой стороны, он действительно не хочет, чтобы кто-нибудь знал, что его заманил сюда подросток, который в настоящее время сгребает отвар так, как будто хочет подчеркнуть, что для выпечки не осталось места. Решив, что не хочет доставлять агенту удовольствие, Вэнь Кэсин ярко улыбается и поворачивается к Хань Ину. — Можно сказать, что я друг А-Лина, — поясняет он и подмигивает мальчику, который смотрит на него с полным ртом полупережеванной пищи. Вэнь Кэсин лишь качает головой и продолжает, — Вчера я застрял здесь, и они были достаточно любезны, чтобы помочь мне. Рот Хань Ина едва заметно твердеет по краям, — И надолго ли ты застрял? Вэнь Кэсин с удовольствием сказал бы, что пробыл здесь целую неделю, как и планировал изначально, просто чтобы посмотреть на реакцию. — К сожалению, только на одну ночь. Чжоу Цзышу отвезёт меня в аэропорт после завтрака. Хань Ин сжимает свой кофе слишком сильно, открывая одну сторону крышки, но, к сожалению, не проливает горячую жидкость на кожу. — Он отвезёт тебя в Куньмин? — Он смотрит между ними троими и выдыхает сквозь натянутую улыбку. И поскольку Вэнь Кэсин не может удержаться, он встаёт со стула, берёт со стола пакет и уверенно идёт на кухню, где берёт тарелку, на которую выкладывает всю выпечку. К его досаде, она выглядят очень аппетитно, и он задаётся вопросом, не предпочли бы они сладкий завтрак вместо солёного, который он приготовил. — Папа, что вы двое делали в офисе? Ты снова пишешь? — Внезапно невинно спрашивает Чжоу Чэнлин, и Вэнь Кэсин видит, как Чжоу Цзышу закрывает глаза и делает медленный вздох. Глаза Хань Ина расширяются от восторга. — Ты писал? Ты не лгал в этот раз? — Он взволнованно хватает Чжоу Цзышу за руку, и Вэнь Кэсин сглатывает от усиливающегося кислого привкуса во рту. Хань Ин цепляется как медведь-коала за Чжоу Цзышу, который отклоняется в сторону. — Могу я прочитать? Чжоу Цзышу бесцеремонно тянется за чашкой кофе, отмахиваясь от Хань Ина, — Это ещё не готово к прочтению. Хань Ин несколько неловко отдёргивает руку, — Я твой агент. Рано или поздно тебе придётся показать мне. — Тогда давай поговорим позже. Определенно позже, — говорит Чжоу Цзышу, встаёт и начинает убирать со стола. Хань Ин удовлетворённо улыбается, потягивая кофе, — Что ж, ты пишешь, и это главное. Ничто не может сделать меня счастливее. Это фантастическая новость для книжного тура! — Хань Ин, — говорит Чжоу Цзышу, в его голосе слышится едва уловимый оттенок предупреждения. — Это произойдёт только в следующем месяце. Подумай об этом. Твоим фанатам это понравится. Мне бы понравилось. Я уверен, что А-Лину тоже понравится, — он поворачивается к Чжоу Чэнлину за поддержкой, но Чжоу Чэнлин игнорирует его и встаёт, чтобы убрать свою чашу. Вэнь Кэсин возвращается к столу, ставит тарелку и забирает оставшиеся пустые чаши, оставляя Хань Ина одного с отвергнутой выпечкой. Это похоже на маленькую победу в поединке, в котором он даже не участвует. На данный момент он даже не участник. Скорее всего, это даже не правильный вид спорта. Он ставит чаши в раковину и делает глубокий вздох, — Я только возьму свою сумку и буду готов идти. Надеюсь, я могу одолжить одежду? Я отправлю её обратно тебе курьером. Чжоу Цзышу кивает, — Дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится. Ты уверен, что тебе не нужна новая одежда? Можешь оставить себе всё, что носишь, не нужно отсылать обратно. Судя по тому, как