Найти Хитрого Лиса

В ту самую неделю знакомства с Кланами он был уже какой-то смирившийся и равнодушный. Ещё его подозрительно раздражало, что личность его будущей невесты упорно не разглашают. Кроме фамилии и возраста он ничего не знает, а отец зачем-то умалчивает. Всё, что ему было известно, что там какая-то юная дева, со вздорным характером, чуть инфантильная и мечтательная. А ещё по слухам, несмотря на буйный характер, невинна. Её дядя в разговорах по телефону с Чонхуном рассказывал об этом, как о каком-то бонусе, чёртовом трофее, тем, чем можно гордиться, как приданным. Сонхва же недоуменно поднимает бровь — к чему эта информация? Ему абсолютно плевать, на дворе двадцать первый век. Ему не любовь с ней крутить, да и это, наоборот, помеха. Ещё не хватало с краснеющей неопытной девицей возиться. И если честно, Сонхва бы мог с лёгкостью раздобыть больше информации, только ему… плевать. Никакого любопытства из-за апатии, хоть носорога там приведут к нему жить. Ему неинтересно, он в какой-то прострации, что ничего особо не торкает. В один из дней он возвращался с небольшого задания в теле Юнхо, пока не остановился в центре города. Он планировал ещё успеть обратиться в Сана и надрать морду одному придурку, который вздумал как бандюк выбивать деньги у местного магазина игрушек. Вот и «его» Сан идеально подходил для такой работы — злой прищур на лице Чхве действовал настолько хорошо и пугающе на людей, что не всегда и кулаки приходилось применять. Только вот Юнхо на площади ловит местная детвора и пристаёт с просьбами подурачиться. Парень не может проигнорировать эту шпану, он вообще очень любит детей и не отказывает им ни в забавах, ни в заботе, ни в ласке. Ни в чём том, чего у него самого не было в детстве. Но вдруг Юнхо ощущает, что его кто-то пристально рассматривает. Он поворачивает голову и встречается взглядом с какой-то незнакомкой. «Не местная», — понимает он. Внешность другая, без их характерного века, да и по этому необычному цвету волос явно понятно, что это чудо с далёких земель. У девушки была гибкая фигура, ловко и выгодно подчёркнутая скромной, но явно недешёвой одеждой, гордый стан и живые глаза. Она, видимо, неосознанно засмотрелась на него, и Чон насмешливо принял этот невербальный вызов. Не то, чтобы он был падок на женские чары и пленился их красотой, да и девиц из богатого сословия предвзято недолюбливал, считая их слишком инфантильными и избалованными, не понимающих простых радостей жизни, как он, фривольный дуралей… Но чего-то вдруг всё равно засмотрелся на хорошенькую незнакомку. Уж больно необычными были её длиннющие волосы, огненной гривой спускающиеся по спине. Это несколько не вязалось с одеждой, осанкой и крутой иномаркой позади. Будто какую-то бунтарку из племени варваров украли колонизаторы и впихнули в свою одежду. Девушка вздрогнула под его взглядом и поспешила за каким-то белобрысым мужчиной в ателье. Ей богу, как за папкой Драко Малфоя каким-то пошла. Юнхо лишь поджал губы, отгоняя странное наваждение. Симпатичных рыжулек ему ещё не хватало рассматривать. А толку-то? У него там какая-то дефективная дамочка из Полуночных Лилий скоро на хвост припадёт. Разозлившись от этой мысли, Юнхо стал Саном и вдоволь отдубасил того придурка, который пообещал больше не соваться в этот район. Чхве сам с себя был не в восторге — насилие он не любил, хоть и проявлял иногда. И такие сомнительные методы решения проблем сам порицал у других, но вот иногда вот так… делал, поступал, практиковал. «Проклятье!», — на подъезде к отелю семьи Сан вдруг вспоминает, что обещал Барри от лица Уёна разобраться с машиной по-тихому, до двух часов дня, чтобы ему не влетело от вышестоящего руководства. А оставалось всего ничего до этого времени! А нужные инструменты он оставил ещё в номере! Ну не дуралей, а?! Он спешит и влетает в лифт, наплевав, что туда уже зашла какая-то делегация. Подумаешь! Он давно без короля в голове, так что все эти заискивающие формальности не для него. Только вот Сан на миг аж дар речи теряет, видя ту самую рыженькую девчонку, с которой они играли в гляделки пару часов назад. «Неожиданно», — он становится позади неё, чтобы не мозолить никому глаза. В лифте уже стоит Чонхо, значит, эта делегация важных гостей приехала к ним. Что ж… Но Сан не слушает эти разговоры сбоку. Сохраняя равнодушную невозмутимость на лице он зачем-то рассматривает втихую девчонку перед ним. Волосы её пахнут, чертовски пахнут чем-то приятным, он ощущает этот аромат, даже не касаясь их. И это не духи и не шампунь. Когда-то Сан слышал о таком, о запахе магии особых одарённых, делая их более притягательными для других, как позаботилась природа. Что ж, мироздание не поскупилось — её магия пахнет волнительно, что уж. Девчонка вдруг резко разворачивается, ловя его взгляд. Почувствовала, что он пялился, и поймала с поличным. И Сан смотрит так близко в эти необычные, непривычные для их Клана глаза — светлые и круглые, такие обманчиво-невинные, хотя там неприкрытым пожаром горит какая-то чертовщинка. Сан не понимает, почему вдруг отводит взор. «Хм, странно, обычно это я кого хочешь к земле одним своим взглядом прибью» Но не пялиться же ему на какую-то заморскую гостью? Даже ему понятно, что это непристойно. Чхве быстро выходит на своём этаже, но почему-то не может удержаться от мимолётной шалости, задевая девушку плечом, легонько обтирая рукой, будто кот пометил свою территорию. Только уже в коридоре он вдруг осознаёт, что глупо улыбается. «Ладно, пора за работу!» Весёлые чувства сменяются зовом долга — слово он своё держит, и вскоре Уён внизу разбирается с машиной Барри. Дело оказалось плёвое, всего лишь аккумулятор зарядить. И опосля Чон идёт к своей мазде, думая, стоит ли возвращаться домой или остаться в отеле? По правде говоря, три обращения за сегодня — это уже слишком. Это его выматывает и расшатывает нервы, так что зря он это за сегодня ведёт себя так беспечно, не похоже на него. В последнее время, он на нервах, весь в разочаровании за свою судьбу и совсем не заботится от своём хрупком душевном равновесии. Но пока Уён тут стоит и предаётся невесёлым думам о своей жизни, протирая стекло машины, как его вдруг окликают. Он поднимает голову и застывает, как вкопанный, снова видя эту рыжеволосую незнакомку. Откуда она знает его фамилию, этого тела? Услышала или что? Но девушка какая-то расстроенная и настойчиво просит её покатать, вывезти отсюда прочь. Уён неестественно тупит, ничего не понимая. Но быстро поддаётся странному чувству и желанию. Три раза наткнуться на эту миледи за сегодня — это слишком для простого совпадения, так что он воспринимает это как знак судьбы свыше. Почему бы напоследок не провести время с хорошенькой девчонкой? Нет, он не с пошлыми мыслишками сажает её в машину, а всего лишь хочет провести незамысловато часик в приятной компании. А когда Уён тянется, чтобы пристегнуть её ремень, невольно оказывается так близко к её