***
Лично Донателло занимается своим внешним видом. Деловой костюм из классических брюк и пиджака, на пару с белой рубашкой, этакий бизнес-кэжуал, стал отличным выбором. Особенно учитывая, что тот буквально является сыном Дзерогумо, на пиджаке и брюках хорошо смотрятся вышитые черными нитями очертания паутины, которые идеально отблескивают при любом освещении. Он доволен своим днерожденным образом, в котором он явится на устроенный Большой Мамочкой банкет. Будучи любительницей светского общества, а так же невероятно гордящейся сыном-вундеркиндом матерью, та каждый год устраивает большие вечеринки в честь дня рождения Донни. Приходит огромное количество гостей-ёкаев, как правило богатеи из высшего общества, иерархия которого осталась в скрытом городе до сих пор. Все эти титулы Кугэ на деле та еще морока, но традиции слишком важная штука для магических монстров. Поправив фиолетовую повязку на собственной голове, Донателло надел черные наушники с небольшим микрофоном. Вообще, он использует их чтобы изредка подслушивать диалоги охраны, поставив тех на минимальный звук, чтобы не мешало при разговорах с другими ёкаями самому Донателло. Двадцать Первый день рождения — то еще событие, как минимум, не придется больше таскаться с поддельными документами. Ну, вернее это скорее ёкайские штуки, нежели человеческие. С людскими труднее. Черепаха улыбается себе в зеркале, поправляя костюм ладонями. В голове проносятся множественные комплименты самому себе, которые он наверняка успеет несколько десятков раз за сегодня услышать. Где-то среди всех этих мыслей, мелькает воспоминание о последней его встрече с друзьями — когда он не успел даже объясниться перед ними, просто ушел с матерью из ресторана семьи Лео. В груди чувствуется боль от острых иголок совести, а выражение лица сменяется на стыдливое. Иногда его одолевает это ощущение несправедливости, от чего Донателло далеко не в восторге, будучи тем, кто привык делать все исключительно в угоду себе. К сожалению, молодой господин Кумо привязался к трем таким же как он, правда, идиотам. Что один бесконечно харизматичный и несерьезный обаяшка, что другой весь из себя одуванчик, чьи лепестки порой превращаются в лезвия полные гнева, что третий…. Вообще Микеланджело очень интересный. Мастер боевых искусств, знающий свое дело, но порой не знающий элементарных вещей, задаваясь совсем детскими вопросами. Донни кажется, что ему стоит заняться образованием мальца. Стук в дверь прерывает размышления, заставляя мастера Бо немного вздрогнуть, но натянуть на руки сделанные на заказ перчатки. Пора идти…***
Банкетный зал Номер Три действительно завораживающее место. Внешне похоже на крайне элитный ресторан в бело-золотистых оттенках, в стиле архитектуры Италии, эпохи возрождения, делая этим самым эффект богатства и роскоши, что подчеркивают приятные ароматы фруктов или мускатного вина. Вообще, это самый нелюбимый зал у Донателло и его матери, но он самый большой, только сюда вмещается то большое количество знати ёкаев, что приходят покрасоваться перед Большой Мамочкой и ее сынишкой. Часто тут ходят так же молодые девицы, купившие билет задорого, лишь бы показаться перед юным господином Кумо и попытаться завладеть его сердцем. Умный, красивый и богатый юноша, чего еще можно желать? Жаль, Донателло не привлекает романтика, как ему кажется. Гордо подняв голову, тот идет с владелицей отеля вперед, по длинному красному ковру, имитирующему Голивудскую красную дорожку, плюсом выступающим контрастом на фоне всего зала, что кажется Донни совершенно непонятным для его матери решением. Она же, в свою очередь, начинает речь, когда с потолка спускается микрофон. — Дамы и Господа ёкаи, дорогие гости, — говорит громко паучиха, попутно принимая свой более привычный, устрашающий некоторых, облик, — Сегодня день, когда мой любимейший сын, Донателло Кумо, становится совершеннолетним. Дорогой Донни, — Большая Мамочка поворачивается к нему головой, — Ты всегда был самостоятельным и ответственным юношей, столь умным, изобретательным, но не менее эксцентричным, — Она немного смеется, — В хорошем смысле, конечно. Паучиха гладит того по голове: — Я люблю тебя, сынок, с днем рождения. Аплодисменты со стороны присутствующих и объятия матери с сыном. Женщина так ласково обнимает его большими лапами, пока Донни осторожно прижимается, принимая язык любви приемной матери, хотя обычно чужие прикосновения приносят дискомфорт. Когда Большая Мамочка отпускает его, она делает ровно два громких и четких хлопка, как только аплодисменты стихают, от чего свет в зале сильно приглушается, теперь атмосфера более вечерняя. Помимо