Запутанные частицы

Ли Шу очень долго с внутренним удовлетворением рассматривала свою бывшую соперницу и не могла понять, что же такого в ней нашел ее царственный супруг? Она была... Никакой. Обычной. Еще и староватой. А после тяжелого труда в шкуре прислуги вообще свой вид растеряла. И вот это "сокровище" Император так защищал от лишнего внимания?! Трижды... Трижды ее доверенные люди после обнаружения Ци Мейли пытались подкараулить эту шлюху. Ли Шу в ярости сцепила пальцы. Ни один из посланных людей не вернулся. Ее супруг приставил к этой девке тайную охрану! Выясненный окончательно факт в то же мгновение решил судьбу Ци Мейли. - Эта нуцай приветствует императрицу, – тихо произнесла девушка, опускаясь на колени в заученном обращении по этикету. Ей многому приходится учиться, ломая свою гордость. - Встань, – наконец после долгого молчания дала разрешение хозяйка дворца. – Эта Бенгун давно хотела познакомиться с женщиной, которую Хуаншан так опекал, - пересудов в гареме ты вызвала много. Ты, ничтожная уже бывшая наложница, осмелилась пить отвары от беременности ребенком Императора, но осталась после жива. Милость моего супруга поистине достойна восхваления. Почему же ты не захотела закрепиться в своем положении? - Эта ничтожная не смеет беспокоить императрицу своими неблагодарными мыслями, просто эта наложница боялась за судьбу своего ребенка здесь, - помолчав, Ци Мейли решительно добавила. - А милость императора недолговечна. - Хм, – снисходительно кивнула Ли Шу. - Умная девочка, - женщина была облачена в домашние шелковые светло-сиреневые одежды, расшитые лилиями и лотосами, однако цена ее скромного наряда превышала все смелые предположения. Нитки темных жемчужин на наряде подчеркивали бледность кожи хозяйки, а длинные волосы в причудливой укладке удерживались двумя массивными золотыми заколками с фениксами на концах - символами императрицы и настоящей супруги Императора. В глазах Ци Мейли женщина видела восхищение – и это помогало держать себя в руках. Унижение безродной прачки – бальзам за иссушенного нелюбовью и пренебрежением сердца законной спутницы монарха. Ли Шу аккуратно взяла со своего столика небольшое пирожное, сделанное в виде розочки. Рядом стоял полный чайник горячего свежего лунцина. – То есть, помогать Императору выпускать ветви и выбрасывать листья в твои планы не входило? Дерзкое ничтожество! Как ты смотришь на женщин этого Дворца? - Эта нуцай знает свое место, она не посмеет, – Ци Мейли внутренне обливалась слезами. Одно неверное слово - и ее просто уничтожат с особой жестокостью. Хотя, видимо, такого конца ей не избежать в любом случае. Не для праздных вопросов же ее позвали? Перед девушкой сидела красивая женщина, но на лице – кислая тоска. Понятно, почему ее собственный муж гарем из тысячи баб завел... Были бы сейчас они на равных... Слова Ци Мейли бы не подбирала. – Хуанхоу очень занятой человек, она ежедневно ратует о благополучии своих подданных. Долг этой служанки – помогать всеми силами своей госпоже. Что эта ничтожная может сделать для Вас? – Ци Мейли склонила голову. Ли Шу разозлилась и нарочно громко опустила на стол чашечку с чаем. Эта мерзавка совершенно не соблюдает этикет. Или она таким образом смеет выражать свое отношение? Ли Шу слишком долго ждала этой встречи, вот только ее нерасторопные шпионы все никак не могли подобраться к бывшей гуйжэнь. Даже найти бывшую разжалованную наложницу среди многочисленной прислуги оказалось непростой задачей. Императрица теперь знала точно – ни за что нельзя позволить этой шлюхе дышать дальше. Если безродная дрянь уже стала так близка к Императору, то что будет, когда шлюха осознает свою силу и власть? Хуаншан собирался снова вернуть эту девку и в свою кровать, и в свою жизнь – Ли Шу в этом больше не сомневалась. Здесь не может быть компромиссов. Пока эта выскочка – ничтожная служанка, всегда можно отыскать способы убрать ее, максимально отстранившись от внезапной смерти где-то в отдаленном дворе какой-то прислуги. Императора нет в столице, поэтому вопрос с этой выскочкой должен быть закрыт раз и навсегда. Даже если супруг и заподозрит что-то, то