лицу, к её телу, то у него вдруг всё переворачивается вверх дном. Да, едва ли не плывет всё перед глазами, когда он так близко ощутил мистический запах от её волос и тела. Внизу живота сразу начинает предательски тянуть. Может быть это из-за того, что у него давно не было женщины, а с таким запахом — вообще никогда. Может из-за того, что у обычных людей довольно спокойный запах, к которому он привык и никак не ожидал чего-то подобного, ибо крутить шашни именно с одарёнными Уён всегда избегал. Только вот факт — его вставляет за секунду. Чон вспоминает своего кланового знакомого Со Чанбина по мастерской, который обожает читать всякую срань типа фанфиков про омегаверс и запахи. Только вот Уён именно сейчас себя так и ощущал — как какой-то альфа, почувствовавший свою омегу. Он травит всякие шутки, больше для того, чтобы отвлечь себя, а не девчонку. Дейна. Кто-то по телефону кричит на неё и зовёт её Дейна. Вроде кажется знакомым, но он не может понять почему. Где это ему слышалось? Уён же видит, что с ней что-то происходит. Она не просто из-за капризов попросила её покатать, а у девушки какая-то проблема. Они болтают, и Чон вдруг ловит себя на мысли, что ему так хорошо и спокойно, что он был бы готов с ней трещать на любые темы часами. Такое же тёплое и беззаботное общение у него было на форуме с его возможным Соулмейтом с дурацким ником Нагибатор. Уён трясёт головой, отгоняя грустные думы о несостоявшейся мечте об отношениях. А Дейна эта оказывается другой, чем он первый раз себе представил. Не высокомерной и не забитой послушной монашкой. В силу молодости явно ещё витающая в своих облаках и фантазиях, но уже какая-то разбитая. Чон понимает, что проблема властной семьи — бич всех детей из Кланов. И эта девочка не исключение, она не хочет делать того, что навязывает ей её семья. Уён вдруг ловит себя на мысли: «Стоп… а что если это она? Вот это моя невеста?». Но он отгоняет от себя эти мысли. После описания некоторых личностей (не отца и дяди), там явно должна была быть взбалмошная и капризная девчонка, от которой также хотят избавиться. Это же меланхоличное депрессирующее чудо не было похоже на полоумную язву. Она отвлекает его от мыслей очередным рассказом, и ему неожиданно хочется высказаться, поделиться страхом. Уён не сдерживается и болтает лишнего, как потерял ту, о которой думал, что она вот «та самая». И виноват в этом сам. Дейна, похоже, имеет такой же печальный опыт. Какой чёрт его дёргает, но Уён вдруг предлагает ей помочь сбежать. На секунду он сам в это верит и действительно готов рискнуть всем, пойти наперекор всему Клану, чтобы хоть кто-то был счастлив. Удивлённая Дейна оказывается адекватной и ставит его на место, моментально охладив пыл. И Чон чувствует себя дураком. Но возвращает её обратно к отелю. А потом она делает это — целует его напоследок! И у Чона всё переворачивается внутри. Он ошарашен и почему-то чертовски смущён, как юный подросток. Да, внутри всё именно переворачивается, будто это вообще первый поцелуй в его жизни. Что за…? Уён в какой-то прострации — он очарован мимолётным флиртом и этим невесомым, практически невинным поцелуем. А ещё его щёки предательски горят. Когда он вообще в последний раз испытывал такое — трепет перед женскими чарами? Сколько лет назад? Хм… Никогда? Он был тем, кто соблазнял дам и цеплял их в барах. А теперь поплыл от какой-то неопытной девчонки. «Что со мной? Я раскисаю. Забудь. Забудь!» — парень уныло смотрел вслед стремительно удаляющейся девушки. «Тебе-то что? Она не твоя, не думай о других, дурак. Ты принял иную судьбу». И, быстро газуя, Чон резко разворачивает машину, стремительно уезжая прочь от отеля, чтобы побыстрее выкинуть из головы это непонятное наваждение. А потом его чуть удар не хватает. Пак Сонхва на делегации с Кланом Полуночных Лилий смотрит на свою прибывшую тайную невесту. И у него глаза готовы вылезти из орбит. Злоебучий Шаман Ночи Минги! Ты ведь знал об этом, прося глав Клана специально скрывать личности жениха и невесты друг от друга?! Ведь так Сонхва сразу бы воспринял в штыки неизвестную девчонку, но вот теперь он смотрит на ту, с которой премило покатался в машине вчера и практически влюбился с первого взгляда, хотя с ним такого никогда не бывало. Сонхва пялится на Дейну и даже выпадает из реальности, игнорируя нервный тик на лице своего отца. Он растерян и обескуражен. И, наверное, должен быть счастлив… но… нет. Почему-то он сбит с толку, хотя внешне непоколебим. Только вот эти аппетитные губы девушки, которые он вчера попробовал и которые так мило улыбались, только вот сейчас они внезапно сжались в тонкую злобную полосу. И Паку показалось, что он услышал, как скрипнули зубы Дейны. Злится? Она злится и неприкрыто показывает это перед всеми, одаряя каждого из Волков свирепым взглядом? Уф, всё-таки что-то правда из тех слухов, и характер у неё ещё тот! Только вот Сонхва всё равно не смешно. Это вчера они радовались, а сейчас его невеста смотрит на него свирепо, как на раздражающий фактор. И он вспоминает все слова Дейны в машине с Уёном. Ей тоже навязали этот брак против воли, и она готова была даже сбежать. И у неё была какая-то там любовь, что разбила ей сердце. И она настолько раздосадована и хочет показать плохое впечатление, что преспокойно целует симпатичного механика, которого знает полчаса. Нет, Сонхва к самому себе не ревнует, но ситуация получается щепетильная. Он как чёртов трикстер обвёл её вокруг пальца, получается. И Уёну она была рада, говорила по душам, а вот Сонхва сейчас побаивается. Пак же как одержимый следит за ней за столом, пытается разглядеть всё, что можно. Он не знает, как реагировать. Вроде, это должно быть хорошо, что ему в жёны достанется та, которая всколыхнула его кровь и заставила что-то почувствовать. Может, у них что-то и получится, и уж точно к насилию он не прибегнет. Только… как ей сразу открыться? И можно ли? Именно Пак Сонхва ей сейчас пришёлся не по вкусу, она априори настроена негативно. Почему же? Он искренне считал своё самое первое лицо самым красивым и утончённым. И по сути, как партия — он был завидным женихом, он сам это прекрасно понимал. Женщины из высшего круга только так мечтали заполучить его в свои цепкие руки. А затем Сонхва неожиданно ловит эти переглядывания своей невесты с неким молодцом. Уже потом он тут же узнаёт о её друге детства Кан Ёсане, который тоже уходит под их Клан, как истинный выходец из Чёрных Волков. Арушалаи клянутся, что они как брат и сестра, и на парне вообще проклятый браслет подавления силы и плоти… Где они вообще откопали эту варварскую реликвию?! Только вот он всё равно почему-то бесится. Горячая кровь внутри вскипает, что его будущая невеста смотрит на другого и так легко ему подмигивает и тайно улыбается. Что такое «ревность» Сонхва было неведомо, казалось, поэтому он даже не осознаёт этого гадкого чувства, не понимая, что его так раздражает. Что девчонка, которая ему вдруг