Хань Ин наблюдает за ними, он всерьёз подумывает о том, чтобы попросить пару нижнего белья. Возможно, оно того стоит, чтобы увидеть, как из его ушей пойдёт пар. Однако он взрослый человек и гость, поэтому вместо этого он отвечает, — Я уверен. Но спасибо, — после чего выходит из кухни. Чжоу Чэнлин подпрыгивает на месте, явно желая обнять Вэнь Кэсина, пока не пришло время садиться в машину, но не знает, разрешено ему это или нет. Чжоу Цзышу наблюдает за ним с нежным выражением лица, а Вэнь Кэсин, который явно не может отказать этим большим глазам, тянет его в объятия. Он не так часто обнимается, по крайней мере, так с кем-то, кто говорит, что будет скучать по нему, и просто хочет подарить ему немного тепла, чтобы проводить его. Его глаза неожиданно угрожают налиться слезами, и он крепче обнимает мальчика, целенаправленно сжимая маленькую лапшу, пока тот не начинает пищать и смеяться. — Вэнь Шу, напиши мне, когда вернёшься домой. И не забудь, что ты обещал научить меня готовить отвар. Это любимый завтрак папы, но почему-то у нас он всегда подгорает… Хань Ин вздрагивает, когда Чжоу Чэнлин зовёт его так фамильярно. Чжоу Цзышу выглядит так, будто хочет, чтобы они немедленно ушли, пока ребёнок не разболтал все их домашние секреты, — Ладно, малыш, отпусти его. — Я не забуду. Я научу тебя готовить как сладкий, так и солёный отвар. И если ты скажешь мне, что нравится тебе и твоему отцу, мы сможем начать с них. — Вэнь Кэсин снова сжимает руки, внезапно не желая их отпускать. Как, чёрт возьми, он так привязался к незнакомому ребёнку менее чем за день? Хань Ин вмешивается, громко хлопая в ладоши, — Ладно, вам двоим пора идти. Ты же не хочешь опоздать в аэропорт. Когда Вэнь Кэсин отпускает Чжоу Чэнлина, во двор въезжает белый пикап. Е Байи машет им рукой, останавливается за фиолетовой машиной и открывает дверь, — У меня плохие новости. — Что случилось? — Спрашивает Чжоу Цзышу. — Прошлой ночью во время шторма произошёл оползень, который смыл один из мостов, — продолжает Е Байи. — Вы можете отъехать только на пятнадцать километров от города, а потом дорога исчезнет. Вэнь Кэсин переводит взгляд с одного на другого, — Можем ли мы поехать другой дорогой? Чжоу Цзышу вздыхает, а затем улыбается, — К сожалению, из этой части долины есть только одна дорога. Время от времени такое случается, но обычно это не так плохо, как разрушение моста. — Он поворачивается к Е Байи, — Ты слышал, сколько времени займёт ремонт? Е Байи переводит взгляд с одного на другого и останавливается на Вэнь Кэсине, — На ремонт уйдёт несколько дней, а может, и неделя, в зависимости от того, насколько сильно повреждён настил моста. Неделя? Подождите — он застрял здесь на неделю? Похоже, что Хань Ин понимает то же самое, впервые заговаривая, — Ты должен отправиться в город, чтобы проверить отель. Многие люди оказались в затруднительном положении. Е Байи качает головой и смотрит на Вэнь Кэсина. — Я уже проверил, прежде чем ехать обратно. Поскольку сегодня никто не может уехать, всё забронировано. И так будет продолжаться до тех пор, пока дорога не откроется. — Он переводит взгляд на Чжоу Цзышу и продолжает, — Похоже, что в процессе были повреждены некоторые силовые кабели и другая инфраструктура, так что в ближайшие несколько дней могут быть перебои с электричеством или другие сбои, пока они пытаются все исправить. Вэнь Кэсин не знает, что сказать, но, к счастью, ему