окажется бессилен перед положением императрицы Тянь-ся. - Что ты можешь сделать? – улыбнулась величественно женщина на троне. – Умереть, например? Сможешь? Эта Бенгун желает, чтобы ты исчезла. - Почему? – прохрипела Ци Мейли. – Эта служанка и так на самом дне. Она нищая и опальная. Откуда такая ненависть у госпожи? - Скажем так - Бенгун пожелала. - Может ли императрица сжалиться над несчастной и просто прогнать ее из Дворца? Эта служанка клянется, что никогда больше не появится у Вас перед глазами. Эта ничтожная стремится быть подальше от такой жизни и просто хочет свободы... - Именно свободу эта Бенгун и предлагает тебе. Легкую и быструю. Выпьешь вина? – насмехалась величественная красота. Ци Мейли вдруг поняла – живой она не вернется сегодня... И уговаривать, вымаливать что-то бесполезно. Хорошо... Пусть уже будет так, если все, наконец, закончится. Черт с ним, с этим миром. Умерла однажды, умрет снова. - Если такова воля императрицы... – совершенно спокойным голосом сказала девушка. Ли Шу удивилась. Она ожидала криков, слез, мольбы... Какая странная. Императрица прищурилась. - Эй, кто-нибудь, принесите специальное вино для нашей гостьи. Пусть оно будет самым лучшим! Я обязательно зажгу благовония в храме, чтобы твоя душа легко переродилась. Ты благодарна? "Вот же мерзкая тварь", – Ци Мейли усмехнулась такой наглости и бездушию. - Эта служанка теперь понимает, почему Хуаншан предпочитал в спальне скромную гуйжэнь. Боялся. - Наглость! – словно по команде хором воскликнули служанки и сама Ли Шу. Последняя была просто в ярости. – Неблагодарная! Ты умрешь в муках за свои слова! В дверь проскользнула момо, но в ее руках вместо кувшина вина был лишь небольшой поднос. Все еще не полностью восстановив самообладание, императрица по инерции схватила небольшую круглую вещь, лежавшую на подносе. Недовольно взглянув, наконец, на него, женщина слегка побледнела. Пальцы с силой сжали круглый предмет в руке. Сделав несколько глубоких вдохов, Ли Шу с ненавистью взглянула на девушку, которая умудрилась настолько глубоко проникнуть в сердце ее супруга, как никому и никогда не удавалось. - Эта ничтожная имела в виду, боялся запятнать низменными действиями чистый и небесный облик своей императрицы. Исключительно заботясь о благе своей любимой супруги, - совершенно серьезно объяснила Ци Мейли. Если бы у Ли Шу был кинжал в руке, он бы уже торчал в груди этой служанки. Холодно улыбнувшись, женщина высокомерно кивнула: - Эта Бенгун не собиралась испытывать тебя. Ты более не представляешь интереса или угрозы. Запомни свое место, Ци Мейли, и благодари за милость. Если ты попытаешься вновь искать внимания моего супруга – не вини эту Бенгун. Кажется, в эти времени ревность считалась для женщины чуть ли не грехом и невоспитанностью? Ци Мейли теперь убедилась, насколько ее знания были ошибочными. В это время ревность женщин была еще более страшной и отчаянной. Девушку не очень любезно почти силком вытащили из внутренних покоев супруги Императора. Покинув, наконец, роскошный дворец, девушка вдохнула прохладный воздух всей грудью, вновь почувствовав боль. Ну и ладно, зато живая! Однако оставалось загадкой, почему, все же, эта мерзкая изможденная красотка передумала. По дороге обратно Ци Мейли развлекала себя тем, что в подробностях ругала эту женщину всем существующим словарным запасом ненормативной лексики. Ли Шу, оставшись наедине с несколькими своими момо, со злым визгом швырнула круглый предмет в стену. Она настолько сильно сжимала тот в руке, что его острые края в некоторых местах распороли кожу на ладони. - Он осмелился угрожать Бенгун! Эта шавка моего супруга осмелилась в открытую угрожать своей императрице! Хуаншан дал такое разрешение, оставив все полномочия! Ли Шу разбушевалась не на шутку. Глаза застилала красная пелена. В итоге женщина грузно упала на свой трон, и вдруг ее вырвало кровью. Момо, испугавшись, кинулись на помощь, а одна из них тут же бросилась за придворным лекарем. - Ваше Величество, смилуйтесь! Не доводите себя до такого истощения! Стоит ли эта шлюха Ваших переживаний?! Когда императорский лекарь завершил осмотр и необходимое