понравилась, которая должна принадлежать ему, вот так легко распыляет своё внимание на других? На какого-то там Ёсана. Да и механику Уёну улыбается мило, а на его второй облик, Сонхва, смотрит волком? Дядя много пошлых гадостей шепчет ему на ухо, и Сонхва посылает его ко всем чертям. Чонхун злится на сына, пытаясь унять этот конфликт, и заставляет его идти в библиотеку поговорить с девчонкой. Парень не спешит показываться, тайком наблюдая из-за стеллажей, как Дейна зачарованно смотрит на книги, как как-то романтичная барышня. А потом испуганно прячется за полками, нечаянно подслушивая невольный разговор двух работников. С каким-то удивлением Пак отмечает, как расстраивается прячущаяся девчонка, услышав обсуждение о своей нетронутой «чести». «Почему это разозлило её?» — подумалось ему. А затем она обнаруживает его, и у них случается абсолютно дурацкий и нелепый разговор. Она ведёт себя так, как её описывали — хамит, дерзит, специально провоцирует и хочет показаться ужасной, чтобы нарочито произвести негативное впечатление. «Она хочет, чтобы я разорвал помолвку», — понимает Сонхва. И вместе с тем, это почему-то раздражает его и разочаровывает, что его отшвыривают от себя вот так, не попытавшись разобраться. Он всё понимает, но идёт на поводу эмоций, зачем-то огрызаясь и специально нервируя девчонку. Дейну прорывает, и она выпаливает основную причину — она не может простить и забыть смерть своих родных, что случилось в той стычке много лет назад. Сонхва пытается заставить её внять доводам рассудка, но видит, что это тщетно. Что ж, это многое проясняет, и он сам знает, что понимать головой одно, а проживать собственно эмоции — совсем другое. И как ни горько, они оба частично сироты, хотя у обоих, по сути, есть семья, которая не думает о них. Сонхва кажется, что этот брак мог бы стать даже успешным — они смогли бы понять друг друга, ведь у обоих есть детские травмы, которые сказались на их характерах. Но Дейна и не хочет пытаться, она упёрлась и намеренно оскорбляла его. Он дразнит её в ответ, и если честно, некрасиво шутит про её «неопытность». Не очень это было по-мужски. Какого чёрта он не сдержался, насмехаясь над чьей-то невинностью, чтоб самолюбиво увидеть злость на её личике. Но в ответ ему прилетает не меньше гадостей и сомнительных намёков про будущих любовников. Сонхва не знает, что на него находит. Почему он скручивает эту девчонку, как маньяк какой-то, зачем-то желая показать своё превосходство. В теле Пака он всегда собран и хладнокровен, но долгое сдерживание эмоций и подавление своих желаний на пике нервов заставляет его выдержку особенно болезненно ломаться. В итоге он целует свою невесту, практически применяя силу. И её запах сносит ему крышу. Она сопротивляется, и его внутреннего зверя просто рвёт от ярости, что от него отказываются. Она его, и только его! «Господи, что со мной?!», — Сонхва сам от себя в ужасе, отстраняясь от девчонки, когда она жалобно просит отпустить её. Мелькнувшая тень страха в её глазах неприятно скребёт сердце. Это не те эмоции, которые он хочет вызвать в будущей жене. А ещё этот подкравшийся Кан Ёсан… Как же хотелось свернуть его шею, начистить эту слащавую до блевоты физиономию… Он прекрасно видел, что пацан бросал ему немой вызов, провоцировал нарочито, оставляя своё лицо непроницаемым. Но гундосил свои развратные намёки без зазрения совести и толики смущения. И если бы Дейна к нему тогда не кинулась, возможно, Пак бы не сдержался и что-то ему выкрутил. Сонхва поспешил убраться, понимая, что невольно теряет контроль. С его постоянными разладами личности не стоит так легко поддаваться эмоциям — только хуже будет мозгам. Но уже в своей комнате он вдруг понимает, что его так смутило, когда девчонка так сильно обхватила его за бёдра и пиджак. Эта дикарка стащила один из его пропусков, ключ-карту доступа! Парень усмехается про себя. На кой этой воровке пробираться в хранилище? Что удумала против его Клана? Эта глупышка даже не знала, что в пропуск встроен чип с функцией отслеживания, и он банально мог наблюдать передвижение своей «пропажи» по мобильному приложению, разработанному для Клана. Впрочем, в тот вечер его пропуск особо нигде не «гулял», обосновавшись в её покоях — Дейна никуда не ходила. На следующий день он старался избегать её, не разобравшись сам со своими мыслями. Но с утра поработал Саном по просьбе Хонджуна, и только потом в теле Чхве отправился в столовку для прислуги. Что сказать, его любимое место во всём поместье. У него там даже была своя «банда» — Чанбин, Черён, Джесси, Бомгю и, разумеется, Ким Хонджун, экс-гроза подворотней в прошлом. Эта пятёрка помогала ему не раз мутить своеобразные делишки, и они хорошо уживались, делились деньгами, а заодно прикрывали друг другу жопы. Хотя такими милашками выглядели для всех. Да, чуть позже они потом помогли прикрыть ему бегство с кое-кем, но это попозже. А сейчас Сан остолбенел, увидев напротив себя Дейну с подносом, как ни в чём не бывало набирающую себе миску еды. Он растерялся на миг и, не придумав ничего умнее, зачем-то стал морозиться и грубить ей. Девушка оказалась не лыком шита и подстёбывала его как могла. А ещё потом его дружки и потащили её к себе за стол. Однако Сан опять стал что-то подозревать неладное в своей невесте. Он чертовски побаивался, что она раскусит его, поймёт его личины. Откуда в нём такая паника? Но нет, она не понимала, но зачем-то проявляла сомнительный интерес к рассказу о щитах на границах, а потом стала расспрашивать подозрительно о Стоголосье и Варнхолде. Нахрена ей туда надо? Она иноземка здесь, какие у неё тут знакомые? Но Дейна снова завела свою шарманку — придумывает себе очередных любовников где-то там, без грамма смущения рассказывая, как она к кому-то там спешит. Это и веселит, и бесит одновременно. Она такая… чудо какая наивная и мечтательная, при этом упёртая, как баран. Сан уже понимал, глядя на неё, что в этой рыжей головке зарождается какой-то абсолютно дебильный план. Но вместе с тем он вдруг отмечает, что всё пялится и пялится на неё. Особенно тяжело не смотреть на эти нежные губки, вкус поцелуя которых он ещё помнит. Дейна, глядя на карту, в досаде покусывает их, и этот жест по-странному распаляет что-то внутри него. Сан думает, что нечто в сердце, но, по ходу ещё и где-то внизу, потому что в штанах становится теснее… А если вспомнить ещё и то, как эти губы умели улыбаться — Уёном он это точно наблюдал — так и вообще можно было потерять себя окончательно и бесповоротно. Сан моргает, встречаясь с ней взглядом. Морщится. А потом поступает как истинный мелкий школьник-задрот — начинает тупо и дебильно дразнить объект своего интереса. Он засасывает в себя осьминога перед ней, нарочито пошло и неопрятно, чтобы вызвать омерзение на этом личике. И он получает это внимание — Дейна в плохо скрываемом ужасе морщится, едва не вздрагивает. А Сану ужасно весело и хочется смеяться, доставая так девчонку. Бляха, ещё