того, множество скатертей на круглых столах сменили цвет на красный, оттенок кажется точно таким же, что и у ковра, да и стены становятся словно заметно темнее. В воздухе стали летать небольшие огоньки, имитирующие светлячков… Невероятная красота, за которой последовали не только аплодисменты, но и приятная музыка, спокойный и в то же время глубокий джаз. Донателло облегченно вздыхает, когда гости становятся более расслабленными из-за общего вида банкета. Официанты разносят напитки и закуски, иногда подают блюда, заказываемые ёкаями, что приятно глазу как Большой Мамочки, при виде работы сотрудников, как и Донни, знающему, что его не будут доставать так, как могли бы. Да и музыка чудесная, Донни порой очень нравится Джаз. Обычно черепаха предпочитает Nu Jazz, потому что электроника кажется ему невероятно хорошо звучащей в переменку с настоящими инструментами, но в этот вечер звучит не менее замечательный Hard Bop Jazz. Вообще оба ведущих музыканта, трубач и саксофонист, кажется ведут небольшую борьбу за главную роль в этом небольшом оркестре, от чего музыка становится энергичнее. Кабан с фиолетовым ирокезом скачет вокруг носорога с саксофоном, пытаясь обыграть того в звучности, пока тот спокойно парирует мажорными мелодиями, иногда добавляя припевки своим басистым и тяжелым голосом. Потрепав щечку сына, Большая Мамочка уходит куда-то вглубь толпы, оставляя Донателло самого по себе. Какое-то время он без интереса говорит с гостями, занимается распаковкой небольших подарков. Мало кто знает, что вообще ему дарить, так что это просто различные часы или запчасти для компьютеров, хотя тот не отказался бы от небольшого кусочка урана… Мастер Бо идет к столу с напитками, откуда берет первый попавшийся под руки бокал, который оказывается наполнен шампанским. Не самый любимый алкогольный напиток Донни, но почему бы и нет. — Хэй, красавец, почему один? Сейчас будет два. Именинник тяжело вздыхает поначалу, но потом приходит осознание того факта, что голос до боли знакомый. Действительно, правее от него стоит его друг, Леонардо, в довольно забавном образе, для прикрытия. Парик с длинными блондинистыми волосами вместе с солнцезащитными очками-авиаторами и черной маской на нижнюю часть лица, но он все равно не удосужился снять синюю повязку. В остальном обычная белая рубашка, с рукавами задранными по локти, и черные брюки… стандарт. — А ты что здесь вообще сделаешь? — спросил Донателло, едва ли скрывая улыбку на лице. — Да так, парочка махинаций, несколько знакомых-плохишей и попасть сюда — не проблема, — пожимает плечами Лео, становясь ближе, — С днем рождения, чучело. — Ну спасибо, дурень, — закатывает глаза тот, когда замечает, что музыка сильно изменилась. Теперь в джаз добавилась электроника, напоминая Nu Jazz с примесью мексиканских мотивов все больше с каждой минутой, огоньки имитирующие светлячков пропадают, и откуда-то сверху начинает светится что-то вроде колорченджеров. — Что стоишь? Пойдём! — мечник хватает того за запястье и ведет за собой куда-то в центр зала, расталкивая ёкаев. И вот они стоят неподалеку от сцены с музыкантами, к которым присоединились неизвестные Донателло ёкаи с электронными инструментами, но тех самых кабана-трубача и носорога-саксофониста это не особо волнует. Лео кладет руку на талию Донни, во второй держа ладонь партнера. Он пристально, через очки, смотрит в глаза юного господина Кумо, ожидая, когда тот положит свободную руку на плечи Сеньора. Когда тот все же это делает, синий ведет его за собой в танец, когда подобный танго ритм появляется где-то на фоне, приятно отдавая эхом в ушах. Резкие и эффектные движения тазом при переходе с ноги на ногу от Леонардо и полные недопонимания глаза от Донателло. Мечник чувственно ведет за собой партнера, так или иначе разворачивая то в одну, то в другую сторону, порой сильно прижимаясь. Лео долго выбирал танец, остановившись по итогу на аргентинском танго, в который иногда добавляет моменты свободного стиля, вернее, своего стиля. К счастью, Донни быстро сориентировался, начав идти на встречу тому, с ехидной ухмылкой то приближаясь лицом к лицу, то наоборот отходя большими ритмичными шагами, не отпуская руку мечника. Юноши ведут друг друга так или иначе, завораживая и привлекая внимание окружающих, но танец становится все более энергичным, появляется больше движений, куда-то вскоре улетучивается пиджак Донателло, слетает с головы Леонардо парик, а за ним и очки с маской. Пальцами они отчаянно цепляются друг за друга, дабы ненароком не отлететь, лишь бы не заканчивать танец. Такой момент близости слишком важен для них сейчас, потому что не часто они