и не нужно, потому что Чжоу Цзышу смотрит на него и улыбается. — Ты можешь остаться здесь, и как только мы получим свежие данные, мы разберёмся. Я отвезу тебя, как только откроется дорога. Хань Ин, который сначала был в восторге от мысли, что проведёт здесь неделю со своим автором, теперь выглядит так, будто у него случился инсульт. — Вэнь Кэсин может занять мой номер в отеле, а я останусь здесь. Возможно, ему так будет удобнее, а я смогу работать с тобой над новым романом. Чжоу Цзышу полностью игнорирует его, как будто он вообще ничего не говорил. Он кивает в сторону Вэнь Кэсина, — Позвони в авиакомпанию и узнай, можно ли перенести твой рейс, а я пойду поищу тебе другую одежду. Ах да, полёт. Он даже не подумал о том, чтобы забронировать его на сегодня, так что технически он, скорее всего, может просто оставить первоначальный рейс на следующую пятницу. — Спасибо, я сейчас же пойду и сделаю это, — отвечает Вэнь Кэсин, берёт телефон и направляется к дому. Возможно, ему не нужно звонить в авиакомпанию, но у него есть кто-то ещё, кому нужно позвонить. Гу Сян берёт трубку после второго гудка, — Это звонок с требованием выкупа? Если это так, знайте, что у меня есть гпс-сигнал, который отслеживает того высокого, горячего мужчину в вашем багажнике, и у меня есть друзья в высших кругах Те Цзина. — Смешно! Напомни мне, чтобы я не давал тебе премию в этом году, — широко улыбаясь, говорит Вэнь Кэсин. Он понимает, что она шутит лишь отчасти, ведь у них одни и те же друзья в высших кругах. — Босс! Как продвигается не-свидание? Ты уже влюбился? Или мне нужно послать подкрепление? Вэнь Кэсин на мгновение замолкает, размышляя, стоит ли ему говорить ей правду или нет. Но кого он обманывает? Он рассказывает ей всё, к лучшему или худшему. Иное может повредить их отношениям. — Гэ, что случилось? — Её тон мгновенно меняется с шутливого на обеспокоенный. — Мне действительно нужно за тобой приехать? — Нет, нет. Я просто… ну. Оказывается, это был не Чжоу Цзышу, с которым я переписывался по электронной почте… — Подожди- ЧТО? КТО ОТПРАВЛЯЛ ТЕБЕ ЭЛЕКТРОННЫЕ ПИСЬМА? ТЕБЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ПОЙМАЛИ НА УДОЧКУ? Разве ты не проверил информацию через «Повешенного призрака», прежде чем отправиться колесить по стране. Есть ли ошибка? Нужно ли провести диагностику алгоритма? Когда у Гу Сян заканчивается воздух, Вэнь Кэсин прерывает её, — А-Сян, ты дашь мне закончить? — Ой, прости, — смеётся Гу Сян. — Гэ, ты в порядке? С ним всё в порядке? Он ложится на кровать и смотрит в деревянный потолок. Он чувствует себя вполне нормально, по крайней мере, так было до появления Хань Ина. — Да, в основном пострадало мое эго. — И не только его личное эго, но и профессиональное. Он не может поверить, что человек, работающий в его сфере деятельности, не понял, что переписывается с подростком. — Хорошо, что у тебя толстая кожа, — шутливо говорит Гу Сян, хотя в её голосе слышится беспокойство. — Итак... кто прислал тебе письма? — Его сын-подросток, — говорит он, срывая пластырь. — Он хочет, чтобы его отец начал встречаться, и решил, что я — идеальный кандидат. Наступает небольшая пауза, а затем Гу Сян смеётся. Типа, полный живот, открытый рот, размахивает руками, вроде как смеётся. Вой настолько громкий, что Вэнь Кэсину приходится держать телефон подальше от уха, пока она не успокоится, а это занимает немало времени. Услышав, как