бы за косичку её подергал, как одноклассник в первых классах. Впрочем, сейчас он и рад, ведь в этой личине он может позволить себе так дурачиться. Вряд ли бы в теле Сонхва он позволил себе такие шуточки. А потом снова появляется этот ублюдочный Ёсан, который бесит одним своим видом. В целом, он же ему ничего плохо не сделал, и как Хранитель получал хорошие отзывы. Но он берёт так спокойно и вальяжно Дейну за локоть и уводит, что Сан бездумно сжимает до боли зубы от этой картины. — Опача! — присвистнул тут же Хонджун, наблюдая за его лицом, — наш Санни запал на новенькую, или мне кажется? — Нет, она мне не нравится, — огрызнулся он в ответ приятелю. — Ооо! — протянул вальяжно рядом Чанбин. — Знаешь, в фанфиках это моя любимая метка — этот троп «от ненависти до любви», обожаю читать… — Чанбин! — фыркнули на него и Сан, и помощница повара Джесси. А ближе к вечеру он видит, что его пропуск с допуском начинает подозрительно перемещаться к хранилищу. Написав охране от лица Сонхва, что он скорее всего в сокровищницу наведается через пару минут и чтобы никто не переживал, он поспешил в то самое крыло. И шёл он туда в виде Юнхо. В этой личине он с Дейной ещё не общался, да и у Ловчего тоже было много допуска в определённые места. Чон думал, что всё застопорится ещё на входе, когда его невеста или тот Ёсан наткнутся на магические щиты… но жёстко обломался, поняв, что каким-то чудом ничего не происходит. А потом вообще обомлел, увидев из укрытия, как Дейна преспокойненько проходит барьеры, как через обычную воду. Не удержавшись, он подкрадывается и ловит беглянку, выдирая из её рук украденный артефакт. Аметистовые чётки-браслет? На кой ей это, когда в сокровищнице были намного более интересные реликвии и много драгоценностей? Их общение выходит странным. Юнхо не может отказать себе в странном садистском удовольствии подтрунивать над ней, специально неприкрыто флиртовать и дразнить. Дейна слишком миленькая, когда злится, хэх! И у Чона неосознанно слетают на миг тормоза. Особенно, когда она его вновь целует, чтобы этим отвлечением отобрать обратно браслет, при этом ненароком облапав его задницу. Вот же жучка! Хочется скрутить её тут на этом столе, затискать, залапать и сгребсти… Господи, о чём он думает?! Но потом происходит непредвиденная ситуация — этот цветок у неё за шиворотом! Юнхо чувствует, как чешется внутри носа, и он понимает, что сейчас произойдет дикий трындец! Он никогда не может контролировать себя, когда чихает! Тогда он обращается помимо воли! И Юнхо бездумно, на всех парах сбегает, пытаясь сохранить свой секрет. Призрачный Шаг помогает ему, потому что уже в другом помещении, в коридоре, он начинает чихать как полоумный, и сам видит, как его руки за пару секунд то и дело меняют форму четыре раза подряд. Наконец, перестав чихать, он понимает, что невольно обратился в Чхве Сана. А потом обнаруживает, что его ненаглядная невеста уже дала дёру со всех ног. Он бежит за ней, как полоумный зачем-то, выпрыгивает в окно как ниндзя, сокращая путь. И даже вырубает Патрика перед чёрным входом, который спалил девчонку. Дейна явно обескуражена, но поддаётся Сану. А ещё он впервые целует её, чтобы отвлечь охрану, изображая влюблённую парочку в ночи. О да, теперь он собрал коллекцию её поцелуев во всех своих ипостасях. И в каждом облике он чувствовал одно и тоже странное желание не отпускать и продолжать… Что ж такое? Раньше он думал, что такое возможно только с Соулмейтом, а тут такая неоднозначная девчонка! Сан выясняет, что она хочет, и впадает в недоумение. Спереть браслет, древний артефакт, чтобы «пояс верности» с друга стащить?! Нет, там, конечно, и его родовая сила вернётся, но Чхве почему-то думает о первом пункте. Может, она мечтает…хм… всё-таки получить любовь от этого Ёсана? Уж слишком активное рвение! Но она всё равно намекает на Варнхолд. На кой? Сан не знает, что творит, но играет в это странную-престранную игру. Придумывает несуществующий липовый предлог, чтобы дать обоснованную причину для неё якобы объединиться. Нет, у него реально были делишки в Варнхолде, но чтобы так бездумно туда рваться… Но уж слишком его интересует, что задумала его невеста… Почему-то это не даёт покоя, и ему надо окончательно убедиться, что её сердце свободно. Как ни крути, он не хочет повторять судьбу Чонхуна, своего отца, который силой женил его мать на себе. Он так легко решается на эту авантюру! Сбегает с девчонкой, лишь бы получше её узнать и не дать натворить ещё больших дел. Отчаянно рефлексирующий в душе и депрессирующий, он воспринимает это как милое дорожное приключение. А узнавая её секрет с прохождением барьеров, так вообще понимает, что такой бриллиант один отпускать нельзя ни в коем случае! Первый Армагеддон происходит сразу в баре у старины Джеймса. И ладно, что он невольно становится свидетелем, как его рыжулька переодевается и сама разглядывает своё тело. Чего уж, Сан тоже не отказывает себе в удовольствии полюбоваться своей возможной невестой. Но потом она вдруг проговаривается про своего Соулмейта. В первую секунду это чуть не разорвало его пополам. У неё тоже есть Истинный? Не к нему ли она стремится? Тогда это всё бессмысленно вновь. Но тут Дейна рассказывают про эту переписку на игровом форуме… И Сану кажется, что весь мир его перевернулся. Сердце разрывается на части, дышать становится сложно. Разве возможно такое совпадение? Нет, нет, это не может быть совпадением! Девчонка из Питакса и тайком хочет на его болота! И он понимает, что прямо сейчас сидит со своим Соулмейтом… Знал ли об этом поганец Шаман? Почему-то он уверен, что этот Минги всё знал и предполагал. Сан сбегает в бар к Джеймсу, чтобы выпить на нервах и всё обдумать. Но алкоголь не лезет в горло, парень растерян. Нет, он в полном шоке! Страдать по неизвестной девушке, отказаться от неё во благо ей же, потому что ему навязывают какой-то брак, чтобы его жена по расчёту оказалась ей же?! Мироздание издевается над ним? Решило добить? Как бы его разум ещё на пятую личность не раскололся бы! Не совладав с эмоциями Сан вернулся обратно в подсобку. Он боялся с ней говорить, хотя именно в облике Чхве всегда умел легко притворяться, искусно прятать все свои эмоции под маской надменности и отрешённости. Но сейчас изрядно нервничал, поэтому вздохнул с облегчением, обнаружив свою внезапно обретённую Истинную крепко спящей на этом старом диване. Обычно, люди любят тёмное время суток. Ночь, звёзды, Луна, темнота — всё это принято считать красивым и романтичным. Но Сан-Юнхо-Уён-Сонхва не любил ночь. Именно в это время суток он вспоминал все свои заботы и грусть, ощущал своё одиночество, в голову лезли нелепые мысли о смысле жизни. Поэтому он любил день. С наступлением нового дня, появляются новые проблемы, которые непременно требуют к себе особого внимания и терпеливого решения. А это отвлекает от своих мыслей, позволяет забыться. Однако даже ему, порой, в такие тревожные