лечение, императрица лежала на кушетке архата. Сянцзян-момо, легко поглаживая обессиленную тонкую руку своей госпожи, наклонившись, тихо прошептала: - Ваше Величество, Вы – Мать Нации. Негоже себя так изводить из-за этих подстилок. Они всегда меняются, но Вы – столп и основа государства. Не позволяйте темным мыслям властвовать над Вами. Ваша жизненная ци ослабла. Доверьтесь этой момо. Ваша старая служанка знает, как решить проблему по имени Ци Мейли. Ли Шу, наконец, отреагировав хоть на кого-то, повернула голову к сидящей рядом Сянцзан-момо. - Сделай это... Сделай это для Бенгун... Пусть этот человек узнает, что не всесилен... Пусть ему тоже будет больно, даже недолго... Бенгун желает ему... Узнать бессилие. Через два дня во Дворец специальный гонец принес тревожные известия, которые прогремели как гром среди ясного неба – на Императора было совершено нападение отряда вражеских убийц, когда он возвращался домой с пятью десятками солдат из своей личной охраны. Почему Император выехал в спешке, было неясно. Но в той засаде Его Величество ранили отравленной стрелой. И пока он в тяжелом состоянии. Премьер-министр Ли Йи, словно ожидая этих новостей, тут же поднял свои военные резервы с давно прикормленными генералами и поспешил окружить Дворец. Ли Шу моментально забыла о Ци Мейли – ей теперь самой стоило подумать о жизни. У императрицы нет наследника! Нет наследника трона! Она – просто ничтожная фигура на этой шахматной доске. И теперь эта сука, Чжао гуйфэй, блистала. Ли Йи довольно быстро взял контроль над Дворцом, над его северной и южной частью, а так же над войсками лишь по той простой причине, что действовал именем старшего сына Императора как главного приемника - принца Юн Танцзина. Вся Императорская стража понимала, что Юн Танцзин имел все права на престол. Поэтому трое из пяти цяньху, не колеблясь, встали на сторону премьер-министра и юного принца. Не признали такого самоуправства лишь двое оставшихся командиров, отвечавших за охрану внешних и западных ворот, а также за прилегающие окрестности. Кабинет министров занял выжидательную позицию, но отвергать права юного принца на Трон Дракона не мог. - Император еще не умер! – бушевал капитан О, расхаживая по своему кабинету. Он был облачен в повседневную льняную темную форму без всяких знаков отличия. Лю Бохай тихо стоял в углу, задумчиво глядя в окно. – Как смеют эти шакалы и волки так неблагодарно поступать! Ничтожные предатели! Воля Императора не была объявлена, Юн Танцзин официально не был инициирован как тайцзы. Как же так?! Все присутствующие в кабинете могли лишь оказывать молчаливую поддержку своему капитану, который, хоть и возмущался, понимал, что вести на верную смерть своих подчиненных жалкой кучкой стражников против других частей находящейся здесь армии, особенно, премьер-министра – это самое глупое, что можно сейчас сделать. Иногда бездействие – лучшее действие. Лю Бохай, которому, в общем-то, давно было глубоко плевать на все дворцовые и гаремные разборки, сейчас думал лишь об одном – это прекрасный шанс! Именно в этот неспокойный промежуток, когда верхушка делит власть, а в рядах стражей и охраны – хаос, образовалась та самая искомая прекрасная возможность вывезти Ци Мейли из Дворца, откуда многие бегут, а многих выносят. Вчера на его глазах солдаты премьер-министра закололи двух евнухов из гарема, которые посмели неучтиво разговаривать с "новым хозяевами" оплота власти Сына Неба, а он сам не имел права вмешиваться по приказу командования. Вся несправедливость в том, что за эти отдельные преступления никто не понесет никакого наказания! Сильный всегда прав, а жизнь слуги ничего не стоила. Императрица сейчас в бессилии. За столько лет эта женщина на троне смогла собрать вокруг себя лишь малую часть поддерживающих ее фигуру министров, да и то, благодаря влиянию ее отца, который давно был в отставке. Лю Бохай прекрасно понимал, если Император, все же, умрет, то престол перейдет именно к Ли Йи и его несовершеннолетнему внуку. Чжао гуйфэй никогда не позволит жить императрице. Что может сделать кучка евнухов, да несколько десятков человек охраны против вооруженной