могут себе позволить подобное, совсем отбросив все заботы и тревоги. Чего, вообще-то, не стоило делать Донателло, но сегодня, в честь дня рождения, можно. Музыка накаляется, оба парня уже устали, но заканчивать так скоро не хочется, словно с одной стороны танец начался совсем недавно, а с другой — длиться вечность, от чего усталость почти бьет ключом. Мелодия резко сходит на нет, кульминацией становится момент, когда Донни крепко держит Лео за талию и наклоняет мечника, а тот, крепко держится и поднимает ноги в воздухе, выдвинув одну куда-то вперед, а вторую сгибая. Тяжелое дыхание заглушают бурные аплодисменты, под которые фиолетовый ставит партнера на ноги, а тот хватает мастера Бо за руку и утягивает куда-то в сторону, намереваясь покинуть помещение как можно скорее. Они некоторое время бежали вдоль коридоров в отеле, которые, кажется, никогда не закончатся и все кажется бесконечным. Когда черепахи бежали очередной двери, за той, оказывается, происходит довольно важный диалог… Большая Мамочка, что ранее покинула праздник сына ради этой встречи, стоит во главе стола, раздраженно стукая по столу ногтями, попутно слушая гостей. С одной стороны сидит Барон Драксум, чей рассказ о пропавшем воине и его надежде найти его, конечно, по началу тронул, но когда дело стало касаться уничтожения людской расы, которая по его мнению причинит ёкаям вред, стал быстро раздражать. С другой стороны сидят два главных члена клана фут, Лейтинант и Брут, двое полуголых мужчин с горящими головами и отпечатками ног на лицах, но разного телосложения. Они еще во время прошлой встречи успели донести то, как для них важно достать детали доспех Шредера, кратко и по делу, в то время как Драксум до сих пор нудит и звучит хуже вообще любого преподавателя по истории. —… Потому я согласен поставлять Госпоже Танг Шэн и Клану Фут мутационных москитов, в обмен на помощь с поиском четверых воинов черепах, — наконец заканчивает тот свою речь. — Стоп, четверых? — женщина потирает переносицу между пальцами, — Я видимо что-то упустила, Вы же говорили изначально про одного. — Видимо Вы пропустили мимо ушей песню, в прошлую встречу! — заявил горгулья на правом плече Барона, напоминая о заевшем недавно мотиве "Двадцать лет назад мутировал Он слизью Черепах". Иногда она забывает, что это не странный наряд, а его помощники… — Я рассказывал про одного того, которого я воспитал, — отвечает тот, драматично отходя к панорамному окну, — Нужно найти не только его, но и тех, которых я упустил почти двадцать лет тому назад. Они отличаются от ёкаев, являясь скорее мутантами, — он переводит взгляд на деловых партнеров, — Для мутации необходимо, либо чтобы человек в ближайшие часы контактировал с каким-либо созданием, а после в того ввел вещество москит. Либо, воспользоваться методом, который был мною применен по отношению к черепахам, — мужчина возвращается к столу, — Использовать ДНК человека и перемешать его с мутационным веществом. Дзерогумо переглянулась с двумя дзенинами. — Ближе к делу, Барончик, — усталым, но игривым голоском просит Большая Мамочка. — Найдете хотя бы одного, получите москитов для Ваших будущих целей.***
Знал бы он, что прямо сейчас двое его созданий находятся на крыше здания отеля, то точно бы сломя голову отправился наверх хоть по стене. Леонардо Сеньор и Донателло Кумо расположились на крыше присев у края, чтобы рассматривать улицы Манхетена, иногда останавливая взгляд на ярких огнях Тайм Сквера. — Этот день проходит лучше, чем я думал, — озвучивает собственные мысли Донни, неловко касаясь плеча Леонардо своим. — А тебе казалось, что будет хуже некуда? — смеется мечник, чуть пихая локтем собеседника. — Вроде того, — облегченно улыбается гений, — Они ведь пришли подлизываться к моей матери, а не восхищаться мной. Ноль наслаждения в двадцать первый раз. Лео сочувственно кивает, оставляя между ними молчание, которое ненароком оставляет атмосферу между ними неловкой. Сеньор упирается руками, выдвинув полусогнутые ноги вперед, пока Кумо сидит сложив колени набок. Из плечи все еще соприкасаются, а ладони непозволительно близки друг к другу. Это замечает и Лео, первым проявляя инициативу тем, что переплетая их пальцы. Это вызывает реакцию от Донателло, ведь тот поворачивается к мечнику лицом на котором застыла гримаса между удивлением и смущением. Здесь Лео тоже не заставляет себя ждать, моментально разворачиваясь и упрямо прижимаясь своими губами к чужим, губам его друга. Свободная рука Кумо инстинктивно обнимает Сеньора за плечи и притягивает ближе. Это уже второй момент за этот вечер, который, по мнению Донателло, должен продлиться вечно.