дни, хочется остаться дома и налив в кружку своего любимого, горячего чая, погрузиться в совершенно другие мысли, которые навевают лишь спокойствие и благодать. Но таких дней крайне мало… Сан тихо подошёл к дивану, где спала Дейна. Она уснула, полностью закутавшись по горло в покрывало, однако вдруг сбросила его с себя, дёрнувшись во сне. Лунный свет освещал комнату очень слабо, но, если, наклониться вплотную, то отчётливо увидишь рыжие пряди, мягкими волнами рассыпавшиеся по лицу, плечам, груди, рукам. Белая футболка красиво подчёркивала её бледную кожу, когда как у него она была достаточно смуглая. Дейна спала безмятежно, дыхание её было тихим и лёгким — грудь лишь слегка приподнималась и опускалась при каждом вдохе-выдохе. Лицо же её во сне принимало какую-то детскую непосредственность, невинность. Сану так понравилось смотреть на спящую девушку. Он сидел и долго любовался ей. И он не выдержал вдруг, наклонился вплотную, вдыхая аромат её волос. Он не мог понять, что это за аромат, почему её волосы так пахнут. Не мог понять, но понимал, что этот запах очаровывает его, он не может ему сопротивляться. Разве могут волосы обычной девушки пахнуть так? Неужели настолько необычна её природная магия? Но ведь она не простая. Парень саркастически улыбнулся про себя. Он никогда раньше не влюблялся, никогда не засматривался на всех красивых женщин, которые крутились вокруг него. Красоты вокруг него было столько много, что он привык ней и не обращал внимания… Да, эта девушка хорошенькая, но не это покорило его. А что же покорило? Он сам не понимал. Ему нравилось всё: диковатый характер, невинная реакция на его проявление симпатии или подколов, язвительные ответы, добрые и гуманные представления о жизни. Сан не выдержал и легко прикоснулся к её волосам — Дейна ни разу не проснулась. А он всё невесомо водил рукой по шёлковым прядям, наслаждаясь этим ощущением. Его одолело безумное желание поцеловать её во сне. Он вдруг попытался даже, но его губы остановились в сантиметре от её лица. «Это наваждение, наваждение, наваждение!» Ну, ей богу как маньяк какой-то! Проснись бы она сейчас, открыв глаза, явно бы заверещала от ужаса! Он бы и сам в штаны наложил, если бы открыл глаза и увидел пялящегося на тебя парня, который как отъявленный психопат над твоим лицом склоняется! Так, что ли, действует сила притяжения Соулмейтов? Сан понимает две вещи. Первая, его к ней ужасно тянет. Вторая, он ужасно боится. Истинные — не значит счастливый финал. Что значат её последние слова в его видении, где она со страхом отвергает его? Этого он боялся. Ведь ему не скрыть четыре личности, если они сойдутся. Да и… кого она полюбит-то? Сонхва она презирает заочно, с Юнхо пока тоже не заладилось, зато с Уёном она была так мила. А то, как она понюхала его куртку… У Сана тогда мурашки по телу прошлись от непонятных эмоций, что взволновали кровь. Но ей же быть женой Сонхва, а не механика Уёна, опального тайного сына Чонхуна. Отец не позволит брак с «Уёном», он недолюбливал эту личность всей душой. А сможет ли принять вот это всё Дейна… Проклятье! Он запутался и сам расстроился от внутренних переживаний. И уснул только под самое утро. Сан думал, что не поднимется, но странная энергия бурлила в его теле. Только потом Дейна напомнила, что она Усилитель. Это вновь поразило его — она была создана для него! Только вот… куда-то мчалась, зачем-то… А потом эта ситуация с фото. То, что он воспринял как блажь поначалу, в итоге стало для него откровением. Бедная девочка! Ей было не лучше, чем ему. У неё за жизнь не было никакой свободы, в отличие от него. Любая кошмарная мелочь из «простецкой жизни и обыденности» приводила её в неописуемый восторг. Яичница с беконом! Господи, она расплылась в счастливой улыбке до ушей из-за яичницы, потому такое видела в подростковых фильмах! Сан поклялся себе, что потом он свозит её по всему миру под любым предлогом, покажет всё, что только можно. А когда началась эта нелепая фотосессия со всеми предметами в баре… Он смотрел на неё абсолютно по-другому. Забывшись, Дейна радовалась жизни как ребёнок, так наивно и волшебно одновременно. Сану хотелось чуть ли не зарычать от удовольствия. Эта девушка в такие моменты радости была упоительно искренней! Чистой, нежной, открытой… Ладно, с нежной он несколько погорячился, но это ещё они успеют наверстать… Чхве и боялся, и приходил в восторг одновременно. Он вдруг явственно осознал, что приручить, завоевать её будет так сладко! Это пока она смотрит враждебно, неприрученная дикарка. Но он добьётся того, чтобы в этом взгляде появился и интерес, и внимание, и восторг, и — желание… Желание узнать его поближе, желание послушать его, услышать его, коснуться его… Сан быстро закрыл глаза и выровнял дыхание. Один взгляд этой рыжульки, и он уже так раскис. Надо было держаться. А не тайком потом пялиться на сохраненные в телефоне фото. Вечером, после смешного казуса с её джинсами в лесу, они находят ужасный мотель, и пока Дейна отвлеклась, парень втихую доплачивает администратору, чтобы тот поселил их в комнату с самой узкой кроватью и сказал, что больше ничего другого не осталось свободным. Нет, не планировал он до секса сегодня доводить. Хотя что скрывать, очень того хотелось. Но почему-то Сан не может сдержаться, чтобы не оказаться в такой щепетильной ситуации. Ему до одури хотелось обнять её. Что он внаглую и сделал ночью. Ох, когда-то его учитель по тхэквондо говорил, что выдержка — это первое, чему должен учиться хороший боец. И этой ночью на этой узкой кровати Сан испытал всю свою выдержку на славу. Ещё и Сара, засранка, с её приколами! Положила им в вещи десяток презервативов. Он о них только и думал, ну и о прекрасной заднице рыжульки, что ему сейчас упиралась в пах. Хорошо, что Дейна уснула, иначе он не знал бы, что делать. Сан всё переживал, что она проснётся из-за его стояка, упирающегося в её прекраснейшие мягкие половинки. Ему пришлось применить чудеса эквилибристики, чтобы осторожно выбраться с кровати и укрыться в ванне. Потому что член уже был просто каменный. Бедная Дейна… Она вообще не представляла, что происходило эти ночи. И хорошо… То он пялился на неё вчера, как маньяк пару часов, поглаживая по голове. А сегодня вот втихую дрочит на старом толчке, лишь бы к ней на эмоциях не полезть. Как она ещё не проснулась, ей богу… Знала бы она, какой извращенец её Соулмейт… Это должно было быть грустно, но почему-то Сан чуть не заржал, облегчившись. А когда он скользнул осторожно к ней обратно в кровать… То Дейна вдруг развернулась и во сне прижалась к нему, прильнув к его груди под подмышкой. И Сан чуть инфаркт не словил от умиления, от безумной нежности, что разлилась по его телу. Сколько он проспал-то? Всего ничего. Но неосознанная магия Дейны вновь придала ему сил. Правда, утром она испуганно разоралась, смущаясь. Но это уже мелочи. Только бедному Сану опять пришлось укрыться в ванне с невозмутимым, непроницаемым