армии Ли Йи? Оставался один важный момент – убрать тайного стража. - Помощник командира Лю! – командир О вдруг перестал расхаживать туда-сюда и обратил внимание на апатичного Лю Бохая. – Ты, может, считаешь это все неинтересным? Может, у тебя есть иные гениальные мысли? Мы послушаем... - Командир, – Лю Бохай отвечал крайне спокойно. – Задача Императорской Гвардии – обеспечивать внешнюю безопасность Дворца. Не нашего ума дело, как именно делят власть господа - для этого есть внутренняя стража. С кем мы должны драться в этот момент? С кланом старшего сына Императора? Дело времени, когда бы именно этого принца назначили тайцзы. У Императора нет законных отпрысков от своей Императрицы, поэтому право первенства на престол Юн Танцзина непоколебимо никем. Клан Си или клан Хань не смогут собрать равноценные силы, чтобы противостоять премьер-министру. Сейчас мы можем лишь ждать. Либо Император вернется и убедится в нашей преданности ему, либо мы дождемся коронации сына Его Величества и принесем необходимую присягу избранному наследнику - новому Императору. Наши люди – всего лишь пешки, призванные служить господам, а не пытаться вершить политику. - У нашего помощника Лю каждое слово на вес золота, – согласно кивая головой, усмехнулся О Циньжэнь. – Но не двойное ли дно у колодца? - Наши немногочисленные солдаты сейчас словно черепаха на дне кувшина. Командир О считает это трусостью? Этот подчиненный позволит себе обратить внимание командира еще на одну вещь – поведение главного евнуха. - Ся Яозу? – встрепенулся О Циньжэнь. - Именно. Ся-гунгун не поддержал притязаний Ли Йи от имени своего внука на право престолонаследия. Он вообще молчит, заявив, что все будет точно известно лишь после официального подтверждения состояния Императора. - Премьер-министр ввел войска почти в тот же момент, что до нас дошли известия о ранении Императора, – вставил свое слово подчиненный седьмого ранга, присутствующий здесь исключительно за свои доблестные заслуги. О Циньжэнь всегда умел выделять грамотных и верных людей. – Вы же не думаете, что все случайно? - Тише ты, дурень, – беззлобно огрызнулся командир. – У стен сейчас слишком много ушей. Все шпионят друг против друга. Головы наши решил продать? За такие слова мы все умрем как один, - явно выраженные морщины на лбу командира сейчас стали очень глубокими, казалось, мужчина постарел еще на несколько лет за эти дни. - Этот солдат слышал, что Благородная Супруга предложила Императрице выпить вина добровольно... - Это переворот... - Не совсем. Это лишь утверждение законности власти старшего наследника. Споры продолжались. Лю Бохай же выстраивал свой план. Тайному стражу необходимо есть, спать, пусть и гораздо меньше... Он тоже человек. Надо попробовать либо выманить этого парня, либо ускользнуть от него. Лю Бохай сталкивался с наемниками много раз, хорошо представляя, насколько может нестандартно работать мышление таких людей. По Дворцу то там, то здесь возникали вспышки агрессии, однако в гарем солдаты премьер-министра не вступали. Ли Йи должен был сохранить видимость порядка. Еще несколько дней... Придет весть о смерти Юн-ди. Императрице нечем будет крыть. Кабинет министров встанет на сторону Юн Танцзина - по-другому и быть не может. Всего еще несколько дней... Ли Йи был у своей заветной цели. Что-то должно было произойти - это был вопрос времени. Зловещее предчувствие усиливалось увядающей природой вокруг, свинцовым небом и страшившей неизвестностью. Ночью следующего дня императорская стража была поднята по тревоге – в дворцовой административной части, где жили и работали слуги прачечной, загорелись несколько бараков. Огонь за минимальное время охватил несколько жилых помещений, заблокировав спавших девушек внутри, и останавливаться не собирался. Вскоре зарево полыхало огромным ярким пятном, освещая ночное небо, а резкие порывы холодного ветра быстро разносили едкий запах удушливого дыма. Бывают ли такие совпадения? Не во Дворце! Лю Бохай впервые за много лет бежал к месту пожара так, словно от этого зависела его жизнь. Страх и паника гнали вперед. "Ци Мейли, только выживи, пожалуйста... Я иду".