смех переходит в хрип, он продолжает, — Так что да, я в правильном месте. Но когда я появился, мужчина не знал ни о моём приезде ни о том, кто я такой. Парень спланировал это с одним из друзей своего отца, вроде дяди или типа того. Именно дядя встретил меня в аэропорту. — О, Боже мой, — говорит Гу Сян, делая ударение на каждом слове. — Это золото. Это самое уморительное и неловкое событие, которое когда-либо случалось. Я буду напоминать тебе об этом всю оставшуюся жизнь. Ты ведь знаешь это, верно? О, он прекрасно понимает, как долго ему будут напоминать об этом. Он также осознает, что если бы роли поменялись местами, он поступил бы так же. Просто такова природа их отношений. Для этого и существует семья. Однако сейчас Гу Сян счастливо помолвлена с Цао Вэйнином, который учится на последнем курсе факультета дизайна одежды, и это настолько далеко от их прежней жизни, насколько она вообще может быть далека. Вдвоём они живут обычной, скучной жизнью, и ей это нравится. — Так что же произошло, когда ты появился у него на пороге? Он тебя выгнал? Ты смог найти место для ночлега? Ты спишь в лесу? Вчера вечером я посмотрела по гпс, и мне показалось, что ты находишься на вершине горы в глуши. Я не проверяла визуальное наблюдение со спутника. Вэнь Кэсин рассказывает ей о том, что произошло накануне, вплоть до мельчайших подробностей: как он сидел в кошачьей рвоте и как у него украли одежду. И после третьего раунда выслушивания смеха Гу Сян он сообщает, что теперь застрял в этом месте как минимум на неделю, пока чинят дорогу. — Дагэ, в самом деле, — говорит Гу Сян. — Ты же знаешь, что мы можем доставить туда вертолёт меньше чем за час, если ты действительно этого хочешь. Он знает, но по какой-то причине не хочет уходить. Не то чтобы он имел право оставаться, но ему кажется, что он почувствовал что-то между ним и Чжоу Цзышу ранее утром. А до того, как появился Хань Ин, завтрак прошёл так, как он и ожидал. Теплый. Комфортный. Домашний. И при мысли об этом Хань Ин искажает улыбку. Он хочет остаться, чтобы узнать, действительно ли они встречаются или нет. И, возможно, если это не так, он хочет проверить, сможет ли он бросить свою шляпу на этот пустой ринг. Словно вселенная услышала его, с первого этажа доносится смех Чжоу Цзышу и Чжоу Чэнлина, он садится на кровати и смотрит на открытую дверь. «Когда дуют ветры перемен, одни строят стены, а другие — ветряные мельницы». А Вэнь Кэсин хотел бы думать, что он из тех, кто любит ветряные мельницы. — Если до запуска на следующей неделе дела не пойдут наперекосяк, я буду торчать здесь, пока они не починят мост. Но если я действительно нужен вам в Чэнду, дайте мне знать, и я организую вылет. — И чтобы Гу Сян не делала преждевременных звонков, он добавляет, — И не спецназовская эвакуация, а обычная. Я могу позволить себе полёт на вертолёте. И двор должен быть достаточно большим, чтобы он мог приземлиться.

Авторский мини-театр будущего:

Хань Ин: Могу ли я в следующий раз остановиться в этом доме? Чжоу Цзышу: Нет. Е Байи: Нет. Чжоу Чэнлин: Молчание. Вэнь Кэсин: Да. Все смотрят на Вэнь Кэсина, который только пожимает плечами: Он может спать в гостевом крыле. А я буду спать внутри А-Шу. Чжоу Цзышу краснеет так сильно, что кажется, его могут ударить: ВЭНЬ КЭСИН! Чжоу Чэнлин: Хихикает, потом вспоминает разговор о сексе и краснеет, как его отец. Е Байи: Мне лучше взять побольше затычек для ушей.