лицом, потому что она породила ему новый утренний стояк. А ещё потом вертелась перед зеркалом, рассматривая свою прелестную задницу в зеркале. В общем, Сан уже сам себе не стал отрицать, что полностью и безоговорочно влюбился. И нет, не во внешность, хотя она была возбуждающе приятным дополнением к пленительному дикому характеру Дейны. Но то ли её живость, лёгкая безуминка и добрая непосредственность сыграли роль, то ли это действительно тяга к Истинному. Да какая разница! Он был в восторге! И уже в следующем баре чуть не потерял тормоза, когда она потянулась его поцеловать сама. Но потом эта непредвиденная стычка со Стальными Крысами! И ведь выследили не её, а именно его! По нему эти твари напали на их след! А потом один из братьев швырнул в Дейну Ужас. Чхве видел, в какой панике она убегает, абсолютно не контролируя свои действия. Он с трудом расшвырял одну троицу, бросившись в погоню за беглянкой, потому что в панике видел, как за ней ломанулся самый мерзкий из бандитов. Тот, что не побрезгует насилием. Запах магии… Как же хорошо, что он так прекрасно ощущал этот шлейф её магии и вышел по нему в миг к заброшенному зданию. Но залетая на скорости внутрь, влетел чуть ли не всем лицом в пыльную стену. Нос предательски зачесался, и Сан зачихал как астматик. И в миг стал неконтролируемо меняться! «Ох же. нет! Нет!!!» Как же это было не в тему! Он планировал Саном и продолжить с ней путь, а не является перед её ясные очи в другом амплуа! Но тут он услышал мужской голос и вопль Дейны и уже в безрассудстве, от страха за девушку ринулся к ней на помощь, не думая о своём облике. Так Чон Юнхо сломал шею несостоявшемуся насильнику, а испуганная Дейна лицезрела Ловчего. Что ж… из всех остальных троих его личин — это был лучший вариант. Уён смотрелся бы подозрительно странно в заброшенном здании, она бы моментально заподозрила что-то «не то». А Сонхва бы испугалась, и их приключения пошли насмарку, прекратились тут же. Но он был бы не он, если сам не начал творить какую-то дичь, вдаваясь в свою привычную роль и дразня девчонку. Она тут же восприняла его в штыки и начала по-привычному дерзить, хамить и угрожать. Да что ж такое! Но Юнхо вдруг явственно понял снова — эта девчонка не просто привлекала его. Она будто околдовывала его своим непокорным взглядом, своими слишком смелыми выходками, своими губами в этой насмешливой улыбке. Юнхо безумно хотелось искусать эти губы и превратить эти насмешки в покорные и жаркие стоны. Ох… в этом теле ему всегда было сложно справляться с соблазном. В Ловчем будто жил внутренний Зверь, благодаря которому он легко находил добычу, живую или нематериальную, выходил на чей-то след, но вместе с тем… этот Зверь был слишком сладостратен и горяч сердцем. Поэтому, когда Дейна дала дёру с всех ног, Юнхо помчался за ней, не задумываясь. Среагировал как истинный Чёрный Волк, что увидел убегающего зайчонка. Его добыча, его! Почему она убегает? Какой смысл, если он поймает? И парень приходил в странный, практически маньяческий восторг, играя в эти нелепые догонялки. Наверно, он никогда не испытывал такого наслаждения от бега: он летел, ведомый дразнящим, сладким запахом, запахом своей живой добычи, своего дерзкого Соулмейта. «Куда ты бежишь, Дейна? — хотелось со смехом закричать ему. — Ты — мой Соулмейт! Беги — не беги, моя всё равно будешь! Поймаю, отшлёпаю, закусаю, залижу, заобнимаю, привяжу к себе — и будешь только со мной! И никаких мерзких бывших! И никаких Ёсанов с языками! Только моя!» Господи, да он её там скрутить готов был на месте, когда поймал наконец-то. Как же он тогда искренне хотел её завалить и зажмякать, пройдясь жёсткой ладонью по её упругой нежной заднице, которую ещё этой ночью невольно сжимал Саном на узкой кровати. Дейна, оказавшись мгновенно замятой под крепкое тело, завыла и попытался вырваться. Это отрезвило Чона моментально. Он устыдился самому себе. Что ж он за зверь-то такой! Она только испуг от Ужаса пережила, его не знает, а он так себя ведёт! А потом нападают проклятые остатки Стальных Крыс, этих отморозков. И он не уследил, не успел! Сраный Тартук поразил её заклинанием прямо в сердце! Юнхо даже не помнит, как перебил остальных, как ножом заколол в бешенстве одного из проклятых братьев, как получил сам опасное ранение. Всё, что он помнил — это дёргающееся, а потом затихающее тело Дейны на полу. Как бледнеет практически до серого цвета её кожа, как чёрные вены расползаются по груди. Он в такой панике, что его практически спасает от безумства мальчонка Риши, который помогает затолкать девушку в машину. Чон гнал как безумный, превышая скорость до опасного. Его трясло и колотило от страха. А потом и в приюте, видя, что творит Тара. Она была женщиной с тёмным прошлым и опытной магессой, но с добрым сердцем, став мудрой в старости. Но смотреть, как её изменяющаяся рука практически входит в грудь Дейны, как жидкое олово, и девчонка кричит от боли на столе — это было невыносимо. Юнхо так давно не боялся, так давно не испытывал отчаяния. Наверное, в последний раз, когда умерла мама, оставляя его совсем одного наедине с жестоким миром. А теперь из-за него могла умереть его Истинная, эта наивная девушка, что всего лишь хотела спокойной жизни и повидать все краски мира. Юнхо хотелось выть — страшно, потерянно, отчаянно! Он осознал, что если бы её вдруг не стало, то он остался бы совершенно одиноким на этом никчёмном и больше ему ненужном свете. Что ж… так, значит, действует эта связь Соулмейтов? Но всё обошлось: Тара, видев его смертельное отчаяние, сделала всё, что смогла, а потом заверила, что с рыжулькой всё будет в порядке. Юнхо же обязан был в этом убедиться, отправляясь с ней к исцеляющему озеру. Он видел в Дейне отголоски Ужаса, что тряс её, и сам жутко пугался, хотя внешне оставался непоколебимым. А девчонка в миг парализовала его на озере одними своими поглаживающими движениями, когда пыталась залечить рану. Плохо спавший всё это время парень, весь разнервничавшийся, чуть не дошедший до нервного срыва, вдруг в ужасе осознал, что вырубился посреди леса! Когда должен был охранять свою невесту! А она, чертовка, вдобавок ещё полезла сама купаться в озеро! А если бы её схватил озноб, снова ужас, и не соображая, она бы начала тонуть?! Но всё бурчание и негодование Юнхо исчезает, когда они оказываются вместе там, на огромном цветке, полуобнажённые, в одном нижнем белье. Ему бы не пялиться так, но это тяжело — не смотреть на её изгибы и мягкие плавные линии, которые уже судьбой предназначены для него. Чон уверен, что легко выдержит это испытание, но Дейна кладёт руку ему на бедро и наклоняется ближе. И член у него, разумеется, на это реагирует. А потом она его целует в наглую, вот так напролом! «Моя! — тихо скулил, умирая от сладострастного умиления, зверь внутри Юнхо. — Она моя! Это всё только моё! Только для меня! Мой Соулмейт, моя невеста…» Но она отстраняется и идёт на попятную, отнекивается, грозится, что это была ошибка. И самое смешное, Чон понимает по её рассказам, что её так колотит в разные стороны. Наивная неопытная девчонка стыдливо хочет познать прелести низменных желаний, но стесняется этого. Она думала, что её Соулмейт заберёт её, и они вместе познают любовь до гроба, но её розовые очки разбились о суровую реальность. А ещё ей казалось смерти подобным выйти замуж за нелюбимого из вражеского Клана, не познав прелестей любви. И как бы Юнхо её абсолютно понимал, но испытывал сразу два негативных чувства. Первое, это стыд и неловкость, что как Хитрый Лис так банально оборвал с ней связь, не попытался связаться. А второе — колкая обида, что она вот так в штыки воспринимает Сонхва, который не имел отношения к смерти её родных, и она готова переспать с неизвестным, лишь бы ему назло не достаться невинной. Ну что за дурында! Впрочем… Это же не измена? Просто она пока не знает, что может изменить ему с ним же самим. «Моя наивная глупышка…» Ему и грустно, и весело одновременно. И так же тяжело — возбуждение слишком сильное, её неловкие поцелуи всколыхнули в нём кровь. Господи, да они как те герои из «Гордости и Предубеждения», те самые Дарси и Элизабет! Он слишком горд, чтобы раскрыться и довериться, боясь быть непонятым и брошенным. А она слишком подвержена предрассудкам, сразу строя стену отрицания вокруг других людей, не слушая доводы разума. Только вот он знает правду, а она нет. И Чон понимает, что несмотря на это, не может её расстроить. Не хочет первого Сонхва? Да пожалуйста! Будет Юнхо, что уж, он переживёт, главное, чтобы её душенька осталась довольна. И он сам тянется к ней, подминая под себя. Юнхо даже до боли закрывает глаза, пытаясь унять в себе всё нарастающее желание наброситься и жадно присвоить всю эту невероятную свежесть и прелесть юности, ревниво спрятать её под собой, укрыть и пометить. Но он сдерживается, пытаясь быть осторожным и очень ласковым, ведь хочет, чтобы Дейна в первый свой раз почувствовала что-то прекрасное, а никак не боль. Чтобы разомлела в его руках и поняла, как прекрасна близость. Юнхо сам почувствовал, что задыхается от нежного и трепетного желания и погладить девушку и приласкать так, чтобы эти пугливые глаза прикрылись от томного наслаждения, а руки обняли его и… Но видно он ляпнул что-то не то, и она раздражённо от него оттолкнулась. Тяжело было унять зуд в паху, желание её ласкать и обнимать, но не животное же он, чтобы кинуться на неё. А ещё Дейна вновь всё не так поняла. И в целом, он виноват сам — она считала его сомнительным парнем, который хочет по приколу переспать с невестой хозяина. Ну да, как-то так это и выглядело со стороны. Тяжело было играть в эту дурацкую игру, понимая, что он всё больше и больше вызывает недоверие у девушки. Как мог извинился и попытался загладить своё буйное поведение игривой лаской. А ночью снова было тяжело — вот так лежать рядом со спящей Дейной и… ничего не делать. Юнхо поддался же этому чувству — влюблённости, понимая, что уже покорён. И надо что-то делать вскоре, прекращать эти игры. Чем больше он завирается, тем сильнее оттолкнёт её в итоге. И вот на следующее утро происходит ужасное — она сбегает, бросая его. Проклятье, она подслушивает его телефонный разговор и всё понимает не так! А он всего лишь нёс какую-то дичь, чтобы присыпить внимание других людей! Но вот она уехала, умчалась… И Юнхо впадает в уныние и отчаяние. На что он надеялся, играя в этот спектакль? Он развлекался себе, узнавая её поближе, пытался выведать какие-то тайны. А сам её доверие не завоевал. И если рассказывать правду, то вряд ли завоюет. Только чего её так тянет в тот Варнхолд? Он не верил ни в какого другого мужчину, но на краешке сознания этот один процент сомнения всё же тревожил его и доводил до нервного тика. Неужели она хочет-таки удрать от семьи? Но что она сейчас сама будет делать в Варнхолде? Одна-одинешенька, не зная город? Где поест, где будет спать? Она вообще и машину умеет водить? А если плохо умеет и врежется? У неё же даже документов никаких нет! Хорошо, что он заставил взять её немного налички от Сана! Хоть покушать на что-то сможет! Господи, как же он переживал за эту непутёвую, словно о ребёнке каком-то беспокоился! Ему же пришлось принять облик Пак Сонхва, чтобы стража Клана пропустила его сквозь призрачные барьеры. Это было тяжело — такая смена личины столько раз за эту неделю. Он конкретно переходит лимит. Да и в теле Сонхва сдерживаемые эмоции расшатывают его разум окончательно. К счастью, ему докладывают, что в городе уже Корнелий с Кан Ёсаном, люди из Полуночных Лилий, что ищут свою пропажу. Пак находит первым её надзирателя в одном из самых стрёмных кварталов города, и Корнелий сообщает, что Ёсан стремительно покинул его. Тогда он выслеживает уже друга Дейны, подозревая, что тот легко найдёт девчонку, ведь знает её как облупленную с детства. И Пак не прогадал, найдя их в старом баре. Только увиденное ему совсем не понравилось. Дейна и Ёсан целовались вовсю, и этот сраный Кан зажимал её на столе отнюдь нецеломудренно, недружественно. — Отойди от неё! — Сонхва почувствовал, что горит весь внутри. Да, чёрным, злобным пламенем горело его сердце и, плавилось от боли, словно умирала его душа. Он готов был убить на месте этого мальчишку. И если честно… чуть не покалечил на самом деле — так хотелось хоть бы руку тому сломать. Остановил только взгляд Дейны, полный злости и испуга. — Ты как твой отец! — кричит она ему самые страшные слова. — Он взял твою мать силой в брак, ты тоже так сделаешь?! Эти слова практически разрывают ему сердце, но и открывают глаза. Почему он так ведёт себе в первом, основном теле? И ведь теперь его поведение похоже на маниакальное преследование… Но ведь он не хотел ничего плохо, наоборот, защитить её от всех невзгод в этом дурацком дорожном приключении! Отчего-то же так больно внутри? Сердце часто бьётся… Почему его Соулмейт отказывается от него, разве это не магия мироздания связывает их? Почему он сразу признал эту связь, почувствовал, а она отвергает? Просто потому, что не знает правды? Как это вообще работает? Бешеные мысли прерывает коварное нападение Стальных Крыс. И в ярости Сонхва забывается. Вначале он хочет защитить свою невесту от зла, но потом в бою теряет контроль, выпуская своего зверя. И с ужасом понимает, что она его боится, а ещё он чуть не кинул её родных в пожаре, чего бы она точно не простила ему никогда. Да и вообще он знатно потом обалдел от ситуации — что на него тогда нашло? Он же не чудовище! Это его дед считал, что цель оправдывает средства, и люди лишь инструмент. Но Сонхва ведь не такой! Он не монстр, он человек и им останется до конца. Он сидит уже в больнице, потерянный и опустошённый, с сомнением думая о том, что будет в итоге… Но Дейна приходит к нему сама, садится рядом, даже пытается поддержать. А когда она его касается, чтобы осторожно и заботливо вытереть лицо от грязи, его сердце расцветает. Её движения практически нежные, и Сонхва не может оторвать взгляда от её лица. Внутри него зреет надежда, что она сможет побороть предубеждение и в монстре разглядеть человека. Уже на холме она говорит ему страшные вещи. Страшные, но правдивые. Они видела его Зверя во всех трёх ипостасях, сама не осознавая этого, и резонно опасается того, чем славились всегда Чёрные Волки. Талантом боя. Способностью убивать. Их Клан всегда был прекрасен и искусен в силе, их люди более крепкие, более быстрые, более… Да что говорить, это было в их крови. Только Сонхва считал это силой, способностью быть воином, а не прирождённым убийцей. Проще говоря — это был выбор души, кем в итоге стать. Но Дейна видела в них склонность к насилию, боясь этого, страшась. Это как жены и семья полицейских, следователей там, что начинают опасаться, что их мужчин покорёжит их профессия и случится профессиональная деформация. Что ж… Она могла так думать и бояться, он не мог винить женщину за то, что ей претит насилие и жить бок о бок с теми, кто в нём постоянно замешан. Но он готов поклясться, что дела его Клана не затронут их, он сохранит её спокойствие во что бы то ни стало… Сонхва готов поклясться ей в этом… И он видит, что она практически готова ему поверить… Видит по её зарумянившимся щекам, по чуть дрожащим губам, по тому, как она поводила плечами… Но тут будто невиданная сила толкает его, заставляя сказать какие-то странные слова перед тем прекрасным закатом. А в ответ он вдруг слышит слова Дейны: — Это не можешь быть ты! Только не это! За что?! Она произносит ту самую речь, точь-в-точь как из его снов про Соулмейта. Она в ужасе, она в панике. Она ОТКАЗЫВАЕТСЯ от него! Дейна боится и отвергает Сонхва, бежит со всех ног в истерике! Он звереет и паникует, он кричит и тянется к ней всем нутром, всей силой. Его магия хватает её и практически тащит обратно, но Дейна умоляет его отпустить. Она практически прямо говорит, что не хочет его и эту связь. И ему остаётся только отпустить её, ведь он не чудовище, как отец, и не заберёт себе силой женщину. Ведь заставить любить невозможно… Он знал это превосходно по истории своих родителей. Только знала ли Дейна, что только что натворила? Что вырвала из него в этот момент, когда бросила на том холме? Ведь в ту минуту его сердце билось вдребезги. Он не мог отказать её мольбе о свободе и потерял её, ещё не успев отпустить. Руки Сонхва уже сжимаются на горле Кан Ёсана, которого он сумел сбросить с себя, повалить и уже сам душил на той стоянке. — Мы же Соулмейты! Почему она разрывает связь? — чуть ли не кричит Пак над телом парня. Он даже не замечает, как Ёсан дёргается под ним, тщетно пытаясь сбросить руки и ни черта не понимая в его воплях. — Это моё истинное проклятие — остаться одному?! Эта дыра никогда не зарастёт?! Кан замирает с широко раскрытыми глазами, потому что его уже душит Чон Юнхо. А потом Чхве Сан, а потом Чон Уён, а потом снова Пак Сонхва. Ёсан в шоке глотает заканчивающийся воздух, уставившись на перевертыша над собой. — Почему я таким родился? — хрипит Юнхо. — Почему меня излечили, а не оставили плод умирать с этим проклятием?! — Убьё-ё-ёшь… не прос-с-сти-ит… — с трудом клокочет Ёсан, пытаясь хоть как-то воздействовать на него. На миг Чон Уён приходит в себя, в ужасе смотря на парня под собой, на собственные пальцы, что оставили багровые кровоподтёки на чужой шее. — П-простии… — только и выдаёт он, вскакивает в ужасе и бежит со всех ног. Уён не понимает вообще, куда бежит. Он бьёт себя кулаком по груди. Раз. Два. Три… Какую дыру она оставила! Теперь он понимает, что никогда не найдёт успокоение и останется одиноким, ибо кто ещё сможет ужиться с четырьмя личностями, если даже Соулмейт, предназначенный магией не захотел?! «Говорят, боль от разорванных уз Силы такая, будто у тебя из груди вырвали сердце, — читал он в старых книгах, пытаясь изучать этот вопрос. — Нет слов, чтобы описать эту боль. Она не утихает. Не меняется. Если кажется, что часть души и разума покинула тебя, это оттого, что так и есть. От этого не оправляются». — Я не оправлюсь? Его сознание крошится и рушится. Он перестаёт осознавать реальность, когда все чувства и переживания смешиваются в нём, ломая его разум. Тело Уёна само несёт его в Стоголосье, потому что дикая магия болот успокаивала. Там он построил свой секретный домик, использовал редчайшие артефакты для замка, чтобы прятаться от других. Он не соображает, как там оказался. Но лежит на полу, схватившись за голову, и ему кажется, что от боли его сердце и голову разрывает. Проклятие завладевает им, когда он думает, что умирает от постоянного одиночества и скрытности. А ведь если бы он рассказал всё сразу Дейне, или хотя бы уже будучи Юнхо признался, или сразу Саном, когда она заговорила об Соулмейтах… этого ведь можно было бы избежать! Этого бреда и путаницы! — Уён? — зовёт его вдруг дивный, милый голос. Видение Дейны склоняется над ним и взывает к нему. Слишком хорошо, чтобы быть правдой… — Ты не настоящая… не настоящая… не мучай меня прекрасной мечтой… — Уён, я здесь, я реальна! — Это слишком прекрасный сон… Хочется в него поверить, но сколько можно себя обманывать? Он всё падал и падал во тьму. Тонул в чёрном океане забвения. Его тело будто упало в холодные воды, и быстро шло ко дну. Мороз пробирал до костей, а чернота захватывала полностью… Но вдруг до его ушей донеслось тихое, прекрасное пение. Оно как луч света разрезало полотно тьмы в этом океане. Кто-то пёл… Песню «забери меня домой»… Ту самую песню, что пела мама ему в детстве, поэтому он так её любил. И мечтал когда-то услышать во всех театрах мира, особенно в Питаксе… А теперь кто-то пел её. Он слышал этот зов впервые, но в тоже время владелец голоса ему был знаком. Песня становилась сильнее и громче, и Уён дёрнулся, задрыгал руками и поплыл сквозь тьму на этот звук, что был как путеводный луч в пучине черноты океана беспамятства. Голос был настолько прекрасным и чистым, что Уён не мог поверить, что это поёт человек. Необычайно глубокий, нежный тембр пронизывал насквозь и очаровывал. Ему захотелось закрыть глаза, и он готов был наслаждаться этим пением вечно. Но всё же плыл на зов из последних сил, и что-то ему казалось таким знакомым, таким родным и нужным. Уён грёб из последних сил, и его фиолетовая сила словно возрождалась, потянулась куда-то вперёд, к волшебной песне, что принимала форму золота, разливаясь жёлтой аурой. Он плыл во мраке и вдруг увидел протянутые руки в этой тьме, и схватился за них, как утопающий за какого-то спасителя. И они потянули его наверх, на поверхность. Уён вынырнул, отчаянно хватая ртом недостающий воздух. Сознание полностью вернулось к нему. Он удивлённо распахнул глаза и обнаружил себя в объятиях Дейны Арушалай. — Как ты нашла меня?! — в изумлении просипел он. — Ты сам написал мне свой пароль от дома, помнишь? — улыбнулась она, крепче сжимая его в своих объятиях. — Ну, привет, мой Хитрый Лис.